В застенках. Часть 1

Господи, хреново-то как: Неужели эти мордатые уроды действительно добавляют в свое и без того говенное пиво стиральный порошок, чтобы оно хоть как-то пенилось? Разве можно над людьми такие эксперименты ставить? И это на пятом году перестройки, во времена невиданного расцвета демократизации и гласности! Вот собрать бы этих уродов в кучу, да и отправить в наш расчудесный Институт прикладной физиологии. Уж там бы с ними поэкспериментировали: В следующий раз надо будет сунуть им в морду удостоверение. То-то они со страху в штаны наложат!

Впрочем, глупости все это. Чего мне, физически крепкому вчерашнему дембелю, а ныне без пяти минут кадровому сотруднику органов госбезопасности (да-да, тех самых, ребята!) , сделалось бы от какого-то паршивого пива, даже если в него намешали стирального порошка? И не такую гадость вливали внутрь в светлые времена "угара трезвости": Нет, не от этого на душе сегодня муторно. Но напиться мне вчера действительно хотелось до колик. И, поверьте, было отчего. Бывают такие дни, когда я почти ненавижу и самого себя, и свою будущую работу. К счастью, это быстро проходит. Пройдет и в этот раз. Но тот канун Международного женского дня, когда со мной случилось это своего рода лишение моральной невинности (а как еще назвать то, что произошло?) , я не забуду никогда, хотя и жалеть особенно ни о чем не стану. Это был день, когда я окончательно понял, что в нашей стране с людьми можно вытворять буквально все. И что я теперь до конца жизни буду к этому причастен.

К тому времени я уже второй год являлся слушателем не скажу какого учебного заведения, и считал, что дорожку свою выбрал раз и навсегда. То, что с этой дорожки мне в будущем предстоит безжалостно сталкивать под откос чужие судьбы и даже жизни, я, не будучи дураком, осознавал вполне отчетливо. Не такая у нас страна, чтобы бороться с врагом в белых перчатках. Но пока практические занятия ограничивались учебными стрельбами, рукопашным боем и основами минно-взрывного дела, все это воспринималось не более, чем далекая от жизни абстракция. Зато сам факт принадлежности к пусть и недолюбливаемой в народе, но все же привилегированной касте адептов щита и меча, поначалу меня буквально опьянял. Да и не одного меня. Приятно, знаете ли, в двадцать с небольшим ощущать себя чуть ли не тайным вершителем судеб мира! Ну, или хотя бы, верить, что ты таковым вскоре станешь:

На втором курсе к прочим специальным предметам добавилась дисциплина, смысл которой состоял в умении получать нужные сведения от потенциальных источников информации. Поскольку вариантов тут море, то и курс растянулся на целых два учебных семестра. Изучали мы буквально все - от методов идеологического убеждения и материального стимулирования до морального подавления и физического воздействия. Искусство применения последнего заключалось в умении причинять максимальные страдания, не нанося видимых повреждений и, по возможности, не доводя дело до гибели объекта. Тут уж было никак не обойтись без фактических знаний в области человеческой анатомии, физиологии и кое-чего еще, о чем читателю знать не следует. Вот так я и оказался на практических занятиях в закрытом Институте прикладной физиологии.

Подозреваю, что первое наше посещение этого странного НИИ, окруженного четырехметровой стеной с двумя рядами колючей проволоки, носило не столько учебный, сколько сугубо провокационный характер. Думаю, в тот раз нас, по большому счету, просто проверяли на вшивость. Поскольку наша реакция на увиденное могла быть и впрямь непредсказуемой.

Смотреть на людей, бьющихся в конвульсиях под ударами электрического тока или трясущихся от холода в "антисауне", действительно было не слишком приятно, хотя кое-кто из курсантов и находил это зрелище по-своему забавным. Разумеется, нас заверили, что участники этих экспериментов являются в массе своей добровольцами, но верилось в это с трудом. Впрочем, охотно допускаю мысль, что отдельные бомжи и прочий опустившийся сброд за деньги и дефицитную нынче выпивку могли и впрямь решиться на такое самоистязание. Идея же замены подопытных крыс и кроликов на живых людей показалась мне вполне разумной. Правда, это немного попахивало нацистскими застенками, но: как же иначе можно получать реальные данные о реакции человека на боль, жару, холод, электричество? Ведь надо же как-то определять порог воздействия, переходить который опасно для здоровья и жизни именно человека, а не какой-нибудь крысы! Опять же, люди бывают разные. Мужчины и женщины, толстые и худые, молодые и старые: А вспомнить космонавтов! Разве не мучили их в термо- и сурдокамерах? Разве не крутили до потери пульса на центрифуге? Все это неприятно, но все это надо так или иначе изучать на благо будущих поколений. Было ли мне жалко подопытных? Едва ли. Я был убежден, что они в любом случае заслужили свою участь.

Примерно так я рассуждал, когда после непродолжительного перерыва начальник учебной группы капитан Алыпов строем повел нас к стоящему в некотором отдалении одноэтажному корпусу лаборатории комплексных воздействий. Снова тщательная проверка документов, снова: "Портфели и сумки - к осмотру!" Наконец, курсантов по одному пропустили внутрь и сразу предложили спуститься в подвал. Обстановка здесь была еще более гнетущая. Что такое эти самые "комплексные воздействия", никто из нас толком не знал, поэтому то, что мы в дальнейшем увидели, оказалось для нас полной неожиданностью. А началось с того, что в приоткрытую дверь одного из помещений курсанты углядели нечто, напоминающее гинекологическое кресло, в котором самым бесстыдным образом раскорячилась грудастая голая тетка рубенсовских пропорций с гладко выбритой промежностью. Причем, в отличие от других, она явно не была бомжихой. Нежная белая кожа, ухоженные ступни, следы маникюра на ногтях: Думаю, не у одного меня в этот момент затрещали пуговицы на брюках. Правда, картину несколько портило то, что холеное тело тетки было сплошь облеплено какими-то датчиками и проводами, а ее лицо и вовсе скрывала маска старого армейского противогаза, делавшая ее похожей на свинью. Да и то, что руки и ноги женщины были накрепко привязаны к креслу кожаными ремнями, наводило на мысль, что прелести свои она демонстрирует здесь отнюдь не по собственной воле:

Возле женщины возился неопрятного вида молодой человек в драном лабораторном халате и покрытом пятнами прорезиненном фартуке. Женщина вздрагивала от его прикосновений и прикольно хрюкала клапаном противогаза, чем еще больше усиливала свое сходство со свиньей. С другого конца комнаты из-за письменного стола за всем происходящим наблюдал худощавый лысый мужчина с погонами майора медицинской службы, пришитыми прямо поверх белого халата. Капитан Алыпов демонстративно кашлянул и постучался в открытую дверь.

- Разрешите войти?

- Входите, товарищи! - не моргнув глазом, отозвался лысый, - Двести седьмая группа?

- Так точно, товарищ майор!

- Между прочим, вы задержались на пять минут. Что случилось?

- Виноват, товарищ майор, - смутился Алыпов, - Проверка документов немного затянулась:

- Впредь попрошу не опаздывать.

Лысый встал из-за стола. Было очевидно, что все здесь является для него давно приевшейся рутиной. Во всяком случае, на распятую в гинекологическом кресле женщину он смотрел абсолютно холодно, без каких-либо видимых эмоций. Куда интереснее ему было разглядывать пришедших на занятие курсантов. Взгляд у лысого был пристальный и не особенно добрый.

- Моя фамилия Га-пу-ник, - после короткой переклички представился он, - Майор Гапуник. Какие будут вопросы перед началом занятия?

- Товарищ майор, где здесь туалет? - робко спросил кто-то из курсантов.

- Что, уже невтерпеж?

- Пока нет: но может понадобиться:

Из строя раздались сдавленные смешки, тут же стихшие под пристальным взглядом лысого.

- Санузел в подсобном помещении, - указал он на дверь за своей спиной, - Еще вопросы?

Курсанты смущенно переминались с ноги на ногу, искоса посматривая в сторону гинекологического кресла. На языке у всех вертелось примерно одно и то же.

- Эта женщина: она кто? - набрался, наконец, смелости наш комсорг Гена Кузьмин.

- Что именно вас интересует? - ехидно поинтересовался майор, - Фамилия? Имя? Род занятий?

- Ну, хотя бы возраст:

Пожав плечами, лысый подтянул к себе валяющийся на полу большой черный мешок и внимательно изучил бирку на его развязанной веревке. Потом сравнил полученные данные с такой же биркой на левой лодыжке женщины.

- Тридцать семь лет. Пол женский. Хроническими душевными заболеваниями не страдает. Это все, что вы пока имеете право знать. А теперь запомните главное - поступающий сюда подопытный материал абсолютно не заслуживает вашего сострадания. Как не заслуживают его проститутки, наркоманы, пособники иностранных разведок и прочая плесень на теле нашего общества: Всем все понятно?

- Понятно, товарищ майор! - нестройно загалдели курсанты.

- Прекрасно. В таком случае начнем наше занятие.

Лысый взял указку и очертил вокруг женщины воображаемый круг.

- Здесь, в этой лаборатории, мы занимаемся изучением комплексного воздействия на объект, - начал он, не обращая внимание на скабрезное гыгыканье курсантов, - Как именно? По-разному. Обратите внимание, что на испытуемую надета маска. В данном случае она будет служить для затруднения дыхания, а также дозированного впрыска в глаза и легкие химических веществ раздражающего действия. Для всего этого дыхательная трубка соединена со специальным устройством. Взгляните.

Майор провел указкой вдоль гофрированного хобота надетого на тетку противогаза - от хрюкающей резиновой маски до хитроумного аппарата, отдаленно напоминавшего тумбочку на колесах.

- Мне кажется, похожий метод использовался при допросах в органах внутренних дел под названием "слоник"? - спросил капитан Алыпов.

- Да, было дело, - поморщился лысый, - Однако, нашей главной задачей является вовсе не принуждение к даче показаний, а изучение физиологических реакций объекта на те или иные комплексные воздействия. К тому же мы тщательно контролируем состояние подопытного материала. Разница, как видите, налицо.

- А в чем заключается комплексность этих воздействий?

- Главным образом в том, что мы не ограничиваемся каким-то одним видом воздействия, а совмещаем его с другими в той или иной комбинации, иными словами - воздействуем в комплексе. Например, в данном случае на испытуемую будет одновременно оказываться гидравлическое воздействие путем нагнетания в ее желудочно-кишечный тракт воды.

- Клизму ей будете делать? - удивленно вскинул брови Алыпов.

- И не только! - зловеще ухмыльнулся Гапуник, - Еще раз прошу всех взглянуть на маску. С виду это обычный противогаз. Однако обычный он только снаружи. Отличие состоит в том, что внутри его дыхательной трубки проходит трубка меньшего диаметра, служащая для подачи воды, а сама маска имеет встроенный патрубок, который вводится через глотку в пищевод при ее надевании:

Несмотря на предупреждение майора, все посмотрели на тетку с изрядной долей сочувствия. О таком секрете натянутого на ее голову гондона никто даже не подозревал.

- Удобный фасончик, ничего не скажешь! - не удержался кто-то от издевательской реплики, - И где ж у нас такие выпускают?

- Острить будете на плацу, курсант Гальперин! - сурово нахмурился капитан Алыпов, - Еще вопросы есть? Если нет, то: извините, товарищ майор: продолжайте:

Лысый кивнул и провел указкой от горла женщины к ее животу, как бы демонстрируя путь прохождения воды.

- Таким образом, с помощью данной маски мы можем принудительно вводить жидкость в желудок, продолжая при этом полностью контролировать процесс дыхания. Конечно, патрубок создает для испытуемой дополнительный дискомфорт, однако:

Договорить ему не дала сама тетка. Словно в подтверждение его слов, она внезапно зашлась в приступе кашля - надо полагать, трубка в горле и впрямь причиняла ей массу неудобств. Лысый майор спокойно дождался, покуда она затихнет, после чего переместился поближе к ее аппетитной жопе.

- Ну и, разумеется, вода будет поступать через анус, - продолжил он, беспардонно засовывая тетке указку в задний проход, - Несколько литров будет введено с помощью специального шланга, соединенного с водопроводным краном.

- О-о-о-о: О-о-о-о-о: - горестно замычала тетка. Кем бы она ни была, но русский язык, видимо, понимала хорошо.

- А какая будет температура воды? - спросил кто-то из курсантов.

- Наконец-то вопрос по существу! - расцвел майор, - Отвечаю. Вода будет холодная. Скажем так, гораздо ниже комнатной температуры. Это вызовет резкие спазмы кишечника и усилит болевые ощущения.

В качестве иллюстрации майор вытащил указку из теткиной задницы и переместил ее в район живота.

- А в п-пизду тоже будем воду качать? - заикаясь от волнения, спросил наш записной хохмач Паша Кучин.

Мы догадывались, что в сельской местности, откуда курсант Кучин был родом, народ никогда не отличался особенным тактом, поэтому не очень удивились такой постановке вопроса. Но сам вопрос действительно напрашивался.

- Не в пизду, а во влагалище, молодой человек! - возмутился лысый майор, - Этот орган у женщин называется влагалище! Нет, не будем. Раздражение мочеполовой системы в задачу данного эксперимента не входит. Хотя вообще это, конечно, практикуется:

Майор нервно вытер платком блестящую макушку и отошел к столу налить себе воды из графина. Наступила короткая пауза, и курсанты принялись делиться впечатлениями.

- Тоже мне, новейшая разработка! - брезгливо сморщил нос Гена Кузьмин, - Клизма! Уж придумали бы что-нибудь поинтереснее:

- Куда уж интереснее! Ей, наверное, литров пять вольют, не меньше! - выразили "добрые" пожелания с левого фланга.

- Тогда уж лучше сразу десять, гыыы! - издевательски заржал Гена, - Прикинь, клевая клизмочка получится! Ведерная!

- Не, десять многовато. Лопнет еще:

- Отставить разговоры! - прервал скабрезную дискуссию капитан Алыпов, - Клизмы будете ставить дома больной бабушке! А здесь серьезная наука, ясно? Продолжайте, товарищ майор: