Материнское молоко. Глава Инцест молоко мамы

Дима вновь поймал себя на мысли о своей матери. В последние дни это происходило все чаще, особенно теперь, когда она близка к завершению беременности. Ему было ясно, что подобные размышления недопустимы, и он осознавал, что не должен думать о ней таким образом. Однако избавиться от этих мыслей ему было сложно. Чем больше он пытался отключиться от них, тем сильнее они овладевали его сознанием.

В воображении у него возникала картина, где мать медленно и соблазнительно раздевается, но внезапно этот образ был прерван звуком её голоса изнизу.

«Дима? Ты где?» — раздался её голос.

«Да, мама», — быстро ответил он, в голосе его послышалась нотка вины. «Я в комнате».

«Я собираюсь принять душ», — крикнула она. «Если позвонят, подними трубку! Я жду важного звонка из больницы».

«Хорошо», — сказал Дима.

Он лег на кровать и включил телевизор, стараясь отвлечься от навязчивых мыслей о матери. В течение нескольких минут ему удавалось забыть об этом — любимое шоу захватило его внимание и очистило разум от неприемлемых идей. Но вскоре он услышал звук воды из душа.

Дима продолжал смотреть еще немного, но вскоре снова вернулся к своим мыслям о ней. Его друзья часто подшучивали над ним из-за того, что у него такая красивая и привлекательная мама. Они обсуждали свои фантазии о ней и смеялись над ним. Никогда бы они не подумали, что он мог бы разделять подобные мысли или даже иметь более смелые желания по отношению к своей матери.

Подсознательно Дима ощутил притяжение своих пальцев к пульту телевизора. Он нашел кнопку отключения звука и нажал на нее. Теперь единственным звуком был далёкий шум воды из ванной комнаты. Когда он представлял себе эту воду стекающей по телу матери, звук казался всё более навязчивым и проникающим в его сознание. С большим усилием он попытался вырваться из своих фантазий и направился закрыть дверь своей комнаты для того чтобы уменьшить шум воды.

Когда его рука потянулась к ручке двери, он вдруг замер. Взглядом окинув коридор, он заметил открытую дверь ванной комнаты; она была приоткрыта всего на несколько сантиметров. Тем не менее, этого было достаточно для того, чтобы быстро заглянуть внутрь, где находилась мама.

Дима ощущал напряжение в голове, в нем смешивались страх и возбуждение. Действительно ли он собирался это сделать? Шпионить за собственной матерью во время душа?

Кажется, ноги сами принимали решение. Ещё до того, как он успел осознать последствия своих действий, он почувствовал, как его член начинает возбуждаться. Он даже не подошел к двери ванной, но уже ощущал пульсацию в трусах. Наконец-то ему представилась возможность увидеть свою маму и тело, которое преследовало его мысли последние месяцы.

После долгого ожидания он подошел к двери и глубоко вдохнул перед тем, как повернуть голову и взглянуть. Через мгновение тревога стала просто невыносимой. Сердце колотилось так сильно, что ему казалось – оно вот-вот выскочит из груди. Зрелище было поразительным – даже лучше, чем он мог себе представить.

С широко открытыми глазами Дима старался дышать тихо, глядя на маму. Его сердце стучало так громко, что он был уверен: она его услышит. Но этого не произошло.

Она стояла спиной к нему под струями душа с закрытыми глазами. Ее длинные каштановые волосы были распущены и спадали на плечи до самой груди. Ручейки воды текли по ее телу каскадом. Мама выглядела просто великолепно – её тело сияло загаром бронзового оттенка.

Его взгляд магнетически притягивался к ее декольте. Когда он посмотрел на него, он почувствовал, что его сердце забилось сильнее, и в животе возникло приятное тепло. Оно было обрамлено кружевной отделкой, и выглядело очень элегантно. Она находилась на последних месяцах беременности, а его младшему брату Александру было всего два года. Ее фигура стала пышной после рождения брата - она никогда не имела таких изящных форм. Он всегда хотел хоть раз увидеть процесс кормления грудью, полюбоваться этим уникальным актом материнства. Но у него не было такой возможности, так как его сестра перешла на искусственное вскармливание. Но затем перед ним предстали эти захватывающие и соблазнительные виды.

Он наблюдал за ней восхищенно, как вода стекала по ее телу. Его взгляд притягивался к ее груди. Он не мог поверить своим глазам - они выглядели такими прекрасными и соблазнительными. Соски были крупными и темными, окруженными темно-коричневым оттенком, в отличие от молочной белой кожи груди. Но соски были такими крепкими и возбужденными. Он неудержимо ощущал, как его язык облизывает губы, представляя, как он берет один из этих соблазнительных сосков в рот и ласкает его.

Шум из ванной комнаты заставил его быстро удалиться от дверей. Уходя, он понял, что беспокоиться не о чем. В действительности мама его ничего не слышит. Ее руки начали мыть тело, образуя пены с помощью мыла. Она потерла грудь, а затем осторожно прополоскала мылом свой округлый животик. На последних месяцах беременности животик выглядел большим и выпуклым. Но это нисколько не портило ее фигуру - беременность придавала ей особую прелесть, делая ее формы более полными и соблазнительными. Дима просто не мог оторвать от нее глаз.

Взгляд Димы скользнул к её прекрасной пятой точке. Когда она стояла в профиль, он мог видеть только одну половину её задницы. Она была округлой и твердой, и он должен был сдержать желание отправиться в ванную прямо сейчас. Как только эта непристойная мысль промелькнула в его голове, мама повернулась полностью лицом к нему. Теперь он видел её со спины полностью, обе половинки задницы были такими аппетитными и привлекательными, что Дима не мог устоять. Он провел рукой по своему члену. Это было сложно, но очень приятно.

Не в силах отвести глаза, он следил за тем, как она мыла каждую часть своего тела и особое внимание уделяла бедрам. Он хотел увидеть её интимные места. Почти словно его мысли услышали, мама раздвинула ноги и начала медленно опускаться рукой по левой ноге к лобку. Когда она это сделала, она наклонилась, и открылось великолепное зрелище. Сначала он увидел её задницу, розовую и немного покрытую целлюлитом. И когда она ещё больше наклонилась, его взгляд пал на её половые губы.

Он всегда задавался вопросом, что это за часть тела, гладкая и покрытая волосами. Волосы лобка были аккуратно подстрижены. Он мог видеть её половые губы, они выглядели совсем не так, как у девушек в журналах. Губы его матери были пухлыми и припухшими. Её внутренние половые губы чуть-чуть выделялись между сочно выглядящей парой наружных губ. Казалось, её интимные места смотрели прямо на него и жаждали его прикосновения.

Дима закрыл глаза и представил себе, как проникает своим членом в её прекрасную киску. Когда он это сделал, он услышал, что шум душа прекратился. Он открыл глаза и вытащил руку из трусов. Она обернулась в полотенце и повернулась лицом к нему.

Он скрылся из поля зрения своей матери и поспешил вернуться в свою комнату незаметно и беззвучно. Он был уверен, что справился с этим заданием на отлично.

Когда он благополучно закрыл за собой дверь комнаты, он глубоко вздохнул. Его сердце билось, его член все еще пульсировал под тканью трусов. Ему нужно было облегчение, и он стремился к нему прямо сейчас. Протянув руку под кровать, он достал коробку для обуви. Открыв ее крышку, он извлек порножурнал, который не видел уже две недели. Это было одно из его скрытых сокровищ, хранящихся в этой коробке. Потянувшись в коробку, он вытащил пару черных кружевных трусиков. Трусики его матери.

В порыве страсти он вытащил их из корзины для белья две недели назад. Он осмотрел всю корзину, пока его мать занималась своими делами в комнате, и нашел самые сексуальные и красивые трусики. Они удовлетворяли оба его требования. Изготовленные из хрупкого черного кружева, они были высоко вырезаны на бедре и выглядели невероятно соблазнительно на женщине. Особенно на его матери. Но то, что действительно привлекло его внимание, это белые пятна на них. Соки от киски его матери. Когда он приблизил трусики к своему лицу, они испускали фантастический аромат - сладкий, завораживающий запах интимных мест его матери.

Дима схватил свой возбужденный член одной рукой и поднес трусики к лицу. Когда он вдыхал этот прекрасный запах, его разум наполнился образом киски его матери, который все еще ярко присутствовал в его мыслях. Его рука двигалась все быстрее и быстрее по члену, он ощущал, как яички начинают сжиматься. Он представлял себе, как его член скользит внутри теплой, узкой и набухшей киски его матери. Он был настолько возбужден, что прежде чем он смог остановить себя, он спрятал свой член в трусиках матери. Как будто его член

Его неудержимое желание привело к тому, что он не смог сдержаться и выплеснул поток густой белой жидкости на её нижнее бельё. Когда всё закончилось, он посмотрел на последствия своего поступка. Нижнее бельё было пропитано, и ему нужно было придумать, как это спрятать, чтобы его мать не заметила при стирке. Быстро бросив их под кровать, он натянул свои трусы и осторожно выглянул из комнаты.

К счастью, его мать уже покинула ванную, поэтому он поспешил туда привести себя в порядок. Под струями тёплой воды в душе он пытался успокоиться и собраться с мыслями.

Вытираясь полотенцем, Дима надеялся, что его матери никогда не придёт в голову узнать о случившемся. Когда он оделся и открыл дверь ванной комнаты, то увидел свою мать полностью одетой и выходящей из своей спальни.

— Что ты делаешь? — спросил Дима с некоторым замешательством.

— Я решила собрать твои вещи для стирки, сынок, — ответила она. — Честно говоря, они должны были быть в корзине для белья.

Она улыбнулась и ушла на прогулку с лёгким намеком на своё состояние.

Дима поспешил обратно в свою комнату искать злополучное нижнее белье. К счастью, оно всё ещё лежало там же! Немного успокоившись от мысли, что оно было не так уж заметно под кроватью. Мама ничего бы мне не сказала?

За ужином она оставалась абсолютно спокойной и обсуждала свой день и нового партнёра мужа. Это означало только одно: она действительно ничего не заметила! Однако был момент, когда она взглянула на него вопросительно наклонив голову набок... Но скорее всего это была просто обычная забота матери.

После ужина мама следовала своему привычному распорядку и ушла в свою комнату на полчаса. Я не знал, чем она занимается там, но обычно она выходила оттуда расслабленной и почти удовлетворенной. На этот раз, однако, спустя пять минут я услышал какое-то движение из ее комнаты.

«Дима!» — закричала она.

«Что случилось, мама?» — отозвался я, беспокоясь о том, что меня могут упрекнуть из-за чего-то неприятного.

«Ты не знаешь, где папа хранит батарейки? Я нигде их не вижу».

«Не имею понятия. Зачем они тебе вообще нужны?»

«Для молокоотсоса! Теперь, когда твоя сестра предпочитает бутылочку, мне нужно избавляться от молока. А без батареек мой насос работать не будет! Пожалуйста, помоги мне найти эти чертовы батарейки!» — сказала она с раздражением в голосе.

«Хорошо», — ответил я.

Мы потратили следующие полчаса на поиски по всему дому, но смогли найти лишь пустую упаковку от батареек.

«Я всегда знала, что твой отец ни о чем не думает», — вздохнула она с разочарованием на лице. «Ну что ж, придется дождаться утра и купить новые чертовы батарейки».

Этой ночью Дима проснулся около трех часов. Встая с постели, он тихонько направился в ванную комнату. Проходя мимо маминой двери, он заметил её открытую и услышал звуки, напоминающие рыдание с приглушенными стонами.

«Мама? Ты в порядке?» — спросил он тревожно.

«Да!» — резко ответила мама. «Вернись спать».

Дима встал, чтобы сходить в туалет, а затем вернулся в свою постель. Но он не мог уснуть, размышляя о том, что огорчило его мать. Примерно через двадцать минут он решил проверить, как она себя чувствует, когда вдруг услышал едва уловимый стук в двери своей комнаты. Он затаил дыхание и прислушался.

«Дима? Ты здесь? Мне нужна твоя помощь!»

Он быстро вскочил с кровати и открыл дверь. Его глаза не были готовы к тому, что он увидел. Мать стояла на пороге, её грудь сильно вздымалась, а лицо покраснело от волнения. Волосы распущены и растрепаны, губы опухли от переживаний. Она была одета в прозрачную красную ночную рубашку для беременных.

«Я не знаю, как мне помочь себе», — произнесла она с отчаянием. Дима взглянул на её грудь и был шокирован: на каждой из них виднелись два темных влажных пятна вокруг пухлых сосков.

Следуя за его взглядом, мать добавила: «Мне так жаль, Димочка. Я просто не знаю, как справиться с этой болью...»

Она обняла его за плечи и начала плакать ему на груди. Дима замер на месте; сначала он ощутил тепло её тела рядом со своим, смешанное с холодом мокрых пятен на рубашке. Автоматически он обнял её и притянул к себе.

Пока она продолжала тихо рыдать, Дима внезапно осознал своё возбуждение и мгновенно отстранился от неё.

«Как я могу помочь тебе, мама? Есть что-то, что я могу сделать?»

«Нет ничего такого, сынок», — ответила она с отчаянием в голосе. «Мой насос для сцеживания молока сломался, а мне нужно освободиться от этого молока. Его слишком много накопилось в груди! Твоя сестра уже не будет получать моё молоко — оно просто пропадет! Я даже не знаю, что делать».

Мысль, должно быть, зародилась в обоих их умах одновременно. Дима желал этого, но не мог произнести вслух. Мог ли он? Их взгляды столкнулись. Она проникла в самое глубокое его существо, глядя ему в глаза.

«Дима... Не мог бы ты оказать мне помощь?»

Дима стоял, потрясенный таким предложением со стороны своей матери. Его разум кричал: «Да, я помогу тебе, я погрузлю свое лицо в эти прекрасные объятья и освежусь из них полностью». Но все, что он смог произнести, было слабым кивком.

Мама повернулась и направилась в свою комнату, а Дима следовал за ней словно в трансе. Оба они не произнесли ни слова, будто они знали, что слова вернут обратно реальность.

Она легла на кровать и попросила Диму лечь рядом с ней. Она отвернулась как будто ей было стыдно смотреть ему в глаза, стесняясь того, что они оба понимали, что должно произойти. Медленно она сняла лямки ночной рубашки, раздвинув их в стороны. Одна из ее грудей оказалась обнаженной, бледной и сочной под лунным светом, проникающим сквозь занавеси. Когда Дима вгляделся поближе, он заметил каплю белого молока на кончике соска.

Дима желал прикоснуться к нему, желал сосать его, но не мог двигаться. После всего этого времени его мать подняла глаза и взглянула на него. Глубоко заглянув ему в глаза, она приподняла его голову и направила ее к своей груди. В последний момент он открыл рот и принял сосок в свой рот.

Он удерживал его секунду, испытывая наслаждение от его твердости и полноты. Чувство теплой груди прижимающейся к его лицу было необыкновенным. Затем он начал сосать. Едва слышное стонущее дыхание удовольствия вырывалось из уст матери, когда она положила голову на подушку, отдавшись облегчению от своих страданий.

Дима наслаждался теплыми каплями молока, которые ощущал во рту. Вкус был приятным и сладким, превзошедшим его ожидания. Но то, что ему нравилось больше всего, это возможность сосать грудь своей матери – это было то, о чем он мечтал и не предполагал, что когда-либо испытает.

Его возбуждение было безумно сильным – его член напрягся в трусах. Он желал броситься на нее, засунуть его в ее рот или между ее грудей – где угодно на этом горячем беременном теле его матери.

С каждой минутой Дима становился все смелее. Он слышал дыхание матери – быстрое и нежное. Он продолжал сосать грудь и аккуратно провел языком по кончику соска. Она напряглась от прикосновения. Сосок стал еще больше в его рту, и он услышал ее резкий вдох. Но мама не сказала ему ничего.

Это подбадривало его, поэтому через минуту он опять облизал его, закручивая языком вокруг набухшего соска. Мама опять напряглась, но по-прежнему не произнесла ни слова. Так что он делал это еще более интенсивно – сосал и играл языком, позволяя ему исследовать все уголки мягкой ткани ареолы.

Вдруг она отстранила его голову от себя. Боясь перейти запретную черту, Дима встретился со своими материнскими глазами.

"Мне нужно, чтобы ты делал другую вещь, милый", – сказала она, ее голос звучал нежнее обычного.

Дима улыбнулся и поднялся с кровати, чтобы изменить положение. Где раньше они лежали рядом, расположение на кровати требовало от него присесть между ее ног для доступа к ее левой груди. Когда он это сделал, его мать сняла свою ночную рубашку и осталась полностью обнаженной.

"Ну, ты все равно видел меня без одежды, мне будет удобно быть без одежды!" - сказала она, улыбаясь.

Дима увидел перед собой полностью обнаженную мать. Ее округлый живот выступал вверх, а груди поднимались и опускались с каждым вдохом. Твердые темные соски были яркой деталью на них. Он приложил губы к другой груди и начал ласкать ее ртом. Вскоре он перешел к ласкам языком, стараясь доставить матери удовольствие и осуществить свои эротические фантазии.

Ее дыхание участилось, и ее тело напряглось. Там, где раньше она выглядела спокойной, она стала напряженной и изогнутой. Внезапно Дима почувствовал знакомый запах. Он понял, что это запах материнских трусиков. Это возбудило ее! Эта мысль проникла в его сознание и вызвала возрастание его возбуждения. Он стал лизать и ласкать еще интенсивнее. Чем быстрее он двигался, тем быстрее она дышала, и тем сильнее становился аромат их сексуального возбуждения. Воздух казался насыщенным запахом похоти.

Не задумываясь, Дима слегка передвинулся так, чтобы его бедро было между ее ног, и прижался к ее лобку. Он вспомнил об изображении ее влагалища, увиденном в душе - пышные половые губы теперь прижимались к нему, разделены всего несколькими сантиметрами.

Прошло несколько минут без движения. Дима продолжал ласкать грудь ртом. Затем он почувствовал движение - небольшое, но оно было. Он трогал своим бедром материнскую киску и чувствовал, как ее бедра отвечают на это прикосновение. Они оба ускорились. Ободренный этим успехом, Дима протянул руку и сжал другую грудь матери, нежно массируя ее. Когда его пальцы нашли сосок и нежно зажали его, из губ матери вырвался низкий стон. Она еще сильнее прижалась к нему и упала на подушку.

Он довел ее до оргазма! Это возбуждало ее так же, как и его присутствие! Мысль об этом была настолько захватывающей, что Дима потерял контроль над собой. Прежде чем он осознал, что происходит, его половой орган начал изливать много спермы. Самый лучший оргазм в его жизни пронесся через его тело, вырываясь из него. Его глаза все еще были закрыты, но он почувствовал, как она напрягается от удовольствия, ее руки двигались по ее груди. Когда он открыл глаза, он увидел свой половой орган. В какой-то момент он должен был выпрыгнуть из его белья и теперь возвышался перед ним, более опухший, чем когда-либо раньше, выпуская струи горячей спермы прямо на тело матери.

Они оба замирали каждый раз, когда следующая порция спермы вырывалась из его полового органа и приземлялась на ее распухший живот. Одна из струй медленно и соблазнительно скользила по ее стройной фигуре.

Как будто наложенное заклинание было разорвано.

"Мне жаль, Дима, это была не самая удачная идея", - проговорила она, ухватив пижамное одеяло и прикрывшись им. "Я знала, что ты думаешь обо мне, я видела, как ты наблюдал за мной в ванной сегодня. Я знаю, что ты взял мои трусики и кончил в них".

Дима молчал, его лицо горело от стыда.

"Это нормально, сынок", успокоила она его. "Тебе не в чем виниться. Найти любую женщину привлекательной в твоем возрасте, особенно если это мать, не так просто. Должна признаться, я чувствую себя лестно перед тобой за то, что возбуждаю тебя".

На следующий день они продолжали повседневные дела без видимых изменений. После ужина мама отправилась в свою комнату. На этот раз он знал, чем она будет заниматься. Он представлял, как она сидит там, ее прекрасные груди напрягаются, чтобы выдоить сладкий нектар из них. Как он хотел быть рядом, помогать ей, любить и радовать ее.

Спустя полчаса Дима осознал, что он ей не нужен, и был поражён, когда она позвала его в свою комнату.

«Дима, мой дорогой? Извини, я просто не справляюсь сама. Ты мог бы снова мне помочь?»

Сердце у Димы забилось быстрее, когда он направился к её двери. Она стояла там, как и в первый раз — взволнованная и с отчаянием в глазах.

«Не переживай, мама, я помогу», — ответил Дима. Прошлой ночью она была в ночной рубашке, а сейчас на ней был чёрный бюстгальтер и трусики. Её грудь подчёркивалась тонким шёлковым материалом. Это был обычный бюстгальтер, а не специальный для кормящих матерей. Он казался слишком маленьким для её груди, которая стремилась вырваться наружу. Соски были заметны через ткань.

Её округлый беременный живот выпирал вперёд гордо и уверенно, а ниже всё было скрыто чёрными кружевными трусиками.

«Мне жаль это делать с тобой, Дима», — прошептала она извиняющимся тоном. «Но другого выхода нет. Входи».

Она отвернулась от него у порога своей комнаты. Дима застыл на мгновение, наблюдая за тем, как она удаляется. Её формы были такими округлыми и пышными, что ему захотелось их обнять.

Войдя в комнату, он увидел её на кровати; она пригласила его присоединиться к ней жестом руки. Когда он сел рядом с ней, она расстегнула бюстгальтер за спиной и медленно сняла его через голову и грудь до живота перед тем как отбросить его в сторону кровати. Её грудь выглядела потрясающе: хотя прошла всего ночь с момента прошлого взгляда на неё Димой – они вновь произвели впечатление будто впервые видит их столь бледными относительно остального загорелого тела золотисто-кремового оттенка кожи – особенно соски привлекали внимание своей тёмной насыщенностью окруженные крупными ареолами набухшими заметно больше чем прежде им приходилось видеть вообще такие величины никогда ранее встречаемыми…

В реальной жизни, а не только в журналах.

"Ну, не спи, мой сынок", - сказала его мать с улыбкой на лице. "Давай начнем".

Вместо того, чтобы занять такую же позицию, как и прошлой ночью, Дима расположился между ее ногами. Он приложил голову к ее правой груди и взял сосок в рот. Вначале он просто лежал без движения около тридцати секунд. Он не сосал его, не облизывал, а просто оставался неподвижным. Примерно через полминуты он провел языком вокруг основания соска и начал аккуратно его сосать. Мама издала небольшой стон и он почувствовал, как теплое молоко заполняет его горло. Он продолжал ласкать грудь языком и ртом, чувствуя, как его член напрягается в трусах. Через несколько минут он открыл глаза и посмотрел на свою мать. Она казалась погруженной в свое блаженство со закрытыми глазами. Он чувствовал, как ее бедра слегка двигаются под ним, хотя он старался не вступать с ней в контакт там, внизу, - все еще был немного смущен прошлой ночью.

Но что действительно шокировало его, так это то, что он заметил, какая движется ее левая рука. Она массировала свою левую грудь, играла с соском и разминала мягкие ткани. При виде этого его член возбудился настолько сильно, что он почувствовал, как будто он может лопнуть. "Можно играть в эту игру вдвоем", - подумал он про себя и потянулся вниз, чтобы погладить свой член. Он освободил его от трусов и начал ласкать его рукой, продолжая работать языком и губами на груди матери.

Прошло еще несколько минут и он почувствовал похлопывание по плечу. Он мгновенно отпустил свой член и посмотрел на лицо мамы. "Пора перейти к другому удовольствию, мой сладкий" - проговорила она хрипло. Ее глаза опустились на его твердый член, который стоял перед ним, головка которого была так опухшей, что казалась свирепым фиолетовым. Но она ничего не сказала, просто направила его лицо к своей левой груди.

Когда он коснулся ее груди, он ощутил, как его член прижался к ее трусикам. Он двинулся вперед и остановился, проникая в ее нежные кружевные трусики. Он ласкал ее сосок, который был более возбужденным, чем обычно. Еще один сладкий стон вырвался из ее губ. Он почувствовал, как она начала двигаться под ним, и теперь его член прижимался к ее лобку. Он понимал, что она должна понимать, что это не случайное прикосновение, как в прошлую ночь. Но она молчала. Вдохновленный этим, Дима протянул руку и сжал ее другую грудь. Он схватил сосок между пальцами и аккуратно сжал его. Белое молоко потекло по его руке и упало на спину. Еще один стон вырвался из губ его матери.

В этот момент Дима осознал, что это также возбуждает ее так же сильно, как и его самого. Она была беззащитной перед ним, пока он сосал ее грудь и массировал другую. Мысль о том, что его мать лежит перед ним, проникнутая похотью, была почти слишком сильной для него - он чуть не кончил прямо там и тогда. Но он смог контролировать себя.

Он добился этого, он заставил ее желать заняться сексом с ним. Это придало ему больше уверенности, и он начал треть свой член о ее киску, разделенную только тонким слоем кружева. В действительности, он ощущал пару волосков сквозь материал, щекочущих его головку. Это было настолько приятно, что он продолжал трется быстрее. Однако она не предпринимала никаких действий, чтобы остановить его.

Он начал осторожно давить, пытаясь проникнуть в её интимную зону через нижнее белье. Когда это произошло, он почувствовал, как она напряглась.

«Хм, Дима, я думаю, что теперь хватит», вздохнула она, «я сама справлюсь с остальным».

Дима отвернулся от её груди и взглянул ей в глаза. Её лицо было усыпано тонкой блеском пота, её грудь поднялась и опустилась при каждом тяжелом дыхании. Он был поражен эротическим обликом, который она приняла – лежа под ним, задыхаясь от страсти, но с легким следом страха в глазах. Дима понимал, что между ними уже не было границы и что ничто не могло его остановить сейчас.

Не отводя глаз от нее, словно он потерял контроль над своим телом, он почувствовал движение своей правой руки к её интимной зоне. Его член все еще прижимался к кружевной ткани её трусиков, которые уже стали влажными от её секретов. Он зацепил палец и начал медленно снимать их с нее. Когда это случилось, он почувствовал сладкий запах её возбуждения, что заставило его голову закружиться.

Она ничего не сказала, но продолжала смотреть на него, бессловесно просив его остановиться, хотя не могла вымолвить ни слова... Он слегка двинул бедра вперед, и головка его члена прижалась к её интимной зоне. Он почувствовал, как она замерла, и из её губ вырвался слабый стон. Он остановился на мгновение, не зная, что делать. Вдруг он осознал свои намерения. Он собирался проникнуть своим членом в матку своей собственной матери. Она была полуголой и пропитанной желанием, но все же она была его матерью.

Казалось, что это было бесконечностью времени, когда они так замерли, и его член едва прикасался к ее нежной влагалищу. Но они не могли отвести глаз друг от друга. Внезапно Дима потерял контроль. Он больше не мог сдерживаться.

Осторожным движением он медленно проник кончиком своего члена в ее влагалище.

Ее глаза расширились, словно она не верила тому, что он действительно делает, что он намерен проникнуть в нее. Но она не сказала ни слова.

Войдя с кончиком своего члена, Дима понял, что он не собирается останавливаться на этом. Одним плавным движением он проник глубже, насколько только возможно. Это было самое эротическое переживание в его жизни. Он не мог поверить, насколько теплая и влажная она была, как приятно она обхватывала его член.

"О Боже, Дима", - застонала его партнерша и раздвинула бедра шире. "Мы должны... "

Он посмотрел на ее грудь - ее соски были настолько твердыми, опухшими и чувствительными, что он никогда не видел их такими. На каждом из них была капля молока, которая вытекала, когда он медленно вынимал член, чтобы снова войти в нее. Он вошел в нее снова, на этот раз сильнее, и когда она вскрикивала от удовольствия, из каждого соска вырывалась струйка молока.

Он почувствовал, что скоро кончит и начал двигаться медленнее. Она открыла глаза и сказала: "Димочка, остановись. Я понимаю, что это тяжело для тебя. Возможно, будет лучше, если мы поменяем позицию".

В то время она осторожно оттолкнула его и попросила, чтобы он лег рядом с ней. Она встала и медленно и провокационно зацепила палец под пояс своих трусиков, проскальзывая ими по телу и бросив на пол.

Дима лежал на кровати, его член стоял более прямо, чем когда-либо прежде, содрогаясь и жаждущий вернуться в объятия мамы. Он не мог отвести глаз от нее, когда она стояла рядом с кроватью, ее большая полная грудь и округлый беременный живот выглядели потрясающе.

Она медленно вернулась на кровать и подняла ногу, чтобы оседлать его. Когда она это сделала, он взглянул на ее интимную область, ее опухшие наружные губы были разделены, а нежная розовая плоть ее внутренних половых губ выглядела очень притягательно. Вьющиеся волоски лобка были липкими от ее секретов.

Она обхватила основание его члена рукой и направила его к своей интимной области. Очень медленно она скользнула на него, издавая стоны удовольствия, когда ее, наконец, заполнили на всю длину. Она начала двигаться вперед и назад, скользя на пару сантиметров вверх и вниз, прижимая клитор к лобку сына.

Дима протянулся и положил руки на ее ягодицы. У нее всегда было прекрасное телосложение, но с момента беременности она стала более пышной, и он хватал плотные ягодицы каждой рукой. Когда она поднялась для следующего движения, он опустил ее на свой член.

«О, мальчик мой, тебе нравится быть владельцем мамы?» - задыхаясь произнесла она. «Хорошо же... тогда буду удовлетворять тебя так сильно... ты непослушный мальчик».

Она потянулась и отодвинула его руки от себя, расположив их над головой на кровати. Удерживая его руки на месте, она начала двигаться вверх и вниз все сильнее и сильнее, пока не ударила своей горячей и мокрой интимной областью по его члену так сильно, как только могла. Ее живот прижимался к нему, что было невероятно возбуждающе. Из ее груди свободно

Она рассыпала молоко на его грудь. Он отпустил ее руки и выпрямился, держа по одной груди в каждой руке. Она сжала их, выстрелив молочной струей, которая попала Диме в грудь. Продолжая прыгать, она начала наносить молоко на его лицо.

«Пей мое молочко, а я буду тобой владеть, непослушный парень. Я научу тебя любить запах моих трусиков, извращенец».

Она двигалась быстрее, и Дима чувствовал, что он не сможет держаться долго.

«Бери меня, Димочка, я хочу тебя внутри меня, я хочу, чтобы ты кончил внутри меня», - стонала она скользя своей киской по его члену.

«Я кончаю сейчас», - вскрикнул Дима и почувствовал оргазм поднимающийся от основания его члена. Он начал кончать внутрь нее так сильно, что ему казалось он потеряет сознание.

Когда он начал кончать, она выгнула спину. Когда она сжимала груди, молоко брызнуло из каждой из них и попало Диме в лицо.

«О, Дима, я кончаю», - закричала она. Потом она отодвинулась так, что его член вышел из нее и затем снова вошел глубоко.

Дима кончил в нее последней порцией спермы и они лежали несколько минут. Она все еще была насажена на его член, который не стал мягким. В конце концов, она слезла с него и посмотрела ему в лицо. Взяв его член за основание рукой, она сказала: «Мой дорогой сыночек, у тебя все еще такой твердый. Что мы будем делать?»

Перед тем как Дима успел вообще обдумать ответ, с ярким свечением в глазах мама принялась с ликованием охватывать его член всей своей щедростью...