Приключения Олеси. Смотреть порно приключения

Меня зовут Олеся, и я хорошо осознаю свою привлекательность. Я миниатюрная блондинка с красивым лицом и прекрасной фигурой. Мне нравятся короткие топы, мини-юбки и облегающая одежда, которая подчеркивает мои достоинства. Раньше я была популярна среди парней, но у меня всегда был только один парень, и я не участвовала в групповых отношениях.

Однако произошло событие, которое изменило меня.

В один день ранним утром я пошла на пробежку. Вдруг рядом со мной остановился "Ленд крузер", а из него вышла очаровательная девушка. Она улыбнулась мне и спросила:

— Как пройти на Заречную?

Заречная — это название улицы в нашем городе. Я начала объяснять ей дорогу, но она меня перебила:

— Знаешь что, я уже забыла половину. Ты не могла бы показать мне путь? А потом отвезти тебя обратно.

Если бы это сказал мужчина, я бы поостереглась, но это была девушка, поэтому я согласилась. Как только мы тронулись с места, меня резко потащили назад. Я не успела закричать, как с меня стали снимать топик и шорты с трусиками, разложили на заднем сиденье, а чей-то зад оказался на моем лице.

— Лижи, девочка! — послышался приказ.

Кто-то начал играться со мной грудью и сосками, а кто-то раздвинул мои ножки и начал ласкать интимные места. Эти новые ощущения очень возбудили меня, и я стала активно лизать ее киску. Мои ноги были приподняты вверх, а что-то большое и толстое начало проникать в меня. Я начала издавать протестующие звуки, но девушка на моем лице только плотнее уселась. Мне не было возможности противиться: ее руки держали мои ноги крепко, так что я не могла двигаться. Мне пришлось подчиниться своим насильникам, и я сделала это. Член продолжал двигаться внутри меня, доставляя мне удовольствие, и я испытывала оргазм за оргазмом. Последний оказался особенно сильным.

Но насильницы не собирались останавливаться на этом. Они поменялись местами. И вторая начала ласкать мою задницу. Я относилась к своей попке очень осторожно, иногда парни пытались склонить меня к анальному сексу, но я всегда отказывалась и уходила. Но насильница была равнодушна к этому. Она тщательно удовлетворила мою дырочку язычком, вызвав новые ощущения и доставив два оргазма, а затем вставила в нее пальчик. Это вызвало бурю приятных ощущений, которых я еще не испытывала раньше. К первому пальчику добавился второй, потом третий. И все это время меня продолжали трахать в киску. Внезапно пальчики исчезли, а в мою задницу начал проникать что-то гигантское. Но я уже находилась в полубессознательном состоянии, и мне было все равно; я лишь продолжала лизать чужую киску.

Ехали мы долго - около двух часов, может быть, даже больше. И на протяжении всего пути меня трахали в обе дырочки. Машина несколько раз останавливалась, девушки менялись за рулем, но мне постоянно продолжали заниматься сексом, и я постоянно видела перед собой киску другой девушки, которую с удовольствием лизала. Но вот машина остановилась. Из меня вытащили члены, на шею надели ошейник и пристегнули цепь. Мне не разрешили встать - заставили ползти на четвереньках. Я успела увидеть большой трехэтажный дом слева и просторную лужайку с бассейном справа. Но меня повели не в дом и не к бассейну. За домом стояла большая конура для собак; меня подвели к ней и пристегнули цепь к большому кольцу.

— Отдыхай пока! – с издевкой произнесла одна из девушек и грациозно ушла.

Возмущаться и протестовать сил у меня уже не было, меня действительно затрахали до полусмерти. В ко-нуре лежала какая-то тряпка, вроде старого одеяла. Забравшись внутрь, я свернулась в клубочек и уснула. Но поспать мне дали совсем ничего, часа полтора или два, не больше. Разбудил меня дикий грохот и дёрганье за цепь.

— Вылезай, сучка! – орала высокая блондинка. – Тебя сюда работать, а не отдыхать привезли!

Я послушно поползла за ней к бассейну.

Их было три подружки: платиновая блондинка и две брюнетки. Моей задачей было обслуживать их. Я по¬давала напитки, убирала мусор, вылизывала их, они писали в рот, трахали, когда вздумается и стегали по любо¬му поводу и без оного. Первый раз это вышло так. Одна из брюнеток, Оля, с короткой стрижкой, подозвала ме¬ня к себе, уложила спиной на землю, приказала открыть рот и, присев, стала писать. Я послушно глотала, боясь, что она будет меня пороть – а делала она это очень умело и больно (тренировалась, что ли?). Её моча во рту не помещалась и стекала по лицу. Оля пребольно меня выпорола и заставила всё вылизать. Пришлось подчинить¬ся. Другим девушкам это понравилось, они тоже помочились мне в ротик. Где-то около трёх часов девушки ре¬шили сделать перерыв, и ушли отдыхать. Меня приковали тут же око¬ло бассейна. Загоняли они меня основа¬тельно. Я без сил растянулась на траве и уснула.

Разбудили меня, вылив ведро воды под дружный хохот. Блондинка сморщила носик и повела мыться на задний двор. Там она поливала меня из шланга холодной водой, а я тщательно себя отмывала. После этого на¬чался трах. Господи, чего эти стервы со мной не вытворяли! О том, что меня трахали во все дырки, можно и не говорить. Меня подвешивали, цепляли на грудки и губки прищепки, подвешивали грузики. Завершилось это прокалыванием губок и вдеванием четырёх колец. Лишь в два часа ночи завершилась оргия. Затраханную, из¬битую и окольцованную, да ещё и обоссанную – девушкам захотелось помочиться, - пьяная блондинка привела к конуре и прикрепив цепь к кольцу ушла.

Я уже была готова залезть внутрь, когда заметила, что замочек, соединяющий цепь с кольцом, не защелкнулся до конца! С трепещущими руками я потянула за замочек и он открылся! Я свободна, свободна! Правда, ошейник и цепь все еще были на мне, ключи от них были где-то в доме. Но я решила сначала убежать, а потом уже разберусь, как избавиться от них. Как-то я перебралась через забор и с полным энтузиазмом убежала от этого проклятого места. Правда, силы были не такие большие. Через пару километров я заползла в кусты и уснула без задних ног.

Оказалось, я проспала почти сутки и проснулась только вечером. Из кустов я наблюдала за дорогой, надеясь, что кто-нибудь подберет меня и подвезет домой или хотя бы до города. Несколько раз проезжали машины с мужчинами, но я не решалась выходить к ним. Но вот, наконец, появилась машина с женщиной, и я решила выйти на обочину. Женщина остановила машину. Это была высокая дама около сорока пяти лет, стройная шатенка, с холодным взглядом темных глаз.

— Пожалуйста, увезите меня отсюда! — плача попросила я. Когда я успела заплакать?

Женщина удивленно спросила:

— Что случилось, детка? Боже, что это на тебе?

— Я расскажу вам все по дороге! — умоляюще попросила я. — Просто увезите меня подальше!

— Хорошо, — согласилась женщина. — Только извини, деточка, ты очень грязная. Сначала я простелю сиденье, чтобы не испачкать его.

Она достала из багажника старое одеяло и накинула его на сиденье. Я уселась и мы поехали. По дороге я рассказала о своих приключениях. Анна Владимировна, так она представилась, восхищалась, вздыхала, ужасалась и искренне радовалась моей удаче.

— Вот что, девочка, - сказала она в конце, - сейчас заедем ко мне, помоешься, оденешься и попробуем снять эту гадость.

Я искренне поблагодарила её. Через полчаса мы подъехали к высокому двухэтажному дому. Анна Влади-мировна сразу отправила меня в ванну. Я ожесточённо отдраила себя от грязи и вони. Однако из одежды я на¬шла лишь маленький прозрачный халатик и шлёпанцы. Ошейник и цепь всё ещё были на мне, их Анна Влади¬мировна обещала снять позже. Когда я появилась в комнате, хозяйка восхищённо ахнула:

— Однако ты красавица, детка! Ужинать будешь?

Я согласилась. Анна Владимировна накормила меня яичницей, напоила кофе, а потом в комнате раздви-нула свои стройные ножки:

— А теперь поблагодари за заботу.

Чтож, мне не привыкать вылизывать других женщин, да и понравилось мне это очень. Так что я без лиш-них слов опустилась на колени и припала к щелке Анны Владимировны. Я старательно обрабатывала её киску и анус, проникая языком глубоко внутрь. Женщина получила несколько оргазмов. И я тоже. Вот не ожидала я от се¬бя такого!

— Фу, ты молодец, девочка, - сказала Анна Владимировна. – Но я хочу ещё.

Она достала здоровенный красный страпон, одела его на меня и встала на четвереньки. Меня за послед-ние двое суток трахали сим инструментом многократно, а я – ещё ни разу. Но надо же когда-то и начинать. Кое-как пристроившись, я под чутким руководством Анны Владимировны начала её трахать. И ничего, получилась, женщина была полностью удовлетворена.

Я думала, что на этом и закончится наш вечер, но у хозяйки был свой взгляд на это.

— Ты меня полностью удовлетворила, — сказала она, погладив мои волосы. — Теперь пора удовлетворить и моего мальчика. Дорогой, подойди ко мне! — позвала она.

Я была шокирована: о ком ещё она говорит? Когда из соседней комнаты появился огромный, почти гигантский мраморный дог, все сомнения исчезли. Мне пришлось отступить назад и отказаться от этой идеи. Анна Владимировна схватила цепь, потянула меня к себе и нанесла пару легких пощечин:

— Зачем ты возражаешь, девочка?! Скорее становись раком!

Я беззвучно заплакала. Я не могла противиться: Анна Владимировна быстро заставила бы меня повиноваться. И вот я находилась в указанной позе. Собака подошла ко мне и начал вылизывать меня. Боже, я никогда раньше не испытывала такого удовольствия! Пока он лижет меня, я успела дважды испытать оргазм. Анна Владимировна, возбудившись от моих стонов и криков, села передо мной и направила мое лицо к своей промежности. Я с удовольствием начала ее лизать.

И тут собака прыгнула на меня и вставил свой член в меня. Он был опытным, потому что сразу попал в нужное место (или не нужное?). Мне показалось, что его член достигает горла. Сначала было очень больно: он вошел полностью и растягивал мою матку. Но по мере продолжения акта боль уступила место все возрастающему удовольствию. Когда он кончил в меня, я испытала оргазм такого мощного, что потеряла сознание на несколько секунд.

Я ждала, что узел уменьшится и я освобожусь. Но нет, дог вдруг опять начал трахать меня. Анна Владими¬ровна извиняющимся тоном сказала, что у мальчика никого давно не было и ему очень хочется. Лишь после третьего раза узел у дога уменьшился и я освободилась. Я кое-как как встала и… от пощёчины Анны Владими¬ровны полетела на пол.

— Сучка, посмотри, как ты насвинячила! – она указала на огромную лужу спермы дога, что натекла из меня. – А кто убирать будет после тебя?! Я должна?! – орала она.

— Извините, я сейчас уберу! – я попыталась встать, но Анна пинком в грудь опрокинула назад:

— Уберёшь, но своим языком! И побыстрей!

Сидящий рядом дог оскалил зубы и рыкнул. Пришлось мне встать на колени и вылизывать собачью спер¬му. Ко¬му-то это нравится, а по мне – противнейшая гадость. Не знаю, сама ли псина среагировала на мою зад¬ницу, или Анна Владимировна ей подсказала, только дог вдруг опять вспрыгнул на меня и поимел. Я уже не мог¬ла пошевелиться, валяясь как бревно. Поняв, что от меня толку не будет, Анна отвела меня в ванну, помыла, и отнесла на кровать.

Когда я утром проснулась, то обнаружила, что лежу на кровати в подсобке, а цепь от ошейника подсоеди-нена к кольцу в полу. Это меня особо и не удивило: после вечерних развлечений с хозяйкой и собакой, я нечто подобного и ожидала. Тут зашла Анна Владимировна:

-Проснулась, детка? Давай-ка, примерь эти украшения.

И она протянула мне ножные кандалы. Под её взглядом я надела кандалы, защёлкнула замочки, а ключ от¬дала ей. Лишь тогда Анна Владимировна отсоединила цепь от кольца. Снимать с меня ошейник она не со-би¬ралась с самого начала.

Во время моего завтрака, я была ознакомлена с правилами проживания в этом месте. Я уже поняла, что я являюсь собственностью этой женщины, но меня удивило то, что я также стала собственностью ее пса. Если ей хотелось, он мог в любое время использовать меня для своих нужд. Мне поручали уборку дома и приготовление пищи. Мне было запрещено выходить из дома, а одеваться разрешалось только в прозрачный халатик. Касание техники, кроме кухонной, также было запрещено.

- Да, и отныне ты будешь называться Кукла! - улыбнулась мне хозяйка.

Так началась моя жизнь как рабыня.

Я не понимала, как хозяйка собиралась контролировать меня. Оказалось это очень просто: за мной следил ее верный пес. Он всегда был со мной и при каждом нарушении зубрился и рычал или даже хватал меня за шею и тряс, если рычание не помогало. Весь день я проводила на уборке, готовке и стирке, а вечерами я удовлетворяла хозяйку и затем пес занимался со мной. Несколько раз Анна Владимировна увозила меня на природу в багажнике автомобиля. В тихом месте мы ставили палатку, я подавала напитки хозяйке, а пес использовал меня. Так прошло две недели в доме Анны. Нельзя сказать, что все было так плохо, меня не били и не издевались надо мной, но быть рабыней было не то, чего я хотела. И нет дня, чтобы я не искала способ сбежать оттуда, но пес всегда был преградой на пути к свободе.

На шестнадцатый день моего пребывания в доме Анны Владимировны она решила устроить прием для своих подруг. По указанию хозяйки я тщательно вымылась и оделась в цепь и кандалы. Подруги приехали к хозяйке вечером. Она поцеловала каждую из них и провела в гостиную. Там они начали оживленно болтать о своих знакомых. Я подавала им напитки и закуски. Вдруг пес подошел ко мне и ткнул меня носом в спину, как обычно. Я поставила поднос с бокалами и привычно опустилась на четвереньки. И пес начал использовать меня перед всеми глазами. Все с интересом наблюдали за этим, но одна из женщин, маленькая пухленькая брюнетка лет тридцати пяти, проявляла особый интерес. Она ничего не сказала, но я увидела в ее глазах необычное свечение, которое от меня почти не отрывалось. Вечер закончился оргией. Сначала я удовлетворила каждую из женщин языком несколько раз, затем удовлетворила хозяйку страпоном и некоторых из гостей, а другие занимались со мной и друг с другом.

Уезжая, эта брюнетка улыбнулась и похлопала меня по щеке. Честно говоря, у меня она с самого начала она вызывала внутреннее неприятие. Не понравилась она мне совершенно. В обычной жизни я бы держалась от неё как можно дальше, но рабынь никто не спрашивает. Как оказалось, я была права.

3. Новая хозяйка

Через три дня, вечером произошёл налёт. Трое мужчин в масках ворвались в дом. Я, как обычно, стояла пе¬ред Анной Владимировной на коленях, держа поднос с салатиком, который любила хозяйка. Бросившегося на них дога бандиты буквально изрешетили из автомата. Один из них схватил меня, двое других хозяйку.

Я думала, что сейчас нас будут насиловать. Но нет, сначала они заткнули мне рот, потом аккуратно связали так, чтобы я не могла пошевелиться, и лишь потом занялись Анной Владимировной. Вот её-то бандиты на¬си¬ло¬вали жестоко и страшно, измываясь по-всякому. Не буду описывать этого, как вы понимаете, мне это никакого удовольст¬вия не доставляет, пусть я была для Анны Владимировны лишь вещью и сучкой для её пса. Наконец, один из бандитов дважды выстрелил хозяйке в голову.

Меня подняли, вынесли из дома и засунули в машину. Потом бандиты отнесли в дом в дом несколько ка¬нистр явно не с водой. Через несколько минут машина уехала. Мы отъехали уже на несколько километров, ко¬гда я увидела зарево над лесом. Ещё через десяток километров машина бандитов свернула на просёлок. Оста¬новившись на полянке, бандиты вытащили меня и развязали, но главарь держал мою цепь, намотав на кулак, усадив у своих ног. Ну куда мне сопротивляться против троих громил?!

Подъехал огромный тёмный внедорожник, из которого вышла женщина в маске. Несмотря на это, я сразу узнала её темные волосы и не удивилась этому обстоятельству. Увидев меня, она кивнула и достала из автомобиля металлический чемоданчик. Один из людей схватил его и открыл. Разумеется, там были деньги. Главарь удовлетворённо кивнул и передал цепь женщине. Они сели в машину и уехали.

Женщина подтянула меня к себе, провела ладонью по моему лицу и усмехнулась:

— Теперь ты моя, Куколка. Пойдём!

Усадив меня на заднее сидение, она пристегнула мою руку и ногу к какому-то кольцу, а сама заняла место за рулем. Сняв маску, она спросила, глядя в зеркало заднего вида:

— Вижу, ты не удивлена. Узнала?

— Да, хозяйка, — ответила я.

После нескольких недель жизни с Анной Владимировной мне было легко говорить это слово, оно вылетало с языка само собой. Женщина удовлетворённо кивнула:

— Вижу, Анна тебя хорошенько приучила. Я продолжу её работу.

Я промолчала. Анна научила меня говорить только по её просьбе. Плеть и дог помогли ей в этом. И снова женщина кивнула сама себе:

— Очень хорошо. А знаешь, зачем ты мне понадобилась?

На этот раз женщина спросила меня:

— Нет, хозяйка.

— Я очень люблю таких юных девочек, как ты. Но ради тебя я бы этого не делала. Я видела, как ты отдавалась собаке. А есть люди, которые любят посмотреть на подобные извращения. Ты видела стриптиз?

— Да, хозяйка.

— Госпожа Мария.

— Да, госпожа Мария, — послушно повторила я.

— Но если стриптиз – принятая форма извращения, — продолжила госпожа Мария, — то секс с собакой – запрещённая. Многие люди готовы заплатить большие деньги, чтобы наблюдать за этим вживую. Анна была твоей хозяйкой и никогда не согласилась бы использовать тебя или продать. А здесь огромные деньги! Очень большие. Конечно, нам придётся платить за аренду помещения и рисковать, но всё равно мы не останемся в убытке, Куколка!

Госпожа подмигнула мне в зеркало.

— Мы натренируем собак и будем путешествовать понемногу. Несколько дней в одном городе, несколько в другом. Как тебе перспектива, Кукла?

Хоть госпожа и спрашивала меня, вопрос явно был из разряда риторических. Моё мнение явно госпожу Ми¬лену не интересовало. От открывавшихся перспектив госпожа даже начала напевать. Голос у неё оказался красивый и слух был.

Я незаметно вздохнула. Покойная Анна Владимировна запрещала проявлять эмоции. «Рабыням это не по¬ложено! » - говорила она, обрабатывая плёткой мою попку. Да ещё док рычал, клацал зубами у лица, а то хва¬тал за шею и тряс. Сначала надо мной поиздевались девки, потом эта Анна с со своим кобелем. Мало мне ока¬залось дога, так попалась бизнес-вумен, планирует устроить передвижное шоу со мной в главной роли. Но са¬мое страшное: я не видела возможности вырваться из этого круга. Ладно, решила я, буду ждать и надеяться на лучшее.

Тем временем машина мчалась в ночь. Я, убаюканная дорогой, заснула. И проснулась лишь от толка.

— Вылезай, соня! – весело сказала госпожа, тяня меня за цепь.

Машина стояла во дворе не то фермы, не то ещё чего-то, ферму напоминающего. Госпожа Милена закры¬ла машину и повела меня к тёмному дому. Мы поднялись на второй этаж. Хозяйка зажгла свет. Я увидела боль¬шую кровать занимавшую почти всё комнату, потом по привычке опустилась на колени и посмотрела на новую хозяйку. Та одобрительно улыб¬нулась, села на кровать и провела по волосам, по плечу, по груди рукой:

— Я же говорила, что очень люблю таких девочек. Но сначала… - Госпожа Милена обернула цепь вокруг нож¬ки кровати и защёлкнула замочек. – Ты можешь поддаться порыву и попытаться сбежать, Куколка. А у меня на тебя большие планы.

Она положила ключ от замка на прикроватную тумбочку, недоступную для меня даже при большом желании. Затем она встала передо мной и сказала:

— Начинай, Марионетка.

Я поднялась с колен и поцеловала госпожу в губы. Мой язык проник в ее рот, сплетаясь с ее языком, и начал исследовать каждый уголок. Параллельно мои руки начали массировать ее грудь третьего размера, сжимая и играя с ее сосками. Анна Владимировна была пассивной, и я хорошо научилась доставлять удовольствие женщине. Теперь я использовала свои навыки со своей новой хозяйкой, которая также не проявляла активности в постели. Вспоминается, как в тот вечер я тоже занималась с ней.

Прикусив несколько раз нижнюю губу госпожи, я наклонила ее голову, чтобы лизнуть ушко и продолжить целовать и кусать шейку. Мои руки тем временем развязали блузку хозяйки, сняли лифчик и начали играться с ее грудью. Освободив Милену от одежды, я губами и языком прокладывала путь от шейки к груди. И долго присасывалась к ним. Я то лизала каждый сосок по отдельности, то соединяла их вместе, то щипала и кусала. Хозяйка изнемогала под моими ласками, она сначала села на кровать, а затем полегла. Когда я уселась сверху на нее и поцеловала в губы, Милену охватил мощный оргазм. Она открыла свои страстные глаза и прошептала:

- Ты такое чудо, Марионеточка!

Я молча согласилась и продолжила.

Поцеловав еще раз ее сосочки, я стала целовать и лизать животик. Как научила Анна, я слегка прищемляла зубками кожу и потягивала ее. Она показала мне это, даря незабываемые ощущения. Судя по стонам и крикам, это тоже доставляло удовольствие госпоже. Тщательно облизав ее пупок, я двинулась к цветку страсти.

Все волосы с лобка были удалены, открыв розовые лепестки. Я с наслаждением облизала их, тщательно собрав языком весь нектар. И принялась работать языком, добираясь до самой укрытой складочки. Пальцами же я то натирала её клиторок, то щипала, то защемляла. И опять новые оргазмы обрушились на госпожу Миле-ну. Я же продолжила, сунув разом три пальца в её пещерку, а зубками прикусив клитор. Хозяйка аж захлебну-лась криком, похоже её пронзил подобно молнии оргазм. Одной рукой продолжая трахать госпожу в вагину, другой я стала натирать анус, а потом резко ввела в попу палец. Теперь я стала трахать пальчиками в обе ды-рочки. Ещё немного – и Милена бурно кончила. Такого оргазма я ещё не видела. Её тело выгнулось дугой и начала биться в конвульсиях, Милена визжала, словно её били током. Затихнув, наконец, она подтянула меня к себе, поцеловала и… уснула.

— А как же я?! – я только и смогла сказать.

Слабенький оргазмик от мастурбации помог лишь немного снять напряжение. Спать пришлось неудовле¬тво¬рённой и злой.

4. Свет рампы

Утром я вылизала госпожу Милену, доведя её до оргазма.

— Ты просто сокровище, Куколка! – хозяйка потрепала меня по волосам. – Это просто чудо, что я тебя встре-тила! - И вдруг схватив за волосы подняла мою голову вверх и посмотрела мне в глаза. – Злишься, что вчера ос¬талось неудовлетворённой? Отвечай!

— Да, госпожа Милена, - призналась я.

— А это я специально, - усмехнулась хозяйка. – Отныне, если хочешь удовлетвориться как следует, ты долж¬на отдаться собаке. Чтобы лучше собачек обучала. Мастурбировать я тебе запрещаю. Если я увижу, пороть буду до крови. Тебе ясно, сука?

— Да, госпожа Милена! – ответила я, пробираясь сквозь слезы.

— Отлично! – Она надела наручники за моей спиной и взяла меня за цепь. Затем она начала объяснять, кто я такая: - Ты не человек, ты Куколка - животное, созданное для служения людям и удовлетворения сексуальных потребностей как людей, так и животных. В этом состоит твое истинное предназначение. Повтори мне это, сучка!

— Я - животное, - повторила я послушно, - предназначенное для служения людям и удовлетворения сексуальных потребностей как людей, так и животных.

— Хорошо, Кукла.

Мы пришли в большое пустое помещение. Возле дальней стены было размещено около восьми больших вольеров. Прижав меня к одному из них, хозяйка открыла дверь и толкнула меня внутрь. Затем она закрыла дверь на замок и только после этого сняла наручники через сетку.

— Не выходи отсюда, сучка, - пошутила хозяйка. – Я скоро вернусь.

Она ушла, покачивая задом. Я вздохнула и огляделась вокруг. В углу лежало старое одеяло, а рядом были кормушка с едой для собак и поилка с водой. Мне пришлось присесть на корточки и есть и пить в таком положении. Затем я добралась до своего места на подстилке и села, обняв колени.

— Просто замечательно, Кукла! – раздался голос госпожи. Я увидела ее за сеткой с камерой в руках. – А теперь встань на четвереньки и начни прыгать на сетку, гавкая и рыча. Давай выполняй это, сучка!

Я исполнила указание. Госпожа записала это на камеру и ушла на самом деле. Я слышала звук заведенного двигателя машины, а затем она уехала. Устраиваясь на подстилке, я незаметно задремала. Меня разбудил лай собаки. Госпожа все-таки привезла собаку! Мне стало стыдно, как я обрадовалась этому. Но желание заниматься сексом было непомерным. Госпожа появилась с псом на поводке. Это был большой доберман, и он мне сразу понравился. И я ему. Когда госпожа Милена подошла со своим доберманом к моему вольеру, пёс посмотрел на меня и улыбнулся. Да, да, он улыбнулся, а не оскалился!

— Познакомься, Кукла, - сказала хозяйка, - твой партнёр Джек. Пёс молодой, всего год и три месяца. Так что обучится легко.

— Я просунула руку и погладила добермана, а тот вдруг просунул морду в вольер и лизнул меня в нос.

— Какие нежности! – засмеялась госпожа. – Похоже, вы друг другу понравились. Тем лучше. Пошли Джек!

Она посадила добермана в соседний вольер и вернулась ко мне.

— Снимай свой ошейник! – сказала она протягивая ключ.

Очень удивлённая, я выполнила приказ. Впервые почти за месяц я избавилась от этой гадости. Но хозяйка не дала мне расслабиться. Она вытащила из сумки и протянула пакет:

— А теперь одень это!

Я развернула. Это было толстый металлический обруч. Повертев его, я поняла, как его открыть и одела. По приказу госпожи Милены, я повернулась спиной. Госпожа на что-то нажала, и ошейник со щелчком закрылся. Я вздохнула: похоже от ошейника я не скоро избавлюсь…

— Повернись, сучка! – приказал хозяйка. – А теперь небольшая демонстрация!

Внезапно электрические разряды ударили мне в горло. Я захрипела и упала на пол. Встревоженный мои-ми стонами, разлаялся доберман. Дождавшись, когда я приду в себя и встану, госпожа Милена сказала:

— Я специально заказала этот ошейник для тебя, сучка. Теперь ты знаешь, что тебе грозит за неповиновение или другую провинность. А это было всего лишь пятая часть мощности. Полная убьёт тебя на месте. Тебе ясно?

— Да, госпожа! – отчеканила я.

— Теперь давай за работу! – распорядилась Милена и засмеялась: – Пёсик ждёт свою сучку!

Демонстрируя свою власть, хозяйка за волосы выволокла из моего вольера и зашвырнула к доберману. Стукнула задвижка, щёлкнул замок. Я упала на пол, доберман подошёл ко мне и лизнул в плечо. Встав на ко¬ле-ни, я обняла пса, тот снова лизнул меня в лицо. Забравшись под пса, я принялась дрочить ему член.

— Подвинься, дурочка! – услышала я голос сзади.

Это была леди Милена, она записывала на камеру. Ну что ж, пусть она. В данный момент моя единственная цель - подготовить Джека к бою и убедить его выбрать меня. Я быстро достигла своей цели и встала раком. Доберман нюхнул мою задницу и облизал ее. Кажется, он нашел ее вкусной, потому что продолжал тщательно вылизывать меня. Его язык вызвал несколько оргазмов у меня.

И затем, решив, что подготовка окончена, доберман прыгнул на меня. Его член прижался ко мне к ноге. Я его поймала и направила к своей "девочке". Удар едва не вырвал из меня дыхание. Сначала было немного больно, но потом удовольствие перекрыло все остальное. Я помню, как стонала и двигала задницей. Я видела лишь смутное представление о том, как леди Милена мастурбировала. Однако полностью отдалась доберману и не могла думать ни о чем, кроме его наполненного члена. Когда струя спермы попала в меня, я испытала сильнейший оргазм и даже на мгновение потеряла сознание. Когда я пришла в себя, доберман прикоснулся ко мне носом и посмотрел на меня, в его глазах было видно беспокойство за меня.

— Ох, Джек! – я поцеловала его морду. – Это было просто невероятно!

Радуясь моему восторгу, пес облизал меня в нос и лег на свое спальное место.

— Иди со мной! – позвала меня хозяйка страстным шепотом, открывая клетку.

Мы соединились в поцелуе, а затем леди Милена, опустившись на колени, начала лизать мои бедра, по которым текла сперма от добермана. Лизав все до чистоты, Милена одела на меня страпон и я трахнула ее прямо возле клетки. Хозяйка стонала громче меня.

С этого дня я каждый день начала ложится под Джека. Мальчик оказался очень обучаемым, весьма скоро он научился сам попадать своим членом в мои дырочки. Причём утром он предпочитал вагину, а вечером анус. Через два дня госпожа Милена привела немецкую овчарку. Вот же злое животное! Этому кобелю, похоже, нра¬вилось быть со мною жестоким и грубым. Он обязательно делал мне больно, царапал когтями или кусал. Судя по взгляду и довольной морде, собака делала это сознательно. Ещё через три дня появился третий пёс – немец¬кий дог. Этот трахал меня равнодушно, так сказать, отбывал номер. Мол, раз сучка хочет, почему бы не трах¬нуть её. Вот такое трио любовников у меня появилось.

Кстати, доберман меня ревновал к другим кобелям. Когда он видел, что госпожа ведёт меня в другой воль¬ер, он гавкал, кидался на сетку, а один раз меня укусил весьма больно, не до крови, но синяки остались. Правда, сразу стал подлизываться, махать хвостом, лизаться. Ну и я простила Джека.

Мне потребовался месяц, чтобы обучить собак правильно запрыгивать и попадать членом в мои дырочки с первого раза и туда, куда я говорила. Каждый день с каждой собакой минимум по два раза утром и вечером, а то, если приказывала Госпожа Милена, ещё и днём. Хозяйка никак не могла спокойно смотреть на мои занятия сексом с собаками, дико возбужда¬лась и не¬пременно слизывала всю собачью сперму, а потом я её весьма жё¬стко трахала во все дырки. Ей, видимо, очень хотелось трахнуться с собакой, но она боялась, видать, наложен¬ные воспитанием моральные запреты действо¬вали, и Милена мне завидовала. А мне кажется, что убивать лю¬дей гораздо больший грех, чем заниматься сексом с животными.

И вот госпожа Милена объявила, что послезавтра состоится наше первое выступление перед публикой.

— Ты старательно поработай, моя дорогая, - сказала хозяйка, - иначе наказание будет жестоким.

Я побледнела и кивнула. Госпожа Милена неоднократно применяла электрошок на меня, каждый раз увеличивая силу тока. Она стремилась сделать меня абсолютно послушной. Я демонстрировала ей эту послушность, но хозяйка подозревала, что она только внешняя. И она была права.

— Завтра и послезавтра не трогать животных, - приказала хозяйка. – Я хочу, чтобы вы поскучали по интимным отношениям. И наше выступление прошло на высшем уровне.

Заперев меня в клетке, она исчезала где-то в течение дня.

В оговоренный день я аккуратно помылась и впервые за два месяца надела платье и обула туфли, сделала прическу и нанесла макияж. Госпожа Милена одобрительно кивнула. Вечером мы сели в автомобиль и отправились на место выступления. Клетки с собаками уже были доставлены. Где это происходило, я не знаю. Хозяйка решила, что мне не стоит об этом думать, поэтому связала мне глаза. Единственное, что я знаю, что это было в каком-то подземелье, потому что туда вела лестница вниз.

До начала выступления, я просидела в отдельной комнате, надев сапоги из черного латекса на высоких каблуках. Внезапно появилась госпожа Милена и, пристегнув поводок к ошейнику, повела меня куда-то. Дверь открылась и мы оказались на круглой площадке, окруженной сеткой. Площадка была освещена ярким светом, все остальное погрузилось в темноту.

— Уважаемые господа и дамы! – провозгласила госпожа Милена. – Впервые живьем! Интимные отношения собачьей суки!

Отстегнув поводок, она толкнула меня вперёд. Я встала в центре, рассылая воздушные поцелуи. Послы-шался лай, и выбежала овчарка. Похоже, что кобель действительно изголодался по сексу. Он толкнул меня ла-пами в спину, так что я буквально упала на четвереньки. И началось привычное действо. Сначала овчарка меня вылизала, а потом, запрыгнув, начала трахать. И оказалось, что я тоже соскучилась по сексу с собачками. Как я извивалась, как орала. Когда случка закончилась, хозяйка увела овчарку, а я встала и раскланялась, принимая аплодисменты. Потом последовали дог и мой любимый доберман Джек. На этом наше представление закончи¬лось.

— Грандиозный успех, Куколка! – поделилась в машине со мной госпожа. – Все были очень довольны!

Через неделю мы повторили выступление в другом месте, а ещё через неделю в третьем. К третьему вы-ступлению я подготовила новый номер: секс с двумя собаками. Один пёс меня трахал, у другого я сосала член. Милена считала барыши, а я была полна дурных предчувствий. Кому-то покажется несправедливым, что такие деньги проплывают мимо него. И этот кто-то обязательно постарается их получить.

5. Новый поворот

 

Закончилось выступление, мы вернулись на нашу ферму. Я как всегда отодрала хозяйку, вымылась и те-перь от¬дыхала в своём вольере. «Дожила, душенька! – сказала я себе. – Свой вольер! » «А кто я вообще такая? – спросила я. Н-да, итог не очень утешительный. Из хорошей, правильной девочки я превратилась в рабыню, мань¬ячную лесбиянку-зоофилку. Любая станет лесбиянкой и зоофилкой, если по нескольку раз в день будет только и делать, что заниматься сексом с женщинами и собаками. Может быть права госпожа Милена, что я создана, чтобы служить и приносить удовольствие дру¬гим?

Нет, я совсем не согласна. Нет ничего плохого в том, чтобы быть открытым по отношению к своим предпочтениям и увлечениям. Я знаю, что в мире есть люди с разными склонностями, и мои интересы далеко не самые экстремальные – есть гораздо более шокирующие и отвратительные вещи. Однако, быть в положении рабыни – это нечто совсем другое. Нет ничего хорошего в том, чтобы быть вынужденной делать то, чего сам не желаешь делать, особенно когда тебе говорят, что это происходит из-за тебя.

Я так увлеклась своими мыслями, что заметила пришедших только когда они уже стояли возле клетки. В комнату вошло четверо мужчин, очень рослых и запуганных типов. И все мои предчувствия оправдались. Один из них, особенно огромный, легко выбил дверь со всеми ее принадлежностями. Он посмотрел на меня и кивнул – это было его приказание для меня. Я встала и пошла, не обращая внимания на то, что я была полностью обнажена. После того, как я занималась сексом на глазах у множества людей со своими собаками, мне уже было сложно смутиться чем-то. Один из них схватил меня за волосы и поднял в воздух:

— Кто-нибудь желает эту девочку?

— Оставь ее, Колян, – ответил один из них. – Она занималась собачьим сексом, может заразить чем-то…

— Да, точно так, – подтвердил Колян.

Он поставил меня на землю и потащил к комнате госпожи Марии. В комнате царило полное беспорядка: все перевернуто и разрушено, сама Мария стояла на коленях перед пожилым мужчиной. Я обратила внимание на руку пожилого мужчины, которая держала сигарету – на его татуировке было видно, что он имел дело не только с хозяином.

— Это не хорошо, – говорил бандит. – Ты работаешь на нашей территории и не делишься.

— Почему бы мне делиться? – упрямо ответила хозяйка. – Я все придумала и осуществила сама. Вас это не касается.

— Ты не понимаешь? – вздохнул пожилой. – Я отвечаю за всё происходящее на этой земле. Тут делают свои дела серьёзные люди. А твоя самодеятельность заставила шевелиться ментов. И возникли лишние проблемы. Вот за это нужно платить.

Женщина лет тридцати пяти, стройная шатенка, встала:

— Ну, вы тут разбирайтесь, Марк, а мы пойдём.

При виде ней, что-то ёкнуло в груди, внизу живота занялся жар. Такого со мной ещё не было.

— Да, конечно, Стефания, - кивнул пожилой.

Взяв поводок, женщина прицепила его к моему ошейнику и повела прочь. Я-то думала, моя дальнейшая судьба связана с бандюками, а нет. Меня отдали женщине со странным именем Стефания. Почему-то меня это обрадовало. А госпожу Милену, скорее всего, я больше никогда не увижу. Коли так…

— Без Джека никуда не пойду! – заявила я, плюхаясь на пол.

— Какого ещё Джека? – удивилась женщина.

— Это мой доберман, госпожа, - объяснила я.

— Марк? – посмотрела Стефания на бандита.

— Забирай! – махнул тот рукой.

Забрав собаку, Стефания посадила нас в машину. Я сидела сзади, на полу, - Стефания не разрешила са-диться на сидение. Джек лёг рядом, положив голову мне на колени, и влюблено поглядывал.

— Как тебя зовут? – спросила Стефания.

— Кукла, госпожа, - ответила я.

— И правда, очень похожа! – усмехнулась женщина. – Ладно, Кукла так Кукла. Как ты дошла до такой жизни, Куколка?

— Долгая история, госпожа, - ответила я.

— А ты расскажи, времени у нас много.

Чтож, я не видела смысла скрывать и начала рассказывать о своих приключениях, как меня перебил теле¬фонный звонок. Жестом велев мне замолчать, Стефания взяла мобильник:

— Привет, Марк.

После прослушивания эмоционального монолога, он спросил меня:

— Не знаешь, где находится сейф, принадлежащий твоей предыдущей хозяйке?

— Откуда?! – удивилась я. – Я никогда не была в ее комнате. К тому же, я не настолько близка с ней, чтобы делиться такими вещами.

— Нет, Марк, она не знает, - сказала Стефания в телефонную трубку. – Действительно, она не знает. Пока что верю ей.

— Твоя хозяйка дала тебе подзатыльник, - сообщила Стефания. – Марк решил пошутить и позвать ее к своим собакам, а она умерла от сердечного приступа. А деньги она где-то спрятала. И это большая сумма…

Мы продолжали молчать в пути.

Так что госпожа Милена умерла. Она так хотела заниматься интимными делами с собакой, но так и не успела. А я все же солгала этой женщине. Получила опыт. У Милены я ничего не научилась. Госпожа Милена любила хвастаться передо мной, рассказывая о своей важности, о количестве денег и о месте их хранения. Она показывала мне документы. Более того, я часто брала эти документы или клала их обратно в сейф. Милена уверена была, что этим она еще больше унижает меня и поднимает свой статус.

У нее было немало денег. Только за эти три выступления Милена заработала более миллиона евро. Богатые люди действительно щедро платят за такое зрелище. И это только капля в море средств, которыми располагала Милена.

Нужно быть полным идиотом, чтобы рассказать об этом кому-либо еще.

Внезапно машина остановилась на обочине. Стефания вышла из нее и приказала:

— Выйди, Кукла, оставь собаку внутри.

Я выполнила указание. Женщина отвела меня к кустам, достала наручники, закрыла ими мои руки за спиной. Потом достала пульт:

— Ты ведь знаешь, что это, Кукла? Это пульт от твоего ошейника. Модель немного устарела, но все еще работает исправно. Твоя хозяйка демонстрировала тебе, как он функционирует. А? Почему молчишь, сучка?!

— Показывала, госпожа, - ответила я.

— Чудненько, - улыбнулась Стефания. – Так вот, Кукла. Я тебе не верю. Не верю, что ты ничего не знала. Да, Марку я сказала одно, а тебе говорю другое. Ты должна была знать про сейф! Ты ведь знала?!

— Да, госпожа, - признала я, - госпожа Милена упоминала про сейф. Только вот где этот сейф она никогда не говорила. У меня весь маршрут был от вольера к вольеру да душ с туалетом.

— Да? – сомнением спросила Стефания, заткнула рот и включила пульт. Мощный разряд пронзил моё тело, сильная судорога сбила меня с ног.

— Где сейф, сучка? – вытащив кляп, спросила женщина.

— Не знаю, госпожа! – простонала я.

— Хорошо, - сказала мучительница и вставила кляп назад.

Новый разряд пронзил моё тело. Около часа терзала меня Стефания разрядами, добиваясь правды, но я стояла на своём: понятия не имею, куда Милена спрятала сейф. Похоже, Стефания убедилась, что я действи-тельно не знаю, где сейф. Я вся была в рвоте, моче и дерьме, что выделились из меня при судорогах. Она осво¬бодила меня и помогла вымыться в речке неподалёку, окунув несколько раз подряд. Предусмотрительная га¬дина! Потом зашвырнула в ма¬шину, и мы поехали дальше. И тут раздался телефонный звонок.

— Привет, Марк, - ответила женщина. – Да уж, поспрашивала. Не каждый мужик такое выдержит, сколько эта крошка. Точно не знает, ты же знаешь, как я спрашивать умею. Жаль, конечно. Ладно, созвонимся. – Она посмотрела на меня в зеркальце: - Значит, кроме собачек, с хозяйкой трахалась?

— Да, госпожа! – ответила я.

— Предлагаю проверить тебя!

Стефания остановила автомобиль и повела меня в кусты. Женщина быстро разделась, и я не могла не заметить ее прекрасную фигуру! У нее были высокая грудь с светло-коричневыми сосками, плоский живот, тонкая талия, широкие бедра и стройные длинные ноги. Хотя лицо было немного грубоватым, Стефания все равно была очаровательной! Я легла на землю, а она села на мое лицо. Мой язычок играл с ее клитором и проникал в ее влагалище. Новая партнерша не кричала, а стонала так громко, что листья с деревьев падали. За полчаса она успела испытать несколько оргазмов.

— Да, умеешь ты хорошо лизать… - призналась Стефания, доставая одежду из багажника. – И не называй меня "госпожей", я – мать Стефания, настоятельница женского монастыря.

6. Святое место

Мать Стефания надела свою монашескую одежду и села за руль своего автомобиля "Мерседес". Я опять села на заднее сиденье. Через полчаса мы приехали к воротам монастыря, которые тут же открылись. Мать Стефания бросила слова одной из встречавших ее монашек:

— Помести девушку в третий корпус, собаку – в псарню, в отдельный вольер.

Следуя указанию, монашки принялись действовать. Она схватила меня за волосы и потащила за угол. Третий корпус оказался двухэтажным зданием, но меня провели в подвал. Там был коридор со сплошными дверьми. Монашка открыла дверь номер 4 и пнула меня внутрь. В комнате стояли четыре кровати, возле которых на коленях находились две обнаженные девушки. Увидев, что это я, одна из них села на табуретку, а другая подошла ко мне:

— Здравствуй, сестра! – приветствовала она. – Ты не новая послушница?

— Здравствуй, - ответила я. - Нет, я всего полчаса назад узнала про то, что меня везут в монастырь. А ты по-слушница?

— Была, - как-то горько усмехнулась девушка. – И она тоже. Как почти все здесь. А сейчас рабыни матери-настоятельницы Стефании. Нас тут таких семь-восемь. Это гостевой дом, но останавливаются особо избранные паломницы и подруги матери Стефании. Вот нас и держат для утех этих дам, самой Стефании и других монашек из монастырского начальства. Мать Стефания лишь таких и продвигает.

— Понятно, - кивнула я.

— Здесь несколько правил, - просветила меня бывшая послушница. - Если входит кто-то из монахинь, мы обязаны встать на колени и смотреть в пол. Днём спать запрещено, если только ночью не работали, но спать разрешается лишь до полудня. Сейчас будет завтрак, а потом принесут работу.

— Работу? – изумилась я.

— Да, работу, - подтвердила девушка. – Шьём вещи для монастыря. Ублажение гостей не каждый день, а проводить время впустую – тяжкий грех. Ша, кто-то идёт. Для завтрака слишком рано…

Загремел засов. Мы опустились на колени. Это действительно был не завтрак.

— Новенькая, выходи! – приказала монахиня.

Я вышла. Монахиня заперла келью или, точнее, камеру и повела куда-то. Я думала, меня ведут наверх, но монахиня повела меня куда-то вниз, потом длинным коридором, а потом мы поднялись по лестнице. Открыв дверь, монашка втолкнула меня внутрь.

Внутреннее убранство удивило меня монашеским аскетизмом и наличием самой современной техники: компьютер, плазменный телевизор, видеокамера на штативе. Кроме знакомой мне матери игуменьи Стефании, было ещё три монашки. Я о монастырской иерархии имела самое смутное представление, но предположила, что это руководство монастыря.

— Пожалуйста, проходи, милая, не стесняйся, — сказала Стефания.

— Ты говоришь, она прекрасно ухаживает?! — спросила невысокая женщина с остроносой.

— Попробуй сама, — улыбнулась игуменья.

Все обратили внимание на меня. Я поняла, что от меня ожидают и подошла к остроносой женщине, поднимая подол платья. Чулки и трусики, которые я надела на этот случай, больше походили на атрибуты куртизанки, а не на монахиню-аскетку. Начав гладить и целовать бедра через чулки и подниматься все выше и выше, я достигла "цели". К этому времени монашка стонала и играла с сосками. Когда я прикоснулась своим языком к ее клитору, она испытала бурный оргазм и залила меня своими соками. Я продолжала ласкать ее язычком и в то же время вводить два пальца в ее анус, вызывая следующий оргазм. Внезапно меня резко поставили на ноги и вставили страпон в мою киску. Я продолжала лизать, пока меня трахали. Впервые за долгое время я испытывала не собачье, а человеческое проникновение. Чувство, которое я уже почти забыла.

Монашка кончила с пронзительным криком и потеряла сознание. Я оглянулась и увидела Стефанию, которая занималась со мной. За ней две монашки вылизывали и трахали друг друга большими вибраторами в позиции 69. Стефания вытащила страпон из киски и засунула его в попку. Это было немного болезненно, но все же приятно. Я полностью отдалась процессу, страстно стимулируя свой клитор, и вскоре испытала оргазм.

Стефания сняла страпон, оставив его в моей попе, и приказала вылизать ее. Я с радостью выполнела это задание и вскоре настоятельница испытала оргазм. Как только я оторвалась от киски Стефании, другая монахиня схватила меня за волосы и направила лицо к своей "цели". Едва я закончила ее ласкать языком, как меня заменила следующая. Потом первая остроносая монашка, а затем опять Стефания. Время от времени меня трахали в киску или попку, оставляя страпон внутри.

Я уже не помнила, по которому разу кого лизала, когда в дверь постучали. Кто-то открыл, после неболь-шого разговора меня отвели в покои матушки игуменьи. Монашка, посадив на пол за ширмой, приковала за ошейник к кольцу в полу такой короткой цепью, что я не могла поднять голову выше, чем на пару ладоней. Но это меня не беспокоило. Устала я хуже любой собаки: сначала трах с псами в шоу, потом пытка в кустах, потом это бесконечное вылизывание еблей. Я просто улеглась на пол и заснула.

Разбудила меня та же монашка, что и приковала, просто пнув своим ботинком в живот. Расковывать не стала, а поставила поднос с двумя мисками перед моим лицом, гадливо улыбаясь. В одной был суп, в дрогой каша. Я, стоя на чет¬вереньках, посмотрела на неё снизу вверх.

-Чего смотришь, сучка? Жри! – и, схватив меня за волосы, ткнула лицом в суп.

Бабища была здоровая, она бы просто утопила меня в этом супе, пришлось начать есть. А монашка подо-шла к раковине и вымыла с мылом руку, которой меня брала за волосы. Если она хотела этим меня ещё более унизить, то просчиталась. После тех шоу я уже невосприимчива к подобным оскорблениям. Тут монашка нашла себе новое развлечение: стала пинать меня, когда я ела. Я давлюсь, захлёбываюсь, а эта сволочь гыгыкает до¬вольная.

— Сестра Марфа! Что это значит?! – раздался холодный голос.

— Кормлю сучку, - спокойно ответила монашка.

— А для чего издеваешься? – спросила Стефания. – Или это называется «любовь к ближнему»?

Бабища не нашлась что ответить. Наложив на неё весьма строгую епитимию, мать настоятельница отосла¬ла сестру Марфу прочь. Я успела заметить, каким ненавидящим взглядом окинула нас сестра Марфа, уходя. Ой, девки, будут у нас с ней неприятности…

Стэфани помогла мне освободиться от оков и предоставила возможность умыться, после чего посадила меня за стол. Я начала есть с использованием ложки. В это время остальные монахини собрались вокруг игуменьи. Меня охватило неприятное чувство, когда я заметила, что они глядят на меня голодными глазами, словно людоеды. И вот, настал тот момент, ради которого все они собрались: я опустилась на колени перед Стефанией и пристроилась к ее источнику страсти. Кстати, стоит отметить, что ее интимная область была очень привлекательной! Скоро она начала издавать стоны, ласкать свою грудь, прикасаться к соскам и прижимать мою голову к своей промежности. В конце концов, она достигла яркого оргазма. Сразу же после этого меня перехватила стройная монахиня. И так повторялось снова и снова: я вылизывала каждую из монахинь практически без перерыва, меня обязательно кто-то трахал. Только под утро я была отнесена в ту самую клетку-камеру, истощенная и наигравшаяся до полусмерти.

— Вот ты, молодчина! – приветствовала меня послушница. – Вчера пришла, сегодня вернулась едва живая. Так им понравилась?

— Эй, что вы делаете?! – возмущалась я.

Но четыре пары рук разложили меня на кровати, а одна из них уселась мне на лицо, лаская мою "девочку" проворным язычком. Несмотря на то что это было против моей воли, я возбудилась. Сначала слабо, а затем все быстрее и быстрее работал мой язык. Как всегда, девушка скоро испытала оргазм. Монахини поменялись местами, и я вылизала ее. Лишь после третей смены я достигла своего оргазма.

— Да, - с похотливым видом признала Наташа, светловолосая пухленькая девушка, - теперь я понимаю, почему наши девочки полюбили тебя так сильно.

Первая, по имени Лариса, в это время ласкала мою грудь.

— Девочки! – взмолилась я, хоть мне и было очень приятно. – Ну хоть чуточку можно отдохнуть?!

Наконец-то меня оставляют в покое, и я уснула.

Разбудила меня около девяти часов утра монашка с каким-то чемоданчиком. Я совсем сонная смотрю, а она собирается прокалывать мне соски! Сделала амнезию, проколола соски, вставила коль¬ца, заклеила проко-лы – заняло всего несколько минут. Чмокнув меня в щёчку, монахиня ушла. И я опять завалилась спать. Про-снувшись, я недоумённо посмотрела на свои титьки, не до конца понимая, что с ними сделали. Лишь потом вспомнила, что их утром прокололи. Подружки пугали, что это очень больно, месяцами будет болеть. Но нет, мо¬нашка оказалась опытным мастером.

— Может быть, она ещё и наколки делает? – спросила я.

— Ага, - ответила Наташа и показала маленькую татуировку на руке. – Она раньше салон держала, потом в веру ударилась. Но от старого ремесла не избавилась. Хитрая Стефания за определённую плату разрешает де-лать паломникам татуировки религиозного содержания. Деньги идут в доход монастыря.

Тут дверь открылась, мы бухнулись на колени. Принесли обед.

После обеда зашла сестра Марфа, оглядела нас пустым взглядом и ткнула в меня пальцем:

— Ты! На выход!

7. Последние испытания

Я думала, что меня ведут к настоятельнице, но монашка завела в какой-то закоулок, скрутила меня, засу-нула в рот кляп, связала меня так, что я не могла пошевелиться и замотала в какой-то материал, а потом ушла. Нет, я пыталась сопротивляться, но Марфа была на полторы головы выше, в три раза толще и гораздо сильней, так что скрутила меня шутя. Не знаю, долго ли она ходила, но вернулась не одна. Я услышала какие-то невнят-ные голоса, потом ткань размотали и на меня глянули две рожи одна принадлежала сестре Марфе, вторая, мор¬щи¬нистая, со злыми глазами – какой-то старухе. Старуха кивнула и отдала Марфе пачку денег:

— Как договорились, третья часть. Оставшееся, когда эта особа окажется у меня дома.

— Машину внизу остановите, - кивнула Марфа и, спрятав сумму денег, незаметно повернула меня обратно.

Затем Марфа подняла меня и понесла. Она несла меня достаточно долго, проходя по каким-то подземным ходам. Несколько раз она останавливалась для отдыха, хотя я была легкой. В такие моменты она переворачивала меня и с злобой глядя в лицо говорила:

— Ты не человек, ты животное, и с тобой следует обращаться как с животным. Потому что ты этого не заслуживаешь.

Я хотела ответить этой неприятной особе, что все те люди, которые обращались со мной как с животным, плохо кончали, но у меня был закрыт рот.

На следующей остановке Марфа рассказала мне:

— Я очень давно хотела отомстить Стефании. Раньше я была ответственной за все дела при предыдущей настоятельнице. Все были послушны мне, соблюдали веру и порядок. Но этой молодой новенькой не понравилось это, она меня заменила. Ничего, через несколько дней она будет жалеть! Комиссия от архиерея приедет, и Стефанию уничтожат!

Мне так хотелось сказать, что Стефания заслуживает похвалы за то, что выгнала Марфу из своих обязанностей благочинной. Возможно, сестры весьма радовались новому начальнику в течение недели.

Марфа продолжала тащить меня без повязки и злорадствовала:

— А ты знаешь, почему тебе прокололи соски? Это я послала записку с приказом от Стефании сестре Пелагее! У меня такой талант фальсификации почерка, что сам хозяин не различит!

— Ты не знаешь, кому я продала тебя. Но скоро узнаешь! – завершила Марфа.

Наконец, это путешествие закончилось, заткнулась и злобная баба.

Усадив меня на крыльцо сторожки, где вышли наружу, Марфа отошла в сторону. Тут показалась «нива». Подъезжая, она вдруг увеличила скорость и ударила сестру Марфу. Та отлетела в сторону, - до чего живучая ба¬ба, - пыталась встать и что-то хрипела. Из «нивы» вылезла старуха с монтировкой проворно подбежала к Марфе и несколько раз ударила её по голове этой железякой.

— Гадина! – старуха пнула тело монашки. – За божеское дело деньги брать!

Старуха старухой, но сильная, однако. Она шутя закинула меня в машину, села за руль и помчала прочь

Если раньше обращение со мной мне казалось плохим, то я должна признать, по сравнению с нынешним, оно было райским.

Жила старуха в двухэтажном доме, набитом старой мебелью. Немедленно по приезду карга одела мне на руки и ноги чугунные кандалы и накрепко затя¬нула болты и отвела для спанья какую-то каморку, в которой я (!) не могла нормально лечь, и вынуждена была лежать скорчившись.

День состоял из работы по до¬му, молитв и наказаний, на которые старая ведьма была удивительно изо-бретательна. За малейшую провинность старуха меня ставила на горох, нещадно секла, особенно любила под-ве¬шивать при этом, держала на сухарях и воде.

В первый же день старая хрычовка сбрила все волосы на голове, заявив, что они не от бога, а от дьявола, и вообще у меня дьявольская красота! Избивая меня, ведьма читала проповеди о смирении, что я грешница и должна вымолить себе прощение перед богом.

— Смирение! Смирение! Смирение! – орала старая садистка, нанося удары. – Вот что требует бог!!

Через три дня я осознала: в ближайшие дни или эта отвратительная особа убьет меня, или я потеряю рассудок. Ни одно из этих сценариев не было по моему желанию. Я понимала, что необходимо что-то предпринять. На четвертый день я едва передвигалась. Недостаток сна, избиение и голод оказывали свое воздействие. После двухчасовой молитвы на коленях, побоев плетью за "неподходящий энтузиазм" и завтрака, состоящего из кружки воды и половины сухарика, мы отправились убираться на второй этаж. Я шла впереди, старая женщина следовала за мной и тыкала своей тростью мне в спину. Именно тогда до меня дошло: это последний шанс для меня!

Когда ворожея снова ударила меня в спину - это уже были не простые тычки, а настоящие удары с большой силой - я рухнула, скрестив ноги. Вознося над моей головой проклятия и удары палкой, старая женщина приблизилась ко мне. И тут я резко выпрямилась, выставив ноги вперед, и ударила ее в грудь. Очень эффектно описала дугу старая ворожея, упала на ступеньки с грохотом и скатилась к низу лестницы. Я полагала, что это конец для старой особы, такое падение было очень нехорошим. Но я не испытывала никаких чувств по отношению к ней. Старая женщина попыталась изгнать из меня все чувства, кроме злобной ненависти.

К моему удивлению, старая садистка оказалась жива. Я поняла, что она сломала руку в двух местах, несколько ребер, выбила оставшиеся зубы и переломала ноги. Достав из кармана ее халата ключи, я собиралась уйти, но тогда она схватила меня за цепь на моих ногах.

— Куда ты думаешь идти, дочь дьявола?! – пропищала она. – Хотела меня убить?!

— Да, хотела, - призналась я, отрывая ее пальцы от цепи. – Но так вышло даже лучше. Теперь ты лежи и мучайся, вспоминай, как ты мучила меня. "Каждому будут возданы по его делам!" - предупреждал Господь. Тебе выпал свой кусок возмездия в жизни. Отпусти меня, старая ведьма! – несколько раз я ударила пяткой по руке старухи, сжимавшей цепь.

Наконец-то я освободилась. Правда, сломала несколько пальцев. Так ей и надо.

Я поспешила в гараж, где были все инструменты, и с трудом освободилась от кандалов. Глядя на кровавые потёртости на запястьях и лодыжках, я вспомнила всех родственников старой ведьмы до двенадцатого колена. А потом пошла в дом: надо было обработать все раны. И ведь вовремя я вернулась! Гадина каким-то чудом до¬ползла до тумбочки, где стоял аппарат, и пыталась его достать. Глядя с улыбкой ей в глаза, я оборвала шнур, а потом вовсе разбила аппарат о стену.

— Что ты делаешь! – ужаснулась старуха. – Мне нужен врач!

— А ко мне ты когда врача собиралась вызвать? – спросила я, показывая раны на всём теле.

— Ты не понимаешь! – воскликнула старуха. – В тебе сидят бесы! Их надо выгнать!! Раскайся, распутная тварь!! И бог снизойдет к тебе!

Похоже, старуха уже была полусумасшедшей. Ей невозможно было что-либо объяснить.

— Молись сама, чокнутая садистка, - сказала я, перевязывая запястья и лодыжки. – Авось кто-нибудь загля¬нет к тебе и поможет. Я даже под дулом автомата это не сделаю.

С одеждой пришлось хреново. Мне пришлось ушивать кофту и юбку. А вот с обувью неожиданно повезло: старуха носила лишь на размер больше. Нашлись и деньги, неожиданно много. Почти сто тысяч в долларах и евро, и двести тысяч в рублях. Я всё это хладнокровно забрала в счёт моральной компенсации. И напоследок выдала старой ведьме:

— Я, конечно, грешница. Нет безгрешных на нашей земле. Но тебя, сучий потрох, ждёт суд и божеский, и люд¬ской. Ты совершила убийство, нарушив заповедь божью: не убий! Сестра Марфа не была хорошим челове¬ком, но ты её убила. Я видела: на машине осталась вмятина, на монтировке – следы крови. Менты быстро вы¬числят, кто убил монашку. Думаю, завтра-послезавтра они явятся с орденом на обыск.

— Ты понесешь наказание за свою беспомощность! – торжественно заявила старуха.

— А как они смогут меня найти? – спросила я, насмешливо улыбаясь. – Даже в монастыре они не знали, кто я такая. И ты не проявила интереса. В общем, готовься к гостям! Они помогут тебе. В тюрьме есть врачи.

И с злобным хохотом я ушла.

8. Завершение

Я не ожидала такого приема, вернувшись после трех месяцев отсутствия в родной дом. Я не ожидала холодного равнодушия от матери и презрения отца. Они смотрели на меня так, словно я было отвратительное создание, испортившее дом. Ничего не понимая, я потребовала объяснений. И тогда мама показала мне загруженный из интернета фильм, где я занимаюсь интимными делами с животными под музыку.

— Ты поставила родителей в ужас! – трагически вскрикнул отец, поднимая руки вверх.

— Ты опорочила нашу семью! – повторила ему мама.

— Только из сострадания мы не выставляем тебя за дверь! – орал отец.

— А что вы, собственно говоря, делали на этих порносайтах? – спросила я своих родителей.

Мне понадобилась неделя, чтобы понять, что у меня больше нет родителей. Они просто кормили меня, ставя поднос с едой перед дверью моей комнаты. Больше никакого контакта. Может быть, три месяца назад это было бы для меня ужасной трагедией, поводом для отчаяния, но после всех испытаний, которые я пережила, я стала сильнее и научилась полагаться только на себя.

Я не знаю, чего ожидали от меня мама и папа, устроив этот бойкот. Они думали, что я буду умолять их на коленях… Но за что конкретно я должна была их умолять? Прощения? За что? Может быть, когда-нибудь я и спрошу у них, но сейчас я не могла разговаривать с ними.

Ровно через неделю, в день своего восемнадцатилетия, я вышла из своей комнаты и пнула поднос так, что он улетел через весь коридор, за¬брызгав содержимым тарелок стены и пото¬лок. Я ахнула дверью комнаты, вы¬шла из квартиры, обернулась и швырнула через порог ключи. И ушла. Вот такой себе праздник я устроила.

— Козёл! Дурак! – спускаясь по лестницы, я услышал вопли матери.

— Мы должны были её наказать, - отвечал отец.

— И чем эти наказания закончились, идиот?! – выкрикнула мама. – Доченька! Олеся!!

Но я уже выбежала из подъезда.

Деньги у меня были. Я же не дура, чтобы тащить такую сумму домой. Как бы родители ко мне не отне-слись, но деньги отняли бы в любом случае. Оставаться в городе я не могла. И решила ехать… нет, не Москву, а на ту ферму, где две недели назад жила в рабстве у госпожи Милены. Пришлось нелегко, но я нашла и мона¬стырь, и ферму, и руины сгоревшего дома Анны Владимировны.

Чего меня к руинам потянуло-то? Дык, дело в том, что самые лучшие драгоценности и большую часть де-нег покойница держала не в сейфе в кабинете, а в гараже, в тайнике в смотровой яме, здраво рассудив, что с до¬мом всякое может случится: пожар, землетрясение, экспроприация, а тот тайник в любом случае не постра-дает. Анна Владимировна, кстати, почему-то была уверена, что о существовании тайника знает только она. Она оказалась права. Дом сгорел, пожарище разграбили, но тайник в бывшем гараже оказался цел и невредим. Его содержимое при¬ятно отяготило мои карманы и согрело душу.

Если с руинами было всё просто – ну кто будет интересоваться пожарищами? - то с фермой было куда слож¬нее. Там копошились какие-то люди. Я долго не могла понять, чем они занимаются, а когда поняла, то ржа¬ла как ненормальная. Они искали сокровища. Именно так. Ходили со щупами и прокалывали землю. Если щуп на что-то натыкался, то народ сбегался и раскапывал землю. Очевидно, история о спрятанном сейфе госпожи Милены успела разойтись весьма широко. Вот и сбежались охочие до халявных денег.

После наступления ночи, я осторожно проникла в укрытие. Перекладывая содержимое в сумку, я закрыла сейф и тихо ушла. Удалось отъехать на мотоцикле подальше, скрываясь в темноте ночи. К утру я вернулась в квартиру, которую арендовала по объявлению.

Я вошла, сняла верхнюю одежду и обувь, зажгла свет в комнате и замерла. В кресле сидела мать Стефания с пистолетом. И её улыбка была нехорошей. Я остановилась и медленно подняла руки.

— Очень сообразительная девочка, - насмешливо заметила Стефания. – Поставь сумку на пол и толкни её ко мне ногой. Так где же было это убежище, Кукла?

— В туалетной комнате, в одной из кабинок, - сообщила я.

— Как?! – выразила свое удивление настоятельница.

— Ну да, - ухмыльнулась я. – Заходить в туалет обычно не вызывает подозрений, даже если это происходит часто, всегда можно найти логическое объяснение. А когда вы заметили меня?

— Во время последнего посещения фермы, - ответила Стефания. – Ты едва не ускользнула от меня пару раз, но я все же сумела проследить за тобой до этой квартиры. И внезапно ты исчезла. Я уже третий день здесь жду. Раздевайся! – вдруг приказала она.

Я правильно поняла приказ и сняла всю одежду до трусиков. Стефания тихо вздохнула:

— Поворачивайся. Господи милосердный, это случилось с тобой из-за старушки?

— Большая часть исчезла, - сообщила я. – Осталось только немного…

— Если это "немного", то что же произошло с тобой раньше? Один сплошной шрамы и синяки?

— Примерно так, - кивнула я.

Стефания встала, подошла ко мне, бросила пистолет и обняла меня, а затем поцеловала.

— Кукла, как я по тебе соскучилась! – шепнула она мне на ухо.

Мои руки не подчинились воле и обняли её, губы отвечали на поцелуй. Боже, я вдруг осознала, как сильно скучала по этой женщине! Стефания прижала меня к себе и начала целовать мое лицо, шею, плечи и грудь. Мое тело изогнулось от удовольствия! После игры с пирсингом на сосках, Стефания опустилась на живот, обработала пупок и двинулась ещё ниже, приступая к ласкам моей интимной зоны. Я была полностью возбуждена. Когда её язычок прикоснулся к клитору, меня охватил мощный оргазм, и я даже на короткое время потеряла сознание. Очнувшись, я обняла Стефанию и вылизала свои выделения с её лица.

Теперь была моя очередь. Стянув с неё одежду, я уложила любовницу на пол и начала с ушек. Поочерёдно облизав и покусав каждое, я перешла к шейке, грудям, животику и, наконец, добралась до её бутона. Игралась я с ним долго в своё удовольствие. Стефания кончила несколько раз, изорвав свою кофточку едва ли не в клочья зубами, чтобы не орать. Немного отойдя, мы легли в обнимку.

— Я влюбилась в тебя с первого раза, когда увидела на том шоу, - сообщила Стефания. – Потребовалось вре¬мя, чтобы тебя найти. Но уже тогда я решила, что никогда с тобой не расстанусь.

— А то, что я с собаками трахалась… - спросила я.

— Какая чушь! – воскликнула Стефания. – Мне всё равно, трахалась ты или нет! Главное, что ты будешь со мной. Кстати, - она лукаво покосилась на меня, - я почему-то думаю, что ты не оставишь этого.

— Собственно, да, - сказала я без смущения. – Однако, хочу предупредить, что в монашки не пойду!

— А не надо, - усмехнулась Стефания. – Меня если ещё не выгнали из монашествующих, то скоро это будет.

— То есть? – изумилась я.

— Сестра Марфа, чтоб её на том свете черти хорошо пожарили, настрочила кучу доносов, - рассказала быв-шая настоятельница, - нагрянула комиссия сверху, нашли кучу недостатков и сказали, что меня ждёт духовный суд. Наворотила я там немало, конечно. В лучшем случае что меня ожидало – монахиня в богом забытой оби-тели под неусыпным контролем до конца жизни. Мне это не очень понравилось, да и о тебе от беспокойства я с ума сходила. Поэтому я послала всё это подальше. Приняли вариант, с меня снимают постриг по моей просьбе за не совместимые с монашеским саном пороки.

— Какой благословенный момент! – я обняла и поцеловала Стефанию.

Она обхватила мои щечки руками, ее глаза светились, как две маленькие звезды. Мы страстно соединились в поцелуе. Затем я внезапно отстранилась и спросила:

— Как ты узнала, что я освободилась?

— Вначале мы узнали о твоем пропаже вместе с сестрой Мартой, - объяснила Стефания. – Потом нашли тело сестры. Мы сразу отвергли мысль о том, что это ты убила Марту, так как были следы автомобиля и третьего лица на месте происшествия. Мы начали искать, выяснили адрес бабушки. Я отправилась туда, но прибыла уже через несколько часов после вашего исчезновения. Где же я должна была искать? Тогда я вспомнила: сейф! Тебе же обязательно нужно вернуться за содержимым сейфа! И где можно было это делать, если не возле монастыря? Я была готова ждать тебя сколько угодно, месяц или даже год, лишь бы найти тебя.

Я поцеловала ее, и Стефания засмеялась:

— Всегда просто и гениально, моя любовь.

— Еще одна вещь, куколка, - серьезно сказала Стефания. – Я хочу извиниться за пытку. У меня не было другого выхода. Я заметила слежку со стороны Марка. Если бы я не организовала это, то боюсь, что мы оба были бы мертвы. Пытка привела бы к двум изуродованным трупам.

— Глупышка, - шепнула я целуя ее. - Я уже давно простила тебя. Просто я всегда была уверена, что ради денег ты не сделаешь такого ни со мной, ни с кем-то другим.

И мы снова предались любви.

*****

Если вы думаете, что это конец моих приключений, то ошибаетесь. Возможно, позже я расскажу вам о них. А пока прощайте, меня зовет любимая Стефания! До свидания!