Надя

Интересно, что испытывает мужчина, раздевая женщину? Запах кофе приятно щекочет мне ноздри. Я делаю большой глоток и ставлю чашку на поднос. Мы с Надей по очереди готовим друг дружке завтрак в постель. Это наша маленькая забавная традиция. Кофе, тосты с мармеладом, апельсиновый сок – составные элементы утреннего рациона здоровой девушки. Иными словами то, что мы с Надей едим вместо овсянки и опротивевшей нам яичницы.

Я неспешно утоляю голод и рассматриваю Надю. Мы живем вместе уже почти год. Учимся в одном университете и крепко дружим ещё со школы. Но впервые, с того момента, как я осознала свою сексуальность, во мне проснулся необычного рода голод. То, что способно его утолить, не купишь ни в одном супермаркете города. И пусть звучит это несколько странно, но мне кажется, что голод – лучшее определение моего теперешнего состояния.

Не подумайте только, что я никогда не спала с мужчиной. Я лишилась невинности в очень юном возрасте, когда желание познать запретный плод буквально пожирало меня изнутри. Я отдалась первому в моей жизни мужчине с несвойственной мне страстью. Он был старше меня на два года, на роль мужчины никак не тянул, однако же, как и в случае с голодом, мне хочется называть его так. Мой первый мужчина. Потом были другие, и желание секса мне удалось на время утолить.

Испытываемые мною чувства имеют совершенно иные корни. Мне захотелось узнать и познать, что чувствует мужчина, овладевая женщиной. Сама того не сознавая, я возбудилась. Внезапно нахлынувшие чувства оказались сильнее меня. В наших отношениях всегда главенствовала дружба. Я никогда не рассматривала Надю как объект сексуального вожделения. Как же всё изменчиво, оказывается:

Надя сидит на краешке кровати и смотрит, как я с аппетитом ем тост. Она улыбается. Я доедаю тост, откладываю поднос в сторону и сажусь рядом с ней. Нежно касаюсь кончиками пальцев обнаженной загорелой шеи. Осторожно целую Надю в висок. Мои руки скользят в вырез декольте короткого летнего платья, гладят груди. Висок у Нади такой теплый, а груди такие плотные, крепкие.

Она не сопротивляется и не протестует, к моему удивлению, напротив, её тело расслаблено и открыто для прикосновений. Надя покорно ложится на спину. Я задираю подол короткого платья, быстро снимаю трусики, и ласково провожу пальчиками по гладко выбритому лобку. У Нади очень нежная и приятная на ощупь кожа. Я приспускаю бретельки платья, обнажая красивую сочную грудь. Сосочки набухли от возбуждения и сравнимы с нераскрытыми бутонами спелых роз. Я щекочу их кончиком языка, сгорая от охватившего меня возбуждения. Надя вскрикивает, когда я ввожу пальчики в её сладкую промежность, и подталкивает бедра навстречу моей руке. Внутри у Нади так тепло и влажно: она возбуждена не меньше меня:

Мой пальчик нежно ласкает клитор, поглаживает, совершая плавные круговые движения. Надя извивается и стонет, пока моя рука погружается всё глубже и глубже. "Ты принадлежишь мне, девочка, ты ничего не можешь сделать!" – шепчу ей на ушко, изнывая от возбуждения – "Ты моя, и я никому тебя не отдам!". Надя выгибается в такт моим движениям.

Так вот что испытывает мужчина, овладевая женщиной. Несравненное чувство абсолютной власти над процессом. Это сводит с ума, подобно горящему порошку из цветков черного лотоса. Взять женщину, присвоить её себе и делать с ней всё, что заблагорассудиться.

Надя кончает с громким криком, и я нежно целую её в приоткрытый чувственный рот. Аромат любви витает в воздухе. В этот день учеба уходит на второй план.

Надя засыпает в моих объятиях, как ребенок на груди у матери.