Огурец в конечной точке aka Огурец в попу

Когда-то в нашем поселке было весело. Пьяные на тракторах рассекали по непролазной грязи улиц, палили из ружей, гоняли голых баб по огородам, бухали до синьки и пачками дохли от передоза.

Лично я той жизни уже не застал — поздно родился. Алкаши спились, остальные завязали. Молодёжь перешла на соль, а из настоящих «трушных» наркоманов остался один — Леший. Он доживал свою 35-летнюю никчёмную жизнь то покачиваясь в кумаре в самых неожиданных местах, "эй, Леший, не спи, замерзнешь!", то передвигая своё немощное покрытое язвами тело в поисках средств для очередного «крокодила».

Вся веселуха ушла в интернет и компьютеры. Из доступных развлечений в реальности остался только секс. Поэтому местная молодёжь начинала им заниматься сразу с переходом в среднюю школу. Девчонки искали парней постарше, а парни — девочек посвежее. Восьмиклассницы гоняли на аборты с той же регулярностью, что городские на чистку зубов ультразвуком. А сколько родили так и не сдав Географию за восьмой класс?!

Мы с Пашкой тоже пытались влиться в общий тренд. Но если девочка нашего возраста имела повышенный спрос, то недостатка в сопливых сосунках типа нас общество не испытывало. Тут либо жди пока тебя не заметит какая-нибудь одиночка с непаханым огородом в пять соток, либо как-то суетись, интригуй, подкупай и фантазируй, устраивая свои сердечные дела самостоятельно.

Поэтому когда Пашец позвонил и наказал найти место «для секса», сердце моё забилось как после четырехсот метров по школьному стадиону.

— Чо будит, чо будит! Баба будит!  — Отрывисто пробубнил он в трубку и разорвал соединение.

С местом днём проблем в деревне не бывает. Пока старшие на работах, дом в полном распоряжении. Если тот занят, есть баня. Если баня занята, есть сеновал, если сеновала нет, есть сарайка, если сарайка сгорела, есть кусты у реки. Было бы желание — место найдётся.

Конечно для настоящей бабы хотелось обеспечить наилучшее расположение. Поэтому я критически осмотрел диван в своей комнате и застелил его праздничным покрывалом. Подумал получше и убрал покрывало, накрыв простынёй потемнее. Все же тумкалка моя подсказала, что без излившихся жидкостей в таком деле не обойтись.

Через полчаса в дверь торкнулись. На пороге стояла Женька, старшая сестра Костяна, одноклассника Паши. Из-за её плеча выглядывала макушка моего другана. Девушка смотрела хмуро, почти неприязненно:

— Ну ты пустишь или как?  — Опасливо оглядываясь по сторонам спросила она.

Я запустил гостей в дом. Паша подпрыгивал от нетерпения и был вне себя от радости. Времени уточнить, как он заполучил в распоряжение целую живую девку да ещё и старше нас уже не было.

— Ну, где будем?!  — Женька взяла всё в свои руки.

Я провел их к себе, указал на торжественно застеленный диван. Женька сморщила носик и начала развеваться. Сама! Мы с Пашцом так и замерли рядом. Она по-настоящему скинула джинсы. Под ними оказались простые светлые трусики. Мотня была непривычно пустой, и покатой, женской. Потом сняла водолазку, и, о, боже, скинула ловким движением лифчик, выкатив нам в глаза свои крупные круглые груди,  

белые и смачные. Розовые сосочки обозначали их вершины. Я уже пялил глаза в предвкушении того, как она сейчас снимет свои трусы, но тут Женька оказалась верна женским принципам и оставила эту деталь гардероба нетронутой. Все же трусики должен снимать мужчина, в знак настойчивого желания. И тут я с ней был согласен.

— Что стоите?  — Опять хмуро обратилась она к нам, зябко обнимая себя руками.

Мы как два призывника по команде стали снимать с себя нехитрые одежды. И через мгновение, как на медкомиссии, уже стояли перед девушкой совсем голенькие. Ну как девушкой. Если Женьке закрыть лицо и поставить задом в ряд с другими бабами с этой улицы, она среди них будет даже не самая худая. Массивные ляхи, широкий зад, крупная грудь — всё как у большой взрослой женщины. Только румянец на лице и нежная розовость кожи выдавал в ней юный возраст. Да и только.

— Ну! Она подозвала нас обоих к себе и со знанием дела наклонилась к нашим хуям. Те уже подпирали небо, как Атланты — крышу. У меня был помельче, у Пашца — прилично большой, с крупной синей залупой. Женька по очереди подергала кулачком наши отростки, будто проверяя, не оторвутся ли, а потом хмыкнула и ткнула в меня пальцем:

— Ты — первый!  — После чего легла на край дивана задом, спустив ноги на пол.

Что первый?! Что делать то?

— Трусы, трусы с неё снимай!  — Прошипел Паша. Глаза его горели.

Я присел между ног Женьки, взялся за резинку и потянул их вниз, с округлого таза, заботливо приподнятого девушкой. Как зачарованный я смотрел, как передо мной обнажился волосатый темный лобок, а потом и сухая щель между ног! Она была плотно сомкнутой, тянулась между пухлых волосатых складок куда-то далеко вниз, в задницу. Вот она — пизда! Живьём и в натуральную величину!

Мы с Пашцом замерли в ахуе, впитывая её вид всей поверхностью тела. Никакая порнуха не передаст вид этого места в полной мере! Щелка была как закрытый потусторонний портал в другую Вселенную. А мы с Пашцом как два космонавта стояли сейчас на пороге великого открытия, воодушевленные и взволнованные. "Хьюстон, у нас — живая пизда!"

— Ну чо, ты долго там?  — Привела нас в чувство Женька.

Я очнулся, стянул её трусы с пяток, и отбросил в сторону. Что делать дальше я конечно знал, чай интернет имеется. Но мне хотелось для начала просто потрогать это чудо пиздатого искусства собственными руками. Я накрыл волосатую пухлую горку своей ладошкой, вжимаясь пальцами в мягкую кожу и впитывая незнакомые прежде ощущения. Это было самое нежное, что я трогал в своё жизни, кроме живого цыплёнка, конечно.

Паша сопел над ухом. Он тоже протянул свою руку, и вот мы уже как два натуралиста тычемся в мягкие губы, пытаемся их растянуть, посмотреть, что там внутри. А там какая-то непонятная каша. Все в крупных розовых складках, какие — куда, ничего не ясно. Как тут ебать, где эта «дырка», которая 

у порноактрис зияет пещерой без всяких опознавательных знаков? А тут не пойми что. Мы тычемся как слепые котята в это розовое болото, ощущая только как оно становиться всё более влажным от наших прикосновений.

— Ну долго вы там?  — Подгоняет нас Женька, нетерпеливо шевельнув жопкой.

— Давай! Ты чо!?  — Шипит мне Пашец.

— Да куда тут?!

— Вот сюда,  — показывает он пальцем в нижнюю часть огромной щели,  — там — «дырка»!

Ага! Я придвинулся к Женьке поближе, кое-как наклонил топорщащийся строго на 12:30 член горизонтально и ткнулся им наудачу в это розовое скопление плоти. Девушка метнулась рукой, чуть подправила, крутнула попкой, и тут я провалился вглубь неё, и меня со всех сторон обступила горячая влажная масса. Я внутри! Я ебусь! Йо-хо!

Моя жопа непроизвольно задрыгалась туда-сюда в собственном загипнотизированным ритме. Женька приподняла ноги, и руками прижала меня к себе. Я дергался как припадочный до обидного недолго, потому что тут произошло оно! Мой член стал выстреливать кончу прямо в Женьку! Она, кажись даже не заметила этого, потому, что на стояке это никак не сказалось. Я чуть приостановился на мгновение, а потом не пойманный, продолжил гонять лысого у неё в пизде. Теперь, когда первый угар улёгся, я уже мог немного соображать. Я стал гладить её покатые бёдра, мять грудь, раздвигать пиздатые губы, чтобы внимательнее ознакомиться с их содержимым.

Пашец тоже не терял временя, он пристроился к Женькиному лицу и совал свой большой член ей в рот. Девушка послушно сосала. Это выглядело очень круто и мне самому захотелось попробовать так же.

— Пашец, давай меняться!  — Попросил я как раз с этим прицелом.

— Ты всё?  — Подняла голову между грудей Женька.

— Ну...  — И да и нет,  — неоднозначно ответил я.

Друг соскочил с дивана на освобожденное мною место между ног девушки, и почти профессионально заправил ей внутрь свою головку. И где только научился?! Его голая жопа ритмично и широко заходила. Женькины ноги он закинул себе на плечи и смотрелся с ними как настоящий ебарь из порноролика.

— Потри ей клитор!  — Бросил Пашец мне деловито.

— Что?

— Ну, клитор!

— Где!  — Я окинул взглядом голое тело Женьки в его поисках.

— Бля, ты что, из деревни? А, ну да! Вот тут!  — Ткнул он пальцем куда-то в верную часть девчачьей щели.

— Чем потереть, то?!  — Все ещё не догонял я.

— Да, сука, пальцем потри! Ладошкой!

Женька захихикала с нашей перепалки, сложив руки на груди и мерно покачиваясь в такт движениям Паши.

Я осторожно просунул руку и положил её на лобок, панически стараясь не коснуться члена друга и не сделаться от этого гомиком. Сначала моя рука ничего не различала, но потом среди равномерно мягких складок под пальцы скользнул твёрдый комок, укрытый небольшими складками. Женька дернулась, когда это произошло. И я понял, что попал на правильно место.

Теперь надо было «потереть». Я стал пальцем елозить взад-перёд по щели, но Женька зашипела, и я понял, что делаю неправильно. Тогда я начал 

водить пальцем вокруг, представляя, что этот бугорок — нежная головка моего члена. Женька успокоилась и, как мне показалось, это ей это даже стало нравится. Она закрыла глаза и глубоко задышала.

Я продолжал гладить её бугорок, пока Пашец ебал её изнутри, и все вместе мы представляли вполне гармоничную картину.

Тут Женька особенно засопела, потом дёрнулась вся и прижала к груди колени. Глова её откинулась, из рта донесся стон, а руки вцепились в диван. Мы с Пашцом переглянулись: только что на наших глазах девка словила оргазм! Вот это необыкновенный день!

У меня снова стоял. Я бросил этот клитор и забрался повыше, тычась членом в сжатые губы гостьи. Она открыла глаза после кайфа, увидела член и покорно надула губки, принимая его. Это будет мой красный день календаря, главный праздник после Нового Года, день когда я трахнул бабу, видел её оргазм и она взяла у меня в рот!

Не знаю как вам, но мне отсос понравился очень. Это даже лучше чем трахать эклер с заварным кремом. Также нежно, но куда более приятно, и не надо потом крем отмывать. Горячие губки Женьки чмокали на моём пионере, нежно ласкали языком головку, и я понял, что сейчас снова спущу, но уже ей в рот. И понял тогда, когда уже начал это делать! Мой член дергался во рту у девушки, а из него лилась сперма! Я смотрел на её лицо и видел как она глотает мою кончу! И от этого фантастического зрелища мой член становился ещё крепче несмотря на очередной оргазм!

Паша тут тяжело вздохнул и остановился:

— Уфф. Всё, я кончил!  — Объявил он солидно.

Не ожидая дополнительного приглашения, мы поменялись местами. После Паши у Женьки в пизде было не так уютно. Все же размеры сказывались. Член мой, хоть и стоял как карандаш-разметчик хлюпался в густом месиве бабской жижи не находя себе достойного трения.

— Можешь мне в зад засунуть!  — Предложила Женька, поняв мои затруднения.

Ну что за день!? Праздник, а не день! Попа была недалеко, и я видел её вполне отчетливо. Между крупных жирных булок Женьки она подмигивала мне коричневой звездой. Я вынул мокрый член и приставил его к этой заветной звездочке. Она прогнулась, и мой хуй провалился в тугое отверстие.

— Только тихо!  — Наказала Женька.

Куда уж тише? Я вообще замер не двигаясь, стоило моей головке оказаться в неизведанной глубине. И уже бы кончил от избытка чувств, но пока было нечем. Девка лежала передо мной, я видел её раскрытую пизду, а мой член был засунут в её жопу! Остановись мгновение, ты — прекрасно!  — Откуда-то пришли в голову бессмертные строки другого классика.

— Ну, суй!  — Скомандовала Женька.

— То стой, то суй. Ох уж эти бабы!  — Я надавил и мой отросток полностью исчез между её белых булок. В Женькиной жопе было горячо и тесно — красота для маленьких хуев. Не контролируя себя больше, я задрыгался как бабуин на электрическом рельсе, стукая отвисшими яйцами 

по дивану. Женька кряхтела, а я словил кураж настоящего ёбаря. Правда опять не надолго, так как кончил за пару минут, ощутив в яйцах болезненную пустоту.

— Ну что, ты всё, дай я!?  — Поторапливал меня Пашец, пока я переводил дыхание и вытаскивал мокрый конец из горячей дырочки.

— Э! Не-е-е! Тебе не дам! У тебя большой!  — Заупрямилась Женька.

Я даже не стал обижаться, на то, что у меня, стало быть, «маленький», так как именно это позволило мне в один день охватить всю палитру взрослой половой жизни первым.

— Я — тихо!  — Увещевал Пашец себе под нос, склоняясь над распластанным телом девушки, высматривая там цель и снова накидывая её ноги на свои плечи.

— Ай!  — Возражала она.

— Тихо-тихо!  — Бубнил Пашец.

Наконец, его голова запрокинулась, глаза затянулись мутной поволокой, и со словами «вот же ебаный в рот» он стал характерно двигать вперед задницей. Женька поохала сначала немного, пошипела, но всё же сильно не сопротивлялась, ослабила колени и дала себя ебать в зад и ему.

— Клитор три!  — По-хозяйски скомандовал мне Пашец.

Заделал меня каким-то карманным клиторотёром! Теперь это было мне уже знакомым. Я нащупал между пухлых волосатых складок пупырку, которая была всё такой же твердой и стал куролесить над ней пальцем. Жека опять среагировала на это благосклонно, развела колени, распластавшись на Пашкином члене как лягушка. Тот сильно и глубоко сношал девку в зад. Я хватал её за сиськи и тёр её бугорок. Команда мечты.

Жека как и в первый раз через несколько минут такой ёбли дернулась, подтянула ноги к полным грудям и замерла дрожа животом, очевидно снова спустив. Паша же не останавливался. Пытаясь догнать Женьку, он схватил её снизу за белые булки, приподнял, и засаживал в заднюю дырку свой большой хуй со всего маху. Я даже испугался как бы он там ей что-нибудь не продырявил. Наконец, тот захрипел как дохлый стартёр и кончил, чуть позже отвалившись от бабской жопы как насосавшийся клещ.

Мы были удовлетворены. Но не спокойны, ведь нам подвернулась покорная и согласная на все баба, которая лежала перед нами в своей первозданной красоте, не пытаясь ускользнуть, и нам не хотелось, чтобы она напрасно простаивала.

— Тащи огурец!  — Скомандовал Пашка.

— Зачем?  — Не понял я.

— А у тебя есть хуй резиновый?

— Нет.

— Поэтому и неси огурец! Будем Женьку огурцом ебать!

— Зачем огурец? На надо! Вы что?  — Запротестовала Женька!

— Да мы чуть-чуть, пока отдыхаем!  — Успокоил её Пашка.

— Тогда небольшой неси, не толстый!  — Крикнула вдогонку мне барышня.

Я послушно побрел на кухню в поисках огурцов. Выбор был невелик. Остался только один доходяжный овощ, чуть подлиннее моего собственного отростка, зато заметно толще его. Я с сомнением осмотрел его со всех сторон и отнес в комнату, где передал Паше. Тот тоже нахмурился критически от вида найдёныша, но страсть естествоиспытателя была столь сильна, что он всё же взял его покрепче в руку и склонился с ним между ног напряженно отдыхающей Женьки.

Там 

он высунул язык от усердия, разлепил пальцами щелку пизды и стал запихивать огурец в открывшееся болотце. Как зачарованные мы наблюдали с ним, как засунутый по самую жопку огурец вдруг выплывал из дырки и плюхался в подставленные ладони. Это было сродни волшебству! Мы повторяли это снова и снова, пока Пашец не решил проделать то же самое в дырке пониже.

Он переставил огурец к очку, не слушая протестов Женьки, надавил и запихал огурец ей в жопу до половины. Женька поднатужилась и огурец нехотя, но выпал наружу. Сходство было полным — Жека покакала огурцом! Пашец, ободренный результатом, снова приставил и запихал огурец в зад, теперь, для надежности, всунув его весь да ещё и протолкнув поглубже в жопу пальцем.

— Ну, давай!  — Скомандовал наш натуралист-самоучка, и мы замерли, сидя между ног девушки в ожидании очередного представления.

Женька поднатужилась и зеленая жопка показалась из растянувшегося колечка жопной дырки. Блестящая зеленая масса чуть поколебалась у выхода, а потом... Потом вновь скрылась внутри жопы!

Разочарованию нашему не было предела!

— Ну что же ты!? Тужься! Толкай, как какашку!  — Подбадривал Пашец.

— Я тужусь!  — Сообщала покрасневшая как помидор Женька. Она старательно пыталась, но огурец выныривая на мгновения исчезал, как только у девушки заканчивались силы.  — Он что там, застрял?  — Дрожащим от волнения голосом осведомилась Женька через десять минут безуспешных попыток. Ей стало вдруг не до смеха.  — Блядские придурки!  — Сообщила она своё мнение об этом эксперименте.

Да и нам как-то сразу стало сыкотно от возможных последствий, если огурец придется вытаскивать Скорой Помощи. Женька всё пыталась, и уже чуть ли не плакала. Она соскочила с дивана, нарезала голой нервные круги по комнате, периодически присаживалась на карачки и тужилась. Подлый огурец высовывался как какашка из её растянутой руками жопы, а потом снова ускользал обратно. Мы по очереди с Пашцом пытались поймать его за кончик в эти моменты, лежа под Женькой на полу, и напоминая самим себе водителя под сломанным КАМАЗом. Но это нам тоже никак не удавалось. Играло роль и то, что у Жеки там всё было скользко и влажно, и огурец выскальзывал шкуркой из наших пальцев.

Паника у Женьки нарастала. Мы тоже пересрались. Ситуация становилась напряженной.

Но тут светлая мысль родилась в моей башке. Штопор! Нам нужен был штопор! Сначала я думал про нож, но побоялся поранить Женьку в таком месте. Я метнулся на кухню, разгребая приборы в ящике. Вот он!

Когда Женка увидела в моих руках штопор, она заскулила и запричитала от страха. Но Пашец сразу понял ход моих мыслей и вырвал орудие из рук. Он рыбкой нырнул под Женьку, всё ещё сидящую на карачках и скомандовал как акушер из телевизионного сериала: «Тужься! ». Жека поднапряглась, огурец вынырнул на пару сантиметров из её очка. Пашка не мешкая аккуратно и не торопясь вкрутил в него штопор.

— Теперь тихо и медленно расслабляйся!  — Скомандовал он, крепко придерживая красную ручку штопора, вкрученного до упора в мягкую 

мякоть упрямого овоща. И это не дало тому нырнуть обратно в кишку, когда Жека прекратила тужиться. Огурец торчал теперь из задницы, высунувшись наполовину, забавно растянув очко как явно инородный предмет.

Вообще, надо признать, голая Женька раскоряченная на карачках, с раздвинутыми ногами, разваленными губами пизды и огурцом в жопе смотрелась очень эротично.

Почувствовав положительную динамику, девушка приободрилась и, чуть отдохнув, напряглась с новой силой. Этого оказалось достаточно, чтобы злополучный овощ выпал, наконец из её жопы. Пашец победно тряс им, пока мы все громко радовались и скакали.

Облегчение наше было столь велико, что Жека снова дала нам с Пашцом поиметь её во все дырки. Теперь мы испробовали легендарную позу "раком". После огурца, это казалось просто и безопасно. Уже не было той спешки, и мы уже были опытными ебарями.

Потом мы проделывали это ещё много-много раз в таком же составе, но уже без овощей. Жека прониклась к нам симпатией и давала без вопросов.

Но тот день я запомнил особо по многим причинам. И прежде всего, потому, что мы чуть не потеряли огурец в конечной точке нашей девушки.