Ирка-дырка. Серия: Дырка по имени оля Часть 1

Ирину охватило смятение, как только она переступила порог квартиры. Уже на входе дрожь от горького осознания неизбежного мешала ей вставить ключ в замок. Женщина настороженно огляделась в прихожей: если бы муж сейчас появился, его взгляд сразу бы выдал её — так явно испуганные черты лица и неопрятная одежда говорили о происшедшем.

Дочь, можно сказать, не в счет; она даже не покинула свою комнату, хотя слышалось шуршание и скрип дивана. Ирине удалось беззвучно пересечь коридор и проскользнуть мимо детской спальни. Включив свет в ванной, она немедленно заперлась изнутри. Сердце её бешено колотилось от незнакомого, жгучего чувства угрозы.

Растрепанная женщина села на край ванны, открыла кран, чтобы заглушить всхлипывания и безнадежно уставилась в пол. Её облик отражал глубокое сожаление — взрослая и разумная женщина так легко поддалась искушению, так быстро и необдуманно нарушила обет, данный во время венчания. И что самое ужасное — в тот момент она даже не сомневалась и не задумывалась об этом; всё происходящее казалось ей естественным и даже желанным.

Ирина была зрелой женщиной, но молодость всё ещё сохранялась как на её лице, так и в фигуре или взгляде. Среднего роста, она обладала привлекательными женственными формами, которые при правильно подобранной одежде могли привлекать внимание окружающих. Даже силуэт её тела с тонкой талией напоминал фарфоровую статуэтку. Длинные каштановые волосы спадали до груди; прямой и честный взгляд карих глаз вместе с узким лицом были сейчас подавлены тревогой.

Женщина смогла преодолеть удручающую усталость и начала расстегивать блузку, которая уже не выглядела такой белоснежной, а словно потемнела на обесчещенном теле. Ткань была смята, не все пуговицы выдержали натиск, Ирина с презрением взглянула на золотистый бейджик, сорвала его и бросила на пол. Блузка тоже скользнула вниз, падала к ногам. Несчастная поднялась с округлого края ванны и провела рукой за спину; молния ослабила черную юбку-карандаш, которая также упала на пол, добавляя к груде опозоренных вещей. Лифчика не оказалось — видимо, он остался у триумфатора.

Ира наклонилась, чтобы снять трусики; удивительно, что они вообще выдержали натиск — лишь несколько пятен крови испачкали ажурную белую ткань. Да, всё тело сейчас было в ломоте: на груди, шее и ягодицах заметны желто-синие гематомы; сфинктер испытывал дискомфорт от непривычного растяжения и жгучих ранок. Но всё это было ничто по сравнению с душевными терзаниями — Ира не могла успокоиться от мучительной мысли о том, что всё это произошло по её воле; да что там — она сама охотно поддалась искушению искусного соблазнителя.

Холодная вода болезненно колола кожу струйками; хотелось как можно быстрее смыть следы легкомысленного поступка мыльной водой. Однако пока это казалось лишь ледяным самобичеванием. В минуты этих мук раскаяния возникало желание еще больше наказать себя физически в надежде искупить свою вину за стремление к удовольствию. С такими тяжелыми мыслями Ирина сидела на дне ванной, дрожала от холода и смотрела в одну точку.

Из ванной вышла уже другая женщина: посвежевшая и окрепшая духом, но её взгляд скрывал глубокую печаль, ведь впереди ожидали...

Самое серьезное испытание – это встреча с мужем. Сможет ли она справиться с этим и подавить в себе ощущение предательства, оставалось для нее загадкой, ответ на которую станет известен лишь вечером.

По крайней мере, дочь не заметила изменений в атмосфере. Она редко интересовалась чувствами родителей, и эта ее привычная отстраненность внушала Ирине определенную уверенность. Хотя тело больше не источало мужского запаха пота и других выделений, а корка спермы не стягивала кожу, казалось, что аромат мыла лишь временно скрывал её внутреннюю грязь.

В спальне на супружеском ложе она легла, укрывшись одеялом и подтянув ноги к груди. Вся она выглядела как беззащитный комок. Ирина вновь прокручивала в голове одни и те же мысли, тревога пульсировала: как же выдержать пристальный взгляд мужа? Воспоминания о сегодняшнем дне... нет, они почему-то не вызывали отвращения; напротив, по телу разливалось приятное тепло. Образы казались почти реальными, будто призраки кружили вокруг неё. Этот негодяй все-таки был невероятен!

В свои тридцать пять лет Ирина впервые осознала истинное значение хорошего секса. Да, дочь уже взрослеет, но именно сейчас она смогла ощутить всю прелесть мужской первобытной природы. Как он был жесток и бесцеременен с ней! Какими грубыми словами он мог высказываться в её присутствии.

При иных обстоятельствах такой мужчина мог бы ее отпугнуть и заставить избегать даже взгляда на него. Но здесь всё иначе: Ира почувствовала притяжение этой животной силы на себе. Чем больше грубой физической страсти ей пришлось испытать, тем сильнее охватывало её возбуждение; удовлетворение становилось глубже и ярче. Нет, это слишком сильное влечение для того, чтобы ему можно было сопротивляться!

Самое ужасное, что Ирина пока не понимала, как справиться со своими желаниями в будущем, когда её организм восстановится и насыщение пройдет. Всё может повториться, ведь сегодня этот мужчина не звал её, не предлагал встретиться вновь; своим поведением он демонстрировал полное пренебрежение к ней. Но чем больше он проявлял безразличие, тем сильнее ей хотелось снова отдаться ему.

Нет, это было выше её сил! То, что он делал — Ирина вспоминала с болью и недоумением — этот подлец буквально использовал её в самом уничижительном смысле. От ярких воспоминаний, ещё живых в её сознании, у неё снова закипало желание.

Тревоги утихли, рука сама потянулась вдоль тела и запуталась в тканях махрового халата. Сдержать мгновенное желание оказалось непростой задачей; для усиления чувств она распахнула халат на груди, открыв великолепные молочно-белые формы. Темно-коричневые соски с небольшими ареолами затвердели; казалось, воспоминаний хватит надолго даже для самодовольства одной мастурбацией. И всё же он был действительно хорош!

Тем фактом, что он не видел в ней равного себе человека, ему удалось завоевать Ирину. Она задыхалась и кашляла на коленях перед ним, а его крепкие руки прижимали её голову. Это трудно назвать минетом; мужчина просто грубо использовал её рот так бесцеремонно, наматывая её длинные волосы на кулак.

Впервые член целиком оказался у неё во рту, и это было далеко не маленькое удовольствие...

Это было мучительно и пугающе, глотка сжималась от напряжения, подступала тошнота, слезы катились по щекам. Однако вскоре дымка затмила ее зрение, заглушила страх и неожиданно принесла ощущение удовольствия. Ирина поймала себя на мысли о том, что это действительно доставляет ей наслаждение.

Внезапно ей захотелось пережить такое же чувство рядом с мужем, именно в той постели, где она лежала и погружалась в воспоминания о смелых моментах. Но затем ее охватило волнение — супруг наверняка заподозрит что-то неладное, если она решит внести изменения в их близость; измена станет очевидной.

Она испытывала отвращение к тому, как сладкие и навязчивые фантазии побеждают оставшиеся в ней здравые мысли. В этот момент Ирина чувствовала ненависть к себе за неспособность подавить возбуждение и искренне скорбеть о предательстве, чтобы вечером предстать перед мужем очищенной. Именно для этого она приняла траурную позу.

Но мысли все равно не покидали её: она представляла, как он стянул с неё лифчик, не дождавшись её помощи с застёжками. Волнение заставило её замешкаться и подождать его. Как только он добрался до её груди — это было слишком сладкое воспоминание, чтобы удержаться от прикосновений к зудящему месту между ног. В тот миг она ощутила настоящую животную страсть.

Он так яростно обнимал её упругие груди, страстно прикасался губами к их коже и соскам, что она почувствовала себя лишь его добычей — жертвой и предметом желания, но не личностью. Он использовал её тело открыто и без стеснения.

Лежа на кровати, Ирина нежно касалась своей возбужденной вульвы. Она пыталась убедить себя в том, что может остановиться и не переходить к более активным действиям, но яркие воспоминания манили её погрузить пальцы в влагалище. Внутри неё возникло желание сдержать стон, одновременно появлялось желание кричать от удовольствия. Она боролась сама с собой, внутри разгорелась настоящая битва.

Как же он овладел ею? Первое проникновение, хоть и резкое и болезненное, не стало для Ирины шоком. К тому моменту её тело уже было достаточно готово и влажным, чтобы справиться с напором его члена. Он не обращал внимания на её ощущения, продолжая движениями углубляться все сильнее; чем больше давления оказывалось на матку, тем больше наслаждения испытывала она.

Это стало частью безумной игры: Ирина перестала считать оргазмы — они слились в единый непрерывный поток экстаза. В тот момент у неё не осталось сил даже удерживать ноги приподнятыми, когда она лежала спиной на его столе — ей было трудно переносить даже удовольствие. Однако он вновь смог удивить её.

Нет! Она не должна об этом думать! Это слишком возбуждает; вместо того чтобы плакать и раскаиваться, она снова лежит в постели мужа и изменяет ему мысленно представляя другого мужчину. Боль от того эпизода всё ещё жива в ней. Сначала она была резкой и мучительной, затем притупилась до едва уловимого дискомфорта — теперь осталась лишь неприятная растянутость.

Даже мысли о такой запретной близости заставляют её тело покрываться мурашками от желания; чувствительные места сладко зудят. Это слишком рискованно для удовольствия, но несмотря на это Ирина поддаётся искушению...

Пережитые ранее оргазмы теперь казались мелочью. Сначала Ирина с настороженностью ощущала все происходящее: хотя член был покрыт вязкими выделениями, а её мышцы полностью расслабились, проникновение в анус вызывало дискомфорт. Она скорее позволяла мужчине наслаждаться ею как благодарность за свои ощущения, чем ожидала чего-то взамен. Сначала сфинктер сопротивлялся, но вскоре поддался, и боль стала резкой и невыносимой.

Член медленно входил внутрь, растягивая кольцевую мышцу и стенки прямой кишки; это было сухим и мучительно медленным процессом. Наконец, он остановился, заполнив часть её тела и создавая ощущение внутреннего натяжения. Постепенно боль отступила, уступив место новому наслаждению — острое и пикантное ощущение отличалось от всего ранее пережитого.

Ирина дышала с трудом от множества оргазмов, член продолжал жестко толкаться в её анус, а грубые слова звучали с каждым ударом по её бедрам. Он даже душил её своим пахом, полностью заполняя пространство внутри. Ирина кричала; в тумане она не могла различить его лицо или осознать свой голос — все чувства были сосредоточены на его огромном члене. Лежа на столе с ногами на плечах мужчины, она теряла счёт времени; поршень продолжал интенсивно двигаться в её заднем проходе, а она лишь кричала и стонала от наслаждения.

В памяти смутно всплывало чувство, когда сперма хлынула внутрь кишечника. Затем мужчина что-то говорил — кажется, нежно подносил член к её лицу и пытался засунуть его в губы. Эти разрозненные воспоминания складывались воедино: Ирина вспомнила неприятный запах и почувствовала стыд из-за грязного члена, но в тот момент ей уже было не до этого — она была погружена в поток своих ощущений.

Лязг замка вывел её из задумчивости, дверь распахнулась, и женщина, словно пружина, вскочила с постели. Она торопливо поправила халат, привела в порядок растрепанные волосы и задержала дыхание, стараясь успокоить учащенное сердцебиение. Наступил решающий момент неизбежного разговора. Ирина натянула невозмутимое выражение лица, придавая своей фальшивой улыбке оттенок усталой добродетели, и вышла навстречу мужу. Их встреча началась с обычного поцелуя, полного заботы, но взгляд Игоря был невидящим, а вопросы о прошедшем дне — механическими.

Как оказалось, испытание не требовало особых усилий: весь вечер муж не уставал говорить о своём новом бизнесе, обсуждая хлопоты и радости, которые это всё ему приносит. Игорь был слишком поглощён собой, чтобы заметить старания Ирины; в других обстоятельствах они могли бы выдать её истинное состояние.