История Светланы. Тематика: Порно истории

ГЛАГОЛ И КОТОВ

— Она пришла в сознание, хотя надежд было немного.

— Я в курсе, — ответил Глаголев, обращаясь к Котову.

— Я... — Кирилл Котов колебался с признанием своего решения.

— Будь решительнее, — подбодрил его Глаголев.

— Я... Хочу забрать её к себе.

— После всего, что произошло? После её измены? — Глаголев удивленно поднял брови, его недоумение было очевидным. Он вспомнил, как глава его службы безопасности вел себя на свадьбе после случившегося... Тогда ситуация чуть не закончилась трагедией, и Глаголев вместе с Ломом и Мишкой Колесниковым буквально удержали Котова от побега из кабинета ресторана во время свадьбы. Они не отпускали его до тех пор, пока он не пришел в себя.

— Да. Я пообещал себе: если она поправится, мы попробуем начать всё заново. Она всё еще моя законная жена. Развод я так и не оформил.

— Ты простил её? — удивился Глаголев и приподнял брови в недоумении.

— Нет. Но я это обещал себе.

— Хорошо, Кирилл. Но следи за тем, чтобы это не отразилось на твоей работе. Ошибок быть не должно.

— Конечно.

• • •

КОТОВ

Я заметил, что Глаголев явно был против моего решения; его недовольство заставляло меня нервничать. С самого начала я понимал, что рассчитывать на его поддержку было глупо, но он должен знать: для меня он больше чем просто начальник; он сделал много для меня и моей семьи. Я вычеркнул Светлану из своей жизни ровно год назад.

Прошел целый год, а кажется, словно это было вчера! Время ничего не изменило: как только я узнал о её аварии, я бросился к ней без оглядки на все остальное! Когда увидел её неподвижной и бледной среди трубок – мне показалось, будто я потерял полжизни… Это была горькая правда, которая сильно ранила меня видеть её такой: тихой и безжизненной.

Я предоставил ей лучшее лечение, лучших специалистов, и запретил врачам раскрывать источник помощи, чтобы ни у кого не возникло ненужных вопросов. Особенно это касалось моих родителей, с которыми я разорвал все связи. Но внутри меня постоянно жила мысль, что этого недостаточно. Я будто бы терял её каждый день — понемногу и неизбежно. Она медленно исчезала из моего поля зрения. Невыносимо было видеть её прекрасное лицо без эмоций, но не посещать эту ужасную палату интенсивной терапии было еще тяжелее.

Доверие — очень хрупкая вещь. Она предала меня и обманула, и я решил убрать её из своей жизни. По крайней мере, так мне казалось. Я часто задавал себе вопрос: почему я не завершил развод? Убеждал себя в том, что это всего лишь формальность. Однако в глубине души понимал: это был последний узел между нами, и именно поэтому я колебался. Последняя связь: она всё ещё моя. Воспоминания резанули по сердцу: как её заплаканные зеленые глаза, в которые я был безумно влюблён словно верный пес, отражали отчаяние. Как я снял фату с её черных волос и откинул в сторону; как сдернул обручальное кольцо с её пальца, оставив на нежной коже царапину.

«Ты... Кирилл, ты правда откажешься от меня?»

«Не заставляй меня унижать тебя ещё больше», — ответил я ей с яростью тогда.

Удивительно, как можно за мгновение стать жестоким и возненавидеть того, кого любил раньше. Глагол предположил, что мне хотелось отомстить — забрать её к себе и сделать жизнь адом. Но это не так; я прямо сказал ему об этом. Она могла никогда не проснуться! Можно только представить тот страх, который охватывал меня при мысли о данном обещании?! Когда Света пришла в себя… Я понял: я не могу отступить от своих слов. Она моя жена и как только врачи позволят ей покинуть больницу — она отправится ко мне домой! И всем придется это принять. Да, после комы она забудет обо мне; даже свою мать не узнает. Но ничего страшного: врачи уверяют — память вернется.

СВЕТЛАНА

Я не могу объяснить, почему не испытывала паники или волнения. Всё происходило как будто в каком-то сне. Я безучастно наблюдала, как мама бесконечно ходит по двуместной палате, где так и не оказалось соседей. Она нервно сжимала телефон в руках, пытаясь дозвониться до кого-то и ожидая ответных звонков. Как только начинался разговор, она стремительно выходила из комнаты, словно боялась, что я услышу лишнее. А когда возвращалась, её лицо становилось ещё более тревожным.

С первого дня пробуждения моя реальность напоминала полусонное состояние. Хотя мои ощущения постепенно усиливались — транквилизаторы ещё не полностью вывели меня из этого состояния. Поэтому я не удивилась, когда после визита врача к нам в палату вошли двое незнакомцев в строгих черных костюмах. В этом белоснежном окружении они выглядели совершенно нелепо, как будто ошиблись дверью и зданием.

Однако их серьёзные лица и настойчивый голос старшего из них сообщили мне и маме о том, что я должна отправиться с ними. Именно с этого момента началась её необъяснимая суета...

Сначала мама разрешила мне называть её по имени — так было легче для меня, но явно не для неё. Ко мне приходили разные люди, но эта женщина навещала меня чаще других, и я немного привыкла к ней. Однако привязанности как к матери у меня не возникло — хотя теперь я всё равно стала называть её мамой.

Это было странно… Не узнавать собственных близких людей и испытывать жуткое недомогание от того, что вижу в глазах женщины боль и переживания, но не могу на это отреагировать.

— Мама, что происходит? — спросила я, когда она снова вернулась из коридора и остановилась у окна, глядя в пространство невидящим взглядом. — Кто эти люди?.. И почему ты постоянно кому-то звонишь?

Мама вздохнула и вдруг произнесла:

— Они не помогут.

— Кто именно? — с недоумением уточнила я.

— Твои двоюродные братья решили не вмешиваться, — с безнадежностью сообщила она, словно не услышав моего вопроса.

Женщина с приятным круглым лицом и карими глазами вела себя так странно и беспокойно. В какой-то момент она пришла в себя и подошла ко мне на кровати.

— Не бойся, — сказала она проникновенно, обняв мои плечи ладонями. — Все будет хорошо. Мы... Мы поедем с этими людьми. Но потом мы вернемся домой, как я тебе обещала! Я уговорю его. Я постараюсь...

— Что? — растерянно переспросила я. — О ком вы говорите?

— О твоем муже, дочка.

Сердце заколотилось в груди, а руки задрожали. Я заметила, как мама опустила глаза, будто стыдилась этого неожиданного откровения.

— Я не понимаю... Подождите, у меня есть муж?.. — спросила я, уверенная в том, что она ошибается.

— Только формально! — горячо ответила мама. Она присела рядом со мной на корточки, взяла меня за руки и заглянула мне в глаза. — Я не знаю, зачем этот человек хочет тебя видеть, но уверяю тебя: вас ничего больше не связывает. Бумаги ничего не значат.

Я глубоко вдохнула. У меня не было причин ей не доверять: после того момента, как я пришла в себя, ко мне приходили лишь несколько мужчин – мои двоюродные братья. Никого другого из тех, кого можно было бы считать мужем, рядом со мной никогда не было!

Мой взгляд невольно остановился на пальцах левой, а затем и правой руки. Хотя я почти ничего не помнила, в глубине души ощущала, что на безымянном пальце должно быть кольцо, символизирующее брак. Но его не оказалось. Скорее всего, его сняли перед операцией. Однако почему его не вернули после?

— Я действительно должна ехать? — спросила я с тревогой, глядя на маму, которая стояла у второй койки с почти собранными сумками.

— Нам нужно разобраться с этим прямо сейчас, — ответила она уверенно, хотя было видно, что ей тоже это совсем не по душе. — Не переживай — я буду рядом. Возможно, ему просто нужно... Не знаю, может быть решить какие-то вопросы с документами?

Женщина ободряюще посмотрела на меня, и я почувствовала внутреннее доверие к ней. В конце концов, мне оставалось только это.

— Хорошо... — произнесла я в знак согласия и опустила взгляд. — Надеюсь, это ненадолго...

Мама придержала тяжелую дверь для меня и сделала шаг вперед. Я слегка колебалась при выходе за порог; холодный воздух мгновенно окутал меня своими ледяными объятиями. Я вздохнула свежим зимним воздухом и почувствовала легкий спазм в легких; голова закружилась. Оперевшись на трость, я была благодарна маме за то, что она поддерживала меня и быстро завязала мой шарф потуже вокруг шеи. Она также внимательно проверила застегнутые пуговицы моего теплого пальто. В то время как я пыталась освоиться с открытым пространством вокруг — ведь я никогда раньше не выходила на улицу — в груди у меня шевелилось чувство тревоги... Я покидала единственное знакомое мне место и впереди ожидала лишь неизвестность. Мама взяла мою руку и мягко потянула за собой.

— Не переживай, моя дорогая. Давай пойдем.

Сойдя по широким ступеням крыльца, я сразу же посмотрела на небо, затянутое белыми облаками. Создавалось впечатление, что вот-вот начнется снегопад.

Мне показалось, что в воздухе мелькнули несколько маленьких снежинок. Но вскоре все внимание привлекли два серьезных мужчины, которые терпеливо ждали нас неподалеку от лестницы. Они уже перенесли мои вещи в автомобиль, к которому мы с мамой направились под их присмотром.

Когда мы подошли к высокому белоснежному джипу, мне почему-то захотелось укрыться за спиной матери. Я крепче сжала её руку и впервые ощутила острую потребность в её поддержке.

— Она не уедет без меня! — твердо произнесла моя мама, как только мы остановились возле открытых дверей внедорожника.

Мужчины обменялись взглядами. Один из них слегка кивнул, подтверждая это решение, и вскоре мы оказались вдвоем в теплом и уютном салоне автомобиля с белой кожаной обивкой. Кто такой мой муж? Я не знала своего прошлого до аварии, но ощущала себя совершенно неуместно в этой роскошной атмосфере.

Дорога показалась мне бесконечной. Хотя на самом деле мы проехали всего двадцать или тридцать минут. Мама ни разу не отпускала мою руку; её взгляд был напряженным и сосредоточенным впереди, словно она пыталась справиться с мрачными мыслями. Мне казалось, я невольно начинала разделять её тревогу...

Мне до сих пор сложно осознать ужас той аварии: я видела фотографии такси, которое было буквально разорвано ударом грузовика. У водителя случился инфаркт — он потерял сознание за рулем, и машина вылетела на встречную полосу. Удар пришелся именно в ту сторону автомобиля, где я сидела. Я сильно ударилась головой и получила сложный перелом правой ноги и руки; врачи собирали её по частям. Затем была кома; проснувшись после неё, я узнала о своей амнезии. Я ничего не помнила о своем прошлом — ни детстве, ни школьных днях или первом курсе университета… Все эти моменты будто никогда не существовали... О том, что произошло со мной я знала лишь по фотографиям от мамы. Долгая реабилитация заставила меня заново учиться ходить и выполнять простые действия — держать ложку или чистить зубы... До сих пор немного хромаю; врачи уверяют меня — это пройдет со временем, но пока мне нужна трость для передвижения. В правом кармане моей одежды всегда лежит эспандер для тренировки руки. Кроме того… Я начала вязать — необходимо восстанавливать мелкую моторику пальцев…

Голова раскалывалась от мыслей. Сложив лоб на холодное стекло, я вдруг заметила, что машина остановилась.

Встрепенувшись, я в замешательстве уставилась на массивные ворота, которые медленно открывались перед нашим джипом. Вскоре с мамой нам открылся вид на обширную ухоженную территорию, уходящую далеко вперед и завершающуюся высоким особняком с каменной облицовкой и несколькими этажами. В эту сторону направлялся автомобиль.

Я была в полном шоке.

Неужели это похоже на сцену из фильма? Это дом моего мужа? Того самого, который по словам мамы является моим мужем лишь на бумаге и неожиданно решил меня увидеть?

Нервозность начала брать верх. Появилось какое-то нехорошее предчувствие внутри меня. Что-то было не так. Я не хотела никуда идти и встречаться с человеком такого ранга — совершенно не хотелось! Никаких приятных моментов от этой встречи мне не следовало ожидать. Ничего хорошего. И вот в один момент я осознала: что-то явно пошло не так. Муж меня не любит... Более того, он просто ненавидит меня! В нормальной семье все выглядело бы иначе — он пришел бы ко мне сам, когда я придала бы сознание, с цветами в руках. Он бы навещал меня регулярно, встречал у дверей больницы с букетом цветов… И не только он был бы здесь — были бы его родные и друзья семьи. А сейчас никого нет рядом со мной кроме мамы и этих грубых охранников. Я никуда не пойду! Не пойду и точка! Они ведь не станут меня силой тащить?

Вдруг дверь открылась с моей стороны, и я настороженно отступила к маме.

— Пожалуйста, выходите!

Вежливый тон солидного водителя создавал ощущение комфорта, но я все равно искала одобрения у матери.

— Не переживай, дорогая, — произнесла она ласково, обняв меня. — Я рядом с тобой.

Мама нежно подтолкнула меня вперед, и я послушно вышла из машины, продолжая держаться за её руку. Боже мой, я чувствовала себя совершенно беспомощной, как будто вернулась в детство! Хотя по словам мамы мне уже исполнилось двадцать лет.

Поправив на мне шапку, мама настойчиво повела меня за собой к обходительному мужчине. Я с трудом передвигалась с тростью и хромала к двери. Мужчина открыл нам красивую парадную дверь и жестом указал на вход.

Я первой вошла в просторный коридор и сразу же заметила невысокую женщину в возрасте с платком на голове и длинном платье до пят. Моя мама тоже предпочитала длинные платья. В этот момент я задумалась о своем наряде — простой спортивный костюм казался здесь неуместным.

Женщина в платке подошла ко мне и без взгляда сказала:

— Снимите одежду.

Я вдруг растерялась; не успевала понять происходящее. Неловко начала развязывать шарф, пока мама не помогла мне его снять. Затем последовали шапка и пальто.

Кажется, вокруг все были гораздо проворнее меня. Однако раньше эта моя медлительность не вызывала смущения.

Обняв себя руками, я упорно дождалась момента, когда мама снимет верхнюю одежду. Женщина в платке также забрала ее молча и куда-то ушла. Она выглядела строго и чопорно — мне она совсем не понравилась.

Мама снова взяла меня за руку, и мы вновь последовали за знакомым мужчиной по широкому короткому коридору. За ним открывался просторный светлый зал с округлой роскошной лестницей и классическим оформлением.

— Подождите здесь, — попросил наш провожатый.

Я сразу же с волнением встретила взгляд мамы. Дождавшись, когда мужчина немного отойдет, я спросила:

— Это дом моего мужа?..

Она погладила мои плечи, которые я продолжала держать в руках, и кивнула, не смотря мне в глаза.

— Не говори ничего, — тихо сказала она, поправляя мои длинные прямые волосы, которые утром аккуратно собрала. — Я сама все ему скажу, хорошо?

— Хорошо...

Я была вполне согласна остаться в тени во время предстоящей встречи. Хотя еще не видела своего мужа, на инстинктивном уровне уже чувствовала нежелание контактировать с ним. И это было обоснованно. Человек, который никогда не навещал меня и не пришел после выписки из больницы, так бесцеремонно отправил незнакомцев за мной сюда явно не имел добрых намерений.

Внезапно раздались шаги со стороны лестницы. Мы обе направили взгляды к ней, где наш проводник вдруг застыл как вкопанный. Он вытянулся во весь рост и смиренно ждал человека, который неспешно спускался с верхнего этажа.

Внутри меня что-то заколебалось при виде его: высокого светловолосого мужчину в темной одежде... Он поймал наши взгляды цепкими серыми глазами и чуть замедлил шаг. Неловкость охватила меня мгновенно; мне захотелось укрыться от внимания этого солидного незнакомца в кроссовках, черной водолазке и идеально отглаженных брюках.

Он тихо произнес что-то своему компаньону, прежде чем продолжить спуск, и мама стремительно шагнула вперед, как будто желая укрыть меня за своей спиной. Но я все равно не могла отвести взгляда от мужчины, который явно был здесь главенствующей фигурой.

Сойдя с последней ступеньки, он неспешно прошел вдоль высоких окон с длинными шторами и остановился перед нами, широко расставив ноги. Хотя между нами оставалось приличное расстояние, мне казалось, что я могла различить каждую черту его сурового, но в то же время привлекательного лица.

И эти глаза, которые пронизывали до глубины души своим прямым взглядом.

— Здравствуй, Кирилл! — сдержанно произнесла мама, приподняв подбородок.

— Добрый день. Мама,— произнес хозяин дома с явной небрежностью. — Я ожидал вас увидеть.

— Правда? А я не думала, что вновь увижу тебя.

Мужчина слегка прищурился на её слова и поджал губы. Атмосфера резко накалилась. Не знаю почему, но я инстинктивно реагировала на малейшие изменения в настроении незнакомца.

— Это лишнее,— кратко ответил он.— Вряд ли вы забыли о том факте, что ваша дочь официально все еще моя жена.

Его взгляд переместился ко мне и мгновенно парализовал. Я чувствовала себя увереннее за спиной матери, но все равно испытывала неловкость от его внимания. Он выглядел так привлекательно и солидно, а я...

— Это не имеет значения! — горячо возразила мама; однако в её голосе не было прежней уверенности.— Это всего лишь вопрос времени для расторжения брака. Или ты переживаешь за своё имущество? Поэтому послал своих людей?! Не стоит этого делать, Кирилл. Нам ничего от тебя не нужно!

— А кто сказал, что я позволю вам расторгнуть этот брак? — неожиданно и жутко спокойно спросил хозяин дома.

Я сглотнула и напряженно взглянула на маму, которая с недоумением приоткрыла рот.

— Боюсь, я не буду спрашивать у тебя разрешения, Кирилл, — произнесла она, расправляя плечи. — Моя дочь...

— Моя жена! — резко перебил её мужчина. — Поэтому она будет жить со мной. В этом доме. Я так решил.

С этого момента внутри меня сработал сигнал тревоги. И возникло ощущение, что сегодня я не вернусь в свой родной дом...

— Она же ничего не помнит!.. — взволнованно возразила мама. — Что ты задумал, Кирилл?!

Пока она переживала это, его взгляд был прикован ко мне.

— Подойди сюда, — вдруг приказал он мне.

Я мгновенно бросила нервный взгляд на маму. Женщина выглядела напряженной до предела, но почему-то не спешила возражать. Лишь беспомощно встретилась со мной глазами.

— Подойди ко мне, Светлана, — настойчиво произнес он таким голосом, от которого по коже пробежали мурашки.

Приняв тот факт, что мама не может помочь или не знает как остановить это, я собрала все свои силы и решилась подойти к нему, преодолевая настороженность в своем сердце при взгляде на него. Он тоже смотрел на меня с властным интересом и непреклонным вниманием; даже ноги начали дрожать от волнения.

Остановившись на расстоянии вытянутой руки, я нервно обняла себя руками как будто искала защиту.

— Знаешь ли ты кто я? — спросил хозяин дома с нажимом в голосе. — Ответь мне!

Встретившись с его взглядом, я неловко пыталась рассмотреть его лицо – оно казалось совершенно незнакомым. Наконец отрицательно покачала головой.

— Нет, прошу прощения...

— Кирилл, она поедет со мной! — неожиданно вмешалась мама. — Что бы ты ни решил, Свете лучше остаться дома, пока не вспомнит что-то! Ей нужно спокойствие и...

— Нет, — резко прервал мой муж. Его холодный и решительный тон заставил меня замереть. — Она останется здесь.

— Но я вас совершенно не помню!.. — воскликнула я с полным правом.

Когда его взгляд сосредоточился на мне, меня охватила паника. Хотелось бежать прочь.

— Это меня не касается.

Я невольно начала отступать назад. Повернулась к маме, которая опустила голову в знак безнадежности.

— Зачем тебе это? — снова обратилась она к Кириллу с отчаянием в голосе. — Почему ты изменил свое решение?! Ты же видишь, в каком состоянии моя дочь...

— Я сказал — она останется здесь! Меня не волнуют ваши домыслы, мама. Я обеспечу ей все необходимое для выздоровления и улучшения состояния. И если разговор закончится прямо сейчас — вы сможете навещать ее! Это мое последнее слово.

Лицо моей мамы стало таким растерянным, что мне стало неловко за нее. Взгляд ее был полон тревоги, как будто она смирилась с ситуацией.

Я поспешила подойти к ней и взяла за руки.

— Мама, ты ведь не оставишь меня здесь?.. — тихо произнесла я. Чуть было не добавила «с ним».

Она гладко провела руками по моим ладоням и, избегая взгляда, где уже блестели слезы, покачала головой в ответ.

— Прости меня...

— Но почему?! — удивленно вскрикнула я.

— Он твой муж. Он Кирилл Котов. И если он принял решение... я не могу пойти против его слова. Не многие могут это сделать.

Я не могла поверить своим ушам. Какую же силу имел этот человек, если моя собственная мать не осмеливалась ему противоречить? Внутри меня поселился настоящий страх.

— Я не хочу... — произнесла я шёпотом, а она взглянула на меня с болью в глазах. Вероятно, её сердце разрывалось на части, но в глубине её карих глаз таилась надежда, о которой я даже не догадывалась. Возможно, всё не так ужасно, как кажется. Или я просто сама себя успокаиваю...

— Я буду приходить к тебе. Обещаю! — заверила мама. — Буду звонить и спрашивать о тебе...

— Подожди... ты что, даже не останешься?.. Хотя бы ненадолго?!

Внезапно женщина посмотрела на хозяина дома с неприязнью и заставила себя отстраниться от меня.

— Умоляю тебя, Котов, будь человеком! Я не понимаю твоих намерений, но прошу: не причиняй вреда моей дочери!

Однако он совершенно спокойно воспринял её эмоциональные слова.

— Вам пора уходить, мама — произнес он холодным тоном.

И к моему ужасу мама поддалась его воле. Смиренно подошла ко мне, обняла и поцеловала в лоб перед тем как направиться в коридор, где её уже ждал знакомый мужчина. Я провожала её растерянным взглядом до самого конца. Просто невозможно было осознать, как всё изменилось за один миг! По щелчку пальцев незнакомца...

Прошло много времени прежде чем я нервно сглотнула и медленно обернулась к мужчине с недовольным взглядом. Он же начал приближаться ко мне. Я инстинктивно начала отступать назад и затем развернулась с намерением бежать. Вернее сказать — попыталась сбежать. Учитывая мои физические возможности, это было практически невозможно; бег давался мне с трудом. Я чуть не упала, но он успел подхватить меня и поставить на ноги, внимательно осмотрев с головы до ног своим придирчивым взглядом, который вызвал у меня дискомфорт. Он был таким высоким, что мне пришлось задрать голову вверх для того чтобы увидеть его лицо.

— Протяни мне свою руку, — неожиданно приказал он, едва шевельнув губами.

С легкой настороженностью я медленно подняла правую ладонь, не задумываясь о его намерениях. В следующую мгновение он извлек из кармана темную коробочку, достал оттуда что-то и схватил мою руку. На безымянном пальце оказалось широкое платиновое кольцо с довольно простым дизайном, но оно явно говорило о своей высокой стоимости!

С напряжением встретившись с взглядом мужа, я остолбенела. Этот жест совершенно не был полон романтики или нежности; скорее он символизировал мою принадлежность к нему. Это напоминало момент, когда собаке надевают ошейник.

— Добро пожаловать домой, жена, — произнес мужчина низким голосом с явной иронией, отпустив мою руку. Это звучало вовсе не как приглашение; скорее как... приговор.