Заголовок
Текст сообщения
Утро выдалось очень пасмурным, с неба капает неприятный моросящий дождь и собирается вот-вот превратиться в настоящий ливень. Мы с Настей сидим на крыше крепости в удобных мягких креслах и неторопливо потягиваем вино из широких бокалов. Да-да, можете не говорить мне, что это неправильно, и что вино следует пить из бокалов на длинной ножке, всё это мне известно, просто в крепости нашлась только такая посуда, а коньяка не нашлось, печаль... В трёх шагах впереди меня стоит Верийра, на этот раз она полностью одета и даже волосы собраны сзади в хвост.
— Не останавливайся, продолжай. — Отставляя бокал на небольшой столик, сообщаю я девушке и легко подталкиваю в спину невидимой энергетической нитью. Верийра тяжело вздыхает, вновь опускается в глубокий присед.
— Спину ровнее. — Спокойно говорю я и несколько нитей тут же услужливо стучат девушку по спине. Настя лишь ухмыляется и молчит, после вчерашнего происшествия я отобрал у неё Верийру и занялся ею сам. Настя у меня красотка, она просто идеальна, но, с людьми обращаться не умеет совсем. Для неё верх мечтаний — это взять палку и бить ею свою жертву, даже не особо выбирая места, просто бить и всё, а ещё заливисто хохотать, вот это она умеет.
— За что? — Тихо и жалостливо спрашивает у меня Верийра, не осмеливаясь поднять взгляд.
— У тебя неверная постановка вопроса. Не за что, а зачем. Я считаю, если от девушки нет практической пользы, она должна быть красивой и покладистой. Характер я тебе уже немного исправил, а сейчас я делаю тебя красивой. — С чувством глубочайшего самоудовлетворения, ответил я и нити вновь легли ей на плечи. Так называемая тренировка продолжается уже больше сорока минут, я отлично вижу, что у девушки почти не осталось сил и заметно дрожат колени, однако, это не повод давать ей расслабляться. Не смотря на погоду, на нас вода не льётся. В двух метрах над головой я растянул широкий и прочный слой материализованной энергии. В этой импровизированной чаше медленно, но верно скапливается вода, чуть позже я найду способ переместить её в специальный резервуар над замком. Это не моя прихоть, в крепости нет ни одного источника воды, судя по руинам и обломкам, раньше здесь имелось три или четыре колодца, однако, какие-то умники догадались засыпать их обломками камней и песком.
Продолжается активный процесс реставрации, и работы продвигаются вперед семимильными шагами. Рабочие уже закончили все внутренние помещения. Команда опытных плотников постепенно наполняет комнаты не самой роскошной, но аккуратной и качественной мебелью. Финансы уходят из рук как песок сквозь пальцы, и по окончании работ останется очень мало золотых монет. Нужно будет обсудить этот вопрос с Кса-Араном.
— Господин... Я прошу... — Прервал меня жалобный голос Верийры.
— Замолчи! — Внезапно вскочила из своего кресла Настя и сильно ударила рабыню по лицу. Верийра только всхлипнула и упала на колени, прикрывая руками голову и замерев. Моя ученица не успела ничего больше сделать, как ошейник на ее шее стал видимым и осязаемым, сжался и резко потянул ее назад. Настя бессильно размахивала руками и упала спиной на каменную плиту, ее пальцы бесполезно пытались зацепиться за край ошейника, из-под изломанных ногтей потекли первые капли крови. Воздух не проникал в легкие, в моей голове царила паника, я каталась по полу и хрипела. Верийра смотрела на это все широко раскрытыми глазами, смешав благодарность и страх. Мне это было приятно.
— Ты теперь принадлежишь мне, и только я имею право прикасаться к тебе. — Медленно и уверенно произнес я, глядя на Верийру. Она напряженно проглотила слюну и быстро вскочила на ноги. Я сделал жест рукой, разрешая ей остановиться, а сам наклонился над Настей. Ее чудесные глаза уже затуманились, она с надеждой смотрела на меня и медленно теряла сознание. Когда она полностью отключилась, я развязал узел ошейника, аккуратно положил руку ей на грудь и пощупал пульс. Сердце билось, она будет жить. Я встал и предусмотрительно накрыл столик и оба кресла защитной пленкой.
— К приближайся. — Резко сказал Верийре и похлопал себя по бедру. Девушка быстро подбежала и стала рядом. Мы направились к выходу с крыши, а Настя осталась без сознания, лежа на камне. Уже в дверях я взял Верийру за локоть и указал глазами на беззащитную фигурку ее мучительницы. Она посмотрела на Настю без сострадания, со злобой и ненавистью, которые пряталась в ее глазах. Даже ко мне она не смотрит таким образом. Я усмехнулся и щелкнул пальцами, в этот же миг моя чаша исчезла, а скопившаяся вода рухнула на Настю с высоты двух метров. Я толкнул Верийру в дверь и закрыл ее, пока вода падала. И после громкого шума мы услышали приглушенные звуки издали.
Может быть, вы подумаете, что я жесток с моей ученицей. На самом деле, я распознаю ее безумие - оно не явное и не очевидное, но оно существует. Я потратил столько времени и энергии на нее, что не могу просто убить ее - она также прекрасна, как сам дьявол. Поэтому я буду жестко и однозначно определять границы того, что ей разрешено делать и чего нет. Просто указание пальцем здесь не сработает. И обычная боль вызывает в ней какое-то странное наслаждение - она кричит, борется, плачет и умоляет остановиться, но все равно есть что-то фальшивое в этом. Она боится смерти, особенно после того, как я подарил ей такое прекрасное тело - она хочет жить, ей нравится жизнь. И она должна понять, что если не будет слушаться меня, я могу отнять у нее эту жизнь. Она полностью признала мою власть, но это не мешает ей интуитивно искать лазейки - интонации, жесты и все те женские трюки для изменения ситуации в свою пользу. Мне нельзя поддаваться и разрешать слишком многое.
Настя вошла в комнату, мокрая и раздраженная. Я только бросил на нее быстрый взгляд и кивнул Вересу, чтобы он принес завтрак на стол.
— Ты поняла урок? — Холодно спросил я у девушки, когда она молча села за стол и начала сжимать волосы на полу.
— Да, я поняла. — Тихо ответила она, не поднимая глаз.
— Это хорошо, потому что в следующий раз тебе не будет так легко. — Сказал я с укором, чувствуя радость Вересы, который послушно стоял за спиной моего стула. Я был прав – Настя быстро подняла глаза и зло посмотрела куда-то за мое плечо. Я только усмехнулся. Конфликт двух женщин в одной комнате – это обычное дело, а сейчас я только раскаливаю его еще больше. Пускай девочка злистится – что ей еще остается, если нет ума? Спустя минуту Верес вошел в комнату с тяжелым подносом завтрака и неуклюже открыл дверь ногой. Мне было все равно на такие мелочи, но я решил в будущем нанять помощников для него.
— Сегодня у меня много дел, ты не входишь в их число, поэтому позаботься о том, чтобы я не видел тебя до вечера. — Сказал я ровным голосом, обращаясь к Насте. Девушка молча кивнула – ей самой было выгодно такое положение дел, она уже получила свою долю на крыше.
Закончив завтракать, я лениво отодвинул грязные тарелки и встал со стула.
— Ты идешь за мной, не отставай и молчи. В противном случае ты снова окажешься в руках моей милой ученицы. — Обернувшись, сказал я Вересе и заметил, как девушка побледнела. Мы вышли из столовой под неторопливым недовольным взглядом Насти – она чувствует, что я отдаляю ее от себя и приближаю Вересу, и это ей не нравится. Стены крепости еще не достроили, и из-за начавшегося дождя многие рабочие спрятались в бараках на окраине леса, они были построены на скорую руку для ночлега и укрытия от плохой погоды. Мне было не интересно отправляться к строителям – что мне там делать? Они будут опять кланяться и благодарить меня за щедрость. Зря я так расточал деньги... Остановившись у одного из разрушенных колодцев, я почистил взглядом его внутренности и замер. Это то, что Вересе нужно – просто слегка толкнуть меня в спину, но она не знает, что я предусмотрительно создал энергетическую защиту. Но нет, она продолжает стоять рядом и смотреть в землю – после всех избиений со стороны Насти, она только следует за мной как хвостик – это большая выгода для нее. Я немного разочарован – разве она так быстро сдалась? Не попытается ли он убить меня и сбежать? Что ж, издеваться над человеком с сильным духом гораздо интереснее и приятнее, чем над трусами и подхалимами.
Вспомнив о хранилище, которое только вчера успешно перенесли на самый нижний уровень подземелья, я связался с Иваном через тонкий канал. Деревенский староста Иван дрожа от страха сидел на неуклюжей телеге и, по моему указанию, оглянулся. Я заметил ещё несколько таких же экипажей - всего около пятнадцати человек направлялись к крепости. Все они были молодыми и крепкими парнями, разговаривали друг с другом, но слова было сложно различить - лишь улыбки играли на их губах и громкий смех доносился до старосты. Но им не долго будет радоваться: приехав, я создам из них свою личную гвардию. Молодые и сильные бойцы всегда будут полезными для меня. Вы можете подумать, что я намереваюсь убить и превратить их в зомби - это далеко не так. Превращение мертвых в зомби требует большого количества энергии, на первый взгляд может показаться, что это просто, но на самом деле нет. Я поступлю иначе: построю казарму при крепости, буду щедро платить парням, обучу их и оставлю в гарнизоне у крепости. Ведь я не собираюсь здесь навсегда оставаться.
Нет, все эти приготовления нужны только для моего личного спокойствия. Я отстрою крепость, укреплю её, заполню хранилище до отказа и назначу комендантом Молай-Ха - благо он теперь полностью предан мне. А я отправлюсь в столицу. Хоть я покинул её слишком быстро по своему мнению, я хорошо понимаю, что все серьезные дела нужно проводить именно там. Только в столице собрались люди, которые имеют значение в Империи. Если мне удастся подойти к ним и найти индивидуальный подход к каждому из них, то я смогу осуществить необходимые мне реформы. Сначала я думал просто зайти в одну деревню, обещать им блага и уговорить продать свои души дьяволу. Но после более вдумчивого обдумывания пришлось признать этот план глупым и провальным на сто процентов. Сколько деревень я смогу посетить лично? Как быстро маги и Совет узнают о том, что происходит на окраинах Империи? И как они отреагируют? Ответы на эти вопросы неутешительны: меня скоро вычислят и уничтожат. Я не собираюсь переоценивать себя и недооценивать врага - слишком много амбициозных людей поплатилось за это жизнью.
Постепенно я погружаюсь в атмосферу и колорит этого мира, наблюдаю за людьми, неосознанно подражаю их стилю и мировоззрению. Так устроен человек: если он оказывается в новом и незнакомом социуме, его сознание автоматически приспосабливается к окружающей среде. Конформизм — это путь к выживанию. За спиной раздались тихие, но отчетливые звуки шагов. Кто-то медленно и осторожно шел по свежей гравийной дорожке, и я точно знал, кто это.
— Доброе утро, Молай-Ха,— спокойным и очень вежливым тоном сказал я, не оборачиваясь. Нет смысла разгорячиться или насмехаться над магом, который полностью подчиняется мне. Неважно было то, что произошло в прошлом. Сейчас мы на одной стороне, и он готов пожертвовать своей жизнью ради меня – хоть не по своему желанию. Впрочем, это тоже не имеет значения.
— Здравствуйте, Ваше превосходительство,— вежливо поклонился он, быстро взглянув на Верийру, стоящую за моей спиной.
— Что вы хотели? — Вопрос звучал грубовато и не тактично, но я придержал самый мягкий тон и даже можно сказать, что был немного покровительственным. Это забавно – этот маг явно старше меня, а я могу свысока смотреть на него и как бы спускаться с высоких заснеженных вершин в общении.
— Смело осмеливаюсь поинтересоваться, как поступить с женщиной, которая сейчас находится в камере? — Спокойным голосом он задал вопрос, не проявляя лишних эмоций и словно не замечая моей скрытой издевки.
— Вы о Ларвине? — Удивленно поднял брови я и нахмурился. Я использовал её без раздумий – просто так, без определенной цели – чтобы доказать самому себе, что способен на это. К тому же повод был абсурдным: я дал деньги её сыну и угрожал убить его, если она не выполнила бы мои желания. Как стыдно вспоминать! Особенно с учетом того, что я нахожусь в положении, когда мне не только нельзя нападать на магов, но даже приближаться к ним.
— Пусть она просто сидит в камере, не забывайте о еде и выгуле. У меня нет времени заниматься этим сейчас, — я дал указание после небольшой паузы.
— Как скажете, Ваше благородие, — он поклонился ещё раз, что меня раздражает.
— Прекратите называть меня так и постоянно кланяться. Это меня бесит, — я сообщил высокомерным тоном и махнул рукой, чтобы он исчез из моего поля зрения. Маг не стал спорить и ушел в крепость, вероятно, чтобы покормить пленницу. Я вздохнул и посмотрел на небо. Моросило перестало выпадать, но тучи до самого горизонта закрыли небосвод. Разве здесь такая погода обычна? Мой взгляд зацепился за старую беседку в дальнем углу двора. Я направился к ней, Верийра шла рядом со мной без желания снова общаться с Настей. Старые половики скрипели под моим весом, я остановился посреди беседки и нашел наиболее чистый и сохранившийся кусок лавки. Когда я сел на него, что-то тихо зашуршало подо мной, и я быстро установил несколько силовых нитей внизу, чтобы создать опору. С каждым разом все легче даются мне эти заклинания, я специально тренируюсь работать с чистой энергией. Владимир считал это глупостью и дилетантством, но я видел в этой магии одно большое преимущество. Она не относится к некромантии и её невозможно обнаружить так же легко, как любые другие заклинания тёмной школы. В конце концов, это можно даже не считать магией — просто энергия, которую до этого никто не представлял возможностью сделать материальной, плотной и неуязвимой.
— Кса-Аран, нам следует поговорить. — Я заговорил громко и заметил изумление в глазах Верийры. Улыбнувшись, я заметил ее испуг, когда она отскочила от демона, который появился прямо перед ней.
— Ты мне подарок приготовил, девочка? — Демон расплылся в дружелюбной улыбке и подмигнул Верийре.
— Сдержи свои речи. — У меня было достаточно времени, чтобы осознать, что демон нужен мне больше, чем я ему. Поэтому я мог себе позволить быть слегка нахальным.
— Это очень больно для тебя? У меня таких тысячи... Или может быть четыре... — Демон закатывал глаза к потолку, как будто считая что-то в уме. Он тактично игнорировал мою грубость и старался разрядить напряженную обстановку.
— О чем ты хотел поговорить? Может быть о том, что пора приступить к действиям? — спросил Кса-Аран и угадал точку. Я слегка нахмурился и кивнул, давая понять, что он прав. Демон спокойно сел в глубокое кресло, обитое кроваво-алым бархатом.
— Я понимаю. Мне просто нужен небольшой перерыв, чтобы отдохнуть и восстановить силы. Я не был готов сразу же начинать разрушать весь мир.
— Что? Нет необходимости разрушать что-либо. Твоя задача - изменить мир постепенно и незаметно. Разве можно считать твою родину разрушенным миром? — Демон был удивлен, и я задумался.
— Ну... В определенной степени... — Скажем так неуверенно ответил я.
— Что ты имеешь в виду? — Демон оживился.
— Бедность, преступность, страны третьего мира, голод, войны... — Я начал перечислять все это запутанно, на что он только расхохотался.
— Бедный глупый мальчик. Не стоит обвинять демонов и высшие силы в глупости человека. Поверь мне, вы прекрасно справляетесь с этим самостоятельно. — Он с усмешкой сказал мне.
— Да так случилось, кстати. — Прошептал я, пытаясь отвлечься и запутаться.
— А если перейти к делу? Что ты хотел? — Внезапно став серьезным, Кса-Аран пристально посмотрел мне в глаза.
— Большую сумму денег. — Кратко ответил я, на этот раз разочарованно скривившись уже как демон.
— Знаешь, здесь есть сложная ситуация... Я не могу предоставить тебе желанный ценный металл. — Немного задумавшись, он произнес это.
— Почему бы это? — Удивился я искренне.
— Я не могу сделать этого пока. — С отказом сообщил Кса-Аран, и я недоумевающе нахмурился.
— То есть, ты же демон, щёлкай пальцами, хочешь или что там делаешь, когда создаешь для меня деньги на земле?
— Вот в чем дело, на земле. Там у нас уже все устроено: у нас много душей, много силы и почти безграничные возможности. Однако в этом мире все немного иначе. — С еще большим нежеланием ответил демон.
— Как так? Ты же изменил тело Насти. — Напомнил я ему.
— Не путай: власть над людьми, их душами и телами у нас есть в любом мире, это наша природа. А вот создавать что-то из ничего — прерогатива местных богов и их противников. Однако, поскольку здесь таких нет, я собираюсь занять место первого. Вот когда ты принесешь мне хотя бы тысячу душ, я стану более мощным и, возможно, только возможно, получу подобную способность. — Он говорил развернуто и подробно, однако я выделю из его речи самое главное.
— Значит, ты не можешь помочь мне с деньгами. А заставить нужных мне людей? Хотя это у тебя получается?
— Ну... Тут есть одна проблема... Чтобы я мог оказывать влияние на людей, они должны быть полностью подчинены тебе, не просто связанными в подвале, а ясно и четко понимать, что их жизнь в твоих руках. Тогда, через тебя, я могу сделать некоторые вещи.
— Понятно, и вот здесь возникают проблемы. Получается, что мне нужно будет самому все делать, напрягаться, чтобы ты мог занять трон. — С каждой секундой я понимал все больше и настроение мое портилось в таком же прогрессии.
— Нет-нет, трон будет у тебя. — Быстро ответил Кса-Аран.
— Да какая разница, два трона, а третий положу в кладовку. — Ехидно улыбнулся я, уже с отчетливой неприязнью глядя на демона.
— А что? Ты стремишься к полной власти? Так я тебя разочарую, ты родился человеком, а это не предусматривает такого развития событий. — Прищурился демон и от его слов повеяло холодом, я неожиданно осознал, кто сидит передо мной и поежился, да, что-то я расхрабрился не на шутку.
— Нет, не претендую. — Проглотив комок в горле, тихо ответил я.
— Это хорошо, не хотелось бы видеть твою бессмысленную смерть в бесполезной попытке достичь невозможного. — Так же холодно ответил демон, явно давая мне понять, что случится, если я буду слишком высокомерен. Я несколько секунд молчал, размышляя над новой информацией и решал один очень важный для себя вопрос. Кса-Аран также молчал, ожидая моего решения и не торопясь, спасибо ему за это, наконец я принял окончательное решение и снова поднял на него глаза.
— Я хочу, чтобы ты обеспечил достойную жизнь моей матери, скоро в этом мире будет неспокойно, и я не вижу никакой практической причины перетаскивать ее сюда, это возможно? — Испытующе посмотрел я на него, ожидая любого ответа.
— Для тебя все что угодно. — Снова расплылся в радостной улыбке демон и развел руками.
— Хорошо, ты говорил о каком-то амулете, это правда? — Решив не откладывать дело на потом, поинтересовался я.
— Конечно, вот он. — Жестом искусника издалека схватил небольшой объект из воздуха перед своим лицом демон, передал его мне. Я осторожно прикоснулся к черному полупрозрачному овальному камню, а затем резко отстранился, чувствуя опасность. Затем я наставил себе пару пощечин и уже более уверенно покачал тяжелый камень в своей ладони.
— Использование простое: повесьте его на шею нужного человека и заставьте его произнести клятву, при этом он должен смотреть вам в глаза, это очень важно. — Покачал головой демон.
— Любая клятва? Или есть особый обряд? — Быстро переспросил я, стараясь продемонстрировать хоть какую-то эрудицию.
— Любая, которую вы придумаете. Артефакт сложный, навсегда привязывается к душе человека и следит за тем, чтобы он не нарушил своих обещаний. В противном случае... Ну что ж, это не имеет значения, но вы должны знать, что никто не посмеет нарушить данное вам слово. — Демон ухмыльнулся хитро, и я понял, что мне следует быть осторожным с этой штуковиной.
— А... — Я начал было задавать вопрос, но демон перебил меня.
— Выберите самостоятельно цепочку, вы уже взрослый. — Усмехнулся он и медленно растворился в воздухе.
Я молча сидел до тех пор, пока Верийра за спиной не чихнула. Этот звук разорвал напряженную тишину в беседке и вернул меня к действительности. Я обернулся к ней и увидел ее испуганный и жалобный взгляд. Тихо вздохнув, я поднялся. Мне лень было делать цепочку, да и у меня не было возможности сделать это сейчас, поэтому я просто поместил магический предмет в оправу из материализованной энергии и повесил его на свою шею. Контур замкнулся на мне, так что теперь этот предмет точно не потеряется. Мне казалось, что пронесся стадо диких коней, бросающихся к водопою, и затем обратно, уничтожая последние отпрыски понимания ситуации и осознания субъективной реальности. специально для . орг Первым делом я нашел лист бумаги и перо. Писать этим странным артефактом было сложно, буквы получались кривыми и некрасивыми, на листе появлялись жирные размазывающиеся в разные стороны пятна чернил. Но я не сдавался и в конечном итоге создал что-то вроде текста в авангардном стиле.
— Вот, выучи это, у тебя десять минут. — Слова сопровождались передачей бумаги Верийре, которая медленно взяла лист и начала разглядывать непонятные символы. Через десять минут она повторила текст по памяти с дрожащими губами. В то время наши взгляды пересеклись, а в ее глазах зажглись слезы.
— Я признаю Лукаса Харпера своим хозяином и господином. Клянусь всегда следовать его интересам превыше своих собственных. Обещаю подчиняться каждому его слову с трепетом и безоговорочной преданностью. Гарантирую, что никогда не причиню вреда своему господину и его людям, ни явного, ни скрытого. — Последние слова произнесла она на коленях, заполняемая слезами. Только что она окончательно и бесповоротно лишилась свободы и стала игрушкой в моих руках. Мне даже было чуть-чуть жаль ее – не впервые. Несмотря на все мои слова и убеждения, я был склонен сжалиться. Посему я отнял Настю у Насти. И сейчас я не испытывал злорадства, не потирал ладони, а смотрел на ее дрожащие плечи со смешанными чувствами сострадания и... грусти...
Прошла неделя, и я окончательно пришел в себя, отказавшись от всех своих иллюзий. Мне стало безразлично крепость, больше не вызывала у меня энтузиазма наблюдать за стройкой. Я почти перестал приглашать Настю в свою постель. Зато Верийра была рядом каждую ночь – нет, не так, как вы подумали – она спала возле меня у ног. Кровать была достаточно широкой для этого. Я заметил, как это раздражало Настю: она скрипела зубами от обиды, но не выказывала своей злобы. Она даже пыталась примириться с Верийрой, которая так внезапно стала ближе ко мне. Теперь я полностью доверял ей. Я решил не проводить с Настей обряд принесения мне присяги и оставил ее в крепости, потому что от нее было много проблем. У девушки был слишком живой характер, и я не знал, что творится в ее очаровательной головке. Три столяра и два кузнеца работали день и ночь над новым проектом. Я лично общался с каждым из них и объяснял, что требуется и как это нужно делать. Местные кареты оставляли желать лучшего – даже на деревенской телеге было приятнее путешествовать, чем на этих "роскошных экипажах". Портной усердно и аккуратно шил костюмы по моим эскизам. Верийра скрывала свое облегчение, но я замечал его. Мое отношение к ней постепенно менялось: битья и издевательства прекратились, а наши интимные игры после принесения ею присяги уже сложно было назвать изнасилованием. Что произошло? Просто я решил осознаться, перестать делать гадости и называть их злом. Я понял, что не достоин быть настоящим злодеем, убивать крестьян и насиловать девушек может любой разбойник, и ему за это не достанется почета. Может быть, я уже достаточно повеселился, осытился чужой болью и страданиями, наигрался с чужими телами и окончательно потерял веру в то, что секс – это нечто великолепное и чудесное. Да, он приятен, не спорю, даже очень, но... наскучил... Молай-Ха оказался обычным магом без выдающихся способностей. Он не знал никаких великих заклинаний и не проявлял особых талантов. Его магические силы хватило только на превращение четырех небольших деревянных сундуков во что-то похожее на морозильную камеру. Заклинание было далеко от идеала: иногда требовалась дополнительная энергия. Но проблем возникнуть не должно.
На этот раз я решил не выделяться и приобрести в городе четверку отличных, стойких и, что самое важное, живых коней. Пришлось заплатить немалую сумму, но у меня было достаточно золота. Я не брал с собой никаких магических предметов, за исключением медальона. Мне предстояло пройти через несколько телепортов, что было небезопасно. Перед самым отъездом ко мне пришел демон. Он выслушал мою просьбу и сделал со мной что-то такое, что я не могу объяснить. В результате я перестал быть прежним. Нет, я не превратился в женщину или получил лишний орган на спине. Как сказал Кса-Аран, я перестал быть тем человеком, чья душа хранится в архиве Совета Магов под моим именем. Теперь меня нельзя опознать по тому образцу. У меня появился новый шанс и я не собирался его упустить даром. Перед отъездом демон порадовал меня пятью блоками моего любимого Винстона. Я сразу распечатал одну пачку и наслаждался, наблюдая, как демон окружен дымом от сигареты.
Рабочие получили свою зарплату, наемные мастера ушли еще вчера. В крепости остались только Лавина, Анастасия, Малой-Ха, Вероника и я. Крестьян отправил обратно – планы изменились и они не нужны. А Веронику я уже давно не считаю человеком. Мы с Верой и магом вышли во двор крепости. Перед воротами стояли загруженные багажом лошади и запряженная карета. Я посмотрел на грустную Веронику – на ней было красивое платье цвета бежевого мрамора, его подол едва закрывал колени, а элегантные сапоги из мягкой оленевой кожи выделяли стройные ноги. Изумительное декольте подчеркивало ее грудь – неплохая замена идеальной Анастасии. Я фыркнул в сторону и сделал жест магу. Малой-Ха подошел вперед, простирая руки к небу. В окнах крепости засветилось, а затем раздался глухой истошный крик.
— Простите, я не могу оставить вас здесь... — Еле слышно прошептал я, стараясь скрыть свою печаль. Когда всё внутри крепости выгорело, когда стихли последние крики, когда прервалась связь с Вересом, я сел в просторную карету, закрыл дверь за Верийрой и откинулся на спинку мягкого дивана, вот оно, новое начало.
***
Прежде мне нравился шум машин, этот мерный гул двигателей автомобилей, что нескончаемым потоком шумят под окнами днём и ночью. Первое время мне его даже не хватало, оглушительная тишина ночей этого мира нервировала, заставляла прислушиваться к каждому шороху и скрипу. Сейчас я уже привык, такой родной звук современного города заменил людской гомон. Окна и балкон постоялого двора выходят на центральную улицу, Молай-Ха сказал, что это одно из лучших мест для ночлега, и я склонен поверить ему. Тусклое закатное солнце уже почти опустилось за линию горизонта, узкая полоска алого заката причудливо окрашивает крыши домов, с моего балкона отлично видно улицу и небольшую часть городской площади, неужели здесь всегда так спокойно? Мы прибыли в Бригат два часа назад, дорога заняла у нас несколько дней и отняла не мало сил, живые лошади скачут не так резво, как их мёртвые собратья. Маг показал дорогу к постоялому двору, снял нам комнаты и с недовольным видом ушёл в администрацию города. Я могу понять его недовольство, с самого детства грезить о чудесах, стремиться и тянуться к великому, получить уникальный шанс и попасть в магическую школу, потратить годы на обучение магии, а потом просто взять и отказаться от своего призвания, навсегда закрыть для себя путь чародея, отречься от права стать великим... Именно это сейчас делает Молай-Ха, только так он сможет вернуться в столицу, обычным гражданином, сыном торговца тканями, без полномочий и привилегий, без права применять магию. Я лишь усмехнулся, хотелось сделать это злорадно, но, усмешка получилась грустной, в последнее время мне вообще трудно искренне радоваться чьему-то несчастью...
За моей спиной тихо скрипнула дверь, я повернулся и увидел Верийру, завёрнутую в широкое полотенце с мокрыми волосами. Я не шевельнулся, только из моей руки выскользнули два послушных энергетических щупа и медленно направились к ней в воздухе. Невидимые для обычного зрения манипуляторы схватили полотенце за углы и откинули его в стороны. Я отошел от окна, а нити оплели запястья девушки, притягивая ее к себе. Я использую это выражение образно; на самом деле они только указывают на мои намерения. Больше нет необходимости тащить Верийру - клятва делает свое дело. Когда я прикоснулся к нежной и еще влажной коже плеча, девушка покраснела и отвернула глаза. Я улыбнулся и провел пальцами по сторонам, едва касаясь самыми кончиками; она подскочила и сглотнула, когда я коснулся соска. За последние несколько дней она узнала, что я могу доставлять не только боль и страдания, но и томительное приятное удовольствие. Я наклонился вперед и прижал губами к груди; мои зубы слегка сжали сосок и начали его покусывать. Верийра бросила голову назад и тихо застонала. Я провел одну руку вниз, и пальцы тут же стали горячими и липкими - как все быстро меняется. Приняв мою клятву, Верийра не только поставила себя в пожизненное рабство, но также получила полную гарантию безопасности. Когда человек осознает, что ему не будет причинено серьезного вреда, он раскрепощается, его тело более отзывчиво на ласку и получает больше удовольствия.
Каждому мужчине нравится, когда девушка в его руках расслабляется и наслаждается этим; и я не исключение. Несмотря на то что я говорю о своей особенности на каждом углу, я такой же, как все - обычный человек, просто обстоятельства сложились необычно... Убедившись в своих наблюдениях, я обеими руками схватился за ее молодую и упругую задницу, сжал ее и начал мять, грубо и бесцеремонно, но не слишком сильно. Синяки и ссадины на ее теле только начали заживать, не стоит наносить новые - это выглядит некрасиво. Выправившись, я нашел ее губы; мое лицо ощутило ее горячее дыхание, и она прильнула ко мне всем телом, обхватив шею и поцеловав. В этом поцелуе не было страсти; в нем были мольба и надежда. Она больше не хотела боли и страха; она показывала мне свою готовность отдаться, лишь бы избежать постоянного ожидания удара. Мой напряженный член прижался к ее лобку; она прижалась ко мне так крепко словно пыталась слиться со мной воедино. Я не ожидал такой реакции и был приятно удивлен изменениями, которые произошли. Мои руки подхватили ее стройное тело и легко подняли с пола; я бросил ее на скрипучую кровать и начал быстро раздеваться. Когда я закончил этот простой процесс, Верийра уже лежала на спине, широко раздвигая ноги и закрывая глаза. Руки были раскинуты в стороны, а грудь медленно поднималась и опускалась в такт дыханию. Я наклонился над девушкой и коснулся губами ее подбородка; она продолжала лежать в ожидании, когда я проникну в нее.
Я начал проникать и использовать ее, губы слегка дрожали, у нее не осталось выбора.
- Открой глаза, - тихо сказал я, не шевелясь. Она медленно и нерешительно подняла веки. Ее глаза были карими, красивыми, в них больше не было ненависти, которую я ранее замечал. Теперь она выглядела беззащитной, сломленной. Почему мне больше не все равно? Внезапно я поцеловал ее ласково, нежно, аккуратно прикасаясь губами и разделяя один вдох.
Для девушек такие вещи очень сильны. Поцелуй для них имеет большое значение. Сейчас она невольно приблизилась к мне, лишь бы продолжить это новое для нее чувство. Верирра тихо застонала, когда я проник в нее медленно и неторопливо, стараясь избежать боли и дискомфорта. Я быть может немного экономил размер своего полового члена - не каждая девушка способна спокойно принять его в свое лоно. Ее руки обвили мою шею, я чувствовал напряжение ее бедер, ее разбитое дыхание, и я не торопился ускоряться. Двигаться в ней было приятно - горячие и скользкие стенки влагалища плотно обхватывали мой половой член и массировали его. Они заставляли меня с явным сопротивлением двигаться вперед, растягиваясь и адаптируясь. Верирра тихо вскрикнула, когда я слишком глубоко проник и задел головкой шейку матки. Я сразу понял свою ошибку, но не спешил выйти, а наоборот - замер и начал аккуратно двигаться внутри нее, чтобы она привыкла к этим ощущениям и научилась получать от них удовольствие. Для меня это было новинкой - за свое короткое время как "великий маг", я привык брать женщин грубо, резко, безразлично к чьим-то чувствам помимо своих собственных. Это доставляло боль и заставляло их кричать и умолять, а меня возбуждало и заставляло сердце биться чаще, в крови выплескивался адреналин. А сейчас, все изменилось. Сейчас подо мной была молодая девушка, она полностью принадлежала мне. В кои-то веки она не посмела бы отказаться, она послушно расположилась с раскрытыми ногами, даже если я сказал бы ей, что намерен полностью разорвать ее. Именно из-за этого пропало то чувство... Я не знаю, как это объяснить - когда ты берешь женщину, прижимаешь ее к кровати и ощущаешь ее попытку вырваться; ощущаешь ее безысходность, протест и боль. Именно это пробуждает первобытный инстинкт и вызывает блаженство. Но сейчас этого нет... Сейчас есть только покорность и готовность терпеть. Мы оба осознаем, что ее жизнь и судьба находятся в моих руках... Заставив ее дать мне обещание после того, как связал ее руки и ноги, я самолично взвалил на себя огромную ответственность. Теперь она уже не просто девка, которую я держу в подчинении из-за страха перед наказанием. Теперь она моя - полностью принадлежит мне. И мне больше нет радости в том, чтобы причинять ей боль. Напротив, я хочу доставить ей удовольствие. Как сложно порой понять самого себя... Она прочитала это в моем взгляде и сразу все поняла. Медленно она расслабилась и выдохнула. Теперь все зависит только от меня. Романтики могут говорить о душевной связи и общности взглядов, они могут говорить о любви, но когда я в ней - я чувствую сжатие стенок ее влагалища, чувствую биение ее сердца, ощущаю ее дыхание на своих губах и для меня нет большей близости. Она предалась мне настоящим образом впервые и поверила, что все будет хорошо. В такие моменты я не узнаю себя. Все проблемы исчезают, злоба исчезает. Я становлюсь другим человеком, и этот человек нравится мне больше, чем самому себе.
Верийра была возбуждена, по ее телу пробежали множество эмоций. Она издала тихий стон, а ее бедра двинулись вперед. Я улыбнулся искренне, так искренне, что эта улыбка не напоминала мои обычные насмешливые ухмылки. Мы двигались все быстрее, слышалось возбуждающее шептание. Ее вагина была наполнена соком и требовала продолжения, и я не сомневался в этом. Какое удовольствие может доставить такой простой процесс, и каким ошеломляющим может быть женский оргазм, когда мужчине удается довести ее до предела. Никаких криков или пафосных стонов не было - она притянулась ко мне всем своим телом и задрожала. Внутри все сжалось, словно попыталась меня выжать. С большим трудом я сдержался, чтобы не кончить в ней. Когда Верийра расслабленно раскинула руки и закрыла глаза, я медленно вытащил свой член, и в тот же момент я кончил несколькими горячими струями, которые потекли по ее стройному животу.
- Я пойду принимать душ, присоединяйся,- сказал я хриплым голосом, поднявшись с кровати. Мои колени слегка дрожали, а в голове царил легкий и свободный шум. Это было какое-то новое состояние...
- Никому не рассказывай об этом,- попросил я Верийру, когда мы уже полулежали в горячей ванне.
- Я ничего не скажу, Господин,- ответила она тихо, не открывая глаз. Я улыбнулся снова и начал мягко и ненавязчиво массировать ее грудь, лаская соски. Она поняла меня без слов - интуитивно и точно. В некоторых вопросах женщины бывают очень чуткими. Даже мне самому было не до конца ясно, что со мной произошло. Видимо, долгие размышления последних дней не прошли бесследно - я задал себе слишком много вопросов и нашел слишком много ответов...
Вам необходимо авторизоваться, чтобы наш ИИ начал советовать подходящие произведения, которые обязательно вам понравятся.
Утро выдалось очень пасмурным, с неба капает неприятный моросящий дождь и собирается вот-вот превратиться в настоящий ливень. Мы с Настей сидим на крыше крепости в удобных мягких креслах и неторопливо потягиваем вино из широких бокалов. Да-да, можете не говорить мне, что это неправильно, и что вино следует пить из бокалов на длинной ножке, всё это мне известно, просто в крепости нашлась только такая посуда, а коньяка не нашлось, печаль... В трёх шагах впереди меня стоит Верийра, на этот раз она полностью од...
читать целикомВ то утро Сергей, как обычно был хмур. Он хмур уже около месяца. Причина в том, что он задолжал около 200 тысяч местному крутому парню, бывшему спецназовцу, бригаду которого откровенно боялись даже кавказские ОПГ.
Он смог собрать 100 тысяч, но на большее требовался ещё месяц, он поговорил с Никитой (тем самым) и подумал: "писец подкрался незаметно". Никита сказал ему, что у него есть 3 дня, не больше и намекнул, что очень занят и рассержен, чтобы ждать дольше (он простил Серёже лишний месяц просрочки...
После такого прекрасного «пожелания спокойной ночи» от дочурки, Андрей Викторович расслабленный и довольный лег в постель к жене.
— Как прошел день, дорогая? — приобнял ее.
— Пришлось «обслужить» одного сложного клиента. — вздохнула она — был недоволен работой приложения в смартфоне. А тех. отдел был сильно занят. Пришлось решать вопрос самой. Не знаю, остался ли он доволен, но вроде кончил....
На утро ему позвонил Мишка — препод разболелся и зачет отменили.
— Отлично! — хихикнул Сергей в трубку — Ну, то есть хреново, что Палыч заболел. Пусть старикан выздоравливает. Я ко второй паре подъеду.
На все вопросы друга, как прошел вечер у тети, он уклончиво ответил, отделавшись лишь общими фразами. Некоторые моменты прошлого вечера были очень странными, как сон. Единственно, что было очень реальным, это дикий стояк от воспоминаний. Пораскинув мозгами, Сергей решил, перед универом заняться ...
Всю следующую неделю я отрывался со своими шлюшками на полную катушку, пользуясь ими так, как только я хотел. Но про это я расскажу позже. Сперва немного о технической части моей жизни.
Сразу же на следующий день после своей большой фотосессии, где я заставил девчонок принимать дико развратные позы для фотографий, я ввёл новые команды в их разум, предписывающие их поведение, когда меня нет рядом. Теперь они могли вести свою настоящую жизнь моих рабынь, прикрываясь своею скрытой жизнью обычной порядоч...
Комментариев пока нет - добавьте первый!
Добавить новый комментарий