Малышка в лесу. Часть 6

Только после того, как она ушла, он ощутил, что напряжение утихло, и начал приходить в себя. Его голова была в замешательстве. Что это было? Почему он так себя чувствует? Вероятно, все это лишь плод его воображения из-за накопившегося сексуального возбуждения.

Когда она скрылась за дверью, он поспешил в ванную, чтобы наконец-то избавиться от дискомфорта. Вынув игрушку, он почувствовал огромное облегчение, но вскоре осознал, что чего-то не хватает. На мгновение ему пришла в голову мысль вернуть пробочку на место, но он быстро отверг эту странную идею.

Он по-прежнему был одет в абсурдный наряд: обтягивающую юбку с кружевными трусиками под ней, топик и тонкие белые носочки. Ему не терпелось снять все эти вещи, но страх нарушить строгие правила матери сдерживал его. Он только накинул поверх этого фартук — мама всегда настаивала на его ношении.

Время пролетело незаметно, и вскоре он услышал шаги матери в доме. Она осталась довольна его работой и похвалила его: «Ты отлично справился! Думаю, стоит чаще тебя так наряжать — это очень положительно влияет на тебя».

Она переоделась в привычную ночнушку, которая особым образом воздействовала на Стасика. Аромат её духов усиливал его возбуждение и сводил с ума. Член в клетке испытывал невыносимое желание.

«Снимай фартук и иди ко мне — нам нужно обсудить кое-что», — сказала она. Он осторожно повесил фартук и последовал за ней. Когда он оказался перед ней, она внимательно оглядела его своим взглядом, заставляя его покраснеть.

«Я обещала дать тебе новое имя — ты ведь помнишь? Согласись: для такой девочки в коротких юбках и кружевных трусиках твое прежнее мужское имя совершенно не подходит». От её слов он покраснел еще сильнее; смущение охватило его, но возразить он ничего не смог.

«Твоему отцу пришло в голову это имя без моего согласия. Да, он всегда решал все самостоятельно. Я поговорила с подругой и мы придумали более подходящее имя для тебя. Оно идеально подходит для такой девочки, как ты».

«Теперь ты будешь называться Аня». Она посмотрела на него, ожидая реакции.

«Мам, пожалуйста, не нужно, это все ошибочное. Я...»

Она перебила его, на ее лице было видно недовольство.

«Иди и принеси плетку, и поспеши. Она лежит на кухне». Он почувствовал трепет внизу живота, который заставил его дрожать на коленках. Стараясь не обращать на это внимание, он бросился на кухню.

Когда он протягивал ей плетку, его руки дрожали.

«Я очень расстроена. Ведь только вчера ты сам признался, что ты сладкая девочка и любишь юбочки. Я решила дать тебе новое имя. Это мое решение и я не изменю его. Ты понял меня, А-не-чка?». Ее новое имя она произнесла особенно ясно и медленно виляла плеткой перед его лицом.

«Да... Но...». В его глазах появились слезы. Трепет внизу живота стал сильнее. Она ожидала ответа и ему пришлось согласиться. Тихо он пробормотал: «да, мамочка».

«И еще... Теперь ты всегда будешь называть меня мамочкой. Никаких мам. Тебе же нравится называть меня мамочкой?». Он покраснел, это обращение вызывало у него особые чувства.

Он кивнул в знак согласия.

«Хорошо. Я купила для тебя новую одежду, которая гораздо лучше подходит тебе. Жаль, что ты так долго скрывала свою настоящую сущность от меня, мы потеряли столько времени. Но ничего, мы еще успеем все исправить».

Он стоял перед ней и не понимал, как это случилось. Страшное в этом было то, что все происходящее начинало его возбуждать. Короткий перерыв во время уборки только усилил все его ощущения, и он с трудом сдерживал свою похоть. Мама широко улыбалась, держа в руке пульт для вибратора. Она наслаждалась его унижением.

«Раз ты так любишь юбки, я решила купить для тебя несколько моделей. Уверена, они тебе понравятся. Начни с этой — она, на мой взгляд, идеально тебе подойдет».

Когда он снял юбку, то заметил, что она с интересом рассматривает его ягодицы в её трусиках. Чтобы прикрыть их, он поспешно натянул новую юбку. Она имела широкий пояс сверху и расклешенный низ. Застегнув молнию сзади, он понял, что юбка оказалась такой короткой, что едва скрывала трусики.

«Как красиво! Разве они не великолепны, Анечка?»

«Мам... Мамочка, пожалуйста, она... слишком... короткая». Он хотел сказать ей о том, как ужасна эта юбка и все происходящее вокруг него; ему надоело унижение и он мечтал об этом закончить. Но его воля была сломлена, а постоянные ощущения отвлекали его внимание и делали покорным.

«Да, она короткая — разве это плохо? Такие девочки как ты любят одеваться вызывающе». На её лице сияла дьявольская улыбка. Мальчик вздрогнул от этих слов и покраснел. Она назвала его шлюшкой? Нет, этого не могло быть!

Он примерил еще несколько юбок; все они были короткие и откровенные. Однако одну мама оставила напоследок. Взяв её в руки, он почувствовал себя неловко — юбка была розового цвета из блестящего латекса и плотно облегала тело. «Она идеально подходит тебе! Давай же не тянуть время», — сказала она.

Смущаясь и краснея, он надел её. Юбка обняла его бедра и подчеркнула соблазнительные формы тела; каждый изгиб был виден сквозь блестящую ткань. Латекс сверкал на его попке — такая юбка больше подошла бы для вечеринки или клуба: она была слишком откровенной даже для самых смелых нарядов.

«Наверняка ты с нетерпением хочешь выйти на улицу в этой юбке, не так ли, Анечка?»

«О, нет, мамочка, я ни за что не надену её...»

Она схватила плетку и сделала несколько резких движений. «Разве тебе не хочется прогуляться в этой юбочке на свежем воздухе?» — её тон был строгим. Пальцы одной руки забрались в карман к пульту управления, и она увеличила уровень вибрации.

Вид плетки и усилившаяся вибрация у его члена заставили юношу поддаться.

«Да, мамочка?»

«Что ты хотела сказать?»

Он тяжело дышал; от возбуждения его колени дрожали, заставляя тело извиваться в узкой юбке.

«Да, мамочка, мне очень нравится эта юбка. Я хочу пройтись в ней по улице». Его слова были тихими и полными страсти. Возбуждение было таким сильным, что казалось вот-вот он не сможет удержаться.

Она злорадно улыбнулась, сдерживая радость. «Моя хорошая девочка, милая Анечка! Давай посмотрим, что ещё я для тебя купила. Как же тебе повезло иметь такую заботливую маму».

Она вытащила следующий сверток. Сначала он не понял, что это такое — ему показалось это длинной юбкой, но вскоре до него дошло: это было черное платье! Он не мог поверить своим глазам. Неужели она хочет увидеть его в этом?

«Давай же, дорогая! Это платье оставалось только в твоем размере!»

«Но мамочка, я не могу носить платья!»

Она глубоко вздохнула и начала объяснять:

«Анна! Ты моя сладкая девочка; ведь ты сама говорила мне об этом сегодня утром. Ты любишь надевать юбочки — ты сама призналась мне! Девочки не могут всегда носить только юбки; разве ты этого не понимаешь? Иногда нужно будет надевать платья. К тому же делать работу по дому в платьях гораздо удобнее, чем в юбках — согласна?»

Он оказался в замешательстве, не зная, как реагировать, и не видя выхода из ситуации. Её слова вызывали у него странные ощущения.

«Давай, дорогая, примерь это. Мне не терпится увидеть, как оно на тебе будет выглядеть».

«Понимаю твоё нежелание снимать юбку, но обещаю — ты сможешь надеть её завтра». Она не удержалась от смеха. Её переполняло удовольствие от того, как её бывший сын теперь больше напоминал дочку и послушно выполнял её указания. Ей нравилось его послушное поведение, он стал податливым материалом для её фантазий.

Он медленно расстегнул тугую латексную юбку и осторожно снял её. «Теперь верхнюю часть, поторопись».

Сняв топик, он остался в одних трусах.

«Позволь мне помочь тебе. Первое платье для девочки — так волнительно!»

Он встал в подол платья, а она помогла ему вставить руки в рукава и затем застегнула молнию на спине. Платье было из слегка блестящего черного материала с эластичными свойствами; юбка чуть выше середины бедра была расклешённой. Рукава обрамляли плечи резинками на краях. Оно имело глубокий вырез и было приталенное благодаря поясу.

«Прекрасно! Оно так хорошо сидит на тебе! Теперь осталось подобрать подходящее бельё». Она стала расстегивать молнию на спине.

Подходящее бельё! Ещё один удар по его мужскому самолюбию. Это было странное и щекочущее чувство унижения, но удивительным образом оно вызывало сладкое возбуждение внутри него.

Она достала несколько пар трусиков и начала перебирать их. Наконец остановилась на одной паре: это были шелковые шортики вишневого цвета с тонкой белой кружевной окантовкой по краям и завязками сверху на веревочке.

«Такие трусики хорошие девочки носят под платьями. Запомни, когда-нибудь тебе тоже придется выбирать себе нижнее белье». Она отложила их в сторону и достала другой пакет. К его ужасу, внутри находились несколько женских бюстгальтеров. Они были не такими большими, как те, что носила она сама, а с маленькими чашечками. Подобрав бюстгальтер вишневого цвета, она положила его рядом с трусиками.

«Смотри, какая красота! Надевай скорее».

«Но мама, это же бюстик! Это для девочек! Пожалуйста, не заставляй меня это надевать!» – в отчаянии закричал он. Унижение резко отозвалось в нем.

«Да ты будешь носить этот лифчик и даже не смей мне перечить! Ты девочка, и теперь всегда будешь носить то, что носят девочки. Никаких возражений!» – её гнев внушал ему страх. Несколько раз она шлепнула плеткой по дивану, заставляя его вздрагивать от страха. Она протянула ему трусики, и он был вынужден подчиниться. Когда он надел их, она передала ему бюстгальтер.

«Давай я покажу тебе, как его надеть. Сначала застегни спереди, потом поверни к спине и продень руки в лямки. Вот так – всё готово». Она немного поправила лифчик и провела по нему рукой. Чашечки с вставками создавали вид небольшой груди и вызывали у него сильное смущение.

«Чуть не забыла! Посмотри, что у меня есть ещё». Она достала из другого пакета нечто большое и пышное. Развернув предмет одежды, он увидел белый подъюбник. Мальчик думал, что больше унижений уже быть не может, но его мать явно имела еще пару сюрпризов наготове.

Когда он натянул юбку на бедра, то понял, что она выглядит ещё более объемно, чем он ожидал. Юбка свободно струилась от бедер, формируя роскошный силуэт.

«Теперь пора снова надеть платье!». Она помогла ему облачиться в наряд. Подол платья лег на подъюбник, а белые кружева чуть выглядывали из-под черного материала, создавая притягательный контраст.

После того как он расправил платье, мама передала ему белый передничек, который он аккуратно надел поверх наряда.

«Какая очаровательная молодая леди! Ты выглядишь даже лучше, чем я могла представить», – сказала она и достала из небольшой упаковки два белых носочка.

«Смотри, какие они милые, идеально подойдут для твоих стройных ножек». Она вручила ему кусочек ткани — это оказался белый чулок. Стасик грустно посмотрел на маму, но её строгий взгляд не оставлял места для возражений, и ему пришлось его надеть.

Он оперся спиной на диван и начал натягивать чулок до середины бедра. Затем он повторил процесс со вторым чулком. Когда оба были надеты, мама подошла к нему и завязала ленты на верхушках чулок.

«Это сделано для того, чтобы они не спадали во время уборки по дому. Теперь ты всегда будешь носить их с этим платьем — я купила тебе несколько пар! А теперь последний штрих!» Она извлекла из коробочки небольшие черные туфельки на невысоком каблуке. Для Стасика это стало последней каплей; он тихо заплакал.

«Ну что ты расстраиваешься, дорогая? Все девочки носят обувь на каблуках. Для начинающей модницы важно привыкать к небольшой высоте. Эти туфельки идеально подходят для этого — посмотри, как они симпатичны!». Он слабо кивнул и вытер слезы с лица.

Черные балетки дополнили образ привлекательной горничной.

«Ты такая милая! С этого момента это станет твоей стандартной рабочей униформой. Мне надоел твой запыленный и неряшливый вид. Так что после ежедневных прогулок тебе нужно будет переодеваться в эту форму, понятно? Я всегда хотела иметь горничную в доме, но отец не соглашался на это. Но он уже не здесь, а ты признался, что тебе нравится быть сладкой девочкой и переодеваться. Так что все стало на свои места, верно? Теперь ты будешь моей горничной».

Пока парень осмысливал её слова, она слегка расставила ножки, чтобы можно было увидеть её трусики и влажное пятно прямо на месте контакта с её лобком. В то же время она аккуратно повысила интенсивность вибрации на пульте. Под таким порывом парень сразу же потерял контроль и все возражения рассеялись под напором похоти.

Он сжал ноги, пытаясь сдержать приятное возбуждение, наполнившее его головку члена.

«Не хочешь поблагодарить маму? »

«Да, конечно, мама».

«Скажи, Анечка, тебе нравится твоя новая униформа? ». Её голос был мягким, но не поддающимся возражениям. Её ножки раздвинулись ещё шире.

«Она прекрасна... Да, она очень-очень мне нравится». Его член бился в клетке от нетерпения.

«Ты будешь маминой горничной, правда, Анечка? ». Её голос обладал завораживающим и гипнотическим эффектом. Парень едва сдерживал дыхание. Его глаза были прикованы к желаемому месту между её ног.

«Будешь, дорогая? »

"Да, мама, я согласен стать твоим помощником".

"Ты будешь моей особенной девочкой?". Он не мог поверить своим глазам. Его мама нежно ласкала свой клитор через кружевные трусики. В то же время она включила вибрацию. Она наблюдала за реакцией своего сына и наслаждалась этим зрелищем. Бедняга парень был измучен страстью.

"Да, мама, я... Я буду твоей особенной девочкой". Пробормотал он.

"Да, ты очень любишь меня, дорогая моя. Ты будешь послушной и покорной девочкой, верно, Анечка?".

"Да, мама, да... Я так сильно тебя люблю". Его глаза следили за каждым движением ее пальцев.

"Завтра ты оденешься красиво для нашей прогулки, хорошо?".

"Да, мама". Каждое движение ее пальца вызывало реакцию в его члене.

"Тебе было бы приятно, если бы я выбрала для тебя наряд на завтрашний день?". Влажное пятно между ее ног становилось все больше.

"Да, мама, конечно, скажи, что надеть мне завтра".

"Ты хочешь быть прекрасной девочкой для папы завтра?".

Он не понял, что она имела в виду. Его разум был запутан, и он просто повторял ее слова, соглашаясь со всем.

"Да, мама, да".

"Скажи мне то, чего ты хочешь, моя сладость". Он уже был готов кончить, поэтому она уменьшила вибрацию немного, чтобы поддержать его возбуждение.

"О да, мама... Да. Я буду такой красивой девочкой для папы завтра". Пробормотал он. Как же он хотел кончить!

"Поцелуешь меня?". Спросила она и снизила вибрацию еще немного, вызывая отчаяние в его душе.

"Да, да, мама".

"Тогда присядь на колени, ты знаешь, что нужно делать". Он опустился на колени. Она протянула ножки, и они оказались между его ногами.

"Подойди сюда, дорогой". Ему не оставалось другого выбора, кроме как осторожно приблизиться к ней. Вскоре его покрытый поясом и трусиками член находился в опасной близости от того самого места, которое он всё это время наблюдал. Где её пальцы ласкали её влажные губы.

"Без рук!" - приказала она. Поднимаясь к её щеке, он прижался клеткой к её лобку, прямо в то место, которое она только что ласкала пальчиком. Она с трудом сдерживала стон; парень страстно поцеловал её в щеку намного страстнее обычного для парня. Как желалось им целоваться по-настоящему! Прямо на страстные и пышные губы, окрашенные ярко-красной помадой.

Она оттолкнула его и строго сказала: "Вот так, мальчик, теперь иди в свою комнату. Собери свои вещи и аккуратно сложи их в шкафы, я обязательно проверю".

После этого она достала телефон и с безразличным видом стала что-то делать на нём.

Мальчик последний раз взглянул на эту женщину. Богиню, королеву, ради которой он был готов на всё. На дрожащих ногах мальчик направился к себе. Что это было? Неужели его мама действительно занималась самоудовлетворением при нём? Нет, не может быть, она порядочная женщина. Это, должно быть, всего лишь его выдумки; его мама не такая!

Но как же это возбуждало его! Если бы не пояс верности, он бы уже давно удовлетворил свой бедный член. Но чертов пояс верности не позволял ему этого сделать; он продолжал находиться в состоянии постоянного возбуждения и с помутнённым от похоти разумом.