Дыра

Трамвай звякнул на повороте, и Светлана Игоревна резко тряхнула головой, пытаясь вытолкнуть себя из сладостной полудремы. Опять — двадцать пять. Первый раз это случилось ночью. Теплой летней ночью. Светлане не спалось, и в ее голове хороводом кружились призрачные воспоминания детства: качели, речка, мороженное, вечная стройка около дома — загадочный и притягательный мир. И, конечно, та смешная история: как полезла, тогда еще просто Светка, в какую-то дыру и застряла, напрочь. Вперед не пускала попа. А назад было как-то не упереться, или не ухватиться. «Сколько же мне тогда было лет?», — попыталась вспомнить Светлана. Но в памяти остался не возраст, а то как она сначала испугалась, а потом мальчишки щекотали ей пятки, а она смеялась до колик, от необычности и беспомощности своего положения. Вытянуть, вернее вытолкать, ее из дырки смог только, вызванный ребятами, изрядно опешивший, отец. Может быть и забылась бы та история, да пока жила она с родителями, напоминали о ней чуть не на каждом семейном празднике. Прошло много лет, Светлана Ивановна уехала в другой город, постепенно доросла до должности главного бухгалтера в небольшой фирме. Купила квартиру, подумывала и о машине, но, вот, никак не решалась. Да и с виду, настоящая «бизнес-вумен» — строгая былая блузка, черная юбка, педантично зачесанные в тугой узел светлые волосы. Однажды, на веселом девичнике бухгалтерии, после пары бокалов десертного вина, девчонки рассказывали смешные истории из своей жизни. И Светлана Игоревна решила рассказать. Да не докончила рассказ. Уж больно фривольной показалась эта история подвыпившим подругам. А вскоре была та самая ночь, и полусон в котором кто-то невидимый гладил и целовал Светочкины бедра, ягодицы, промежность, половые губы, клитор...

С тех пор жизнь Светланы Игоревны как-то незримо переменилась. Не раз и не два просыпалась она в поту, от того, что очередной невидимый любовник из ее сна был слишком резок или жесток. Сперва это это случалось только во сне, а теперь любая минутная дрема грезила этими ощущениями. Вот и сейчас. Трусы, небось, опять влажные. Через 18 минут Светлана Игоревна была на рабочем месте. В бухгалтерии еще никого не было, Светлана взяла из ящика стола недельку и направилась к маленькому офисному месту уединения. Она присела, стянув юбку на пол, и приспустив трусики, внимательно рассмотрела их — и правда, мокрые. Но сначала надо промакнуть промежность. Даже сквозь туалетную бумагу она почувствовала твердую горошинку клитора. Это было необычное ощущение. Светлана не имела большого опыта мастурбации. С сексом у нее было все хорошо. На вопрос гинеколога о половой жизни, Светлана Игоревна честно отвечала — регулярно. У нее был любовник, вернее даже жених, Сергей Витальевич — зав. отдела кадров. Выходные и отпуска они проводили вместе. Если бы Светлане Игоревне кто-нибудь сказал, что она фригидна, она бы обиделась. Она, определенно, получала удовольствие от секса. Но это шло ни в какое сравнение... Светлана выронила бумажку и терла свою вульву сильней и сильней. И клитор... палец провалился внутрь, еще пара движений и ее настиг оргазм. Нет. Оргазм. Это был взрыв атомной бомбы. Она таяла, и ей казалось, что она сучит ногами с той, недоступной ей стороны стены.

Светлана Игоревна записалась на прием к сексопатологу. Обходительный молодой мужчина рекомендовал физические упражнения, особенно утренние пробежки, строгий режим дня, регулярный секс. Светлана выполняла рекомендации с энтузиазмом. Она отказалась от своего любимого сериала, купила спортивную форму строгих цветов и решила встречаться с Сергеем Витальевичем еще и по средам. Тот был в восторге, а Светлана... После того как Сергей засыпал, она шла в ванную и занималась онанизмом. Сколько замечательный вещей можно было найти в этой комнате: душ, разнообразные флаконы, а чуть позже к ним прибавилась и дыра. Да, дыра. Удивленный узбек за 100 долларов пробил перегородку между ванной комнатой и стенным шкафом в коридоре. Конечно, это была не настоящая, а игрушечная дыра. Она была прямоугольной, скорее аккуратное отверстие, с местом для рук. Да и высота была детская. Даже босиком хозяйка доставала до пола и могла вылезти из нее в любой момент. И, тем не менее, каждая минута проведенная там была как праздник. На работе, в транспорте, в постели с Сергеем, Светлана мечтала только об одном. Иногда Светлана подумывала о том, не поделиться ли своим секретом с Сергеем, но ее тут же охватывало негодование. Она как будто изменяла той, своей настоящей, многорукой безликой любви.

Но это случилось чуть позже, после ключевого в жизни Светланы Игоревны дня. Это была суббота. Вот уже месяц Светлана на выходных бегала трусцой. Она старалась разнообразить свои утренние маршруты, но, раз уж она выбирала парк, то так или иначе, ей приходилось бежать мимо высокой бетонной ограды, заросшей снаружи плотным кустарником. В тот день Светлана обратила внимание на парня нырнувшего в кустарник около стены. Светлана бежала не торопясь и, казалось бы, парень мог восемнадцать раз сделать свои нехитрые дела, но он так и не появился в поле ее зрения. Молодая женщина чувствовала как у нее забилось сердце. Она не торопясь подошла к тому месту где скрылся парень, преодолела минутное замешательство, и прикрывая лицо руками, сделала пару шагов вперед. Если честно, то она думала, что встретит сидящего на корточках, со спущенными штанами, молодого человека, но там никого не было. Только сложенная из метровых бетонных блоков стена. Светлана пошла вдоль стены и увидела Дыру. Один из пустотелых бетонных блоков был пробит, таким образом, что образовалась овальное отверстие. Как в детстве... Светлана испугалась, она выскочила на дорожку идущую вдоль стены и, вдруг, подумала, что может потерять это место — стена была такой длинной. Надо было как-то пометить это место. Но чем? В карманах ничего не было, а если внимательней? Света подумала о лифчике, но она не очень понимала как сделать из нее отметку. Другое дело трусики. Света зашла в кусты. Снять кроссовки, брюки, теперь белые трусики танго. Они совсем мокрые. Странно. Света повязала их на длинную ветку ивы, посмотрела на Дыру, и опустилась на колени. Сил бежать домой не было. Только ползком.