Озорные деревенские девушки aka Голые девушки в бане Часть 6

Несколько минут, которые потребовались мне, чтобы доехать до дома, показались секундами. Я вспомнил о своем первом минете. Это был минет от горячей женщины за 40 с небольшим. Я никогда не рассматривал Тами как партнершу, с которой у меня был шанс. Да, она была одинока. Как и все женщины, жившие в "Ночлежке".

Мой отец при необходимости предоставлял жилплощадь всем сотрудникам. Если вы были одиноким мужчиной, то вы жили в доме №4, обычно называемом "пещера". Это был большой дом, в котором в настоящее время проживало 10 мужчин. За работу на ферме, механиком или водителем транспортного средства платили немного. Но можно было неплохо жить, деля жилье с соседями по комнате. Одинокие женщины жили в "ночлежке". В ней содержалось 10 женщин. Два дома были разделены 5 милями полей, заборов, ручьев, сараев и дорог.

Другие сотрудники, которые были женаты, сами устраивали свои дела и жили там, где им нравилось, если только им не требовалась помощь. Например, Рой. Он был мне как дедушка. Я знал его всю свою жизнь, он бесчисленное количество раз возил меня в школу, на спортивные состязания и в другие места. Он прожил с нами в главном доме большую часть моей жизни и жил там, пока его жена Мэри не заболела раком и не скончалась.

Я притормозил перед домом и зашел внутрь. Не обращая внимания на время суток, кухня была полна моей семьи. Мама, папа, братья и сестры. Папа был удивлен, посмотрел на часы и прокомментировал, как это не похоже на меня - выходить из дома в 6 утра, не просыпаясь и не напоминая о необходимости заняться домашними делами.

Во всех утренних занятиях я забывал сделать свои домашние дела. Я хлопнул себя по голове и заявил:

— Да. Я пошел поплавать в 3 часа. Не мог уснуть.

Мой папа снова посмотрел на часы и медленно перевел взгляд на меня с лукавой улыбкой. Папа ответил:

— Хорошо. Искупаться... Забыть о своих домашних делах раз в жизни простительно. Но не позволяй этому повториться.

Это было скорее предупреждением моим братьям и сестрам о том, что нужно быть честными и трудолюбивыми, чем выговором настоящего отца сыну. Моя мама была слишком занята завтраком, моими братьями и сестрами и другими делами, чтобы даже заметить мое присутствие. Я побежала наверх, приняла душ в рекордно короткие сроки, оделась и схватила новую электронику Эми. Я положила ее в старый кожаный рюкзак, который нашла ранее в шкафу.

Я сбежал вниз, позавтракал и быстро ушел. Я заметил, что мой папа наблюдает за мной поверх своей газеты. Он читал ее каждое утро. Этим утром его глаза не двигались, он наблюдал за мной, пытаясь быть застенчивым, и я заметил его неподвижный взгляд, но ничего не сказал.

Выйдя на улицу, я обнаружил, что мой грузовик не заводится. Я предположил, что это старый аккумулятор или старый стартер, но у меня не было времени его менять. Папа вышел на улицу, бросил мне ключи от своего грузовика и заявил, что "бандиты в магазине" починят его к тому времени, как я вернусь домой из школы.

Папа ездил на красивом грузовике "Додж" 70-х годов. По-моему, очень красивом. Экстерьер не был тронут, и это было заметно из-за того, что на капоте, крыльях, дверях и кузове грузовика было по меньшей мере десять разных цветов краски. Но внутри кабины все было восстановлено. Широкое черно-коричневое кожаное сиденье. Он был оснащен 40-дюймовыми шинами и был почти таким же высоким, как мой грузовик. Вместо K-5 с задним сиденьем у этого была только одна кабина.

Я включил его, на проигрывателе компакт-дисков заиграла музыка в стиле кантри, и я сорвался с места, как выстрел. Большой сюрприз. В конце подъездной дорожки стояла Эми. На этот раз она была гораздо игривее. Светило солнце. В этом сентябре было намного теплее, чем я когда-либо помнила.

На Эми была ярко-красная короткая юбка. Ниже, чем все, что я видел до сих пор. На ней были коричневые кожаные туфли на каблуке 2-3 дюйма, белая полупрозрачная блузка, под которой был белый лифчик, и коричневое кожаное пальто. Ее рюкзак лежал на земле. Но, в отличие от любого другого дня, Эми была явно рада меня видеть.

Эми стояла, широко расставив ноги; ее левая рука была вытянута, и она выставила большой палец, пытаясь "поймать попутку". Она задрала свою красную юбку почти до бедра. Можно было разглядеть немного подходящих красных трусиков и загорелую ногу (эти чертовски длинные загорелые ноги). На лице Эми также была самая широкая улыбка.

Я подъехал к грузовику, выключил его и вышел. Эми игриво спросила:

— Можно меня подвезти, мистер? - когда она взяла свою сумку и обошла машину со стороны пассажира.

Я не ответил. В отличие от моего грузовика, у этого была ступенька, чтобы было легче забраться внутрь. Эми подошла к грузовику, когда я открыл дверь. Она посмотрела на ступеньку и нахмурилась, но все же спросила:

— Трусики или лифчик?

Это прозвучало как вопрос. Я сказал: "трусики", когда она улыбнулась. Она свела ноги вместе и спустила их вниз, на свои коричневые туфли. Когда она наклонилась и приподняла попку, стало очевидно, что ее юбка легко задралась. Я думала, что у меня развился телекинез, потому что я смотрела на юбку, приказывая ей задраться. В любом случае. В поле зрения появилась ее влажная киска с обрамляющими ее каштановыми волосами. Она хихикнула, забралась внутрь и снова раздвинула ноги, потянувшись к зеркалу заднего вида, чтобы повесить красные кружевные трусики. Юбка задралась выше, и теперь половина ее попки свисала наружу. Я стоял там, наслаждаясь видом, когда она, наконец, устроилась на сиденье, одернула юбку, и я закрыл дверь. Мой стояк вернулся.

Я подбежал к своей стороне грузовика и забрался внутрь. Эми сидела в середине сиденья, а не в дальнем конце, рядом с дверью, и я не был уверен, хочет ли она обняться или взяться за руки. В любом случае, я забрался внутрь и, как дурак, довольно сильно ударился плечом о ее плечо. Она спросила, куда делась ее вторая пара трусиков с тех пор, как я поменял грузовики. Я запаниковал:

— Я спрятала их в своей комнате.

На самом деле белые трусики висели на моем зеркале K-5, и они направлялись в магазин, где должны были работать мой отец и "нефтяные бандиты". Мой отец называл механиков и техников по техническому обслуживанию "нефтяными бандитами" из-за того, что они всегда были покрыты смазкой и маслом и насколько дорогими были их услуги.

Я изо всех сил старался не подать виду, что запаниковал, когда Эми сидела рядом со мной плечом к плечу. Я привык водить полуприцепы и тракторы. На них обычно требовались две руки на руле. В этом грузовике этого было не нужно, и Эми было очевидно, что в этом не было необходимости. Эми использовала мою правую руку для других целей. Это было нужно в другом месте. Она нежно схватила мою руку и положила ее себе на левое бедро. На подол своей юбки.

Я посмотрел на лицо Эми. У нее была озорная улыбка. Я опустил взгляд ниже и увидел, что ее юбка прикрывает не все и виден какой-то коричневый кустик. Супер-стояк вернулся. Я подумал, что пришло время купить новые свободные джинсы, когда я ехал в школу. Я сказал Эми, что у меня есть ноутбук и сотовый телефон для нее в коричневом кожаном рюкзаке. Я думал, что, подарив ей первоклассную электронику стоимостью 4 тысячи долларов, я получу некоторое признание.

Эми охала и трепетала при виде рюкзака, так как я не знал, что это седельная сумка ручной работы от кутюр, переделанная в рюкзак. По-видимому, это была очень популярная "одежда /аксессуары для девочек", которая была очень редкой и дорогой. Я сказал ей, что она тоже может оставить рюкзак себе, если он ей так нравится. Она посмотрела на меня, и я увидел, что в уголке ее глаза появилась слезинка, когда она перекладывала свой обычный рюкзак, который был очень маленьким, в большую коричневую кожаную сумку.

— Ты ничего не получишь за электронику. Но за сумку получишь две вещи.

Я подумал секунду и заявил:

— Я буду задавать тебе по два вопроса каждый день. Ты будешь отвечать мне прямо, правду, и отвечать, как бы неловко это ни было. Если я спрошу, чего желает твое сердце, ты скажешь мне. Если я спрошу, что ты хочешь на ужин, ты скажешь мне. Никакой лжи. Никакого преувеличения.

Эми быстро ответила:

— Я согласна.

Я сказала Эми:

— Каждый раз, когда я собираюсь задать вопрос, я буду давать тебе совет. В противном случае любой другой вопрос - это просто вопрос.

Эми продолжала улыбаться, пока мы парковались. Она сняла трусики с зеркала, и я обежал вокруг, чтобы открыть ее дверцу. Она подвинулась к краю сиденья и раздвинула ноги, чтобы сойти вниз. О боже. Я никогда не устану от этого вида. Ее длинные загорелые ноги с аккуратным коричневым кустиком. Эми заметила, что я смотрю. Я могу только представить, как выглядело мое лицо. Ребенок, открывающий рождественский подарок, кто-то, пялящийся на красивую картину, или старый извращенец, пускающий слюни при виде стриптизерши, извивающейся на шесте. Я не уверен, что именно, но она схватила меня за подбородок

— Ты милый.

Она спустилась и засунула ноги обратно в трусики. Мы вместе повернулись и пошли в школу, когда громко прозвенел звонок.

— - -

P. S. от Шехеризады. На портале BW у меня крайне много публикаций (по большей части переводных) и в них моей целевой аудитории легко подзапутаться, что действительно стоящее для чтения. Как автор, своими лучшими полностью оригинальными вещами лично я считаю повести: "Лето - это маленькая жизнь", "Чувственное путешествие в Петербург", "Пляжное приключение для супружеской пары", "Щастье здеся, или В кемпинге нудистов", "Семейное видео вчетвером" и "Прогулка в парке". Есть также ряд повестей, которые начинались как переводы, а потом я меняла сюжет и характеры героев. В этой категории я бы рекомендовала своим читателям: "Дела семейные", "Новые отношения с боссом", "Тайный клуб Академии Бартон-Хиллз", "Анонимность и любопытство", "Дочка моей горничной", "Преподавательская вечеринка". А главная для меня вещь – эро-роман «Остров семи ветров».

Из полностью переводных вещей рекомендую "Выпускное лето втроем", "Сарайчик для удовольствий с сестрой".  Предупреждаю, что мои переводы халтурные, поскольку я к ним отношусь лишь как к беглому чтению для себя без учета интересов остальных читателей и не вычитываю опечатки (а оно мне надо, если текст не мой, а Яндекс-переводчика). Если герои становятся мне не интересны, то перевод забрасываю. Уж не обессудьте.