Очередная вечеринка

Очередная вечеринка.

Знакомых разных полон дом,

Веселье, шутки, дым столбом,

Соседка слева, парень справа,

Знакомы все за праздничным столом.

Лозы французской кровь густая

Смешалась с кровью невзначай,

И жар природный вызывая,

Все тело бросило в пожар.

Невмоготу теперь веселье,

Другим томится эта плоть,

Вино и страсть – известно зелье

Всем тем, кому хоть раз пришлось

В тоске слепой искать глазами

Того, кто мог бы загасить

Огонь, пылающий в стакане

И в лоне, жаждущем любить.

Как тяжело остаться скромной,

Когда желание одно,

Вкусить любви как можно полно,

Испить греха, увидев дно.

Слегка качаясь и флиртуя

К постели начинаешь путь,

Чуть улыбаясь и свингуя,

Ты раскрываешь плоть и суть.

Не крикнешь же: – Хочу тебя!

Сейчас и здесь! Пусть все умрут.

Приходится вязать себя

В узор благоразумных пут.

Насколько бы честнее было

К его губам прижать свои,

Пусть завертела, закружила

Ночь полоумная любви:

* – * – * – *

Нескромный взгляд снизу вверх, под юбку.

Ты просто поднялась по лестнице.

Мимо меня, молодая прелестница,

Впитывая голоса и шум, как губка.

А потом вниз, осторожно ступая,

Повинуясь природному зову,

В легком шаге бедро обнажая,

Приближаясь к ночному алькову.

Он еще далеко, его даже не видно,

Но я выбросил сеть, как паук,

И я сделаю все, что б не стало обидно

В пелене утомляющих мук.

Полчаса: и мы знаем друг друга,

Словно прожили вместе весь год.

Ты расстроена свинством подруги:

И в высоком бокале расплавился лед.

Все немного неправда, все немного враньё,

Но уж больно красиво кружевное белье,

Что увидел под юбкой и тотчас захотел

Обладать непременно:

Вот и песню пропел.

* – * – * –

Высокие скулы и чуть раскосые глаза.

Струящиеся линии фигуры,

Шелками скрытая пизда.

Модельно – эталонным телом

Ты возбуждаешь всех и вся.

То грудь, то ноги открывая смело,

Ты продаешь, смеясь, себя.

Но каждый раз за звоном злата

Ты слышишь колокольный звон,

Сжигая дни в сетях разврата,

Ты видишь отблески икон

И вспоминаешь детство, сказки, осень

В тревожном запахе надежд,

Но час пришел, Он вряд ли спросит,

Освобождая от одежд

Твое волнующее тело: