Из жизни Пушкина (Эротические истории из жизни)

Поспорили раз писатели – у кого из них больше.

– У Пушкина, кричат, – у Пушкина. Пушкин, покажи!

А Пушкин уперся и не показывает. Послали гонца к царю с жалобой: "Пушкин не хочет показывать".

Царь тут же стал указ писать:

"Мы, Божию милостию государь император и самодержец всероссийский, царь всей Великия и Белыя и Малыя России, царь польский, великий князь финляндский"... короче – покажи, сука, а то хуже будет.

А Пушкин и говорит:

– Я на вашего царя и на ваши указы – во – от такой!

– Какой?

– А вот не покажу!

Арина Родионовна говорит: "Покажите им, барин, они же не отстанут" Крестьяне из Тригорского собрались вокруг усадьбы и скандируют: "Покажите, барин! Покажите, барин!" А Пушкин вышел на крыльцо и говорит: "Вот вам всем!"

– Где?!

– А вот не покажу, – отвечает Пушкин.

Набросились тогда писатели на Пушкина – Лермонтов за руки держит, а Тургенев штаны снимает. Пушкин верещит, как поросенок :

– Пошли вон, козлы! Я – Пушкин!

– Хоть Пушкин, хоть Хрюшкин, – отвечает Гоголь, – а показать придется. Народ требует.

Сняли писатели с Пушкина штаны и давай хохотать:

– С этим, ты, – говорят, – помнил чудное мгновенье?

А Пушкин покраснел и говорит :

– Да это он у меня сейчас такой, со страху, а вообще – то он у меня ого – го.

Что писатели с Пушкиным ни делали, а у него, собака, не встает. Наконец Гоголь догадался:

– Надо бабу поймать!

Поймали бабу. Пушкин как бабу увидел, набросился на нее и давай наяривать, только у него и мелькает.

Писатели их обступили и давай мемуары строчить: "Поймали мы как – то с Пушкиным бабу".

Тут уже вечер, пора писателям домой. А Пушкин все трахается, остановиться не может.

– Пушкин, мы пошли!

– Погодите, сейчас кончу, – говорит Пушкин, а сам не кончает.

– Пустите, барин, у меня корова не доена, – взмолилась баба.

– Ничего, мужик подоит, – отвечает Пушкин и снова за свое.

Все разошлись, один Достоевский остался. Смотрел, смотрел, как Пушкин бабу пашет, потом и ему надоело, кончил он, плюнул и ушел. Ему как раз нужно было очередную главу "Преступления и наказания" для газеты сдавать.

А Пушкин долго хохотал: "Вот как я их надул! Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!!"