Незнакомка

Я прогуливал своего пса рядом с нашим жилищем. Была зима. Обнаженные сосны стояли уютным рядом возле многоэтажек.

Вокруг кружила метель, покрывая снежным покровом фасады зданий.

Я шел, размышляя о домашнем задании по математике, о завтрашней, отвратительной до кашля тренировке по боксу, где меня постоянно избивали хулиганы.

Я шагал по хрустящему снегу, словно оглушенный, потрясенный рельсами жизни.

На руках кожа краснела от мороза, а на ресницах собирались маленькие снежинки.

В кармане вертелся маленький ключ от квартиры с брелоком, который подарила мне бабушка за два года до своей кончины. Милый брелок с изображением белки.

Время приближалось к вечеру, и меня снова ожидало утомительное ожидание завтрашнего дня.

Снова школа с ее серыми стенами и запотевшими окнами, тренировка с агрессивными спортсменами.

Я смотрел на своего белого лабрадора, такого веселого и радостного, что невольно улыбнулся. Как же так? — подумал я, он сейчас в холоде с раздраженным и грустным хозяином, но не забывает о простом счастье? Мне этого не хватало.

Мы кружили вокруг небольшого ресторана, который находился напротив нашего дома. Раньше родители часто водили меня туда на день рождения, но после увольнения отца и повышения матери по карьерной лестнице, она, как главный бухгалтер в нашей семье, полностью лишила меня этой возможности.

Честно говоря, я немного замерз, пока гулял с Моти — так звали моего пса.

К тому же, из-за угла стали появляться темные фигуры гопников.

Трое в кожаных куртках и костюмах шли медленно, растягивая шаги. Один из них, Арсен, жил рядом со мной и сразу меня невзлюбил, его отец и вся семья постоянно конфликтовали с моей злой матерью, а отец...

Я помню, как мы шли из магазина с отцом. Он был справа, нервный, курящий и в очках, с тонкими ногами, а слева был мой острый страх перед тем, что если нас встретят, то побьют обоих и отберут деньги или даже не отберут, отец сам их отдаст, тем самым навсегда поставив крест на моей жизни.

И я боялся Арсена. Он имел авторитет среди районных парней, был борцом и часто отбирал деньги у таких, как я. "Лохи" — пронеслось у меня в голове излюбленное слово Арсена. От природы мускулистый и подозрительно похожий на члена сирийской армии, он быстро понял, что у меня есть деньги, и стал собирать "ясак". Он оправдывал это так: "Ты лох, и скорее всего, другие уроды обдерут тебя до нитки, потратив деньги на шмар и дешевую выпивку, мы же отдадим это в качестве пожертвования на спортивный зал".

После каждой атаки он бил меня по лицу, а его друзья забрасывали меня снегом, но мою собаку они не трогали, боялись, что укусит, ведь Моти был единственным, кто меня защищал, однако одного удара шокером хватило, и Моти стал бояться гопников и просто убегал до подъезда.

Опять они — подумал я и уже начал шарить в кармане за последними деньгами на школьные обеды.

Однако желание сохранить деньги и ненависть к ним заставили меня вернуться домой. Мать часто видела, как меня били, как зарывали мою честь под толщей снега, но ничего делать не собиралась, лишь говорила, что зря вышла замуж за моего никчемного отца, который, к слову, стал работать охранником на продуктовой базе, упав в глазах матери окончательно.

Я сразу вспомнил аромат зала, соленый отвратительный запах пота, мерзкие визги кроссовок на ринге. Запах пластика на перчатке Коли Бабченко, которая часто летела в сторону моего носа во время спарринга. Вспоминалось и то, как спортсмены издевались надо мной из-за маленького роста. Я шел на бокс и получал от Арсена, затем от Коли, после опять от Арсена.

— Ох? Новый синяк? Неужели Арсенчик постарался? Молодец, дай я ему покажу, как надо? — говорил добродушно Коля, улыбаясь, словно псих, и бил со всей силы прямо по зубам. Я пытался уклоняться от удара, даже бить в ответ, но каждая попытка была провальной, и в итоге я получал еще сильнее.

— Вай! Колян опять ударил? Смотрите, пацаны, реально боксер!

— Прошу, не бейте — говорил я и умоляюще смотрел на Арсена.

Он ласково складывал руки на плечи и тут же бросал меня со всей силы прямо об лед, гогоча и смеясь. Он прыгал и скакал, пока меня рвало, а из ушей текла густая темно-красная кровь.

Это, кстати, не понравилось моей маме, и она вызвала полицейского, который ничего, кроме штрафа в 500 рублей, не выписал.

Впоследствии, Арсен обратно забрал деньги.

Но это было полбеды, если бы не школа, в которой меня тоже били, правда, редко, из-за того, что боялись Арсена, ведь он был ярким представителем гоп-культуры, а в моем классе, кроме размалеванных лохов и тупых бычар, не было никого, кто мог бы дать отпор Арсену или Коле.

Коля и Арсен были странными людьми. Они ненавидели друг друга. Первый был низким, но задиристым, с рыжими волосами и фиксами на зубах, упорно желающим пойти в полицию. Второй был высоким и большим, с намасленными волосами, и строил из себя братка из 90-х. Я их ненавидел обоих, но сделать ничего не мог.

Арсен подошел ко мне и уже улыбался. Двое его друзей голодными глазами смотрели на меня.

В окне ресторана, возле которого я был, на меня странным взглядом смотрела таинственная незнакомка с желтыми солнечными волосами и темно-красными глазами. Она, словно ученый, смотрела на меня, видела, как трое идут ко мне. Я молил о том, чтобы она вышла и по мановению волшебной палочки уничтожила их, но она продолжала есть свой салат. Мне же в лицо полетел холодный и тяжелый снежок.

Я оглянулся и увидел их. Три урода обступили меня, как волки обступают свою жертву. Я был в спальном районе, и никто, повторяюсь, НИКТО не пришел бы на помощь.

Арсен, одетый сегодня по моде в костюм и кожаное пальто, стоял и с улыбкой смотрел на меня.

— Ну что, Белоснежка? Деньги выворачивай?

— Не буду — начал я.

Шестерки сразу завопили, но Арсен остановил их. Он быстро приблизился ко мне и просто протянул руку. Я чувствовал его аромат духов, видел его аккуратно выбритые бородатые скулы. Я боялся протягивать ему руку, но страх заставил меня сделать это.

— Парень стал мужчиной, пацаны! — заулыбался он и аккуратно меня обнял.

Он резко поднял меня и стал качать меня, как девочку на свадьбе. Туда-сюда.

Я уже начал смеяться, как вдруг хитрый черный глаз Арсена тут же чиркнул по моему лицу, словно спичка. Снова обман.

Арсен со всей силой бросил меня в сторону ресторана, прямо туда, где сидела незнакомка. Спиной я ударился прямо о кирпичную стену. Изо рта потекла кровь, а шестерки тут же принялись меня избивать.

— Ты, сука, еще раз вякнешь, я тебя здесь прямо утоплю и еще Коляна позову — говорил Арсен, опустившись на корточки.

В глазах троилось, туфли вонзались мне в корпус, и я не успевал блокировать удары.

— Понял урок? Нелюдь? — говорил Арсен, опустившись на корточки.

Я видел, как белое пятно, мой Моти, сидел и скулил возле подъезда.

Арсен плюнул возле меня и пошел с дружками к дорогой машине. Я же лежал, извиваясь от боли в коленях. Снова кричал, визжал о том, как я всех ненавижу. Кое-как оправившись, я встал и с ломотой в ребрах и покалывающей болью в животе начал звать Моти.

Моти заискивающе поскакал ко мне, но злость распирала меня так сильно, что я ударил свою собаку, на что Моти взвизгнул.

В кармане лежали деньги. Похоже, Арсен забыл о них, решил, что может просто отпинать меня. 300 рублей лежали свернутыми в клочок. Мое сокровище и последняя вещь, ради которой стоило жить.

Солнце уже зашло, и вся улица озарялась тусклым светом фонарей. Морозная свежесть переросла в промозглый ледяной холод. Кончики пальцев на ногах горели ярким пламенем от мороза. Из дверей ресторана, в короткой шубе из норки, выходила девушка, которая смотрела на меня. Высокая блондинка в черных кожаных сапогах и норковой шубе шла в мою сторону, угрожающе и вызывающе смотря на меня. Ее светлые волосы касались ее плеч, а в ладони она держала связку ключей с интересным брелоком в виде христианского креста.

Бордовые хрусталики света в ее глазах оглядывали меня, раздевая до трусов мою мокрую и запотевшую душу.

Клетчатые (как плитка у масонов) брюки от Луи и сумка из крокодиловой кожи явно намекали на ее достаток.

Тонкий носик и такие "немецкие" скулы ей точно шли. От нее веяло похотливой энергией, смешанной с чистой свободой.

Она подошла ко мне и, снимая перчатки, стала говорить чудесным девичьим голоском.

— Вижу, тебя снова побили? — с улыбкой произнесла стерва. — Мне уже начинает казаться, что тебе нравятся эти процедуры. Ты случаем не мазохист? — подтрунивая, спросила у меня девушка, поправляя волосы.

Я не хотел с ней общаться, мне было достаточно одной ее шутки, чтобы понять, что она просто сука.

Однако она не оставляла выбора.

— Никакой я не мазохист, просто их много.

— Их много, но бил-то тебя один? — спокойно говорила девушка, подходя еще ближе.

— Зачем вы вообще мне это рассказываете? Думаете, мне станет лучше, если вы посмеетесь? — спросил я, ненавидя ее милое личико.

— А ты что? Обиделся, что ли? На правду не обижаются, Матвей.

Я тут же вздрогнул. Откуда она знает мое имя? Я ведь даже Арсену о нем не говорил, да что там, даже в классе стараюсь не распространяться из-за того, что мне оно не нравится.

— А-аа — начал я — откуда вы знаете мое имя?

Ее волосы колыхались по ветру, а ей было как будто все равно. Тусклый фонарный свет бил прямо в мое лицо, озаряя силуэт девушки. Огромная, совсем непохожая на человеческую фигура тень протягивалась с другой стороны от меня, прямо до мусорных баков, засыпанных снегом.

Какое-то непонятное, застроенное пятно, словно лужа крови, текла по заснеженному асфальту.

— Это не имеет значения, — сказала девушка, легонько щелкнув меня по носу. На её пальце сверкало золотое кольцо с багровым рубином. Золотое кольцо, казалось, опутывало рубин кровавой нитью, словно затягивая вокруг него умирающее сердце. — Давай я дам тебе один совет, — продолжила она, ласково тряся меня за щеки теплой рукой и улыбаясь. — В жизни всегда нужно отвечать обидчикам, несмотря ни на что. Если ты стерпишь и разожмешь кулаки, то рискуешь навсегда остаться жертвой. Ты ведь не хочешь быть жертвой, Матвей? — спросила она глубоким и мелодичным голосом.

— Не хочу, но что я могу сделать? Он же борец, я не смогу противостоять ему.

— Его кулаки уже хорошо знакомы с твоим лицом, так что попробуй познакомить его с другим подходом.

— В каком смысле?

— Смысла здесь нет, здесь моя любимая ирония. Ты, наверное, хочешь, чтобы я помогла тебе решить твои проблемы? Чтобы я вышла с тобой и по взмаху волшебной палочки все исправила? Так ведь? — улыбнулась она. Но в реальной жизни, особенно в "человеческой", все обычно происходит иначе. Никто не спасет тебя от мира, дорогой. Либо ты убиваешь, либо остаешься жертвой, выбор невелик. А мне пора домой, было приятно познакомиться, — сказала она, открывая дверь своего Мерседеса, от которого исходил приятный запах кожаных сидений.

— А как насчет бога? — начал я.

— Что? — переспросила девушка, уже собираясь сесть в машину.

— Вы говорите, что "никто не поможет", но может быть, бог сможет? Ведь миллиарды людей верят в него.

— Ты верующий?

— Нет, но я знаю, что бог существует, иначе ни меня, ни вас бы не было. В одном интервью Мухаммед Али сказал, что бутылка не могла появиться из воздуха, так как же могло появиться все живое?

Девушка ехидно улыбнулась.

— А в дьявола ты веришь?

— В дьявола? — спросил я с недоверием.

— Да, Сатана, Люцифер, Вельзевул, Мефистофель. У него много имен. Так веришь?

— Ну, если есть бог, то должен быть и дьявол, разве не так?

— Так, — улыбнулась она и нежно поцеловала меня в щеку. — Знаешь, — прошептала она, — мне кажется, я могу помочь тебе. Если возникнут проблемы, просто посмотри на эту карту, — сказала она, передавая мне старую и потрепанную игральную карту, на которую было неприятно смотреть.

Я тут же подумал, что, возможно, имею дело с женщиной, у которой не все в порядке с головой, и которая к тому же странно улыбается. В её улыбке и белоснежной красоте было что-то неуловимо пугающее.

Она передала мне карту и шутливо добавила: "Если потеряешь, я накажу... потом накажу".

С этими словами она села в машину и уехала. Я остался один на улице возле ресторана с Пиковой Дамой в руке, не понимая, что только что произошло.