Женя. Часть 4 и последняя

Женя. Часть 4. (и последняя)

Лика уехала, оставив на прощание, запах своего тела на простынях и своего парфюма, где-то за гранью подсознания. Я сам пропах этой дивной смесью ароматов. Стоя под душем, нехотя смывал эти чарующие запахи. Я отсыпался остаток этого и начало следующего дня. Вечером решил пойти порыбачить на озеро.

Наладил удочки, накопал червей и пошел. Выбрал удобное местечко под камышом и стал медитировать. Рыбалка для меня не обязательно улов, это нечто большее. Тишина, общение с природой, впитывание простых и естественных звуков и запахов, которых так не хватает городскому жителю, от которых не устаешь, а отдыхаешь!

Удобно сидя в шезлонге, в начале изредка посматриваешь на поплавок, потом постепенно начинаешь отрываться от земли, то проблем бытия, путы держащие тебя слабеют. Мысли на своих крыльях уносят тебя за горизонт, в лазурную даль. Вокруг вспыхивают зарницами радуги, ты купаешься в лазури и радугах света. Потом исчезают мысли, последняя из них окрашивает мир в небесно голубой цвет, и ты паришь над землей в восходящих потоках теплого воздуха.

— Подсекайте, у вас клюет!: раздался истошный крик.

Я падал с небес как пикирующий бомбардировщик с надсадным и пронзительным воем. Инстинкты рыбака сработали автоматически, я подсек, удилище согнулось, на другом конце лески рыбина отчаянно боролась за свою свободу.

Несколько оборотов катушки и огромный желто-зеленый линь забился на берегу. Только потом я ошарашено посмотрел в сторону, от которой исходил крик. Подросток не определенного пола стоял около меня. Бейсболка прикрывала его растрепанные, длинные почти до плеч волосы. Длинная майка, шорты-Бермуды, белые носки и белые кроссовки — это белое пятно смотрело на меня широко открытыми, удивленными голубыми глазами. Ему было не в домек, что несколько мгновений назад меня не было здесь. Переводя взгляд то на рыбу все еще бьющуюся на берегу возле моих ног, то на подростка, я не понимал, что происходит, что делаю. Слишком быстрое возвращение, часть тебя уже здесь, а другая часть еще там.

— Вы что спите с открытыми глазами?

Этим вопросом юнец окончательно вернул меня к действительности.

— Я тут уже пол часа сижу!

— Да, нет, не сплю, задумался что-то.

— А!: протянул он многозначительно.

Наступила пауза, что бы как-то ее заполнить, я снял с крючка и положил в садок притихшую рыбу. Мальчик, так же во все глаза смотрел на меня. Красивый мальчик, стройный и высокий, только расправляющий крылья уже не гадкий утенок, но еще не лебедь.

— Ты откуда?: спросил я.

— Из Мшанки, с той стороны озера, — и показал рукой в сторону деревни.

— Гуляешь?

— Да, делать не чего все в город укатили, а меня оставили дом стеречь.

— Не страшно одному?

— Нет, места глухие, вы первый за неделю новый человек.

— Я, Ким, — и протянул ему руку.

— Женя: смущаясь, пожал мою руку.

Рука была нежная, с длинными музыкальными пальцами, кисть девочки, но не мальчика.

— А вы?

— Из Пряхи, ты тоже первый новый человек, за неделю.

Разговор не клеился, я стал собирать удочки.

— Приходи на уху, ты ведь тоже участник поимки линя.

— Когда: радостно ответил Женя.

— Через час.

Мы попрощались, и каждый пошел в свою сторону.

Уха выдалась на славу, линь рыба жирная. Сваренная на костре уха, с дымком, что может быть лучше!

Женя появился ровно через час. Он принес бутылку рябиновки и миску соленых грибов.

— Проходи к столу, уха готова.

Накрыл стол я прямо во дворе. Рядом на углях румянился шашлык, в углу мангала доходила уха. Критически посмотрев на рябиновку, поставил ее на стол.

— Мне восемнадцать, можно: с вызовом сказал Женя.

— Молодой человек, если у вас есть паспорт, это не значит, что вы можете пить спиртное: менторским тоном парировал я.

— Не хватает мне еще малолетних спаивать: подумал про себя.

Накапал себе и Жене по пять капель, чисто символически, за уху и за знакомство. Женьке этих капель хватило с лихвой. Скоро я знал про него почти все. Парень был не очень общительным со сверстниками, взрослые не воспринимали юнца в серьез, я, наверное, был первым, кто разговаривал с ним на равных. Время летело быстро, мы не успели заметить, как время перевалило за полночь, пора было прощаться.

— Давай продолжим нашу беседу завтра.

— Скажите еще, что время не детское: с обидой в голосе ответил Женя.

— Не обижайся, это не намек на твой юный возраст, просто я хочу спать.

Он ответил мне взглядом, отказать я не смог. Догорающие угли в мангале, свежесть ночи, заставили нас пойти в дом.

Я зажег лампу, накрыл стол для чая и мы уселись беседовать. Тени, полутени плясали по комнате, наш разговор постепенно перешел на интимные темы. Секс волнует подростков своей новизной и неизведанностью больше чем взрослых уже изведавших в той или иной степени его прелести и разочарования. У нас интерес был взаимный. Я снова переживал волнения юности, томление сердца, страхи перед неизведанным. Женя с раскрытым ртом слушал мои рассказы о первых сексуальных опытах, краснел и порой нервно сглатывал слюну, ерзал на стуле, немного выгибался, жадно пил остывший чай. Не сразу заметив, его интереса ко мне как к мужчине продолжал говорить.

— Научи меня целоваться: вдруг сдавленным голосом спросил Женя, даже в полумраке комнаты было видно, как его лицо заливает краска.

Поняв мое молчание как согласие, Женя сел мне на колени. Повинуясь первому порыву, я прижал его к себе и стал целовать его в губы.

Нежно пощипывая едва заметный пушок на верхней губе, ощущая жаркое дыхание полуоткрытого рта, я возбуждался еще больше и больше, словно я учусь, а это мой первый поцелуй. Мой язычок водил по губам Жени, проникал ему в рот. Его губы стали ловить мой язык, сначала робко, а потом увереннее, пока не стали его посасывать. Жене явно нравилось это. Затем я своими губами заключил его губки в жаркие объятья и стал сосать их юношескую сладость и свежесть. В заключение легонько прикусил его нижнюю губу. Урок был закончен. Но, Женя, так не считал и с жаром хотел продолжения. Прижавшись ко мне плотнее, обхватив мою шею руками, запрокинув голову назад, всей своей позой требовал:

— Еще, я хочу этого очень!

Я снова и снова повторял свой урок!

Женя подрагивал всем телом, пока мышцы под его одеждой порывисто не сократились, он обмяк и притих. Некоторое время мы так и сидели, я как нянька прижимая дремлющего младенца к себе, Женя как ребенок, прильнувший к самому нежному созданию на земле. Дыхание Жени из прерывистого стало ровным, лишь румянец на щеках, да жар тела говорил о его состоянии.

Женя встал и неровной походкой пошел к дивану прилечь. Лег он ко мне спиной, чтобы скрыть смущение. Скоро в тишине дома послышалось его размеренное сопение. Я укрыл его одеялом, выключил лампу и пошел к себе спать.

Утром его уже не было. На столе лежала записка, что он будет купаться целый день на озере. Не дать, не взять, а приглашение на свидание! Позавтракал, убрал во дворе следы вечерней трапезы и отправился купаться. Дневной зной разморил меня, хотелось скорее окунуться в прохладе воды.