Верность до гроба.Часть 1 (порно версия рассказа О. Громыко). Рассказы инцест

— Как твои дела, уважаемая волшебница?

Я отрицательно покачала головой и, не сдержавшись, зевнула: Жабкинский ночной маньяк определенно начал меня раздражать. Уже третью ночь я обходила село, выполняя свою проклятую службу на страже, но пока что не заметила его даже краем глаза.

Войдя в корчму, я прошла мимо разочарованного хозяина и устало опустилась на лавку возле печи, прислонившись спиной к теплому кирпичу. Самое обидное в этом было то, что маньяк продолжал свои отвратительные безобразия. Он никого не убивал, но изнасиловал и оставил без крова до полусмерти. Меняться постоянно с кем-то на страже было бесполезно - при появлении мертвеца сторож уснул быстрее всех, а маньяк выбирал жертвы неторопливо, предпочитая женщин и детей. Интересно, он даже кошек не отказывался трогать, за исключением черных - возможно, они были невидимы в темноте.

Сегодня маньяк выбрал дочь кузнеца, которая уединилась со своим женихом на сеновале; по пути в корчму я заглянула к несчастной девушке и выслушала от ее родителей много неприятностей, адресованных мне как ведьме. Правда, когда я угрожала уехать навсегда, они сразу же передумали и даже обещали добавить несколько монет к моей оплате (на которую собрались все жители Жабок), но мое настроение окончательно испортилось. Впрочем, оно и так было не самое лучшее — без видимых причин, что особенно обидно, потому что обычные способы его поднять, например, горячая ванна с ароматическими травами или сладкие пирожки, не работали. Зато любой повод только ухудшал его состояние. И тут еще этот ночной маньяк!

— Ни покой, ни покоя — постоянно нарушают мир, — вновь пожаловался хозяин таверны, просто чтобы выговориться. Я слушала с полууха, давно уже зная наизусть все о приключениях необычайных существ. — Три дня после похорон не проходит — и вот опять могила раскопана, а усопший лишен головы, если это мужчина. А если женщина — то используют ее буквально по женскому предназначению! Мы пробовали накладывать камни сверху и обкладывать чесноком — ничто не помогает! Бывает такое, что чеснок тоже грызут, будто на закуску... Ой-ей, в следующий раз нужно отравить умершего каким-нибудь ядом! Жаль, фу-фу-фу, что никто пока не собирается на тот свет. Ведь был бы угощением для прожорливого!

— Идея интересная, — задумчиво произнесла я.

***

На моих похоронах собралось все село.

Перед величественно двигающимся гробом радостно бежали мальчишки и хихикающим лаем приветствовали его дворовые псины. Маленькая серьезная девочка несла огромную корзину с полевыми цветами, бросая их кистями под ноги похоронного процесса. Вдоль улицы толпился народ, шепотом обсуждая последние сплетни, изредка вспоминая о своей роли в этой миссии и начиная фальшиво всхлипывать: «Тебе-то куда спешить...» на мотив застольной песни «Рябинки». Количество желающих проводить меня в последний путь увеличивалось пропорционально расстоянию этого пути, что, к сожалению, не могло не повлиять на его качество.

— Больше сочувствия, больше! — прошипела я сквозь зубы. — Вот это свадебный кортеж!

К сожалению, призывы "умершей" приводили к прямо противоположному результату — гроб начинал слегка трястись, издали доносились подавленные хриплые звуки, и я начала серьезно беспокоиться, чтобы они не уронили этот проклятый гроб.

Я была прекрасна в этом наряде, даже лучше, чем в жизни. Мои волосы были развевающимися золотистыми пламенами, обрамляющими лицо, припудренное мукой. В руках у меня был небольшой букетик незабудок, нежно контрастирующих с белоснежным покрывалом. Единственным исключением были виднеющиеся сапоги под покрывалом и, если присмотреться, заправленные в них брюки.

В гробу, конечно же, положили мой верный меч. Сзади шла осиротевшая Смолка, иногда сгибаясь и собирая потертые цветочки, оставшиеся от процессии.

Кладбище располагалось на холме. Дорожка к нему была довольно крутой, поэтому гроб задрался почти вертикально. Пришлось опираться локтями о стены, чтобы не свалиться. Над головой проходили старые березы. Грачи кружили с удивленным карканьем, а мелкий дождик капал, мешая сосредоточиться на вечных мыслях. К тому моменту, когда мужчины наконец-то опустили гроб на землю и ушли в сторону, я была промокшей до нитки. Кажется, одна птичка даже попала на подол покрывала, но я не осмелилась подняться и проверить.

Никто не рискнул прощаться со мной лично, поцеловав меня в холодный лоб. После достаточного молчания гроб закрыли и опустили (по ощущениям - раскачивали и бросали) в предварительно вырытую яму. Хозяин таверны, который по праву был моим хорошим знакомым и возглавлял похоронную процессию... нет, ошибся, ходатайствующий при похоронах... он подошел к краю могилы, снял шапку, откашлялся и начал громким эмоциональным голосом:

— Плачьте, жители деревни, потому что наша скорбь безгранична. Сегодня мы провожаем на последний путь...

По-видимому, подразумевалось, что после встречи с тем странником меня провожают в последний путь. Прихорашиватели скорбно рыдали, время от времени срываясь на хихиканье, что можно было списать на их раздраженные нервы.

— ... проклятую колдунью, чьи гнусные поступки прославили ее на всей Белории, Волмении и Винессе... о чьей похоти и корыстолюбии слагали легенды... чьим именем пугали непослушных детей и избавляли от икоты...

Скорбный хохот заменил печальные усмешки.

— ... да покойся ее душа отныне навсегда, чтобы не пришлось нам раскапывать эту могилу и пронзать ее осиновым колом для уверенности...

Я с трудом сдержала желание "воскреснуть" прямо сейчас. К счастью, "прощальная" речь подошла к концу, трактирщик грубо высморкался (кажется, прямо в могилу), произнес: "Так пусть она погрузится прямиком в ад; да будет так", — и крышка гроба застучала комьями земли.

Через несколько минут стихли эти звуки; беззаботные крестьяне разошлись отмечать мое своевременное уход.

— Ну, наконец-то я хорошенько высплюсь, — мрачно сказала я, устраиваясь поудобнее и закрывая глаза.

Меня разбудило тихое постукивание по крышке. Быстро придя в себя и схватив рукоять меча, я подготовилась выступить в привычной роли неприятного сюрприза. Чтобы этот странник особенно не нервничал, а я не задохнулась, гроб закопали неглубоко — просто покрыли землей, даже не прикрепляя крышку, и теперь чьи-то осторожные руки практически бесшумно ее сдвинули в сторону.

Внизу передо мной темным силуэтом возник незнакомый мужчина с усыпальницей. Лучше сказать, мужичок — невысокий, изношенный и постоянно озирающийся вокруг.

— Привет-привет, — сказала я с улыбкой, дожидаясь момента, когда он обратит свое внимание на меня. — Извините, но вы случайно не мроед?

Мужчина на несколько секунд просто таращился на умершую женщину в гробу, затем выпалил что-то оскорбительное и начал кричать все громче и громче. Когда у него закончился воздух, "мроед" закрыл глаза и рухнул на спину. Я была озадачена и почесала затылок. Мне только этого не хватало - кладбищенских воров! Видимо, он был из другого места и не знал о розыгрыше. Увидев пышные похороны с ценным мечом и блестящими украшениями, он решил нажиться...

Я взглянула на небо. Полагаясь на положение луны, до полуночи оставалось еще около двух часов. Полнолуние не было для меня самым подходящим временем. Тени были слишком контрастными и мешали ориентироваться, а некоторые заклинания не работали. Еще хуже было то, что в полнолуние я испытывала необъяснимую тоску и готова была часами погружаться в размышления о бессмысленности своей жизни, которая перевалила за середину и неумолимо приближалась к концу двадцати четырех лет. Так что похороны проходили как нельзя кстати.

На тарелке возле могилы лежал бутерброд с колбаской, последний подарок для умершей, который она сразу использовала по назначению. Я уже доделывала последний кусочек, когда мужчина наконец начал приходить в себя. Бесцеремонные пощечины ускорили этот процесс и привели к неудачному результату - гробовщик пришел в себя и понял, что перед ним находится неопровержимая зомби. Если бы я его не заткнула, через пять минут всю деревню собрались бы на кладбище. — Заткнись, дурак, — шептала я ему, указывая на него своим символом гильдии. Фосфоресцирующая пластинка слабо освещала темноту и позволяла видеть выгравированный на ней рисунок. — Это контрольное захоронение для поимки некрофилов, таких как ты! И я даже знаю, кто станет его следующей жертвой, с моей помощью и активным участием!

— Пожалуйста, отпустите меня, добрая ведьма! Я больше никогда не буду воровать! Прошу вас! — с отчаянием умолял преступник. Интересно, страдал ли он от заикания до такого успешного раскопа?

Я бы с радостью его отпустила и даже добавила пинка в зад, но... этот злодей наверняка осел на чьем-то чердаке или в сарае; он должен был видеть процессию и обязательно появится на кладбище сегодня, если не найдет более легкую и вкусную жертву. Например, одинокого могильщика, шастающего по огородам к трактиру. Нет, его нельзя было отпускать, чтобы он не мешался под ногами...

— Ты будешь использоваться как живца... точнее, как мертвеца, — решительно заявила я и освободила горячее место.

Мужчина попытался изобразить еще один обморок и одновременно ускользнуть куда-то в сторону, но я крепко держала его за воротник.

— Я похороню тебя настоящим образом, — ласково пообещала я, и несчастный "некрофил" поджавшись от страха, позволил себя уложить в гроб и закрыть крышкой. Лучше так. Подстерегать злодея в засаде в кустах намного удобнее, чем лежать в могиле, из которой еще нужно выбраться и привыкнуть к свету. Но ни один житель деревни не решался сыграть роль живого ящика — говорят, это приносит несчастье; а я, хоть дважды и умирала (правда, каждый раз меня в последний момент прерывали), ни разу не получала похорон, так что ничего не теряла. Однако было просто необходимо погребение кому-то осуществить, потому что даже сквозь слой земли этот злодей чувствует "полна ли коробочка" и никогда не подойдет к пустой могиле.

Я аккуратно закопала своего заменителя землей, внимательно осмотрела холмик и положила на верхушку завядший букет. Луна как раз спряталась за тучку, переставая слепить глаза. В темноте я видела лучше обычных людей, но хуже вампиров, и без проблем нашла себе удобное место подстережения поблизости.

Как только я успела убрать спутанный вокруг ног саван, огляделась и привыкла к обстановке, мое внимание привлекла излишне подвижная тень, выделяющаяся из ритмичного движения веток на фоне ветра. Я настороженно прищурилась, задержав дыхание. Похоже, моя тактика дала результаты — в отличие от предыдущего пустого холма. К могиле приближалось что-то черное, худощавое, размером с переболевшего рахитом гнома. Подойдя к свежему холму земли, это существо опустилось на четвереньки, огляделось и начало расчищать землю как собака. Живая тень наклонилась и поспешно обнюхала появившуюся крышку гроба. Убедившись по запаху, пропитавшему ее всю ночь, что выбранная им покойница молода и свежа (то есть еще не разложилась), это маленькое создание быстро подготовило свой половой орган рукой к жестокому насилию. Наконец достигнув гроба, живорожденное с трепетными лапками сдвинуло крышку и надеялось на то, что найдет добычу внутри.

На этот раз из могилы послышался двойной вопль, но живорожденное, к сожалению, не потеряло сознания. Немного ошеломленное, оно отскочило от гроба, а мужчина, не будь дураком, тут же поднял упавшую на землю крышку и прикрыл ею свое похоронное место.

Пришло время для меня.

— Так из-за тебя, проклятого существа, я уже четвертую ночь не могу нормально выспаться? — с кислой усмешкой спросила я, медленно приближаясь к гробу. Зачем портить свой меч такими мелочами...

Уродливое лицо выражало отвращение и скрутившийся зеленый глазами взгляд. Живорожденное раскрыло пасть со своими длинными игольчатыми зубами и зловеще зарычало на вдохе, всего за одно мгновение выросло до моего роста.

— О, как это гораздо лучше! — воскликнула я пораженно.

Не останавливаясь на достигнутом, мроед вытянул шею и зубами громко щелкнул о закаленную сталь. Ветер размусолил верхушки берез и скапливающаяся на листьях вода хлынула на меня мелкими каплями.

— ... но бывают ночи, — продолжила я, не меняя тона и позы, — когда я с этим совершенно уверена!

***

Утром мне пришлось отправиться на ярмарку за новой гробницей. Увидев, во что мы с мроедом превратили ее последний дом, бабка подняла такой шум и панику, что было проще съездить в соседнюю деревню, чем уговаривать потерпевшую получить компенсацию в размере пяти кладенцев за возможность хорониться хоть каждый месяц.

Впервые запряженная в телегу, Смолка постоянно задирала голову, пытаясь дотянуться до назойливого колокольчика, звенящего под козлами, или раздраженно двигала боками в упряжке, словно пышнотелая дама в тесном корсете, заставляя телегу скрипеть от напряжения. До деревни оказалось не так уж и близко, всего пять верст через лес и золотистые луга. Солнце припекало, я устала и откинулась на соломенное дно телеги, позволяя Смолке самой выбирать путь и скорость движения. Мне особо некуда было спешить, так как щедро обеспеченная мроедом я имела деньги на несколько недель вперед, поэтому могла себе позволить расслабиться и задремать.

Колеса монотонно скрипели, свидетельствуя о том, что моя лошадка шагает спокойно вперед и не устраивает себе никаких препятствий. Над головой пели птицы, а в кошеле брякали девятнадцать кладенцев, помогая мне примириться со своей ролью ведьмы. Я была бы готова окончательно заснуть, но тут из глубины леса справа послышался низкий хриплый вой, быстро переходящий в шумное поскуливание.

Телега резко покачнулась, и лошадь рванулась вперед. Я быстро уселась, сонливость и безмятежность были разгонены как ветром. Невозможно! Посреди дня! И у меня даже нет меча...

Впрочем, и лошади явно не хотелось близкого знакомства с ведьмой. Она пару раз отрыгнула, удаляясь все дальше и затихла. Лошадь настороженно шевельнула своими острыми ушами и снова замедлила шаг. Я доверяла мнению лошади, но и сама чувствовала что-то необычное. В Школе Магов нас учили распознавать голоса нечистой силы, и я без труда отличала протяжный вой оборотня от глубокого рыка вурдалака, верещание гарпии или характерный скрежет такой же лошади. Интересно, почему она так активизировалась утром, особенно в ясный день? Лошадей не пугал свет как таковой, но они охотились только ночью, как совы, уходя на рассвет в свои укрытия. И их интересовали не мыши или птицы...

Я не осмелилась снова ложиться. Так что я прибыла в деревню, опираясь на перилы телеги и время от времени оглядываясь на оставшийся позади лес.

Похоже, мне не грозила безработица.

Ярмарка была в полном разгаре, ее шум был слышен издалека. Лавка гробовщика была единственной, около которой не было толпы людей. Ее хозяин спокойно пил квас в тени у входа, философски считая, что его товару не нужна реклама, а за навязчивость могут и избить. Пока я разглядывала простую вывеску, он осмотрел меня и безошибочно распознал потенциальную покупательницу и отложил свой напиток, предупредительно открыв передо мной дверь лавки.

— Выражаю сочувствие вашему горю, мадам, — вежливо, но не слишком убедительно сказал мужчина. Я насмешливо фыркнула, давая понять, что горе не так велико, и меня больше интересует деловая сторона вопроса. Продавец сразу же отбросил фальшивую печаль и заговорщическим тоном спросил, какой конкретно фасон и размер я ищу?

— Ну, примерно как на меня, — неуверенно сказала я.

Гробовщик ничуть не удивился и вдобавок оказался энтузиастом своего дела. За час я перемерила не меньше двадцати гробов. Больше всего мне понравился темно-бордовый, с кистями и пуховой набивкой. Даже вставать не хотелось. Пожалуй, я бы даже прикупила его для себя (полнолуние, как и хандра, продолжали отравлять мне жизнь), но это удовольствие стоило пятнадцать кладней — веская причина еще немного задержаться на этом свете. В итоге я остановилась на обычном дубовом, за два кладня, и, загрузив его на телегу, начала выбираться из базарной толчеи.

Я уже поравнялась с последней в ряду лавкой, когда через обрешетку телеги неожиданно перемахнул лохматый, свирепого вида тролль, с ног до головы обвешанный оружием.

— Привет, цыпа! — радостно завопил он, с размаху шлёпнув меня по заднице и без колебаний оседлывая гроб. Нагнулся, деловито побарабанил пальцами по крышке: — Мужу подарочек купила?

Я усмехнулась и охотно пожала протянутую руку.

— Нет, это рабочий инвентарь. Ты-то, Вал, здесь какими судьбами?

Тролль, кашлянув, смерил меня оценивающим взглядом и сменил тон на заговорщически деловой:

— Ты сейчас свободна, цыпа?

Я неопределенно качнула годовой:

— А что?

— Работенка есть, аккурат для ведьмы и наемника. Не хочешь составить мне компанию?

Я как раз собиралась устроить себе отпуск — хотя бы на недельку, до конца полнолуния, но не удержалась и вопросительно приподняла бровь. Вал просиял и, перебрав руками по крышке гроба, подтянулся ближе ко мне.

— Это небольшое дело, максимум на пять минут. Но если мы его успешно выполним и сумеем похвастаться своими достижениями, то сможем заработать хороший урожай еды на целую неделю бесплатно.

Я вздрогнула, вспомнив, где чаще всего можно получить "бесплатную еду".

— Я сомневаюсь, что я смогу уладиться с этой проблемой за пять минут.

— Что это такое? — удивленно спросил наемник. — Я впервые слышу о таком.

— Это своего рода оборотень. Неживая сущность, способная принять облик человека, чтобы привлечь жертву под каким-либо предлогом в укромное место. И не для того, чтобы провести высокоинтеллектуальную беседу.

Тролль шумно почесал свою залеченную шрамами голову. Шрам от двуручного меча кого-то давным-давно побелеl и перестал вызывать зуд, но привычка осталась.

— Здесь точно есть какая-то опасность. Она редко проявляется, но регулярно. Бродяги в основном питаются едой и выпивкой, если укрываются в кустах на ночь. Местные жители думают, что это из-за оборотня, так как нежить обычно оставляет следы там, где питалась. Но эта особая нежить уводит свою добычу в лес. После лис и ворон будет сложно определить, кто первым ел. Детей пугают этой историей, но никто не верит серьезно, поэтому никто не заплатит за помощь. Так что брось свои бедолаги и присоединяйся ко мне, там у нас будет хорошая сделка!

— Сначала мне нужно отвезти гроб в Жабки, я оставила Смолкино седло в залог.

— Успеешь, тебе это все равно сейчас не нужно. Давай сначала зарезервируем это местечко до тех пор, пока конкуренты не появятся. Поверни налево на этом разъезде, который ведет к лесу!

— Подожди, я еще не согласилась! — Я потянула поводья, и Смолка остановилась у развилки, недовольно фыркнув и махая хвостом. — Что за дело там?

— А тебе не все равно, птенец? — презрительно бросил тролль, уныло глядя в сторону леса. — Ты же ведьма, наемница, должна задавать всего два вопроса: один себе — справлюсь или нет, второй работодателю — сколько заплатите?

— Нет, не все равно. Я отказываюсь сразу от порчи и стояния на стреме, так что не прошу об этом.

— Вот еще, уговаривать бабу! — засмеялся Вал. — Ничего незаконного не требуется. У одного парня возникли некоторые личные проблемы, и пусть он сам расскажет тебе о них.

«Любопытство меня когда-то погубит», — подумала я и ослабила хвостовую ручку, дав Смолке право иметь решающий голос. Лошадь пошла вправо и влево, рассудив, что она уже была в Жабках и ничего интересного там не найдено. Почему бы тогда не попробовать другую дорожку? И мы начали двигаться со все большей скоростью.

— Кобыла будет умнее своей хозяйки, — нахально заметил тролль и, осмотрев меня, грубо добавил: — Ты какая-то бледная, птенец, почти мертвая!

— Мне бы хотелось увидеть тебя после собственных похорон и четырехдневного бессонницы! — пошутила я.

— Ты здорово развлекаешься! — восхитился наемник.

— Работаю, — сказала я с вздохом.

Убедившись, что я оставила хвостовую ручку без дела, Вал комфортно устроился на гробу, сложив руки за голову и качая левой ногой, которую опустил на согнутое правое колено. Он достал из кармана уже наполовину высосанный поганкой грыр.

— Ну что же, птенец, ты должна заплатить за информацию.

Я нахмурилась. Давным-давно, около пяти лет назад, когда я только начинала свой путь странствующей ведьмы с постоянной базой в Догеве, мы часто встречались с Валом при выполнении заказов разной сложности. Поскольку такие заказы было проще выполнять в хорошей сплоченной команде, мы объединялись и, требуя от клиента доплаты за риск, либо устраняли зловещих существ, либо охраняли живых существ от нежити.

У нас установилась традиция благодарить друг друга, когда один из нас находил работу. Обычно Вал предпочитал получать дружескую поддержку в интимной форме, но только однажды, когда дело было особенно выгодным, он воспользовался моей помощью "взрослым" способом.

Когда же я находила работу сама, тролль всегда щедро вознаграждал меня (обычно мелкой монетой). Учитывая традиционное отношение троллей ко всем женщинам, я даже не пыталась намекнуть о своих потребностях в устных услугах.

Я нервно сглотнула и решительно принялась ублажать партнера ртом. Зная, что он не любит затяжных прелюдий и долгого ожидания, я сразу же установила быстрый ритм и старательно прижимала его головку к своему нёбу языком. Вал одобрительно похрапел и начал массировать мою грудь сквозь куртку. Однако уже через минуту он сел, крепко ухватил меня за голову обеими руками и сильно проник в мое горло. Удовлетворенно вздохнув, он начал двигаться туда-сюда, пока не кончил в мой рот.

"Удивительно, что твой муж терпит, дорогая," лениво промолвил тролль, пока я сплевывала его сперму на дорогу через бортик телеги. "Молодая жена все это время занимается поиском приключений с вампирами... а что, если однажды она уже не вернется? Не проще ли найти новую?"

"Я вернусь, Вал," ответила я хрипло. "Я всегда возвращаюсь. И он будет ждать меня... Я знаю это. Мы так долго искали друг друга, чтобы разлука длиной всего в два месяца имела какое-то значение для нас. Напротив, это будет отдых для него, он будет скучать по мне, а я буду нетерпеливо ждать нашей встречи..." Я закончила со смешанными чувствами облегчения и предвкушения.

— Более плохого партнера, чем злая жена, только муж-паразит, — уверенно заключил наемник, завязывая шнурки на штанах. Я уже давно заставил бы тебя смириться и занять своё место!

— Ну что ж, можешь попытаться, — шутливо предложила я, вытирая губы. Однако тролль с усмешкой повертел горбатым носом и решил не рисковать.