Мертвая любовь aka Истории про любовь

Странное влечение к мертвецам Макс испытывал всегда: он ещё в детстве обратил внимание на то, что во время похорон у него наступает эрекция, но он был слишком маленьким, чтобы понять, что это было такое на самом деле. А понял он это только тогда, когда поступил в Медицинский Университет: анатомичка превратилась в объект обожания. Он не мог понять, чем объясняется это влечение, до тех пор, пока однажды группа, где он учился, не выбрала анатомичку для проведения торжества по поводу успешно сданного экзамена. Когда было употреблено немалое количество спиртного и выкурено очень много марихуаны, началась игра в карты, где главным правилом было то, что проигравший неукоснительно должен был исполнять любые прихоти выигравших. Сначала желания не шли дальше невинных поцелуев, потом они постепенно переросли в более серьёзные, подчас совсем нескромные, но спустя час и это надоело.

Случилось так, что в анатомичке лежал труп девушки, и кто-то из группы всё же подметил это. Как раз тогда, когда внимание к трупу со стороны группы возросло, Макс проиграл. В чью-то прокуренную, ничего не соображающую голову взбрела мысль об отношениях между полами. Группа активно, с хохотом и свистом поддержала это желание, и все внимательно, насколько это было возможно в их состоянии, смотрели на Макса, взглядами приглашая к столу, где покоилась мёртвая девушка.

Деваться было некуда, и он подошёл к ней. На ноге он прочитал надпись на бирке, где было указано только имя — всё, что было известно о ней. «Карина — редкое имя, но красивое... » — подумал он. Потом Макс посмотрел на её лицо — гордое, в чём-то надменное, до сих пор не признавшее смерть разума выражение открытых глаз поразило его. Он потерял голову, его самого уже охватило желание, и он не мог больше сдерживаться: Макс нервно снял штаны и залез на стол. Где-то с минуту Макс ласкал её холодное тело, нашёптывая ей на ушко какие-то нежные слова. Её окаменевшие соски порождали в нём безумие, но он сдерживался, решив до конца довести процесс «возбуждения». Он не обращал уже внимания на то, что группа давно уже начала новую игру и, похоже, совсем забыла про него — он решил довести дело до конца.

Будто что-то извне подталкивало его к завершению. Он вошёл в её тело медленно, даже бережливо, как обычно входят только в девственниц или очень близких, возможно, любимых людей. Для него уже не существовало таких понятий, как мораль, нравственность, общественное мнение, извращение: Были только Макс и Карина. Была Любовь.

Когда Макс кончил, голова его переполнилась мыслями, потом началась внутренняя борьба. С одной стороны, он ужасался содеянного, а с другой, когда вспоминал холодные и совсем не мёртвые глаза, хотел проделать всё это ещё раз.

Ему уже больше не нужны были живые девушки.

Макс сидел дома и напряжённо думал: что же всё-таки правильно. Победила доселе спящая сторона его разума. Ночью он выбежал из дома и сломя голову помчался в сторону университета. «Сколько же времени прошло? Что эти изверги могли сотворить с Кариной? Может она уже начала разлагаться? Неважно! Любовь всегда побеждает! » — эти и сотни других мыслей промелькнули в его голове, пока он бежал. Тайными, только ему одному известными путями он пробрался в помещение, где хранили трупы, и стал искать Карину. Он очень обрадовался, когда увидел её в одной из ванн, заполненных формалином: она лежала неповреждённой. «Не добрались! Не добрались! Не добрались! » ликовала мысль в его голове.

Макс начал подыскивать ложе для соития, но был расстроен тем, что, кроме пола, Карину некуда было положить. Мокрыми глазами он осматривал зал. Его внимание быстро привлекли крюки, свисающие с потолка, по расстоянию от пола подходящие росту Карины. Он вежливо попросил извинения, сказал что так надо, и, подвесив Карину за руки, начал ласкать её уже довольно сильно подгнившее тело. На его руках оставались куски кожи и мяса, но Макс уже не видел ничего, кроме затёкших глаз Карины. Полусгнивший труп не выдержал нагрузки и разорвался пополам, но Макс даже не заметил этого, он продолжал дёргаться у нижней половины тела, потом содрал с крюков верхнюю и прижал к себе безрукий кусок мяса, уже без кожи и любимых глаз: они растеклись по его спине. Когда Макс кончил, он радостно завопил: . На крик прибежал сторож, его взгляду предстала картина, которая впоследствии привела его в дом для умалишённых: Макс залез в ванну с формалином, при этом обнимая бесформенный кусок гниющего мяса и крича, что. Сам Макс был замазан чёрной кровью и гниющей плотью. Разума сторожа хватило только на то, чтобы вызвать милицию и скорую помощь. Потом он сошёл с ума.

Макса еле-еле отодрали от туши, которую он неустанно целовал и при этом как-то дико смеялся. Он начал извиваться, когда его всё-таки оторвали. Потом Макс перестал сопротивляться и беспомощно заплакал:

В психбольнице он пробыл недолго — не больше года: он повесился, оставив записку, в которой было много романтических стихов и слова о том, что любовь дана от бога, и только бог вправе её забрать, и что он отправляется на свадьбу с любимой Кариной: