Обыкновенный сексизм

Она улыбалась.

— Я вижу, ты ждал меня! – заявила она игриво.

— С чего ты взяла, - пробурчал я.

— Ну... Эффектно выглядишь. Прямо Штирлиц во плоти.

Я захлопнул тяжёлую гулкую дверь подвала.

— «Благодарите Бога, что вами занимается Штирлиц! » - усмехнулся я – Однако тебе не повезло. Я – не Штирлиц, моя радистка Кэт.

Я посмотрел в её лицо, глядящее на меня с недоумением и некоторым испугом.

— Но ты будешь благодарить Бога, что тобой занимаюсь я, а не кто-то другой. Пошли.

Крепко ухватив за локоть, я потащил её за собой в свой кабинет, освещённый только настольной лампой.

— Пусти, мне больно!

— Тебе? Тебе больно? – осведомился я, швыряя её в кресло у стены.

Нагнулся к ней и вперился в её глаза. Её глаза суетливо забегали.

— Ты... – пробормотала она – Ты неоправданно груб со мной.

— В глаза смотри, - сказал я ровным голосом, с ударением на «смотри».

Она поджала губки и посмотрела на меня своими честными зелёными глазами.

— Тааак.

Она ойкнула, когда я вырвал её из кресла и с силой усадил на табурет перед письменным столом. В тишине твёрдо цокали каблуки чёрных лакированных сапог, когда я обогнул стол. Достал из ящика стола пачку фотографий и швырнул в очерченный лампой круг света.

— Что... это?..

— Мне тоже хочется знать, что это, вкрадчиво ответил я – А кто это, мне известно.

Она торопливо просмотрела несколько фотографий. Затем так и застыла с одной из них в руках. Закусила губку и бросила на меня быстрый взгляд, в котором читался страх.

— Ты всё неправильно понимаешь... – начала было она.

Я развернул лампу, направив яркий пучок света в её лицо. Она болезненно скривилась. Я подошёл к ней, присел на краешек стола и сложил руки на груди. Она сидела, морщась и косясь, разглядывая мою чёрную форму с красной повязкой на рукаве и знаками СС.

— Ты превзошла саму себя, - иронично проговорил я – ты изменяешь не только мужу, но даже и мне.

— Серж, поверь! Это произошло случайно и неожиданно для меня самой.

— Я верю тебе. Верю! – улыбнулся я.

Взяв её за плечи, вновь подвёл её к креслу. Она сидела, напряжённо выпрямив спину. Я приблизился к ней и присел на корточках. Мой взор невольно был захвачен видом её стройных ножек в тёмных чулочках, сквозь которые просвечивала её гладкая кожа. Она поправила платье, в результате чего я смог видеть не только её колени, но и часть изумительных бёдер. Я взял её ножку, аккуратно снял туфельку. То же проделал и с другой ножкой. Взял её за пятку и поднёс к своему лицу. Мельком взглянув на неё, увидел в её глазах ясно читаемое презрение.

— Твой муж наверное, считает за честь взять твои пальчики в рот? А любовник наверное, вылизывает твои чулочки снизу доверху? Я прав?

И без увеличительного стекла было очевидно, что я прав. Спохватившись, она напустила на себя скромный вид.

— Ну что ты, Серж! Ты всегда такое придумаешь!

Она кокетливо положила руку на колено, поглаживая его.

— От них разве дождёшься такого... – притворно вздохнула она, подняв ангельский взор кверху – Только ты можешь по настоящему оценить красоту женщины...

Она подняла руку и покровительственно погладила меня по голове, как будто губастого телёнка на полянке, и с плохо скрываемой усмешкой.

Я перехватил руку, резко поднялся, одновременно выкручивая ей кисть. Она вскрикнула и была вынуждена тоже подняться и повернуться ко мне спиной. Я нагнулся к её ушку, вдыхая чарующий запах её духов. Помедлил, наслаждаясь. Она судорожно дышала, пытаясь заглянуть за плечо.

— Zieh dich aus! Раздевайся.

Я вышвырнул еёв центр комнаты, прошёл к столу и развернул лампу так, что она освещала её всю. Она стояла, гордо выпрямившись, как юная партизанка перед фашистом. Я любовался ею.

— Я ухожу, - произнесла она с вызовом.

Я пожал плечами.

— Уходи. Да, и эти фотографии не забудь. Покажи своему мужу и понаблюдай за его реакцией.

Я достал коробку с сигаретами и не спеша закурил. Лицо её исказила гримаса, и она тихонько заплакала. Я выдохнул струю дыма.

— Цигель – цигель.

Было настоящим наслаждением смотреть, как она раздевается, глотая слёзы и бросая на меня укоризненные взгляды.

— Чулочки можешь оставить.

Теперь, когда на ней ничего не было, кроме изящного пояса с чулками, она стояла передо мной, выхваченная из тьмы кабинета немилосердно-ярким пучком света. При этом, закрываясь от моего взгляда руками, она выглядела во сто крат более развратно, как если бы не делала этого.

— Иди сюда, маленькая дрянь, - приказал я негромко и погасил сигарету.

Было видно, как она дрожит. В подвале действительно прохладно...

— На колени. Хорошо. Расстегни мне брюки. Ты знаешь, что делать...

Когда я потом за волосы подтащил к столу и нагнул, она зарыдала в голос.

— Нет!.. Серж, пожалуйстааа!.. Ааа!..

— Да-да. Именно это я делаю с предательницами. Расслабься, будет не так больно.

Она вскрикивала каждый раз, когда я наносил ей удар своими бёдрами, пока я не зажал ей рот. Когда, с трудом отдышавшись, я отпустил её и застегнул брюки, она попыталась подняться на подгибающихся руках. Её лицо было всё в слезах, измазанное расплывшимся макияжем и губной помадой. Часть фотографий прилипла к животу. Подождав немного, я небрежно подхватил её за талию и потащил в другую комнату.

— Пустиии!.. – кричала она срывающимся на хрип голосом.

Я швырнул её на кровать навзничь.

— Скот! Я тебя ненавижу, - прохрипела она, съёжившись и глядя, как я рывком снимаю чёрный китель и брюки.

Наклонился к ней, и она застонала, когда я овладел её ртом. Она попыталась укусить меня, и тогда я отвесил ей оплеуху. Она со сдавленным «а-а-а» корчилась на постели. Я разделся догола. Когда я снова потянулся к ней ртом, она уже не сопротивлялась. Через пару мгновений она уже была распластана и лежала, податливо прогибаясь подо мной. Железная кровать ритмично заскрипела в такт моим резким движениям. Когда она подо мной совсем затихла, а я решил, что превратил эту мерзавку в кашу, то я отвалился от неё и лёг на спину.

Через несколько минут, полураздавленная, она со стоном слабо пошевелилась, легла на бок и повернулась ко мне, поджав ноги.

— Серж!.. Это было восхитительно!.. Нет, правда. Я честно, в ахуе... Ну, ты и придумал! Какой кайф!.. Как будто вживую побывала в гестапо. Меня так никогда не трахали...

Пососала губку.

— Ты мне губу разбил.

— Стопроцентная достоверность, детка.

Она погладила мне лицо.

— У тебя правда, никого нет, кроме меня? – спросила она, кокетливо наклонив голову.

— Правда, - озабоченно сказал я, глядя на часы – Правда. И если ты не разболтаешь всё своим подругам, это останется правдой.

Она, конечно, всё разболтает своим подругам, и те не смогут удержаться от соблазна. Что ж, у меня еще есть множество фантазий и доступ к костюмерной. Своего часа ожидает крест для распятий и одеяние сурового монаха - экзорциста, который любит изгонять дьявола из своих хорошеньких прихожанок...

— --

Кейт Миранда.

mir-and-a@yandex. ru