Близняшки. Глава двенадцатая. Голые близняшки

Уже стало не очень жарко, легкий ветерок, поднявшийся несколько часов назад и освободивший нас от и так не очень назойливого, но все же пристального внимания кровососов, еще немного усилился, и играть мы пристроились в палатке, откинув полога. Света, падавшего от не прогоревшего еще костра, в ней было достаточно.

Забравшись внутрь небольшой трехместки первым, я, как монгольский хан, уселся по-турецки посередине, у задней стенки. Девчонки, так и прикрытые одними одеялами, устроились по сторонам, подвернув под себя ноги и навалив понемножку тряпок под бока.

С новым интересом разглядывая, как они устраиваются, мелькая то одним, то другим соблазнительным местом, я вдруг почувствовал, что в голове у меня будто щелкнуло: теперь я точно знал, где Верка, а где Лерка. Хотя никаких внешних признаков так и не вычислил.

Но все же девчонки были очень разными. Верка, резкая и на язык, и в поступках, и в движениях; Лерка - мягкая, куда как более осмотрительная, чуть более молчаливая. Характерами они вовсе не повторяли, а прекрасно дополняли друг друга.

Сыграли, безо всякого увлечения, три круга в «подкидного». Уже после первого круга у меня затекли ноги, и я вытянул их вперед. Девчонки, хихикнув, начали не класть карты аккуратно, а каждый раз шлепать ими от всей души по моим коленям. Было не больно, но щекотно, да к тому же еще и неудобно: карты постоянно сваливались, и то мне, то сестричкам приходилось добывать их из-под меня. Так что вскорости мы застелили мои коленки покрывалом, а еще через кон окончательно уяснили, что игроки мы, все трое, примерно одинаковые, так что и остался каждый по одному разу. В последний раз девчонки дружно завалили меня, и, перетасовав карты, я собрался, было, сдавать, но тут Лерка потянулась, уронив с плеч одеяло, и зевнула:

- Народ... а может, ну их, эти карты? Ску-у-у-учно... Прав папка, так можно дурами вековечными остаться! Давайте в «города», что ли?

Я, было, обрадовался. По географии у меня в школе всегда была не то что пятерка, а шестерка, одно время я буквально бредил путешествиями, и в результате перечитал кучу книг и перелопатил гору атласов. Но тут, как-то подозрительно глядя на меня, вмешалась Верка:

- Ну, давайте... Только иностранные города! И, кто не называет, с того история, по заказу остальных!

Я хмыкнул. Ну, иностранные так иностранные. Вроде без проблем...

Закинув колоду в угол, девушки вытянулись у меня по сторонам, Лерка на животе, прикрыв одеялом только попу, Верка на боку, совсем сбив одеяло за себя. В палатке было уже совсем тепло: несмотря на открытые полога, мы ее своими телами обогрели вполне успешно.

Да вот только где мне с ними было тягаться? Они, из рассказов отца, моряка и путешественника, знали их столько, сколько мне и не снилось. В результате уже на десятом, от силы, ходу я сначала замекал, потом забекал, а следом и вовсе позорно замолчал.

Выдохнув, сказал «Сдаюсь! », и девушки, напряженно смотревшие на меня, тут же ехидно переглянулись.

- Вер! Какую с него историю стребуем?

- Исто-о-о-рию... ну, надо ведь свободой пользоваться, правда? – Верка ехидно глянула на меня. – Значит...

-. .. такую, что при взрослых не расскажешь, - заговорщическим тоном подхватила Лерка.

Верка с энтузиазмом продолжила:

- Значит... про любовь!

И Лерка с явным удовольствием вбила последний гвоздь в крышку моего гроба:

- Про плотскую! Ты ж сам днем заикнулся, нет?

Я еще попытался сопротивляться: мол, да я не то имел в виду, и вообще я никаких таких историй не знаю. Последнее я сказал явно сдуру, потому что тут же получил и слева, и справа:

- Как – «не знаешь»?

- Может, ты нам сейчас еще скажешь, что ни разу с женщиной не был?

Перед тем, как задать этот вопрос, Верка сделала чуть заметную паузу, явно набираясь наглости, и, выдохнув его необычно писклявым голосом, глупо хихикнула.

Я глянул на нее внимательно, и вдруг раздулся, как воздушный шарик, от гордости. «Ишь, мелочь пузатая, нашли, чего стесняться! »

Шумно выдохнув воздух, мудро улыбнулся.

- Ну как не был... Был...

Хотел было добавить: «И не раз», но совесть такого уже не позволила.

Девчонки аж приподнялись на локтях, блестя любопытными глазенками, ожидая продолжения. Для столь благодарных слушательниц можно было и постараться, и я начал травить им историю про наш случайный перепихон с Лидой.

Рассказывал я тогда об этом впервые, и, увлекшись, начал резать всю правду-матку, да еще в таких цветистых подробностях, что удивлялся сам: чуть ли не каждый отдельный волосок на Лидином лобке описал. Девчонки слушали напряженно, уже в том месте, где Лида только-только повела меня в комнату, Верка нервно облизала губы, а Лерка вдруг заелозила попой по одеялу, лежащему на дне палатки.

Но до конца рассказ я так и не довел.

В том месте, где мы с Лидией делали небольшой перекур, и она мне показывала, как правильно ласкать сосок, Верка вдруг приподнялась, перебралась ко мне почти вплотную, поджала под себя ноги и, взяв мою руку, положила ее к себе на грудь, накрыв своей и крепко даже не прижав, а вжав ее в себя так, что грудка расплющилась. Хрипло сказала:

- Покажи... как учила...

И сразу – шевеление со стороны Лерки, и моя вторая рука оказывается в точно таком же сладком плену, только голос был не хриплым и требовательным, но нежным и просящим.

- И мне...

- Уф-ф-ф-ф... – хриплю я. - Черт, девчонки, я так не могу, вы мне руки крест-накрест свели... Лягте, покажу...

Девушки, тяжело дыша, беспрекословно укладываются на спины, я пристраиваюсь между ними на животе, опираюсь на локти, захватываю пальцами два сосочка, и главная игра, которую все мы ждали весь этот бесконечно долгий июньский день, начинается...