Под луной

Луна. Она освещает этот маленький, заросший деревьями кусок земли так качественно, что мне не по себе. Ветер скрывает звуки, издаваемые нами, но мне всё равно не комфортно.

— Ну, давай-давай. Почему у тебя не встаёт?

Мы скрылись в уголке парка, нас тщательно скрывают деревья, но всё равно я боюсь, что нас обнаружат. Это такое отвратительное чувство, особенно когда тебя пытаются возбудить.

— Ты вообще хочешь или нет?! — зашипела она.

— Очень, — вяло сказал я, очень нехотя заниматься этим здесь, — но почему не дома?

Она встала и, приблизившись к лицу, потёрлась носиком о мой нос и томно сказала:

— А ты боишься? Боишься потерять репутацию хорошего мальчика? Больше не будешь светиться на фоне всех, этого страшишься? — проговорила она, водя рукой по пенису.

— А ты хочешь получить острые ощущения?

— А ты нет?

Нет, я уже не ощущаю кайфа от процесса с ней, только от окончания. Кратковременный, резкий, всплеск эмоций и такое же резкое затухание.

— Мне немного надоедает трахаться каждый раз, когда мы видимся, а видимся мы часто.

— Ой, не будь занудой, я же знаю какой ты внутри, — сказала она, сняла трусы и, стоя, начала примерять член к щели. — Горячий, необузданный. Знаю твои желания, твои любимые позы и как сделать тебе приятно. И сейчас ты готов сделать всё, что угодно, лишь бы я продолжила.

Она права, я готов на всё, лишь бы она продолжила делать это, а не простой секс раком или в крестьянской позе. Мой член вошёл в её щель, она начала двигаться тазом, словно это она на первой роли. Я лишь стоял и получал уже не такие острые, но от того не плохие ощущения. Она схватилась за мои ягодицы и притянула к себе.

— Вот так… вот так… хороший мальчик, — блаженно говорила она, откинув голову назад и уходя куда-то в другой мир.

Жар, это тепло пыталось унести и меня, но я не смог, не хотел идти в нирвану, это пустое, абсолютно глупое место, пытающееся наполнить тебя мифическими чувствами. Слишком много таких моментов я прошёл, чтобы сейчас, вот так просто улететь.

— Какой же ты… ах, стальной, расслабься, братик, иначе испортишь момент.

— Я же просил на называть меня так, когда мы занимаемся этим, — медленно, сжимая челюсти сказал я.

— Ой, да ладно тебе, это же придаёт эротичности. Разве не чувствуешь? Это… такой кайф…

— Ты нимфоманка, и меня втягиваешь в свои похотливые идеи. Ты погубишь нас обоих.

— Да… я сделаю это… нас… обоих, — сказала она, прерываясь на мощные рывки тазом, и когтями начала царапать мои ягодицы. — Я трахну нас обоих! Нас выгонят родители, будут шептаться за нашими спинами в универе, но мы будем вместе, как единое целое, как бесконечный секс…

— Ты ещё и фанатична, послал же бог…

— Сестричку, — сказала она, подняв голову и ехидно улыбнувшись. — Не стесняйся, мы ведь так близки друг другу, что никто не может этого и понять.

Её бровь так красиво, так эротично изогнулась, что я не смог сдержать восхищённого вздоха. Она засмеялась, словно маленькая, шаловливая девочка, знает мои слабости, знает меня…

— О, да, да! Как же это круто! Как же это охуенно! — восторженно воскликнула она, положив голову мне на грудь.

— Пожалуйста, не кричи.

— Хорошо, сладкий.

— И не ругайся, ты же знаешь, мне это не нравится.

— Да-аааа, ладно, только давай ты начнёшь двигаться, не будь поленом.

Я взял её за бёдра и, подняв, прижал к дереву, её коленки оказались у моей поясницы, она положила руки мне на плечи.

— Да-да, давай, сделай это.

Я начал резко, методично трахать родную сестру. Впервые за долгое время я получил от этого сильное удовольствие, необычное, какое-то новое, хотя мы это делаем уже давно, но сегодня всё не так, почти как в первые разы, но что именно новое — я не могу понять. Её стоны, вздохи у моего уха лишь ещё сильнее возбуждают меня, я чувствую почти эфемерное счастье, разливающееся в животе, в груди, могу его коснуться, но не хочу спугнуть, не хочу думать, хочу лишь… её.

Врезавшись в эту замечательную, ходящую ходуном грудь, я зарылся в неё, облизал крупные соски. Она закричала, громко, но мне уже было всё равно, чувство страха пропало, улетучилось, как дым, остались лишь мы вдвоём, среди деревьев, луны и ветра. Скоро подойдёт конец, мощный поток эмоций смоет нас обоих в небытье. Я закончу в неё, она не будет против, лишь мило, весело улыбнётся после. Отдышавшись, мы начнём медленно, неуверенно одеваться, всю дорогу домой мы будем молчаливы, короткие взгляды — всё, что мы сможем себе позволить. И так будет до следующего раза, который наступит весьма скоро.