Мама в раздевалке aka Инцест мама рассказы

Я проживаю в маленьком городке, где практически отсутствуют развлечения. От скуки местная молодежь (включая меня) часто собирается у спорткомплекса. Спортом мы интересовались не слишком, но наблюдать за девушками, которые переодевались после занятий танцами и акробатикой, было гораздо увлекательнее. Окна находились на низком уровне, а шторы имели щели.

Мы подглядывали осторожно, поэтому девушки не догадывались о том, что устраивают для нас бесплатное шоу. Действительно, воспоминания о женских формах разогревали воображение, когда я оставался один. Перед друзьями мы не проявляли своих желаний, так как это было «не по понятиям», и вообще никто из нас якобы не занимался такими вещами.

— У неё-то какие груди! — с восторгом произнес я, наблюдая за тем, как Катька Еремина из восьмого дома демонстрирует свои прелести. У неё были зрелые и крупные груди с сосками, напоминающими половинки абрикоса.

— Вот это да! — шептали остальные ребята с обритыми головами, толпившиеся под окнами старого желтого здания. Мутные стекла были покрыты ржавыми потеками, но все же открывали нам отличный вид на обнаженные тела девушек.

Ничего не подозревающая Катька повернулась к нам спиной и наклонилась к железному ящику внизу — там обычно хранились старые кроссовки. Её широкие бедра и аппетитная фигура притягивали взгляд.

Мне очень хотелось бы провести с ней ночь. Особенно потому что трое из нас уже знали о приятных ощущениях интимной близости. Я вместе с Кочаном и Лысым недавно испытали эту радость на себе.

К 18 годам ни у одного из нас не было сексуального опыта. Обычные девушки отмахивались и веселились с парнями в центре, а старшие женщины не давали, потому что все здесь знают друг друга и никто из них не хотел приобрести плохую репутацию.

В этом году произошел уникальный случай, но не всем повезло в тот вечер. Кочан и Лысый украли спиртное у дедушки, разбавили его простой водой с джемом и начали выпивать возле старого продуктового магазина. Именно там они каким-то чудесным образом встретили Машу - девушку с ярко-голубыми волосами.

У Маши полностью отсутствовала социальная ответственность, поэтому после первых двух глотков спиртного ребята уложили Машу на траву, прямо там, среди кустов, которые они испачкали своей мочой.

Кочан поднял юбку Маши - широкую черную юбку - и проник ей в тощие ноги со скользкой кожей, которая на ощупь была как бумага.

- Ну как? - восхищенно спросил Кочан, сидя рядом на траве и массируя рукой под футболкой Маши. Она не возражала, лежала безучастно и глядела в сторону, рассказывая при этом о своей проблемной девушке и о том, как она выгнала ее из дома.

- Там влажно и тепло! - пояснил Лысый, начиная медленно двигаться своим твердым членом внутри Маши. - Блин, это просто замечательно! - он залип уже после третьего движения. - Блять, это так круто! - воскликнул Лысый, ускоряясь. Под юбкой пьяной Маши что-то загадочно шлепало и Кочан возбудился вместе со своим другом. Он наконец-то нащупал обвисшие груди алкоголички и выступающие соски. Парень смотрел куда-то в сторону и продолжал с любопытством ласкать бессловесную женщину за сгрудившиеся сиськи.

- Я хочу расслабиться, - прошептал Кочан, наблюдая, как Лысый занимается с пьяной Машей на траве.

- Ну давай, не стесняйся! - проворчал Лысый.

- Только не расскажешь никому? - осторожно уточнил приятель.

- Ты что, идиот?! - рявкнул Лысый. - Мы просто занимаемся сексом с этой женщиной! Неважно, ты дрочишь или делаешь что-то еще!

Внезапно Маша замолчала, издала грудное мычание и коротко дернулась всем своим пропитым телом. Вагина стала более шумной от влаги, и Лысый кончил в нее.

- Убирайся и занимайся своим делом! - спрыгнув с женщины, гопник убрал член в трусы после вытерания его клубком травы.

Дрочивший рядом Кочан так и не достиг заветного места с женщиной. Из-за небрежного движения рук все накопленное сперма в яичках выплеснулось на лицо женщины, омывая ее щеки и губы потоками белой спермы. Пьяная женщина недовольно замычала и попыталась оттереться, но только размазала всю сперму по лицу.

Зачем я все это рассказываю? Потому что как Кочан, так и Лысый направились ко мне после того, как потеряли девственность. Они хотели поделиться или просто похвастаться, я не знаю. Открывая дверь в ответ на стук, я услышал прямой вопрос: "Привет, Леха. Будешь с женщиной?"

- Что? Какую женщину? - не понял я.

- Вон лежит в кустах, пойдем! - позвал Лысый.

- Не может быть! - не поверил я.

- Блять, тебе отвечаю! - вытаращил глаза Лысый из-под лысого лба. - Поторопись, пока она не убежала!

Я пошел.

И совсем не задумываясь о том, что Маша может быть переносчиком болезни, я вошел в нее и быстро кончил, даже не испытав удовольствия от процесса. Кстати, она спала и не знала о том, какую услугу сделала для меня. Мне, конечно, понравилось. После того, как я закончил, я еще ее потрогал и мы вместе рассматривали ее интимные места.

Лысый и Кочан держали ноги Маши в стороны, а я освещал зажигалкой. Из отверстия вырывались белые пузыри, символизирующие нашу гибель. Затем я поджег её волосы и, рассмеявшись, побежал домой. Лысый бросил мне камень, но промахнулся, и вскоре сам расхохотался, наблюдая, как Кочан тушит подпаленный лобок.

Мальчишки остались развлекаться и начали запихивать в Машу бутылки и другой хлам. В какой-то момент Лысый притащил флакон от дихлофоса с пробитым дном и закинул туда карбид. Они рассказали мне об этом позже — было забавно слушать.

Так вот, наши шалости с подглядыванием за девушками в раздевалке спорткомплекса закончились не очень хорошо. Однажды Лысый смеясь сообщил, что моя мама (её зовут Ольга) тоже начала ходить на танцы. Мы провели тот день бездельничая и я не успел поговорить с ней дома. Когда вечером увидел маму на пути к спорткомплексу, меня охватило удивление.

Почему она решила заняться танцами? И самое страшное… осознание того, что все парни будут теперь следить за ней и размышлять о непристойностях угнетало меня до глубины души.

Состояние ухудшилось к вечеру: под смех и свист я заметил маму в юбке-гармошке чуть выше колена и футболке, которая подчеркивала её фигуру. Я никогда не видел маму голой — только в детстве — но сейчас вспоминания о её тяжелых груди с бледными венами преследовали меня в сознании.

С трудом дождавшись момента, когда «тётя Оля» войдёт в комплекс, ребята спрыгнули с ржавой трубы и устремились к окнам.

— Куда вы собрались?! Это же моя мама! — закричал я, но меня никто не слушал. Я ощутил бурю эмоций — злость смешивалась с обидой, но ничего сделать не мог. Если бы я попытался вступить в драку, то только посмеялись бы надо мной или сам получил бы по лицу. А если просто стоять в стороне, то будут обсуждать мою маму. Сложный выбор, одним словом. В итоге я тоже направился к окнам комплекса, полон негодования вместо веселья.

— Ты видел её голой? — прошептал Кочан, стоящий рядом с другими у стекла и обращаясь ко мне.

— Только в лифчике и трусах, — немного виновато ответил я на что все разразились смехом. Ребята даже начали пританцовывать от нетерпения в ожидании появления голой «тёти Оли».

Мама и другие женщины вошли в раздевалку, а мы замерли в ожидании. Я сильно нервничал и надеялся на то, что она заметит нас; даже хотел подать ей знак или стукнуть по стеклу, но побоялся выглядеть глупо. Никогда раньше мне не было так неуютно у комплекса. Доставая сигареты из кармана, я дрожащими руками прикурил и выдохнул дым вверх для видимости.

Лысый неожиданно выхватил сигарету из моих рук и потоптал её ногами.

— Ты что делаешь?! Они же увидят! — рявкнул он, и я тяжело вздохнул. Вечер уже наступил, вокруг потемнело; лесок за стадионом качался от теплого летнего ветра. В отличие от этого спокойствия за пределами комплекса, внутри ярко светила лампа — мама была как на ладони.

— Вот это да, какие сиськи! Просто огромные! Невероятно! — звучали восторженные шепотки от любопытствующих. — А у твоей мамы волосатая или гладкая? — толкнул меня локтем Кочан.

— Да мне не до этого! — взорвался я. — Уберите свои руки от окна! Вы что, совсем ненормальные?! Это же МОЯ МАМА! — нервы мои не выдержали, и я начал толкать ребят, но они игнорировали меня и снова вскакивали на бетонный выступ, продолжая обсуждать мою мать и хихикать как дурачки. Желтый свет из окон освещал их лица, а я все надеялся, что мама заметит их взгляды.

Устав бороться и толкаться, я безнадежно заглянул внутрь и увидел, что раздевалка уже наполнилась женщинами. Сквозь щели в занавесках открывался отличный вид: танцовщицы переодевались в короткие юбки и обувь для занятий. Некоторые полностью снимали одежду, вызывая восторг у ребят. Толпа металась от одной щели к другой в поисках более подробного обзора на груди и ягодицы.

Я замечал, как парни возбуждены; честно говоря, сам тоже немного разволновался при воспоминаниях о близости с девушками. Лысый с Кочаном также не оставались равнодушными и смотрели на зрелых женщин особенно жадно, понимая всю прелесть того момента.

Все еще надеясь на то, что моя мама не начнет раздеваться, я продолжал наблюдать за ней. Она выглядела немного странно: присела на скамейку и периодически разговаривала с подругами, но мы не могли расслышать их разговор. Мне показалось тогда, что она стесняется раздеваться перед всеми и хочет остаться одна.

Женщины уже начали входить в зал, а мама продолжала внимательно осматриваться и копаться в своей сумочке, однако выглядело это так, будто она просто пыталась занять время. У меня снова началось волнение, и я переживал, что она может сделать что-то неприемлемое, когда останется одна, и все начнут надо мной смеяться.

К сожалению, мои опасения сбылись более чем полностью. Как только раздевалка опустела и мама решила, что никто её не наблюдает (хотя на самом деле нас было много), она сняла трусы под юбкой и через голову сбросила футболку вместе с бюстгальтером, обнажив свои формы перед нами.

— Офигеть! — раздался тихий восхищенный шёпот среди парней. Мне стало неловко за маму и за себя, но я не смог отвернуться — это зрелище притягивало.

Оказавшись без нижнего белья, с открытыми грудями и босыми ногами, мама начала пощипывать себя за соски и прислушиваться. Её лицо покраснело, рот приоткрылся от любопытства — она вслушивалась в окружающее.

Когда я заметил, что Кочан начинает мастурбировать, я не выдержал и ударил его по уху. Он отлетел назад с матом на устах, но напасть на меня не успел.

— Она голая вышла в коридор! СМАРИ! СМАРИ! — закричал Лысый, и вся группа парней бросилась вправо. Дальше находилась мужская раздевалка — там было темно. Сквозь разбитое стекло ощущался запах пота от спортивного инвентаря. Мы увидели прямоугольник света от открывшейся двери — это была моя мама, осторожно войдя внутрь.

— Что происходит?! — перешептывались ребята. — Она что, себе титьки трогает?! — недоуменно выдохнул Лысый при виде того, как моя мама сильно щиплет себя за соски.

Меня охватил стыд за мать, а ее саму трясло от нервного возбуждения. Она тихонько проскользнула через раздевалку и спряталась за одним из шкафчиков в углу комнаты. Теперь ее не было видно из раздевалки, но мы сидели так, что могли наблюдать за ней. Ситуация была катастрофической, я предпочел бы скрыться под землей, чем повторно столкнуться с тем, что произойдет дальше.

Думая, что ее никто не видит, мама растягивала свои большие груди за соски, скривляясь от боли. Она прикусывала губы и приседала в юбке, прижимая ляжки друг к другу и продолжая играть с чувствительными кончиками грудей. В полумраке и запахе пота спортсменов мама все больше возбуждалась и продолжала массировать свои соски.

Я чувствовал, как возникает у меня эрекция и как мой член прижимается к холодной стене раздевалки. У всех под тренировочными штанами были видны стоящие члены. Я был пронизан стыдом и возбуждением, наблюдая, как мама продолжает играть с грудью.

— Она также делает это дома? — спросил меня Кочан с тревогой, теребя свое ушибленное ухо. Очевидно, урок не оказал на него влияния. Я просто молча кивнул в ответ.

— Что же я делаю?! — вдруг вскрикнула моя мама громко и четко, почти плача — Аааа! — выдохнула она в потолок. Она стыдилась самой себя, но не могла остановиться, так как ее возбуждение было слишком сильным.

В следующую секунду мы увидели, как мама подглядывает к мужским шкафчикам и одной рукой ласкает свою интимную зону. Из-под юбки мы не видели ее лобка, только руку, которая двигалась между разведенными ногами. Ее задница прижималась к стене за шкафчиками, а рукой она продолжала возбуждать себя.

— Мама Лёхи занимается странным делом! — раздались смешки неподалёку.

— А разве женщины тоже могут заниматься этим? — удивился кто-то.

— Конечно, ебта! — с уверенностью ответил Лысый. — Ты что, не в курсе?!

— А ты будто бы всё знал! Настоящий знаток нашёлся!

— Что ты несёшь?!

— ДА ТИХО ВЫ БЛЯДЬ!

Я легко представлял, как выглядит мамина интимная зона, ведь у меня в памяти оставалась дыра Маши-алкАши за гастрономом. Кочан снова начал заниматься своим делом, но я не стал его останавливать — от увиденного я сам почувствовал прилив возбуждения.

Я огляделся и заметил автобус с яркой надписью «Борцы Дагестана». В тот миг мне стало ясно, и меня охватило дурное предчувствие.

Осознание того, что моя мама ведёт себя так непристойно, словно ведёт себя распутно, накрыло меня как холодный душ. От мысли о том, что все соседи узнают об этом позоре, у меня закружилась голова. Я дрожащими руками держался за край окна и бессильно наблюдал за тем, как моя почти голая мать продолжает свои действия. За Кочаном свой стояк раскрыл и Лысый. Все ребята под спорткомплексом были в полном восторге от увиденного.

Мама продолжала трогать себя на глазах у всех, и теперь мне стало очевидно для чего она это делает.

Дверь раздевалки вновь открылась и вошли борцы. Пятеро мощных кавказцев с волосатыми телами после тренировки заполнили помещение. Я снова взглянул на маму: она продолжала теребить свои груди и искать что-то под юбкой. Один из борцов в синей обтягивающей форме подошёл ближе к углу и на мгновение застыл при виде моей матери.

— Леее! Эй! — закричал он другим. Остальные четверо тут же направились к нему и окружили мою маму. Теперь её было трудно разглядеть среди них.

Из-за их широких спин. — Эй! Ты что творишь, а?! Совсем больная, что ли?! — с улыбками начали говорить кавказцы, обращаясь к маме.

Какой ужас!!! — я прижался лбом к стеклу, осознавая, что жизнь мамы и моя в данный момент могут оказаться под угрозой.

— Ребята, простите меня... я... я... — встревоженно обратилась мама к смеющимся над ней мужчинам. — П... Простите... Когда вы уезжаете? — дрожащим голосом спросила она, продолжая теребить свои интимные места.

— Завтра утром, — усмехнулся высокий дагестанец, уже поглаживая свою промежность, где явно скрывался мощный предмет. — А что ты хочешь? — уточнил он, похотливо рассматривая её формы.

— Если не против поболтать, давайте займемся этим быстро. Вам всё равно уезжать, а я доставлю удовольствие себе и вам, — предложила мама, продолжая рукой исследовать свои интимные зоны.

Её выражение лица было смятенным, а щёки краснели от стыда и возбуждения. Ясно было видно, что она плохо соображала и не думала о возможных последствиях в таком состоянии. А вот я-то как раз об этом думал!!!

Услышав слова моей матери, ребята восторженно переглянулись. Это не просто кто-то с улицы; это моя МАМА! Хотелось закричать мне изо всех сил, но уже ничего не изменить. Мама присела на корточки и развела ноги. Наконец-то я увидел её интимную область. Она была почему-то влажной; мне это казалось странным и непонятным, но я не мог отвести взгляд.