Отряд атаманши Мариши — часть четвертая

На рассвете мы все поднялись. Скоротали завтрак остатками карпа, запив его чаем без сахара, который уже закончился. Оделись и вышли на улицу. Над рекой лежал туман, а багрово-красное солнце медленно взошло за темным лесом. День обещал быть жарким, поэтому мы спешили пройти всю деревню до обеда. В это время года майское солнце особенно пекло, и в такую жару было лучше провести время под крышей нашего кирпичного дома, где было прохладно. Марина переоделась из своих коротких синих шорт в клетку в темно-синий спортивный костюм. А на голове у мамы была черная бейсболка с надписью "USA" и ниже "California". Такие бейсболки были модными и стоили дорого. Было странно видеть её на голове нашей скромной учительницы русского языка и литературы.

— Марина, откуда она у тебя…?

— спросили мы одновременно у нашей матери, удивляясь, как она хорошо выглядит в этой фирменной бейсболке, под которой виднелись её длинные волнистые волосы.

— Один парень подарил на семинаре. Помните, я прошлым летом ездила на учебную поездку в область? У нас там был учительский семинар, где мы не только учились, но и отлично проводили время…

— рассмеялась мама, поправляя бейсболку на голове.

— Парень…?

— удивленно воскликнул Витёк. Он всегда думал, что наша мать не встречается ни с кем и так же говорил и мне. Мол, тётя Оксана занимается проституцией и переспит с "чурками" на своем рынке, а от нашей матери можно заразиться только трепонемой. Ведь она никогда не приглашает мужчин домой.

— Да, друзья, почему вы так удивились? Ведь я никогда не приглашала мужчин к себе домой. Это не значит, что их у меня не было. И разве я выгляжу как монахиня...?

— засмеялась мама и начала показывать свою грацию перед нами, лаская себя руками по бедрам и груди. Показывая, насколько она соблазнительна.

— Нет, мамочка, ты точно не похожа на учительницу. Раньше ты одевалась и вела себя так скромно, а теперь Марина... тебя просто не узнать.

— ответил я матери, полностью погружаясь в ее красоту. В темно-синем спортивном костюме ее потрясающая грудь привлекала внимание спереди, а задница подтянутая тренировочными штанами – сзади. С американской бейсболкой на голове, из-под которой выглядывали ее длинные волосы, мама выглядела очень сексуально.

— Ну да, Костя, я не спорю. Дома и в школе я была учителем и старалась соответствовать этому образу. А когда я была вдали от дома на семинарах, я развлекалась на полную...

— мама засмеялась игриво, глядя на нас с Витьком, и по ее глазам можно было понять, что она имела в виду слово "развлекалась". Марина никогда не рассказывала нам о своих связях с мужчинами во время так называемых учительских собраний в областном центре. Но это было очевидно для любого глупца. И мы с братом поняли, что наша скромная мама на самом деле проститутка, искусно прикрывавшаяся образом скромной учительницы. Марина проводила очень распущенный образ жизни, когда была далеко от дома.

— Ревнуете? Зачем парни? Это прошлое, а теперь я ваша и хочу, чтобы вы стали моими парнями. Если конечно я вам нравлюсь...?

— сказала мама, заметив искреннюю ревность в наших глазах. Ведь я и Витек были безумно влюблены в нее, в нашу прекрасную атаманшу, и упоминание о мужчинах, с которыми она проводила время, ранило наши души словно ножом.

— Мариночка, я испытываю к тебе глубокие чувства… — ответил я матери и подошел ближе, обняв ее за шею и поцеловав в губы перед глазами старшего брата. Марина откликнулась на мой поцелуй, одним глазом уставившись на другого сына, и мы продолжили целоваться. При этом она положила руку мне на пояс, где был заметен выпуклый контур моего возбужденного члена.

— Мама, не слушай его. Он просто увлекся этой женщиной Оксаной. Она все время показывала ему свои трусы и он сразу после приезда сюда начал дрочить на нее… — сказал Витёк матери, испытывая ревность ко мне из-за Марины.

— Это правда? — строго спросила меня мать и оттолкнула меня от себя. Хотя Марина звучала строго и имела серьезное выражение лица, ее глаза свидетельствовали о шутке.

— Да, это так. Он действительно увлекся этой женщиной Оксаной, которую все местные парни используют как игрушку, и дрочит только на нее… — сказал Витёк, пытаясь вызвать раздор между матерью и мной, и сам тоже приблизился к ней с намерением поцеловать. Ему хотелось получить поцелуй от мамы в губы и чтобы она также потерла его член через штаны, как делала со мной.

— А откуда ты знаешь, что наша соседка Оксана является такой женщиной? Ты что следил за ней? И не смей произносить гадости о этой порядочной женщине при мне. Ведь благодаря ей я здесь с вами и целую вас, дураков… — ответила Марина старшему сыну, и улыбка на лице матери пропала. Витёк опешил рядом с матерью, не осмеливаясь ее обнять и поцеловать. Брат поступил глупо в попытке разжалобить меня со своей матерью и теперь жалел об этом.

— У меня есть свои мысли по поводу Оксаны. Я также заметил, что наш "тихоня" интересуется ею, и она отвечает ему взаимностью. Было бы неплохо, если Костя устроит с ней интимные отношения. Мне это будет полезно, чтобы вы не томили меня вдвоем, вы молодые жеребцы...

— засмеялась мама и обняла Витька за шею, поцеловав старшего сына в губы. Марина целовалась с моим братом и ласкала его член через штаны рукой, одновременно смотря на меня с ухмылкой. И я ревновал мать к этому дураку Витьку, который выдал меня Марине, сказав ей, что я влюбился в нашу соседку тетю Оксану.

Что было правдой только отчасти. Теперь моя любовь принадлежала нашей матери - атаманше Марише. А торговая женщина с рынка Оксана не была нужна.

— У нашей соседки есть автомобиль. И я планирую использовать его. Мы организуем небольшой бизнес - будем ловить много рыбы и отдавать ее Оксане. Она будет продавать ее на рынке, а мы разделим полученную прибыль пополам...

— сказала мама, закончив поцелуй с Витьком и оттолкнув его от себя, когда он стал слишком дерзкий в ее объятиях и приставать к матери. Марине это не понравилось.

— Но как мы будем ловить так много рыбы, мама? С удочками невозможно поймать такое количество. И сети возможно не найдем в нашей деревне...

— спросил Витек у матери, он был красный как рак после поцелуя с Мариной, и его бугор на ширинке был заметен.

— В деревне мы не найдем сети, но Оксана достанет их для нас. Она умная женщина и поймет выгоду от продажи рыбы. Тут нет никакого "рыбнадзора". Поставим сети через реку и будем ловить рыбу для своего прокорма и продажи...

— сказала нам мама и направилась в туалет, двигая пухлой задницей в спортивных штанах. Рядом была старая деревянная туалетная будка, и мы с братом стояли тихо, ожидая, когда Мариша закончит дело свое, чтобы избежать возможности услышать наш разговор. Хотя я очень хотел отругать Витька за его болтливость.

— Когда у вас будет свободное время, постройте новый туалет, ребята. Этот уже старый и неудобный для меня…

— сказала нам Марина, выходя из простого сельского туалета и поднимая штаны кверху. Хотя туалет в доме родителей Михалыча был вполне пригоден для использования, а яма под ним была почти пустая. За все это время без жильцов никто не пользовался этим туалетом, поэтому все отходы предыдущих хозяев разложились в земле. Но слово Марины для меня и брата было законом, мы были готовы делать все возможное, чтобы удовлетворить ее просьбу и построить новый туалет.

— Мама, я нашел «фомку» на террасе, думаю, она нам пригодится…

— сказал Витек, доставая из-под рубашки небольшой гибкий ключ.

— Ну ты и «молоток», сынок. За свою сообразительность ты заслужил похвалу от меня, а наш «тихоня» может посмотреть и учиться у старшего брата…

— засмеялась Марина и погладила меня по плечу, но незаметно для Витка подмигнула. Я понял, что мама не только ругает меня, но и любит так же, как своего старшего сына.

— Марина, когда я был в армии, я имел дело с медсестрой в госпитале. Она была в возрасте и осталась довольной. А Костя — просто мастурбатор…

— похвастался брат перед матерью и тут же получил отпор от Марины.

— Послушай, Витя, я не знаю с кем ты проводил время в армии. Не рассказывай об этом заранее, мой мальчик. Со мной будет непросто справиться, и ты это поймешь завтра...

— улыбнулась Марина и ласково меня обняла.

— Возможно, наш "тихоня" окажется более способным, чем ты. Ведь в "тихом омуте демоны водятся"...

— сказала мама, глядя на меня с расширенными зрачками. Марина держала мой половой орган в руке, играла пальцами с головкой и даже мастурбировала его для меня, а мама была осведомлена о нем. А у Витька она только пощупала через штаны и все. К тому же Марина больше любила меня, как это обычно бывает в семьях, когда мать балует младшего ребенка больше старшего.

— Ладно парни, пойдемте и не обижайтесь на меня, Витя. Я просто пошутила. Ты же старший, завтра ты первый начнешь со мной, а младший пусть учится. Ведь ты "опытный" в сексуальных делах...

— засмеялась Марина и пошла вперед по улице. А мы с братом последовали за ней, глядя не только на дорогу, но и на ее пухлую задницу, которая так привлекательно подрагивала при ходьбе, обтянутая узкими штанами. Нужно было видеть выражение лица Витька – он шел позади матери и светился от радости, что ему суждено первому испытать блаженство в объятиях Марины. А для меня все было равно – мама и со мной будет заниматься, и я тоже буду сладко стонать, засовывая член в ее магическую киску с такой пухленькой "сладостью".

— Вот с этого дома мы начнем. Он кажется не разграбленным, только окна разбиты. И сарай заперт на замок...

— Марина указала нам на небольшой деревянный домик с зелеными ставнями. На двери был повешен замок, что свидетельствовало о том, что хозяева отсутствуют, и его не посягнули охотники за "цветным" металлом. Только стекла в окнах были разбиты в некоторых местах. Но возможно, это причиной были сильные порывы ветра?

— Приступай, Витёк, зарабатывай своё право быть со мной первым завтра...

— сказала мама, и её глаза запылали задорным пламенем, когда старший сын начал взламывать подвесной замок в сарае. Марина вспомнила свою бурную юность в детском доме и возбудилась, принимая участие со своими сыновьями во взломе чужих домов и сараев.

— Кто же такие замки взламывает, Витя? Глаза не видят, как ты его мучаешь. Эх, если бы у нас в детском доме парни навалились за такую работу. Дай-ка его мне и следи лучше за окрестностями...

— Марина отняла у сына инструмент и увидела, что он не может снять замок с двери сарая, только крутит его в разные стороны безрезультатно. Мать сама принялась за дело, а нас с Витькой поставила на «пост» – сарай был позади дома, мы стояли за углом и оглядывались по сторонам на случай, если кто-то придёт. Хотя это было излишне, помимо нас троих в округе не было никого.

— Вот так нужно, поддел и резко потянула вниз...

— сказала мама, взламывая подвесной замок в сарае. Перед нашими глазами она ловко поддела его инструментом, и он отлетел в сторону, открываясь умелыми руками опытной Марины, которая прошла через детский дом.

— Слушай, Витёк. А может, ты и с женщинами в постели такой же умелый, как замки взламываешь...?

— засмеялась мама, показывая золотые коронки на зубах. Брат стоял безмолвно, не зная, что ответить матери, которая сняла замок с двери своей женской рукой, а он – парень недавно вернувшийся из армии – не справился.

— Ничего страшного, Витя. Здесь не сила нужна, а умение и опыт. Но я научу вас делу «воровства». Сейчас время такое: если не приспособишься, будешь голодать...

— сказала нам мама, и открыв дверь, вошла в сарай. А мы с Витьком стояли, не веря своим ушам. Было странно слышать слова о краже из уст учительницы Марины Сергеевны, чья фотография висит на почетной доске в школе. Но какая она сейчас Марина Сергеевна? Она просто Мариша - красивая и храбрая лидерша. Главная гроза всех домов и сараев в Плетневке и окрестностях.

— Ребята, посмотрите, как будто специально для меня заказали...

— вскрикнула мама, увидев на стене сарая велосипед, подвешенный на скобах. Он был еще из времен СССР, со сплошным кожаным сиденьем и изогнутой рамой. Этот женский велосипед назывался "Харьков", об этом свидетельствовала надпись на раме. Он был целым, за исключением спущенных шин. Скорее всего, из-за долгого хранения в сарае и жары или мороза, воздух выпал из камер. Но на раме был прикреплен ручной насос, а за сиденьем - ящик со ключами. Витьек снял велосипед со стены, накачал шины и проехался на нем вокруг сарая.

— По крайней мере один из нас поедет в райцентр, если мы не найдем больше велосипедов в деревне...

— сказала мама, также прокатившись на велосипеде возле сарая.

Затем мы осмотрели сарай на предмет ловушек, но там не нашли ничего, кроме старых безделушек. Так же было и в доме - нам не нужна была одежда, посуда и мебель для быта, а оставшиеся продукты уже подчистили мыши. На террасе лежала пачка гвоздей длиной сто миллиметров. Мы забрали их себе, так как они могут пригодиться нам в хозяйстве. Замок в доме уже открыл Витьек, что вызвало у меня раздражение, а мать его похвалила и даже поцеловала в щеку.

— Молодчина, сынок, из тебя получится настоящий эксперт по домам-медвежатникам… — проговорила Марина и повела нас к следующему дому вдоль улицы. Но ничего интересного мы там не обнаружили, лишь старая одежда и изодранное мышами одеяло. Зато в соседнем доме, больше напоминавшем сарай с покрытыми прозрачной пленкой окнами, нам повезло. Среди кучи тряпья Марина обнаружила самогонный аппарат и молочный бидон из алюминия объемом сорок литров для браги. Видимо, в этом доме жили любители выпить, что было не редкостью для сельских местностей. Они предавались пьянству и не заботились о своем жилище, превратив его в полуразрушенный хлев. С радостью мы забрали самогонный аппарат и бидон с собой. Марина предложила купить в городе сахар и дрожжи, чтобы делать самогон своими руками, а не покупать дорогое водочное изделие.

Обойдя еще десяток пустых домов в небольшой деревне Плетнёвка, мы обнаружили удачу только в последнем доме возле старой церкви без куполов и колокольни. Окна в этом маленьком бревенчатом домике были аккуратно забиты фанерой, что указывало на то, что хозяева надеялись вернуться сюда. Когда мы вскрыли самый последний дом с помощью лома, нас поразил идеальный порядок внутри. Прямо на веранде, прикрытый старым пальто, стоял велосипед еще советских времен с кожаным сиденьем на пружинах. Это был мужской велосипед с прямой рамой и гнутым рулем, завернутым синей изолентой. К нашему удивлению, он был исправным и имел накачанные шины. В углу комнаты лежали запасные камеры, покрышка и цепь.

— Ну что, парни, завтра один из вас поедет со мной за продуктами… — сообщила Марина по дороге к дому, глядя на меня. И я едва не прыгнул от радости. Смелая и привлекательная атаманша Мариша выбрала меня, а не этого болвана Витька, который даже взломать замок на хлеве не мог. От счастья я хотел обнять мать, но руки были заняты вещами, которые мы насобирали в пустующих домах. В одной руке у меня был самогонный аппарат, а в другой — ведро с гвоздями разных размеров. Брат ехал на велосипеде с молочным бидоном для браги, а мама шла рядом со своим женским велосипедом без цели.

— Давайте определим случайным образом, кто из нас с тобой поедет в город завтра, Марина... — предложил Витёк, заметив ее взгляд на меня и поняв, что Мариша выбрала младшего сына вместо него.

— Я сейчас тебе брослю жребий, найдется у нас такой бросатель. Ты, Витя, служил в армии, так что останешься охранять наш дом. Я назначаю тебя на караул. А Костя еще молодой, со мной он поедет… — строго сказала Марина. Витёк сразу стал грустным и зло взглянул на меня. Он боялся матери после подщечины, которую она ему нанесла. И спорить с хитрой и своенравной девчонкой из детдома Маришей было не стоило того. В противном случае его мать могла лишить его интимных отношений с ней и Витьку пришлось бы удовлетворять свои потребности самостоятельно. Теперь мама больше не прятала свое нижнее белье и ее трусики свободно лежали на постели в углу и высыхали на веревке, натянутой между березой и старой липой.

— А знаете, ребята, мы просто глупые. Мы проверили чужие дома и сараи, а свой сарай и чердак в доме не осмотрели... — заметила мама после обеда. Марина поджарила остатки карпа на плите, и мы поели его с макаронами. Другой еды у нас не было. И макароны уже заканчивались, оставалась только одна пачка на ужин.

— Ты нашел керосин в сарае, Витя? Хорошо осмотрел? — спросила Марина старшего сына, закуривая сигарету. Мама сидела на ступеньках крыльца и тоже курила. А мы с Витьком сидели рядом с ней на пеньках из березовых стволов, возле террасы лежала куча неколотых дров и жужжали мухи. Мать, будто атаманша для нас, прихватила последнюю пачку сигарет для себя.

— Нет, мам, я только взял канистру с керосином, а сарай не проверял. Там наложены доски и какая-то фанера, но нужных нам вещей там нет...

- Оправдывался перед матерью Витёк, подглядывая под юбку. Марина сняла спортивный костюм, так как днем было жарко, и мама переоделась в легкую блузку без рукавов и юбку. Теперь под юбкой нашей строгой атаманши виднелись привлекательные белые ножки.

- Тогда давай проверим, и не обижайся, Витя, если ты солгал мне и в сарае есть что-то ценное... - сказала мама, выбрасывая окурок в пустую консервную банку от кильки в томатном соусе.

- Нет смысла мне лгать, Марина. Проверим, мама, я не обманываю тебя. Этот сарай полностью забит досками и фанерой... - обиделся Витёк и первым направился в сарай для проверки.

В отличие от других сараев в деревне, этот сарай у дома, где раньше жили родители Михалыча, был из камня, а не из дерева. По всей видимости, предыдущие хозяева были достаточно состоятельными для деревенских стандартов, раз они построили такой большой сарай из камня и кирпича.

Как и говорил Витёк, в сарае лежали только доски и фанера. Это была правда - хозяйственное строение было заполнено досками и трехслойной фанерой до самого потолка. Однако Марина, взглянув на эти доски, недовольно хмыкнула, поставила руки в боки и приказала нам с Витьком вынести все это на улицу.

- Парни, выносите доски и фанеру из сарая. Вам все равно нужно строить новый туалет, а может быть хватит материалов и для бани. Выбирайте то, что подходит для строительства - приказала атаманша Мариша, и мне с братом не оставалось ничего другого, как неохотно выносить доски из сарая на двор. Они были тяжелыми и из дуба, подходящими скорее для пола, чем для стенок туалета. Но спорить с мамой бесполезно - она могла не позволить нам засесть, а мы с Витьком только об этом и мечтали.

— Как я почувствовала запах чего-то в этом сарае. И не ошиблась, вот он, висит на стене, такой красавчик… — воскликнула мама, увидев подвешенный черный велосипед. Начально его не было видно из-за плотных досок на дверях сарая. Когда мы их убрали, открылся вид на стену, где висел велосипед.

— Он явно не наш, не соответствует нашему стилю… — сказал Витек, указывая на хорошо сохраненную желтую эмблему на руле спереди.

— Это немецкий велосипед времен Второй мировой войны. Надпись на эмблеме немецкая - "Truppenfahrrad", что означает "военный" или "армейский" велосипед... — ответила Марина своему сыну. Она помимо русского языка и литературы преподавала еще и немецкий язык, замещая одного из коллег во время отпуска или больничного. Хотя её знание немецкого языка было на уровне разговорного, этого было достаточно для замещения "немки".

— А колеса похожи на наши советские велосипеды, и покрышки с камерами тоже… — добавил Витек, указывая нам на значок качества, который был на немецких покрышках времен Второй мировой войны. На покрышках действительно был изогнутый пятиугольник с надписью СССР.

— Правильно, сынок, и этот велосипед реставрирован. Его перекрасили в черный цвет где-то в 70-ых годах. Учитывая то время, когда начали ставить "знак качества"... — сказала мама, указывая нам на раму велосипеда, где под черной краской проступала зеленая краска - исходный цвет немецкого велосипеда. Найденный велик был полностью исправен, а шины хорошо накачивались и держали воздух в камерах без спусков.

— Вот и нашелся мне велосипед. Жаль, только сети нигде не удалось найти... — возмущенно воскликнул Витек, перевернув велосипед и начав смазывать цепь и подшипники найденным солидолом из сарая. В деревне не было никаких браконьерских снастей, сколько бы мы искали.

— Ну что с ними, этими сетями? Мы придумаем что-то другое. Главное, у нас теперь есть средство передвижения, и завтра мы отправимся в город. Купим еду, водку, сигареты и... презервативы — произнесла Марина, акцентируя внимание на последнем слове и поигрывающе посмотрев на меня и Витка. Ее взгляд вызвал у меня такой же эффект как и у брата – ширинки стали тесноватыми.

— Да парни, отправимся в город и потратим все деньги от Оксаны. Завтра я хочу порадовать вас мальчишек и отлично отметить это... — засмеялась Марина, подойдя к нам и обняв нас, прижимая к своей груди.

— А это будет завтра. А сейчас, ребята, давайте уберем последние доски из угла и пойдем ловить рыбу на реке. Может быть, мы поймаем что-нибудь на ужин, потому что у нас осталась только одна пачка макарон — сказала мама, погладив наши головы. Мы отправились выполнять ее указание. Витек первым пошел в сарай. Старший брат не мог дождаться, чтобы перенести доски и отправиться ловить рыбу на реку. Он хотел отомстить Марине и поймать больше карпа, чем она вчера.

— Костян, черт возьми! Держи меня... — внезапно закричал Витек впереди и в этот момент под ним раздался треск, а брат провалился куда-то вниз, в подземелье.

— Что случилось с тобой, Костя? Где твой брат? — испуганно спросила меня Марина. Мама, которая сидела и курила на стопке досок услышав крики, тут же прибежала в сарай.

— Мама, Витька провалился! Пол под ним оказался гнилым… — объявил я матери, указывая на дыру в полу сарая, куда упал мой старший брат.

— Сынок, Витя, ты живой? Отзовись… — позвала Марина и он ответил.

— Да, мама, не переживай. Я живой. Руки и ноги целы. Просто сильно ушибся. Тут какие-то ящики. Я на них упал…

— прокричал Витёк из темноты проема, и его стриженая голова появилась.

— Сейчас мы тебя оттуда вытащим, родной… — обещала Марина своему сыну и поспешила в дом, крикнув мне:

— Костя, побеги за лестницей, а я возьму фонарь…

— Марина помчалась из сарая к дому, а я последовал за ней, чтобы взять деревянную лестницу из сада возле бани.

— Держись, сыночек! Мама идет к тебе! — прокричала наша храбрая атаманша. Едва я поставил лестницу в подвале, где находился Витёк, как мать с керосинкой в руке спустилась вниз, чтобы спасти своего сына. И я еще раз убедился, насколько замечательная эта женщина, наша мама Марина. Она готова на все ради своего ребенка.

— Что за ящики, сынок? — спросила мать, когда она спустилась к нему в подвал, который оказался скрытым. Но прежде чем начать допросы, Марина убедилась, что со своим сыном все в порядке.

— Вот, мама, освети сюда. Я стою на них… — ответил Витёк матери, и она осветила керосинкой его ноги. Я тоже спустился в подвал вслед за мамой – было очень интересно узнать, что лежит в этих ящиках внизу.

— Это немецкие контейнеры для боеприпасов. Надпись на них указывает, что это патроны маузера калибра 7,92 мм. По маркировке здесь должно быть 900 штук…

— сообщила Марина, освещая Витька фонарем, стоящим на ящике с немецкой надписью "Раtrоnrnkаstеn 900".

— Как только брат услышал от матери слово "патроны", он тут же встал на другой ящик, который оказался ещё опаснее.

— А в этом — немецкие тротиловые заряды. Ты стоишь на бомбе, сынок…

— пошутила Марина, показывая керосинку, где пламя горело прямо возле ящика с тротилом.

На нём также была надпись по-немецки "Bohrpatrone" 200.

— Когда Витька услышал от матери слова "бомба" и "тротил", его словно сдуло с ящика и он отбежал в другой угол подвала со страхом взглядывая на мать с горящей керосинкой рядом с огромным ящиком тротила. Честно говоря, и у меня сердце провалилось в пятки, видя, насколько близко Марина подносит огонь к старым немецким боеприпасам.

— Ну успокойтесь вы, трусишки. Тротил не взрывается от огня. Во время войны партизаны разжигали им костры…

— Засмеялась мама, безмятежно открыла защелку на ящике и подняла крышку. Там лежали аккуратно сложенные коричневые цилиндры с заклееными бумажками на концах. Цилиндры были примерно 7 сантиметров в длину и по форме напоминали большие круглые батарейки для радиоприёмников. Их было так много в ящике, что он был полностью заполнен — судя по числу 200, нанесенному сверху. В ящике содержалось 200 тротиловых шашек.

— Это будет лучше твоих сетей, Витёк. Броси такую шашку в реку, и она создаст такой взрыв, что рыба сама выпрыгнет на берег…

— Засмеялась мама, закрывая ящик с тротиловыми шашками и открывая другой, немного меньший деревянный ящик. В нём лежали черные трубочки с резьбой на одном конце и кольцом на другом. Их было также много, как и шашек в другом ящике.

— Ну вот, "зубы" для тротила. Без этих взрывателей, сами шашки не больше чем обычное мыло.

— Ого, ребята, посмотрите сколько патронов в нем….?

— вскрикнула Марина, открывая замки на ящике с надписью "Коробка патронов 900". Действительно, он был заполнен патронами разных размеров и калибров. И по-моему мнению, все они были не винтовочные или автоматические, а пистолетные. Судя по их длине и размерам.

— Тут около тысячи патронов, ребята, если не больше….

— вскрикнула Марина, копаясь уже с другим последним деревянным ящиком без маркировки и надписей на нем.

— Мама, будь осторожна, вдруг там гранаты или мины…

— почти одновременно вскрикнули мы с Витей, видя как наша мать безумно открывает фашистские ящики с оружием старой давности.

— Ребята, ребята, я просто потеряюсь. Я мечтала о нем, но не думала, что когда-нибудь смогу реально держать его в руках….

— вскрикнула Марина, вытаскивая из ящика огромный пистолет. Это был настоящий "маузер К96". Узнать этот пистолет было невозможно. Его постоянно показывают в старых фильмах о гражданской войне в России и он наряду с "наганом" является одним из символов революции. И я понял, что единственное, чего не хватало нашей атаманше, так это "маузера". Марина стояла с огромным пистолетом в руке и при свете керосиновой лампы выглядела очень боеспособной.

— Мама, а там еще пистолеты лежат под газетами….

— сказал Витя и достал из-под газет, которые были в ящике, маленький изящный пистолет, похожий на наш "ПМ". Он хотел положить его в карман, но Марина выхватила его из рук сына.

— Вот эта модель "Вальтер ППК" мне идеально подходит. Я заберу себе "Маузер" и "Вальтер", а остальное вам…

— объявила Марина, держа в руках два немецких пистолета, один огромный, а другой кажется игрушечным.

— Тогда я возьму этот…

— Витёк вытащил из ящика чёрный пистолет с коротким стволом и ребристой рукояткой.

— Отлично сынок, не зря ты служил в армии. У тебя "Люгер Р08", оружие Вермахта…

— похвалила мать старшего сына и сама вытащила из ящика последний пистолет, передав его мне.

— А у тебя Костя также "Вальтер", но в армейском варианте "Вальтер Р38".

— сообщила мне мама и передала мне пистолет, похожий на свой, но с длинным стволом.

— Твой "Вальтер", сынок, принадлежал видному и богатому эсэсовцу. Обрати внимание на гравировку на ствольной коробке, там эсэсовские молнии и лозунг.

— Марина показала мне пистолет, на стволе которого была гравировка из дубовых листьев и двух молний - символов СС. А на рукоятке был изображен орёл с свастикой в когтях. При освещении можно было разобрать буквы лозунга СС, выгравированные на стволе: "Meine Eheibt Treu!" — "Моя честь — верность".

— Ну вот мама, ты всегда даешь Косте самое лучшее…

— с обидой сказал Витёк, держа в руках простой армейский "Люгер", черный и без гравировки, в отличие от моего.

— Ну ты глупый сынок. У тебя очень хороший и надежный пистолет, один из лучших в истории. Украшения на оружии - это уже лишнее. Но положим пистолеты обратно.

— Мама забрала у меня и у Витька немецкие пистолеты и положила их в ящик. Туда же вернула свой огромный "Маузер". А маленький полицейский "Вальтер" она оставила себе и положила в другой ящик, где были запасные патроны желтого цвета, как желуди.

— Теперь ребята, идем на улицу и забираем лестницу с собой. Нужно закрыть дыру в полу, использовав фанеру и доски. Ведь оставлять оружие без присмотра в доме опасно, а завтра нас здесь не будет.

— объявила мать, указывая нам на необходимость выполнить задание. Мы трое выбрались из отверстия в полу и вернулись обратно в сарай, таща за собой лестницу.

— А теперь парни, все эти доски нужно сложить в сарае возле входа в подвал.

— продолжала мать, указывая нам на большую стопку досок, которые мы с Витьком ранее вытащили из сарая при поиске велосипеда и сетей.

— Но Марина, у нас до вечера никак не успеть все это дело. — пожаловался Витек, глядя на тяжелые доски, которые нужно было таскать обратно.

— Не беспокойтесь парни...

— Марина провела рукой по юбке, где находился ее поясной пистолет. Мы с братом принялись переносить доски обратно в сарай, аккуратно закрывая тайник с оружием и взрывчаткой.

— Мама, а кому могут принадлежать эти патроны, взрывчатка и пистолеты?

— спросил Витек у матери, когда мы с ним перенесли доски обратно в сарай.

— Думаю, это все было связано с людьми, которые читали эти газеты. Оружие было завернуто в них.

— ответила мать, развернув одну из газет из коробки с оружием. На заголовке "Голос народа" была русская надпись и свастика в углу, указывавшая на январь 1943 года выпуска.

— Эти газеты публиковались в "Локотской республике", которая находилась здесь во время войны...

— Марина сложила желтую от времени газету со свастикой и закурила сигарету. Затем она стала рассматривать небольшой пистолет из подпола в сарае.

— В этом тайнике уже не заглядывали со времен 1943 года, а владелец, вероятно, погиб во время войны. Может быть, это был полицейский или местный партизан. Но теперь это не имеет значения, главное то, что мы вооружены и нам нечего бояться в этом уединенном месте...

— с этими словами Марина выхватила пистолет из-под одежды, быстро зарядила его патронами и ловко вставив, мама выстрелила не целясь в сторону сидящей на трубе дома вороны. И тишина деревенская разорвалась звуком выстрела. Звук "Вальтер ППК" прозвучал негромко, словно кашлянул, отразился эхом в лесу и стих.

Птица каркнула, улетая, оставив за собой клок перьев. Пуля, выпущенная из "Вальтера", лишь задела ворону по хвосту, но не убила ее.

— Ну ты даешь Марина? И где ты научилась так стрелять?

— спросил я у матери, пораженный ее знаниями оружия и стрельбы.

— В детдоме, сынок. У нас детдом был в сельской местности, и в лесах осталось много оружия со времен войны. Так ребята ходили копали и приносили его в детдом. А потом я сама интересовалась...

— Мама улыбнулась и погладила меня по голове, а я смотрел на нее с осторожностью. В ее руках был пистолет, полный смертоносного заряда, готовый выстрелить в любой момент.

— Марина, дай я его опробую? Я в армии стрелял из "калаша"...

— попросил у матери Витек, и она дала сыну пистолет, направив ствол в сторону консервной банки, висевшей на ветке березы. Видимо, это была кормушка для птиц, оставленная предыдущими жильцами. Теперь она стала нашей мишенью.

— Слушай Витя, если ты попадешь в нее, то я буду твоя всю ночь. Но если не попадешь, придется тебе заниматься самому... ты понимаешь.

— сказала смеясь мать сыну.

— Не шутишь Марина? Ну ладно, я стреляю и ты будешь только моя...

— ответил Витек матери и тщательно прицелился. Нажал на курок — прозвучал выстрел, но банка не пошевелилась. Она продолжала висеть на ветке, как и раньше.

— Марина насмешливо произнесла мое имя и, забрав у старшего сына пистолет, передала его мне.

— Не нажимай резко. Задержи дыхание, прицелься и нажимай на курок плавно… — тихо подсказала мама в мое ухо, чтобы Витька не заметил. Он два года провел в армии, занимаясь свиноводством в подсобном хозяйстве части, где служил. «Вальтер ППК» - удобный и компактный пистолет с рифленой рукояткой немецкого оружия - крепко лег в моей ладони. Я выполнил все указания мамы, но все равно промахнулся. Пуля пролетела очень близко к банке, она даже затряслась, но так и осталась на своем месте.

— Ты же неуклюжий стрелок. А завтра утром, когда будете делать это со мной... тоже промажете? — Марина посмеялась и отобрав пистолет у меня выстрелила в банку одной рукой, после чего она словно развеваемая ветром исчезла.

— Хорошо, давайте пойдем в дом. Я сварю макароны, поужинаем и исполню свое обещание...

— Марина снова засмеялась и отправилась к дому, двигая бедрами под юбкой.

— Костян, а что она нам сейчас сделает? — спросил меня брат, следуя за матерью. Я лишь пожал плечами в ответ. От Марины можно было ожидать чего угодно.

— Знаете ли вы, что Гитлер застрелился из такого же пистолета «Вальтер ППК»... — мать рассказала нам во время ужина. Мы ели макароны и слушали Марину, которая рассказывала о различном оружии, войне. Когда пришло время ложиться спать, мама попросила нас раздеться до трусов и сесть на диване, а сама ушла отдельно.

— В общем-то парни. Сейчас я сделаю вам приятное одновременно, а потом вы ляжете спать. А завтра, когда вернемся из города, ваша очередь приятно удивить меня... и очень приятно...

Мама, выходя из комнаты в своем нижнем белье с кружевами, сказала нам: "Вы так прекрасны, дорогие..."

Витек хотел встать с дивана и обнять нашу полуголую мать Марину, но она жестом утихомирила его. Подойдя к нам, она села посередине и обняла меня и брата.

"Но не трогайте мою грудь и другие части тела. Сегодня я не могу заниматься сексом из-за месячных. И я не хочу делать это бездумно даже на "сухую". Вы же мои родные ребята, у меня нет совести ложиться с вами в постель..."

Так говорила нам мама и положила ладони каждому на трусы.

"Я позволю вам подержать члены. Но сидите спокойно. Иначе я уйду за перегородку..."

Марина оттянула резинки трусов у меня и Витка и взяла наши члены в свои ладони. Я уже однажды видел, как моя мать дрочит и я просто наслаждался ее движениями. Витек был красным и не мог оторвать глаз от голых ног и части груди мамы.

"Марина, тебе нравятся наши члены?" - спросил Витек с хрипом. От его слов старший брат взволновался еще больше. Моя родная мать продолжала работать своими нежными руками на его члене, принося удовольствие, которое нельзя сравнить с самостоятельной дрочкой.

"Да, сыночек, очень-очень нравятся. Я жду завтрашнего дня, когда вы сделаете это со мной..." - ответила мама и продолжала быстро двигать руками, дроча нашим членам. Мы вскоре издалека завыли и обканчали трусы и ноги матери.

- Вить, Костя выделил больше спермы, чем ты. А я предпочитаю сперму молодых парней. Говорят, она хорошо помогает от морщин... - засмеялась мама и нанесла ладонью сперму на свои щеки.

- Теперь пора спать, ребята. Отдохните до утра. После менструаций я становлюсь очень активной в постели, и вам будет трудно удовлетворить меня.

- сказала мама, неизвестно серьезно или в шутку, и направилась к своей комнате с возбужденным дыханием. Ведь она тоже не из железа, чтобы держать два здоровых члена молодых парней в руках и не заняться с ними любовью. Для этого требуется выдержка, которой нашей строгой атаманше Марии явно не хватало.

Прислано: Костя