Во всем виноват дождь или Кунилингус золотой дождь Часть 4

Они и Игорем влезли в ванну, включили прохладную воду и стали по очереди смывать друг с друга пот и утомление. Лариса опять подумала, что текущая вода скрывает то, что она так не хотела показывать...

Стоя под душем, они опять толкались языками, на этот раз у нее почти вышло – ведь по – французски раньше ей целоваться не приходилось. Обнимая и щупая ее тело, Игорь шепотом наговорил ей кучу комплиментов за внешность, за умение, за гостеприимство... "Как будто прощается", – думала Лариса, улыбаясь и не веря ни одному слову. "Интересно, – мелькнула у нее еще одна мысль, – он только со мной такой галантный?".

Когда они вернулись, оставляя на полу мокрые следы, парень был во всеоружии. Он тоже начал со слов восхищения любовницей. Все это настолько резко контрастировало с циничными, обидными словами, которые она подслушала в адрес их девчонок, что Лариса вдруг поняла – она для них просто "не своя", она – взрослая (а скорее – старая) мать их друга, которая просто удовлетворила их похоть... Словно подтверждая ее догадку, незнакомец сказал:

– Лариса, ты обещала кое – что...

Его рука, обвив ее талию, протиснулась между ягодиц и прикоснулась к дырочке заднего прохода. Женщина замерла.

Значит, сейчас она потеряет анальную девственность? Она хотела этого и боялась одновременно.

Она на опыте все тех же оргий считала себя искушенной в сексе. Однажды она разоткровенничалась с подругой, и та призналась, что не разу даже не совокуплялась с двумя одновременно. Лариса ощутила гордость – для нее в свое время это было привычным делом. Правда, когда родился ребенок, ей стало не до того, а когда он вырос, она стала уже не столь привлекательной. Конечно, у нее случались короткие романы, но она боялась посвящать Антошку в подробности, поэтому либо приводила мужчину к себе, когда сын оказывался в отъезде, либо сама ходила к любовнику.

Впрочем, кого она обманывает: и то, и другое было всего по одному разу, к тому же уже давно. Однажды Антошка уехал в спортлагерь, и за две недели его отсутствия она, как ни старалась, соблазнила только одного, разумеется, моложе нее: студента, проходившего практику на ее тогдашней работе. Дело ограничилось одной ночью. Парень ушел, пока она спала, и при встрече с ней краснел и отворачивался.

Второй раз роман, казалось, может привести к чему – то серьезному. Она ездила к любовнику почти каждый день в течение полугода. Ей было тридцать пять, ему – двадцать четыре, так что брак был маловероятен. В конце концов она ему приелась как любовница, а общих тем для разговора в силу возраста у них не было, и они расстались.

Было и множество неудачных попыток. Однажды она привычно улыбнулась парню, он улыбнулся ей. Через минуту они уже разговаривали, через полчаса сидели в кафе. Парень явно завелся, заглядывая ей в разрез блузки и сжимая в потных ладонях ее руку. Но в разговоре выяснилось, что он живет с родителями, а светиться у друзей ему явно не хотелось: кому нужна слава любителя "лежалого мяса"? Страстно поцеловавшись на прощание, они обменялись телефонами, и через месяц, когда Антошка уехал на день, она позвонила, но он сначала не вспомнил ее, а когда вспомнил, стал бубнить про занятость. Она бросила трубку и потом долго плакала.

К ней многие клеились, но она была гордой, отвергая их под разными предлогами: один глуп, другой мал ростом... Но правда состояла в том, что ей не хотелось ложиться в постель с пожилым или даже взрослым мужчиной.

К тому же, Лариса чувствовала, что неуклонно стареет. Пройдет лет пять, и на нее перестанут оглядываться на улице ладно молодые, но и старые, кривые, косые – все. И если она хотела еще ощутить в себе молодое крепкое тело, нужно было торопиться.

Теперь звезды сошлись. Перед ней стояли два молодых кобеля и хотели ее, именно ее и именно сейчас! Отказывать было нельзя, даже в такой необычной просьбе.

Так что Лариса улыбнулась и молча встала на колени, широко раздвинув бедра.

Парень после паузы без церемоний засунул ей в зад палец. Пауза была, видимо, нужна для того, чтобы оценить, что ее анус довольно широк, по крайней мере, на фоне восемнадцатилетних девчонок, и что подготовку можно сократить. Лариса, сжав зубы, застонала и подалась вперед. Сделав несколько десятков движений пальцем, он дождался, что Лариса стала постанывать уже не от боли. а от удовольствия. Потом туда же погрузился и член. Женщина опять издала тихий стон – все же член был раза в два толще пальца (хотя и тоньше той самой деревянной ручки, которой Лариса по ночам утоляла свою похоть).

Медленно член продвигался в ее попе, раздвигая тугие стенки, потом начал обратное движение. Почти выйдя наружу, остановился и стал опять погружаться. Потом еще и снова, затем цикл повторился. С каждым разом пробег становился все длиннее, темп все выше, боль все меньше, контакт все плотнее, ощущения все острее. В губы закрывшей глаза Ларисы что – то ткнулось, и ей незачем было смотреть, что это. Так что вскоре парень уже полноценно, на всю длину, засаживал член в ее прямую кишку, а ее губы столь же амплитудно ползали по члену Игоря.

Минута шла за минутой, комната оглашалась приглушенными стонами Ларисы, тяжелым дыханием парня и сбивчивыми ласково – одобряющими словами Игоря, громкими шлепками тел. Сквозь растущее возбуждение Лариса не переставала удивляться и гордиться собой: она держится, держится против двоих, держится, как двадцать лет назад! Видимо, так долго копилась в ней нерастраченная энергия, жажда любви, голод до молодых мужских тел! Она должна, обязана дотерпеть, выстоять, выдюжить, выдержать, не кончить раньше них обоих! А потом быстренько принять душ и завалиться спать – спать крепко, долго и глубоко, как спит счастливый человек, решивший сложную задачу! Не то чтобы она торопилась, но затягивать точно была не настроена. Быстрее, выше, сильнее!

Словно подхлестывая сама себя, она буквально вцепилась в член Игоря и заработала челюстями, губами и языком, при этом из ее горла истекало что – то типа рычания. Вскоре парень перестал бормотать, потом его стоны стали громче, потом перешли в крик и, наконец, он выдернул член из ее губ и рухнул на пол. Его тело била крупная дрожь, а из члена вытекали густые прозрачные потоки.

Лариса и второй парень, прекратив движения, смотрели на этот спектакль. Потом, когда Игорь успокоился, он встал и, пошатываясь, поплелся в душ.

– Как ты? – с трудом переводя дыхание, спросил незнакомец.

– Нормально, – выдохнула Лариса, только сейчас почувствовавшая, как ее пот капает на быстро вздымающуюся грудь.

– Давай сменим позу.

Он уселся на пол, опираясь спиной на кровать, а Лариса, пусть и не с первой попытки, вновь вставила член в свою попу, располагаясь спиной к любовнику. Сначала она привставала и опускалась, потом парень взял ее под коленки и стал поднимать ее тело. Вскоре Лариса чувствовала, что ее силы на исходе, и, не контролируя себя, стала сначала шептать, потом говорить, а под конец просто кричать:

– Ой, хорошо... Да, да, ты молодец... Да, так, так, еще! Глубже, глубже! Давай!

Темп нарастал, парень под ней тоже кричал и охал, и наконец Ларису накрыло! Такого ей давно не приходилось испытывать. Голова кружилась, все тело обмякло, она грузно осела на любовника, придавив его к полу и не давая возможность даже вытащить член. Несколько минут они так и сидели, слившись воедино. Ноги Ларисы были широко раздвинуты, жадная щель влагалища раскрылась, выпятив клитор, а под щелью из ярко – красной от возбуждения и трения попы торчал член того, чье имя она так и не узнала...

Медленно приходя в себя, она открыла глаза, и в них ударил яркий свет. Прямо напротив распахнутой двери горела коридорная люстра, а в коридоре, бледный и безмолвный, стоял Антошка...