Валетом

Я привык спать валетом и впервые научился этому случайно, когда у меня и понятия ещё не было, как это приятно.

В общаге мы жили в блоках — по двое. Была холодная зима. В зимнюю сессию неожиданно в командировку приехал дядька моего соседа по комнате. И под вечер он заглянул навестить своего племянника. Ясное дело, что не с пустыми руками. Он пришел со своим коллегой. Им обоим было около 30-ти лет и оба были весёлыми и симпатичными мужчинами. Подкалывали нас студентов за наши муки с экзаменами и т. д. В тот день мы Лёхой могли расслабиться — сдали 3-й экзамен и были рады посидеть за ужином с его дядькой и другом и с их бутылочкой коньяка.

Так как такое доводилось нечасто, в смысле выпивка, то нас быстро развезло и ещё не было и 10-ти вечера, как мы стали подумывать о боковой и как разместимся вчетвером на двух студенческих койках. Кинули жребий, кому с кем спать и мне достался Лёхин дядя. Нравился мне он, особенно после коньяка, очень нравился. Коренастый, невысокий, молодой мужик с карими глазами, легкой щетинкой и короткой стрижкой, а ещё с очень симпатичными, чуть длиннее щетины баками. Когда он скинул галстук, рубашку и остался в белой нижней футболке с вырезом уголком, то сквозь тонкий белый обтягивающий торс хлопок проглядывала мощная грудь, что видно было по оттенку белизны футболки, где эта грудь покрыта черной мужской порослью и как она уходит по животу в брюки. У меня аж застучало в висках от такой соблазнительной красоты. А когда он расстегнул ремень, пуговицу на поясе брюк и спросил о том, сходить ли в душ и подмыть всё, что , как он выразился, выпирает и стоит, меня потащило…

***

Вспомнилось, как я впервые в армии, с нашим капитаном в ночь… Дневальным был. Ночью, когда казарма спала, мы вдвоем не спали… В гладилке я капитану отсосал… Впервые! И такой его сперма голодному солдатику вкусной показалась, что я потом ему стал регулярно делать минет, пока его жена беременна была и ещё месяца три после родов. Надо было капитану снимать тяжесть в яйцах, вот он и уговорил меня невольно.

Само как-то вышло. Мы курили вдвоем. Ночь. У него бугор в галифе. Я пару раз попялился, он и положил мою руку себе на ширинку. Потом расстегнул сам и надавил мне на шею и вниз… Я стоял на коленях, дрочил свой член и сосал его елду, пока он весь не задрожал и не сунул член поглубже мне в глотку. Его теплое густое молоко стало выстреливать мне в рот, и я сам тоже стал кончать.

Потом у него наладилась семейная жизнь. Он стал снова трахать свою жену, и лишь изредка, когда хотелось большего (явно она ему не отсасывала никогда) он удовлетворял своего дружка со мной. Обычно после бани по субботам подходил и говорил, мол, что может поужинать ещё разок хочешь. Заходи туда-то. И я заходил…

После армии у меня не было с мужчинами никакого секса. Лишь по ночам снилось, как стою на коленях перед его ширинкой, как лижу его розовую с синевой головку, лижу мохнатые шары яиц и вдруг просыпаюсь… от того, что мой стояк выстреливает порцию за порцией в трусняк… Хотелось очень. Хотелось снова испить теплого капитанского молока… Он меня и поимел всё-таки. Когда жена была в роддоме, не устоял самец и взял меня из казармы домой на ночь. Оттянулся мужик по полной. Как сорвался тогда. Казалось, ночь была бесконечной. Каждые полчаса делал ходку в меня. А с учётом того, что первый раз я ему отсосал, а каждый последующий раз ему всё больше надо было времени, чтобы дойти до оргазма, то он драл мою солдатскую задницу по двадцать, а потом уже и по сорок минут. Вся «беда», что мне это к середине ночи уже доставляло удовольствие. И только под утро, я впервые за армейку ждал подъёма по роте. Утром он мне признался, что я в его распоряжении ещё до обеда по разрешению командира — помочь подготовиться дома к встрече жены и сына. Я поспал пару часов, потом перестирывал все носки, трусы, кальсоны своего ебаря, пока он сам развалился на кровати и сладко дрых после ночной «работы». Я смотрел на него спящего и снова хотел… его, с ним…

***

Лёхин дядька вышел в душ, а мы устроились на своих кроватях. Меня уже морил сон и я не всё слышал, только почувствовал, что прогнулась сетка моей кровати — это он устроился рядом со мной. Его дыхание — смесь зубной пасты и коньяка я почувствовал при вдохе, и его губы почти уперлись в мой рот. Жарко. Он поцеловал меня долгим и очень крепким мужским поцелуем и я стал возбуждаться. Тогда он что-то стал делать с подушкой, вроде встал и снова лёг и мой нос уже упёрся в его мохнатые от волос ноги, где-то выше колен. К моей груди был приставлен пистолетом твёрдый цилиндр, его восставший член. Я был от спиртного как на качелях. В голове всё время от времени плыло. Вдруг его руки ухватили мои щиколотки и моё тело проехало вниз с подушки так что теперь это цилиндр в мягких коттоновых боксерах уже уперся мне в губы. Я почувствовал, что ткань взмокла =там, где он заканчивался утолщением — головкой члена. Его рука оттянула резинку на трусах и скользкая головка сочащегося члена была направлена мне в губы и слегка поелозила, смазывая мои усы. Одновременно я чувствовал, что что-то подобное происходит с мои собственным членом. От вожделения я сам обхватил губами его головку и стал её посасывать, как младенец. Мне было еще более приятно это делать из-за того, что этот красавец посасывал и мне член. Так продолжалось минут 10. Мы старались всё делать как можно тише. Но предательская кровать сама заскрипела, когда наши тела напряглись почти одновременно от наступившего оргазма, и мы стали изливать свой мужской сок друг другу в рот. Потом настал полный расслабон и я провалился в сон.

Я просыпался за ночь раз пять, чтобы всё повторить. Когда сам просыпался, когда от того, что меня «просыпали» губы мужика на моём члене. Под утро он снова перевернулся и уже спал дыша мне в лицо. Только теперь я вдыхал легкий запах спермы. Своей и его на наших лицах и губах…

Я повернул голову и взглянул на соседнюю кровать. Лёха лежал на животе. Сверху на распластанном Лёхином теле было оголенное тело красивого загорелого мужчины. Одеяло сползло и я отчетливо в утреннем предрассветном полумраке видел вздымавшуюся время от времени округлость мохнатого зада. Движения были замедленными, так, чтобы кровать не издавала лишних громких скрипов. Голова Лёхи свешивалась с края кровати. Нога мужчины была полусогнута и прижимала Лёхино бедро. Как же ему было хорошо. Я почувствовал прилив к своему члену и повернулся к своему парню, впившись в его полуоткрытый рот своими губами. Он мне ответил и стал разворачивать меня к себе спиной…

Утром, когда мужики прощались, казалось по их поведению, что ничего и не было. Только у меня был стояк в боксерах и, когда Лёхин дядька засосал мой рот прощальным поцелуем, я кончил себе в трусы. Леонид приотстал, пропустив вперед племянника с молодым дядюшкой, и мы как бы остались вдвоём в коридорчике. Он сунул мне в руку записку с телефоном. Полуобнял меня и щетина на его щеке потерлась о моё лицо. Целовал он не хуже.

— Ленька сказал, что ты классно отсасывал. А я тебя ещё и выебу, как твоего друга этой ночью.

— А что, опять командировка намечается?

— А мне и ехать не надо в командировку. Я здесь в пригороде живу. Звони, как сдашь экзамены, я за тобой заеду.

К моей руке прижался его пах с довольно твердым наполнителем. Я невольно пощупал и понял, что там ещё более крупный агрегат, чем у Лёхиного дядьки.

Через три дня я позвонил…