Пунитаялини. Глава 2. Часть 2

Зайдя в номер, намеренно не включил свет. Кейс и клетку поставил под стол. Уже смеркалось, надо было торопиться. «Быстренько приму душ? » — «Конечно, Джон*. Я сразу за тобой, если не возражаешь?! » Наскоро ополоснулся, вышел, поставил клетку возле окна. Эшли-Ялини проскользнула в ванную. «Мыться быстро», — скомандовал уходящей. Подумал и сунул кейс под кровать. «Только выходи одетой», — крикнул через дверь. Положил на стол деньги, — условленную сумму. Подобрал музыку. (Ну, где она там? Скоро стемнеет. Забавный у нее рюкзачок. Чисто бабский).

Когда она вышла, улыбаясь, Джо чуть не вскрикнул. На груди теперь значилось «Я люблю тебя»... «Ты вывернула футболку? А как же чупа-чупсы? » — спросил, отходя. «Ага. Всё вместе. Будет хорошо, только не смущай меня. Включай музыку, как обещал». Медленно танцуя, раздевалась; вздыхая, кокетливо жеманясь, складывала снятый предмет на кресло; движения плавные, красивые. Живописный — холмиком вытянутый — живот с лункою пупка плыл в лучах уходящего солнца золотым медальоном. На чаровнице оставались бюстгальтер и трусы. Джо смотрел, как завороженный — что же снимет сейчас? Ялини повернулась кругом, и оборотилась к нему с торжествующей улыбкою. Слегка приспустила трусы на бедрах, вперившись лукаво в мужчину. (Ах, неужели. Посмотрим-посмотрим). И дернула их опять вверх, засмеявшись. Вновь провернулась, и в ходе движения молниеносно сняла бюстгальтер. Освобожденная грудь колыхнулась в сторону Джо. (Как водой плеснула. Вот она, сила искусства!) Он даже не заметил брошенный ему на колени бюстгальтер; внимание приковано к груди, — она у нее белая, вернее, белее, чем остальное тело. (О, это от загара. А на лобке? О... И почему у женщины грудь под одеждой почти всегда кажется меньше, чем на самом деле? Загадка природы). Соски набухали под тяжестью мужского взгляда.

Наконец обнаружил бюстгальтер, встал; не отрывая от Эшли глаз, кинул его на кресло. «И вот однажды он приехал в город и снял себе номер в местной забегаловке, — поет «Битлз». — Роки Ракун, заглянув в свою комнату, обнаружил лишь Библию Гидеона"*. (Угу. Потом сходил в «Старбакс» и вернулся со сногсшибательной девчонкой). «Теперь ты расстегни... « — прошептала Эшли — Пунита — Ялини, требовательно тряхнув головой. «Расстегни?... — не понял, а, поняв, разом смутился Джо. — Уговора такого не было. Продолжай своё шоу». — «Тогда я одеваюсь и ухожу. Твои баксы остаются на столе в ожидании близлежащей путаны». Вы когда-нибудь видели мужчину, который не был бы озабочен размерами своего закадычного друга? Здесь даже самый мудрый превращается в конченного идиота. Разумеется, кроме последнего дебила, у которого тот с бейсбольную биту; у Джо с битой не сложилось: член средних размеров, но уж очень прыткий.

«Неужели ты оставишь нас с Кроком в таком состоянии? » — «В каком таком? Не вижу никакого состояния. Ты, может, ко мне совсем равнодушен? » — Эшли надула глянцевые губки, целомудренно закрыла грудь растопыренными пальцами. Яростно захлопала ресницами, нагнетая слезы. Сверкнув, наконец, влагой, крикнула: «А ну-ка, расстегнул молнию, или я пошла». И уставилась на Джо с немою мольбой, искусительно прикусив губку. Как она была прекрасна в тот момент! (Если сейчас уберет руки с сисек, я не выдержу. И что же сотворю? Брошусь на нее и вжарю, в смысле, — изнасилую?!) Эшли, словно угадав, порхнула к нему, гордо сверкнув грудью и влажными глазами; руки проказницы скользили по мужскому торсу. Потом, всхлипнув, мигом расстегнула молнию, и, мурлыкая, сжала поверх ткани член прохладными пальцами. «Ррр, — изливалась она откровениями, — Мне это надо, чтобы окончательно возбудиться». Потом отпрянула, толкнув Джо на кровать. Наклоняясь, глядя пристально, приспускала трусы все ниже, ниже, пока они вдруг не слетели на уровень коленок. Благодарный зритель чуть не застонал. И то: лобок был великолепный. Высокий, едва оттененный нежным загаром по краям. Стройная полоска иссиня-черных волос бежала по белой коже высоко-высоко вверх. Это был божественный, восхитительный, редкой красоты лобок.

Она смотрела на Джо, наслаждаясь его восхищением. А он, как пьяный, словно в забытьи, поднял правую ладонь, изобразил волнистое движение. Пу-ни-та-я-ли-ни медленно, русалочьи, всколыхнулась телом, потом — казалось, сама улыбка, как волна, колеблется на ее лице — затрепетала ногами и, внезапно захохотав и резко дернув ногою, перекинула трусы назад, через голову; как это ни удивительно, они упали на кресло рядом с остальною одеждой.

— — —

* — Здесь она, видимо, по ошибке, называет его Джоном, что, однако, является эвфемизмом для обозначения любителя проституток.

* — Из песни «Rocky Raccoon», «The Beatles», Леннон / Маккартни.