Подарок

Тренировка приближалась к концу, и внезапно один из соперников, без моего замечания, попал в сетку, и подача перешла к нам. Счёт стал 21:17 в нашу пользу. При новых правилах это было огромным преимуществом. Я люблю эти новые правила – нельзя расслабиться ни на секунду, иначе уже почти невозможно догнать. Новые правила были введены год назад, и наш тренер долго возмущался, говорил, что это уже другая игра и можно было бы ввести две разновидности волейбола – волейбол15 и волейбол25. Вполне логично, учитывая его прошлое.

Теперь моя очередь подавать, и если удастся хорошо выполнить подачу, матч может закончиться.

Я обожаю подачи! Видимо это моя тоска по атакам после того, как меня перевели из нападающих на связующих – атаковать мне доводится не так часто. Наверное, тренер знает лучше; к тому же я превратился из посредственного атакующего в отличного связующего. Полгода назад меня перевели в лучшую юниорскую команду "Динамо". Я быстро освоился и теперь серьезно думаю о возможности попасть в юниорскую сборную России. В этом году – Олимпиада, а через 4 года, если буду продолжать прогрессировать, я смогу поехать в составе сборной России!

Ну что ж, сейчас нужно хорошенько подать. Я не зря говорил, что могу закончить матч своей сильной подачей – она лучшая в нашей команде, что достаточно редко для связующего игрока, у нас основная задача выводить нападающих на чистое поле. У Сережи, нашего лучшего нападающего, подача более мощная, но он не всегда попадает.

Я разбежался, подпрыгнул и ударил по мячу, целясь в Ваську – самого слабого в приеме. Иногда он даже обижается на меня, когда не может принять несколько мячей подряд. "Но это игра", – как говорит тренер, – "и нужно быть сильным во всех аспектах". Ещё до того, как мяч оторвался от моей руки, я понял, что удар получился хорошим. Это чувство всё больше развивается во мне. Мяч слегка закрученный полетел в зону номер шесть. С виду могло показаться, что он уходит за пределы поля, и наши соперники, не зная особенностей моих подач, часто так и думали. Один раз я таким образом выиграл семь очков за партию! Но Васек не собирался пропускать. Он подставил руки, но мяч отскочил от него высоко и в сторону. Кто-то попытался догнать его, но быстро отказался от этой идеи. Мяч вернулся ко мне. Я подал ещё раз в то же самое место, и опять получилось неплохо. Васек как-то сжался – видимо уже сам не верит в свои способности – и конечно же опять не принял подачу. Он тоже связующий игрок, но в последнее время что-то происходит с ним, может он понял, что никогда не достигнет моего уровня. Мне стало слегка неловко из-за этого, но спорт – это спорт, и от этого не убежишь. У меня тоже должны быть свои пределы. Пусть они будут как можно дольше недостижимыми.

На часах уже 23:17, давайте пожалеем Васю. На этот раз я отправил мяч по центру, не нацеливаясь особо ни на кого. Подачу приняли, но плохо, сразу видно, что хорошей атаки не получится. Мяч до атакующих доведен плохо, слишком высоко и далеко от сетки, наши успевают поставить двойной блок и счет становится 24 в нашу пользу. Контрольный мяч. Я разбежался, подпрыгнул и уже в момент удара понял, что подкинул мяч недостаточно высоко и сейчас пробью в сетку. В таких случаях я стараюсь вывернуть запястье, чтобы просто попасть в половину поля противника. Только это не всегда получается как будто к руке привязан гирька. Я неуклюже ударил по мячу, и он слабо и высоко перелетел на другую половину поля. Противники приняли его хорошо, и Васяк навесил мяч почти на чистую сетку – наши не успели заблокировать. Нет, похоже, победу придется отложить до следующего мяча. Но тут Семен, стоящий на задней линии, принял удар и еще и направил его близко к сетке. Вот это уже моя работа – я подбежал, оценивая движения на поле периферийным зрением. Противник готовился к блоку, но еще не знал, куда я отправлю мяч, да и сам в этот момент не знал этого – решение принимается в последнюю секунду. Я заметил, как Серега за моей спиной прыгнул, и я отдал мяч за спину. Обожаю так играть – тренер иногда даже делает мне замечания, что я часто использую такие подачи: точность в них все же ниже, да и атаковать первым темпом практически невозможно. Я с ним полностью согласен, но эти подачи выглядят гораздо эффектнее, чем пас вперед вдоль сетки – поэтому не упускаю ни одного удобного случая произвести впечатление. Сергей сделал отличный удар, такие мячи никто даже не тронул.

Ну, вот и всё, тренировка закончена, тренер собрал нас напомнил о завтрашней вечерней тренировке и предстоящем в воскресение матче на первенство Москвы и о том, что наверняка будет кто ни будь из тренеров сборной и надо играть хорошо и не только выиграть, но ещё и произвести хорошее впечатление. Как всегда при словах о сборной меня кольнуло в сердце, тренер говорит, что за мной уже присматривают. В последней раз когда на нашу игру заглянул тренер сборной, похоже просто с кем то поболтать, я так возбудился, что заколотил 7 мячей с подачи причём 5 на вылет, 5 эйсов как говорят в теннисе да и у нас тоже, и наверное мог бы продолжить серию, да вот только игра закончилась. Он покачал головой, а я старался в его сторону не смотреть, будто для меня это обычное дело.

Сейчас быстренько в душ и соседнему ледовому дворцу, дожидаться Марину. Марина моя девочка она занимается фигурным катанием, одиночьница. Правда её она любит когда её называют Ирина, в честь Ирины Родниной конечно. Результаты у неё по хуже чем у меня и до сборной её как до луны. Мы часто ходит вместе на разные спортивные мероприятия и балеты я в основном тяну на волейбол, а она на фигурное катание. Если фигурное катание мне ещё нравится, то в театрах и на балетах я откровенно скучаю. Но ей очень нравится, и я не подаю вида, да иногда и в самом деле захватывает.

Я быстренько поспешил в свободную кабинку, но не долго оставался в ней один. Душевых на всех не хватает и приходится стоять вдвоём или даже в троём неудобно, но что делать. Я уже почти закончил, как в душ завалили ещё ребята. Сразу стало тесно от голых тел. Ладно хватит, пора сваливать.

Я быстро оделся и выбежал на улицу. Был приятный июльский вечер, солнце медленно садилось за горизонт, дул легкий восточный ветер. Температура была комфортной. Я купил бутылку миринды объемом в литр и подошел к главному выходу ледового дворца. Мы закончили раньше, поэтому Марина будет ждать меня минут 10-15, а может быть и больше. Мы всегда встречаемся здесь, даже если заканчиваем тренировку позже. Марина не приходит к нашему корпусу, чтобы не тратить время на разъезд. В конце концов, 500 метров можно пройти по-разному, особенно после тренировки, когда голова немного кружится.

Сегодня она предложила мне прийти к себе домой и сказала, что у нее есть подарок для меня на полугодовщину нашего знакомства. Наверняка это будет какой-то особый десерт к чаю, который она будет обожать и есть только небольшую порцию. Не завидую я фигуристкам и гимнасткам, которые не могут наслаждаться едой. У них такой строгий режим, и даже при этом большинство из них не достигает желаемых результатов. У нас все по-другому, мы можем есть практически все, конечно же, в разумных пределах. Когда вырасту, смогу пить вино и водку. И не думайте, что спортсмены абсолютно не пьют – после соревнований они вполне себе отрываются, я сам видел.

Наши отношения с Мариной всегда были странными. Любой другой парень на моем месте уже бы уговорил ее провести время в постели. Она очень привлекательная девушка со своими длинными ногами, почти выше меня ростом, красивой фигурой и развитыми грудями. Моя мама ее очень любит.

Я вспомнил нашу первую встречу стоившую мне много нервов. Я тогда после тренировки зашёл к товарищу, у него был компьютер, настоящий Pentium, мне отец тоже обещал скоро купить и по круче PII, и мы засиделись за стратегией почти до 11 вечера. Заходя в арку я заметил как три пьяных урода пристают к девочке. Я, в общем, и не собирался геройствовать, но и не вмешаться не мог. Они были по старше меня на год два, но пьяные или обкуренные или и то и другое вместе. Девочка плакала и вырывалась, с неё сорвали шапку, рядом валялась расстёгнутая спортивная сумка, видимо ничего интересного в ней не оказалось, и они переключили внимание на неё саму. С неё пытались снять пальто, один уже что то щупал, то ли женские пре – лести, толи пытался найти что то более материальное. Не знаю, что было у них на уме, они могли и ограбить её и избить, а может ещё и изнасиловать. Я не стал выступать с картинными возгласами типа «Отпусти её мерзавцы», ответ на это был бы типа: «Вали урод, а то сейчас ещё и тебя за компанию трахнем», я а бы потерял козырь внезапности. Поэтому я просто заехал в челюсть первому, который обернулся на звуки моего бега. Почти сразу уложил и второго ударом в живот, а третий попытался прыгнуть на меня, но видимо был так пьян, что запнулся и стал падать. Я ускорил процесс, и он смачно плюхнулся на слегка присыпанный снегом асфальт. Тот которому я врезал первым стал уже подниматься, пришлось пнуть ему в морду. Я не стал собираться ждать развития событий, а просто подхватил сумку и шапку, вырвав её из руки того, кто поскользнулся, схватил девушку за руку и побежал из в сторону проспекта. Ещё на бегу я успел подумать: «Вот молодец. Девочку выручил все скажут, если узнают, конечно, трепаться по этому поводу я не собирался»

Мы отбежали на двести метров и выбежали на проспект. Все это время она была у меня на руке, и я должен был ее тащить. Я оглянулся назад и понял, что нас никто не преследует. Неплохо, осталось только привести ее в порядок и проводить домой. Я посмотрел на нее. Она была красива, но испуганная и плачущая, такого же роста и приблизительно того же возраста (впоследствии выяснилось, что мы родились в один день!).

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я.

Она ответила мне хмыканьем без особой связи. Я надел ей шапку и начал застегивать пальто. Не знаю, как это выглядело со стороны, потому что в этот момент ко мне подошел кто-то и схватил меня за руку. Я обернулся и увидел полицейского, за которым следовали еще двое. И "Где интересно они были до этого?" – подумал я.

– Что вы здесь делаете с ней? – спросил полицейский.

Конечно, вид заплаканной девушки и меня, который одевал ее, вызвал у него подозрения. У полицейских вообще развиты очень сильные хватательные рефлексы, которые часто превалируют над разумом. Вскоре я сам это убедился.

– Да вот на нее напали, пытались изнасиловать – неуверенно промямлил я – сейчас помогаю ей одеться.

Не знаю, что он понял. Может быть, что я напал и сейчас пытаюсь изнасиловать ее прямо на проспекте. Может быть, что она уже была изнасилована и теперь я помогаю ей одеваться. Не знаю. Потому что в этот момент он сказал "Ах ты ублюдок" и загнул мне руки за спину, а потом наручники щелкнули. В этот момент подбежали еще двое. Один из них подошел к девушке и начал отводить ее от меня, говоря что-то.

– Их было трое – сказала девочка, видимо думая о нападавших.

– Так, где ещё двое? – спросил второй мент.

– Они, там сзади в переулке остались – прохныкала она.

– Так – сказал мент – ты этого держи, а мы остальных поймаем. – И они рванулись в переулок, забыв спросить, где это «там» и повернули совсем в другую сторону.

– Ну, ты попал щенок – сказал мент, поворачивая меня к себе лицом.

И так мне в это момент страшно стало и о геройстве своём у уже жалеть начал. Сейчас ведь утащат в отделение, да ещё и изобьют по дороге, и бросят в камеру, где полно волосатых пидарасов. И неизвестно, что там ещё со мной до утра сделают. – А потом? – меня аж дрожь пробрала – ведь если она не соображает вообще, всё напутает, сунут ей подписать заявление, потом не отбрехаешься. Этих то и не найдут скорее всего и заставят за них отдуваться. Им то ведь на меня наплевать, галочку о раскрытии ещё одного преступления себе поставят. А мне что делать? Конечно попытка изнасилования это не изнасилование, но тоже статья страшная. Тут малолетством и хорошими характеристиками не отделаешься. Да и будут ли они хорошими. Сразу веди всё припомнят и мелкие хулиганства, и уроки прогулянные, и то что успевае – мость в последнее время упала, не объяснишь ведь что только о волейболе и думаю. И припомнят, что раньше девочек за косички дёргал, а в последнее время перестал, за то скажут, что глядеть стал страждуще. И в колонию отправят, детско – юношескою, да ещё и со статьёй такой не популярной. Там ведь вмиг опустят, и хорошая спортивная форма не поможет, что против десятерых сделаешь. И будешь радостно миньеты делать, что бы не били, бить то всё рано будут, за то что не тащишься при этом или просто так. И так мне от этого себя жалко стало, от того что жизнь вот так сразу может к чертям собачьим полететь, что аж заревел, хотя не помню когда и ревел то в последний раз.

– Почему ты кричишь? – отозвался полицейский – Раньше нужно было кричать, а сейчас придется отвечать.

– Пожалуйста, скажите ему, – умолял я – меня же заберут из-за вас.

Прошло всего несколько секунд, она, кажется, еще ничего не понимала. Но, к счастью, сохранила ясность мысли и поняла суть дела.

– Нет, он совсем не напал на меня. Это были другие люди, – сказала она.

– Ты точно не путаешь? – спросил полицейский.

– Да нет, он на самом деле мне помог и отобрал у них мою шапку.

– Хорошо тогда, парень. Живи своей жизнью, – сказал он развязывая наручники и приняв более дружелюбный тон – Вот что, оставайтесь здесь. Никуда не уходите, – сказал он и поспешил за своими в другую сторону.

Мы остались вдвоем. Я никак не хотел ждать здесь; колени до сих пор дрожали от страха.

– А что, будем ждать или пойдем? – спросил я.

– Пойдем лучше, мне отсюда совсем недалеко, пару остановок на троллейбусе. Мы успеем догнать его быстро, – проехал мимо нас троллейбус. Да, мы успеем, – подумал я.

Мы помчались и прыгнули в троллейбус, который сразу тронулся. На нем почти не было людей. К нам подошла бабушка-кондуктор и попросила оплатить проезд, но ограничилась двумя проездными билетами и ушла. Заметил, что у нее тоже была одежда одного цвета.

Мы ехали молча, она успокаивалась постепенно. Я тайно вытер слезы рукавом. "Она все-таки молодец", – подумал я и зауважал ее сразу. Мои страхи теперь казались глупыми, но все равно хорошо, что все так закончилось. Я разглядел ее и понял, что уже видел ее раньше; она тоже была спортсменкой, как и я. Мне стало еще приятнее. Интересно, что она делала ночью в подворотне?

Мы вышли и метров 200 прошли до её дома. Она остановилась у подъезда и посмотрела не меня.

– Спасибо тебе, большое, огромное! Я к подруге зашла. Только не надо было так долго торчать. А когда эти уроды пристали, я так испугалась, что и убежать забыла. Глупо да ведь?

– Ну не знаю, тебя догнать могли, сбить…

– Не догнали бы я хоть и фигуристка, но бегать хорошо умею.

Она замолчала, поправила палито и посмотрела на меня. На несколько секунд наступило молчание.

– А ведь я тебя видела, ты в волейбол играешь.

– Ага – улыбнулся я – тебе надо себя в порядок как следует привести, а то родители увидят, расстроятся.

– Да нет, я часто реву, мама и не удивится, скажу, что в борт с разворота врезалась.

Да уж – представил я – тут не только зареветь, тут завыть можно.

– Мы ведь с тобой ещё встретимся? Да?

– Ну не знаю, наверное, если сама захочешь.

– Я захочу, можешь не сомневаться – она подошла ко мне и поцеловала в щёчку – Ну ладно я побежала.

Вот так я с Мариной – Ириной и познакомился. Не знаю я бы, наверное, и не решился к ней снова подойти. Но через неделю она сама меня подкараулила. Вот с тех пор и стали мы с ней гулять. Правда я о ней почему то думаю как о друге, а не о девушке. Правда её мама на меня слегка косо смотрит, как бы говоря, а не рано ли тебе мальчиков заводить. Мой отец уже намекал, как правильно презервативами пользоваться.

Она выпорхнула вмести с ещё несколькими девочками, подошла ко мне и взяла меня за руку.

– Пошли.

Мы пошли, а точнее, побежали к остановке. Что сегодня она какая то окрылённая.

Мы прыгнули на заднюю площадку и заняли место в углу.

– Как прошла тренировка? – спросила она. – Ты не устал?

– Да ничего, я забил четыре мяча с подачи, – похвастался я. – В воскресенье нас ждет тяжелый и важный матч.

– Четыре всего? Если бы было десять, я бы удивилась.

– У нас сегодня была хореография, такая ерунда.

Остаток пути мы проехали в молчании. Она размышляла о своем, глаза сверкали, а я думал о предстоящем матче и сборной команде. Было бы здорово забить десять мячей, чтобы привлечь к себе внимание. Но не стоит забывать и о своей основной работе, это главное. В нашей команде я отлично подаю мяч, а в сборной буду играть обычно, без излишеств. Даже не все игроки в сборной России используют силовую подачу, а тем более в юниорской команде.

Мы вышли и подошли к подъезду, где полгода назад мы стояли. Она ввела код, который я тоже знал. Мы зашли, дед Трофим – вахтёр – приветствовал нас махнув головой и с интересом посмотрел на нас, а потом снова устремился взглядом на маленький черно-белый телевизор. У нее был строгий режимный дом с охраной и сигнализацией. Ее отец тоже был занят своими делами, редко бывал дома, и я видел его всего пару раз.

Мы зашли в ее квартиру, как обычно везде горели светы, им нечего было экономить электричество. Честно говоря, я сам не люблю выключать свет за собой, мама меня за это часто ругает, но у них это не принципиально. Я разделся и направился к ее комнате, но она остановила меня и отправила в зал смотреть телевизор или видик – что больше понравится.

– И что б носа не высовывал – сказала она.

Я взял программу и пробежал глазами. Ничего интересного не было. Я вообще редко смотрю телевизор, в основном спортивные, волейбол конечно, реже футбол, а в последнее время формулу 1. Отец, сам автомобилист, говорит, что формула 1 всё это не настоящее, попробуй – ка проехать на такой машине пусть и не по нашим, а по буржуйским дорогам – вмиг развалится. Но мне нравится как борются конструкторы со всё ожесточающимися правилами, каждый раз создавая машины на пределе технической мысли. Да и попробуй ка по води такую машину. Не зря говорят, что космонавтом быть проще, чем пилотом формулы 1 их и на порядок больше. Но сейчас ничего этого не было, и я посмотрел кассеты. К своему стыду я всё ещё люблю мультики, ну не всякие конечно. Больше всего про Woody Woodpeker а, про goofy утёнка дональда, а вот Том и Джерри не люблю, как то глупо смотреть, как мышка издевается над кошкой, я бы давно на месте Тома ему уши надрал.

Я сидел и смотрел видик уже минут 15, эти серии я уже видел и хорошо знал, поэтому периодически переключал на разные каналы, как всегда ничего интересного.

Странно. Тишина. Где интересно её мама, спит что ли? Отец то я знаю опять куда то уехал.

Марина тем временем сначала долго возилась в своей комнате, затем прошуршала на кухню. Потом в родительскую спальню.

Да, похоже, никого из родителей нет дома. И тут меня кольнула мысль: «Я один! В квартире с девушкой! ». Это было необычно. Я часто бывал у них дома, но никогда не оставался один на один с Мариной. От этой мысли я почувствовал какой – то необычный душевный подъём и возбуждение, даже сердце стало биться часто. Начали подспудно подползать мысли об обещанном подарке, по случаю полугодичного знакомства. Вообще у нас кроме лёгких поцелуев отношения дальше никогда не заходили, причём инициатива как правило исходила с её стороны.

"– Что же будет интересного? – услышал я оптимистичный внутренний голос.

– Ничего интересного не произойдет, – ответил другой голос, – вскоре ее мама придет и через час отправит тебя домой".

Я уставился на экран телевизора, решив не размышлять и ждать развития событий.

Через некоторое время дверь скрипнула почти незаметно. Я обернулся и увидел Мари, входящую в комнату.

Мне захватило дух. Она была одета в легкое полупрозрачное белое платье, которое подчеркивало ее стройную фигурку. Волосы были распущены и ровными прядями свисали до плеч. Никогда не замечал, что у нее такие длинные волосы. Я опустил глаза и увидел ее изящные ножки – она стояла босиком. Встал и медленно приближался к ней, не отрывая от нее взгляда. Подойдя поближе, заметил очень выразительные выпуклости ее груди без лифчика. Сквозь платье просматривались розовые трусики.

Я молча наблюдал за ней минуту. В голове поднялась яркая, горячая волна возбуждения. Заметил, что мои штаны стали тесными и ощущалось сильное давление.

– Так это твой подарок... – пришла вдруг заводная мысль.

– Да... этот подарок...

– ... Я... – сказала она мягким, почти медовым голосом.

Возбуждение ударило в голову. Едва не упал. "Было бы глупо", – подумал я.

– Ну, какой же подарочек? – спросила она, сделав несколько оборотов на носках, как только фигуристки могут делать.

Приблизился к ней ближе и осознал, что не знаю, что делать. У меня не было никакого опыта в сексе. Конечно, я смотрел эротические и порнографические фильмы, но не мог вспомнить рецепты для таких случаев. Там обычно все заканчивалось очень быстро: обнял, поцеловал и сразу занимались сексом.

Я подощёл вплотную и обнял её за плечи.

Она приблизила губки ко мне, обвила руками за шею, и мы слились в жарком поцелуе. Таких поцелуев у нас ещё никогда не было. И запах. … От неё исходил просто дурманящий аромат. Я успел подумать: «Жалко, что люди не собаки или кошки. Для них запах подружки, не хотелось говорить самки, значит гораздо больше и, наверное, просто сводит с ума». Я опускал руки всё ниже и ниже. Дойдя до талии, остановился в нерешительности, казалось ещё ниже на сантиметр и она отбросит мои руки, даст звонкую пощёчину и всё закончится. Я пересилил и мягко взял её за попку. На какой то миг она напряглась, но затем расслабилась я слегка прижал её к себе. В свою очередь я почувствовал, как её ручки медленно скользят по моему телу. Я уже напрягся, ожидая, когда она доёдёт до пояса, но в этом момент она слегка отошла и посмотрела на меня. Я успел заметить, что на ней почти нет косметики, только ресницы выглядели подведёнными тушью. В ушах отсутствовали бусинки серёжек.

– Я тебе… нравлюсь?

Я замялся с ответом, успев подумать «Хорошо, что не спросила, люблю. » я бы совсем не знал, что ответить.

– Ты … прекрасна…бесподобна..

– Я тебя никогда такой не видел – какую то уж совсем глупость сказал я.

– Ну, тогда ещё ни такую увидишь – сказала она и, схватив за руку, потащила меня в сторону родительской спальни. Я шагал на ватных ногах.

Как только мы вошли в спальню, я сразу понял, зачем она в неё заходила. Огромная родительская кровать была расправлена, накрытая лишь лёгкой простынёй. У в голове кровати ровным рядом лежали три подушки. Шторы были затянуты, а на столике ровным розовым светом горел ночник.

Я ощутил замешательство от мысли о том, что мне предстоит делать. Даже возбуждение начало исчезать. Было бы неудобно, если я не справлюсь. Почти все ребята в команде, наверное, уже имели своих подруг, и многие гордились этим.

А я продолжал стоять и смотреть на нее.

– Так и будешь стоять… как баран.

Она подошла ко мне и начала расстегивать мою рубашку. Я, в свою очередь, положил руки за спину и начал пальцами развязывать застежки ее платья.

Пока я занимался одной застежкой, она расстегнула мою рубашку и ремень. Ширинку развязал сам, и штаны упали кучей вниз. Не глядя вниз, я ногой отбросил их в сторону. Она сняла со меня рубашку так же плавными движениями. Никогда прежде я так не снимал рубашек. Я закончил с застежками и начал медленно опускать платье вниз, обнажая ее изящную фигуру. Когда платье опустилось, она вышла из него, словно избавляясь от чего-то ненужного.

Ее фигура была прекрасна, словно у Венеры, только лучше. Груди были уже развиты и имели соблазнительную форму. Соски были напряжены и казались светящимися. Ножки были стройными и гладкими, плавно переходя в бедра и тонкую талию. Трусики были слегка приподняты, я знал, что женщины возбуждаются так же как мужчины, и через них можно было видеть ровный треугольник.

Не знаю, как я выглядел со стороны, но думаю тоже не плохо – я всегда следил за своей пропорциональной физической формой, на руках и ногах заметны были мышцы.

Мы стояли напротив друг друга, лишь тонкая граница – ее трусики и мои приподнятые плавки – разделяла нас. Она подошла ко мне очень близко и посмотрела мне в глаза своими глубокими черными глазами.

– Знаешь … я ещё …девственница.

– Знаешь, … знаешь… я тоже.

Меня почему – то смущало это, как будто я отстал в развитии, в то же время для неё выглядело совершенно естественно.

– А я думала ты уже опытный мужчина.

Меня аж в краску бросило, я попытался отвести взгляд.

Заметив это, она поспешила выправить положение:

– Ты не понял. Я очень на это хотела, надеялась. Ведь это так прекрасно когда мы будем друг у друга первыми… я у тебя, а ты у меня…

Мне это сразу настроило на нужную волну. Я посмотрел на неё и мне сразу стало понято, что эту последнюю грань я должен преодолеть сам. Я аккуратно взял её трусики и начал тянуть их вниз.

Сначала они казалось, не поддавались, как будто приросли к телу, но в следующий момент поползли вниз. Она смотрела на мои руки и на свои трусики, словно ещё не видела то, что под ними откроется. Хотя, наверное, так и есть, не думаю, что она испытывала, когда ни будь такое возбуждение. Я сам чувствовал, как мой член напрягся и стоял настоящим колом, ожидая освобождения. Я хотел освободить и свои плавки, но подумал, что может она сама захочет этого. Теперь, когда первая грань уже преодолена.

Я взял её за попку и прижал к себе, осушая членом сквозь плавки её напряжённый буго – рок. Она закрыла глаза, и я почувствовал, как её нежные ручки взяли меня за пояс и неуверенно потянули плавки вниз. Член упёрся в резинку и, наверное, с такими усилиями она не смогла бы их с меня стянуть, поэтому я слегка помог ей, высвобождая член на свободу. Она, похоже, этого и не заметила.

И вот мы стояли обнаженные и возбужденные. Я ощущал ее теплое тело и мой член касался ее пышных завитых волос. Я провел руки по ее спине, каждое касание вызывало небольшие электрические импульсы. Ее руки плавно скользили по моему телу: она проводила ими по бедрам, ягодицам, легко прикоснулась ладонью к моему члену и затем отстранилась.

Мы немного отступили и наслаждались взглядом друг на друга. Я никогда не видел девушку так близко голой, а она - парня. Посмотрев вниз на себя, я заметил, что мой член стоит прямо и ровно, без изгибов, как у некоторых парней. Головка была покрыта кожей.

Я подошел к ней и плавно опрокинул ее на кровать. Я не совсем знал, что делать: в фильмах девушки обычно начинают с минета, а парни вылизывают им вагину. Но у нас точно не так, ее губы еще не готовы к этому, а меня больше возбуждало ее тело. Я начал целовать ее шею и грудь, медленно спускаясь все ниже. Дойдя до живота, я насладился видом аккуратного треугольника и ... пропустил его, затем приступил к ногам.

Она лежала с закрытыми глазами, полностью отдавая себя в мое распоряжение. Ее ножки были плотно прижаты друг к другу, как будто она боялась сразу открыть передо мной свое самое интимное. Я протянул руку и коснулся ее треугольника, проникая все глубже и глубже. Ее рука слегка прикоснулась к моей, словно она все еще колебалась передать мне свое самое интимное.

Вся ее решимость исчезла. Наверное, для нее было трудно осознавать, что она лишится девственности в этот момент, ведь это будет раз и навсегда. Парням это намного проще. Я плавно отодвинул ее руку, почти не встречая сопротивления, как будто это было желание ее тела, а не разума. Одновременно я раздвинул ее ноги и увидел маленькие половые губы сквозь пышные волосы. Я вставил руку между ее ног, ощущая, как напряжена ее киска. Она издала легкий стон, когда я нащупал ее вход.

Мне опять ударила в голову кровь, когда я представил, как мой член будет плавно в неё заходить, раздвигая ещё непривычное к нему тело, а потом всё глубже и глубже пока я не упрусь своим телом в её, а потом наши волосики будут тереться друг об друга, я даже почувство – вал их похрустование и жаркое трение. У меня аж глаза закатились, и мне страшно захотелось сунуть его прямо сейчас. Но я сдержался, посчитав, что это испугает её, может даже оттолкнёт, а я хочу, что бы это был праздник не только для меня, но и для неё. Я начал плавно водить руками по груди, животу и бёдрам, одновременно просовывая палец всё глубже в её дырочку. Дырочка была такой узкой, что казалось и палец не может в неё пролезть не что член, хотя он у меня был не очень крупный, и торчал ровным колом даже не думая опадать. «Ну и хорошо, что так» – подумал я.

Я уже раздвинул её ноги, и теперь находился между них. Маша казалась такой прекрасной, зовущей и в тоже время беззащитной. Я предался большой ответственности от мысли, что мне предстояло сделать.

Мне что – то вспомнилось, что для девственности лучше слегка приподнять попку, чтобы её было удобнее. Я взял маленькую подушечку – думку и, приподняв её тельце подложил под попку и слегка придавил, я почему то представил маленькую девочку Машу которая плачется в эту подушку, а сейчас эта подушка должна помочь её стать женщиной. Марина слегка вскрикнула и открыла глаза.

Мне, почему – то стало немножко стыдно, как будто я хочу нарушить какую то красоту, которую уже не вернуть назад. Наверно её было немножко страшно видеть мужика со стоящим как кол членом над её беззащитным телом. Но в моих глазах была такая любовь, что она расслабилась полностью отдав себя в моё распоряжение.

Я приблизился поближе и лег на нее, нежно проводя членом по ее влагалищу. Она издала приглушенный стон. Сейчас я смотрел на ее интимную зону, которая оказалась удивительно доступной и притягательной. Раньше мне всегда казалось, что секс неудобен. Я аккуратно опирался руками на ее грудь и продолжал двигаться членом между ее ног. Каждое прикосновение вызывало дрожь по ее телу. Она обняла меня, притянула к себе и поцеловала страстно. Мы оставались в такой позе несколько секунд, затем ее руки ослабли, я поднялся и начал проводить членом по лобку, ногам и животу, все еще колеблясь насчет проникновения. Она сама уже жаждала этого, а я все не мог принять окончательное решение.

Она снова открыла глаза и взглянула вниз на свой поднятый животик и мой колеблющийся член рядом.

– Почему ты так… – ее голос зазвучал неожиданно, словно издалека, из другого мира.

– Я боюсь… боюсь испортить этот момент – произнес я, выдавая еще одну глупость.

– Значит, я навсегда останусь девственницей, а ты – девственником.

– Ты пожалеешь об этом – сказал я решительно, проклиная свою колеблющуюся натуру.

– Давай, Славка, я хочу пожалеть об этом.

Наконец-то она была решительнее меня.

Я прилег на нее, взял ее за руки и приблизил член к ее влагалищу, начал осторожно надавливать. Сначала казалось, что он не сможет проникнуть. Но постепенно я все глубже и глубже проникал в нее. По миллиметру за миллиметром я чувствовал, как моя головка открывается и оголяется. Это было незабываемо. Ведь это уже не подростковый самоудовлетворение. Ее тело было упругим и словно сопротивлялось впускать меня внутрь.

Я почувствовал её девственную плеву, которая оставалась последним препятствием, не хотело пускать меня внутрь. Я давил всё сильнее чувствуя, как она поддаётся под моим нажимом. Вдруг неожиданно как для меня, так и для неё, она пропустила меня, и по инерции я целиком вошёл в неё.

Я испытал жуткоё наслаждение, глаза полезли на лоб. Но то, что для меня было наслаждением, для неё отозвалось резкой болью, она дёрнулась, но я удержал её и мой член выскочил только на половину.

– Тебе больно – сказал я, не решаясь достать член.

– Нет, это был как электрический разряд по всему, а сейчас мне приятно, только вот чувство совсем незнакомое.

– Хорошо, что ты удержал меня. А теперь будь со мной ласков.

Об этом меня можно было и не просить, я прилёг на неё и начал опять засовывать член всё глубже и глубже. Почему – то в этот момент я даже ничего особо не чувствовал, видимо слишком стремился не сделать её больно. Я стал медленно вводить в неё свой член, когда он вошёл до упора, я прилёг на неё. Некоторое время я лежал на ней не делая никаких движений. Было в этом, что то божественное, лежать и чувствовать женщину, её горячие дыхание и бешеный пульс.

Почувствовав, что она расслабилась, я вынул член. Головка была красной и казалось светилась. Мне показалось, что она вся в крови, и я уже представил, как медленно течёт из неё кровь, и испугался. Я потрогал рукой, нет крови, если и есть то совсем немного.

Маринка снова открыла глаза и посмотрела на меня, я улыбнулся ей, подумав: «Ну вот ты и стала женщиной» – в голову залез какой то неприличный анекдот, но я отогнал его.

Ну, надо продолжать, я снова вставил свой член, уже сосредоточившись на своих ощущениях. Это было трудно описать скорее походило на мед, который по мере погружения медленно растекался по телу. Я стал медленно водить членом, то засовывая его вглубь, то почти полностью вынимая, каждый раз меня окатывала волна небывалого наслаждения. Мне не хотелось даже двигаться быстрее, в медленных движениях была своя прелесть. Мне было так классно. Я чувствовал её тело, оно было внутри мягким, гладким, словно смазанным каким то медовым маслом. Её мышцы охватывали мою головку со всех сторон, мягко пропуская её внутрь и сразу смыкаясь, когда я двигал член назад.

И Чувство! Ощущение женщины, которая лежит по мной, а я на время стал как бы частью её. Спасибо тебе Маринка! Ведь ещё час назад я об этом и подумать не мог, а сейчас я об – ладаю тобой!

Маринка начала заводится её, я чувствовал, как сквозь первое ощущение боли на неё накатывается наслаждение. И от этого мне было ещё приятнее, мне хотелось доставлять её больше как можно больше удовольствия. Я начал двигаться быстрее. Маринке это сразу понравилось, она стало слегка сладострастно постанывать. Часто открывала глаза и смотрела то на меня то в потолок, несколько раз вроде даже подгоняла меня. С каждым разом она возбуждалась всё больше и теперь во всю ёрзала подомной, разводила ноги, хватала меня, иногда пощипывая. Я же начал чувствовать, как внутри напрягается ком готовой выпрыснуть спермы. Мне ещё не хотелось кончать, поэтому я начал периодически останавливаться и вынимать член, чтобы сбыть напряжение. В очередной раз я вынул член и приготовился перевести дух, но она схватила меня за него и погрузила в себя. Я испытал необычное чувство от её маленьких ручек, которые уже командовали мною. Ком подступал всё ближе, я сделал несколько резких движений и почувствовал движение огненной реки внутри себя. Я едва успел вынуть член, как он брызнул её на живот.

От невероятного чувства оргазма у меня глаза закатились, впечатление было такое как будто кирпичом по голове ударили. Я судорожно кончал, забрызгав весь её живот тягучей белой жидкостью. Удивительно как много вылилось спермы, обычно у меня и выходила маленькая капелька. «Нашёл с чем сравнивать: настоящий секс и онанизм в ванной» – пролетела мысль.

Маринка слегка вздрагивала. Она провела рукой и стала размазывать сперму по животу потом поднесла палец в рот и облизнула его.

– Какой ты сладкий Славка.

Странно сперма вроде не сладкая, но видимо у женщин свои вкусы. Она слегка расслабилась и видимо решила поближе изучить меня.

– Подойди поближе – попросила она.

Я подполз на коленях и уткнул член почти прямо её в лицо. Она рассматривала его как необычное животное, потрогала руками, открыла – закрыла головку, потом покрутила меня за яйца. Посмотрела на меня снизу вверх:

– Какой ты Славка красивый и на лицо и здесь – сказала она.

– Да нет, обычный я … вроде – не принял я лесть, хотя слегка зарумянился при этом.

– Неа я ведь тоже смотрела порнографические фильмы, там мужики все какие то затюканные, члены у них вялые и кривые, их возбуждать то 10 минут надо.

– А ты такой … стройный красивый. И волосики у тебя такие здесь такие нежные.

Она вдруг опустила руку себе на лобок и провела деловое сравнение.

– У меня жестче.

Она обхватила меня руками за попку и подтянула к себе.

– Не жадничай, дай попробовать.

Она обтянула мою головку губами и стала засасывать член всё глубже. По телу разошлась приятная истома. Я чувствовал, как её язычок приятно щекочет меня. Она медленно двигала головой то почти проглатывая мой член, то почти полностью выпуская его. Несколько раз она выпускала его и принималась критически рассматривать. Я чувствовал всё большее желание продолжить пихать её. Я попробовал дотянуться рукой до лобка, но не достал, она выпус – тила мой член изо рта.

- Продолжим? - спросил я, положив руку ей между ног и играя с ее возбуждающим пространством.

- Давай, - ответила она, вытянувшись и сложив ножки вместе.

Меня очень возбудило то, что она временно отказывалась от этого.

- Вот ты говоришь "давай", а сама ножки вместе, - с некоторым обидой заметил я.

- На эту ночь я твоя, - сказала она и начала двигать ногами, то раздвигая их, то соединяя. Это было так прекрасно! Я улыбнулся.

Я подхватил момент, когда она сжала ножки, и схватил ее руками. Преодолевая шутливое сопротивление, я начал раздвигать их. Мне удалось раскрыть их почти на 180 градусов. Неудивительно, ведь она была гибкой как гимнастка. Ее возбужденная дырочка притягивала меня своей напряженностью. Я погрузил свой член в этот сладкий мед.

Я продолжал трахать ее уже около пяти минут, постоянно крутя ее длинными ногами. Я то подводил их близко друг к другу, то вынужден был пробиваться внутрь. Я попробовал положить ноги на свои плечи, но это казалось мне неудобным. Взглянув по сторонам, я увидел наше отражение в большом зеркале - точнее, там было три зеркала, расположенные рядом.

Это было так эффектно! Я видел свою стройную задницу, которая ритмично двигалась вверх и вниз. Маринку, лежащую подо мной. Мы выглядели прекрасно - молодые и слегка загорелые с белыми полосками там, где обычно находятся трусики. Наверное, какой-нибудь порно-режиссер заплатил бы целое состояние за возможность снять нас.

Я почувствовал, что скоро смогу кончить, но при этом я еще не полностью изучил Маринку. Я вытащил член для перерыва и задумался о том, как лучше расположить ее на животе. Она посмотрела на меня с удивлением, не понимая, почему я остановился. В ее глазах было даже некоторое разочарование, вероятно, она подумала, что я уже собираюсь кончить.

– Смена обстановки – сказал я и перевернул её на животик.

Ей это предложение понравилось. Она расслабилась, как бы говоря, что полностью отдаём себя в моё распоряжение.

Её вид сзади был не менее великолепен, чем спереди. Ровные ножки, красивый изгиб спины, остренькая попка, напоминающая спелый персик. Попка у неё была, наверное, всё – таки не такая крупная, как у девушек её возраста, но упругая на ощупь, спортсменка всё – таки мне спортсменки больше нравятся. Я провёл руками по спине она лопаток до бёдер, сделал даже небольшой массаж.

Мой член при этом сиротливо скучал и болтался без дела. Я чувствовал, что набежавший было ком отошел, и я могу продолжить. Я раздвинул её ножки и плавно вонзил свой член. Ощущения были немного другими. Я продолжил трахать, любуясь на её спинку и попку. Маринка несколько раз поворачивала голову и смотрела на меня.

– Здесь я, здесь, неужели не чувствуешь – пошутил я.

Она ничего не ответила, только растянулась. Я же начал чувствовать, как начинает появляться новое ощущение и уже не такое приятное. Головка начала гореть, и было щекотно, всё – таки кожа на головке у меня была ещё тонкая. «Пора кончать» – подумал я, тем боле, что ком начал подбираться, да и небольшая усталость чувствовалась. Я сделал несколько резких движений, вытащил член, несколько раз провёл им по её ягодицам и смачно кончил, забрызгав её спину и попку.

Я слез с неё и прилёг на бок. То первоначальное возбуждение у меня прошло и я смотрел на неё практически без интереса. Ни её голое тело, ни даже аппетитный треугольничек, уже слегка помятый, не возбуждал меня. «Не на долго же меня хватило» – подумал я с некоторой обидой на себя. Член мой начал опускаться, теряя твёрдость. С минуту мы просто лежали и смотрели друг на друга. Но нет, Маринка ещё явно не собиралась заканчивать и, будучи девушкой решительной, взяла инициативу на себя.

Она скрестила мои ноги и взяла в рот мой гладкий член. Ее сосание было энергичным, поспешным, словно она куда-то спешила. Я наслаждался этим зрелищем, ощущая, как мой член начинает твердеть, вызывая возбуждение. Ее волосы полностью закрывали ее лицо, я попытался отодвинуть их в сторону, но она прекратила сосать и ласкала мой член руками. Видимо, решив, что он достаточно твердый, она решила использовать его.

Мне было приятно наблюдать за этим. Она села на меня, раздвинув ноги и попыталась засунуть член в свою дырочку. Но она все еще была узкой, а он не такой твердый, поэтому мой член согнулся и не проник на целый сантиметр.

- Маловато поработала,- пошутил я.

- Шутник.

Она слезла и снова начала сосать. На этот раз уже более аккуратно. Я гладил ее по волосам и голове. Несколько раз она оторвалась и хищно посмотрела на меня. "Как кошка", - пришла на ум аналогия, - "только бы не укусила". Но на этот раз все было намного лучше. Через пару минут я уже был готов и хотел взять ее сверху, но она дала понять, что сейчас ее очередь быть сверху.

Я посмотрел на свой торчащий член, немного направил его и она взвизгнула, садясь на меня и проникая членом в себя. Она начала прыгать и двигаться надо мной. Я слышал шуршание ее волосиков, ощущал медленное трение. Это было уже другое ощущение, я двигался быстрее, а она медленнее и плавнее, склонялась в разные стороны, иногда опускалась почти полностью на меня. Я держал ее за бедра, чтобы не соскочила. Она выглядела очень красиво. Я любовался ею, то глядя на нее, то в зеркало. Да, кошка, самая женственная кошка в период охоты.

Я закрыл глаза и расслабился. Было приятно чувствовать её тело на себе и свой член внутри неё. Только вот головке было всё больше и больше щекотно. Я чувствовал её как напрягшейся бутон. Временами набегала мысль, что она сейчас лопнет.

Прыгала она уже довольно долго и уже начала уставать. Я прижал её к себе, обхватил руками за спину. Горячие дыхание струилось прямо мне в лицо, соски приятно упирались в грудь. Она лежала прямо на мне и двигалась, я помогал её руками. Было это очень приятно когда наши разгорячённые, потные тела скользили друг по другу. Мы вместе перевернулись набок и начали двигаться в такт, навстречу друг другу. Мой член то погружался в неё до упора, то почти полностью выходил наружу, но кончик всегда при этом оставался внутри. Постепенно Маринка начала как – то обмякать, возбуждение у неё прошло. Помня свои чувства, когда я кончил второй раз, я ускорил свои движения, она уже почти не двигалась. Головку уже было не просто щекотно, а по настоящему больно, но кончить было совершенно необходимо. Поэтому я вытащил член, слегка подрочил его рукой и со стоном кончил.

Я отодвинулся от неё и блаженно растянулся. По телу прокатилась приятная истома, и захотелось спать. Я посмотрел на Маринку: она была вся мокрая от пота и перемазанная спермой, да и я собственно тоже. Эти ми же запахами была пропитана вся спальня. Я встал и приоткрыл окно, посмотрел. На небе была почти полная луна, и ярко светились звёзды, утро ещё и не собиралось начинаться. Оно в общем то и хорошо, может быть выспимся.

– У тебя отличный вид сзади – заметил я, подойдя к кровати и усевшись на край. Ласково погладив ее по волосам, добавил: – Но твоя прелесть несравнима с чем-то другим.

– Ты как? – спросила она. – Чувствую себя так, будто была давлена и только что освободилась. Немного болит, но это нормально. А ты?

– Не знаю... Почти как обычно, только внутри все напряжение исчезло.

– Давай немного поспим – попросила она.

Она нашла одеяло где-то рядом и мы завернулись в него. Я попытался положить руку на ее грудь, но она мягко отстранила ее и вскоре уснула. Я пару минут смотрел на ее лицо, а потом сам задремал.

Я проснулся рано утром, как обычно. Вначале я просто лежал и глядел в потолок. Мне было трудно поверить в то, что произошло прошлой ночью. Но Маринка лежала рядом со мной, полностью обнаженная. Я даже приподнял одеяло, чтобы убедиться в этом. Осторожно, чтобы не разбудить ее, я оглядел ее внимательно. Она была покрыта синяками от меня – на животе и груди виднелись красные следы, также на бедрах. Волосики на ее лобке были сплетены от засохшей спермы. На одеяле были следы крови. Так, наверное, должно быть после первой ночи с девственницей.

Я осторожно слез с кровати и направился в душ. К моему удивлению, там была горячая вода, которой обычно не бывает летом. Я быстро промылся и заглянул на кухню. Там я нашел почти пустую бутылку миринды и выпил ее до конца. Интересно, что есть мне совсем не хотелось. Я вернулся в спальню – нужно было одеться. Однако это оказалось нелегкой задачей: моя одежда разбросана по всей комнате. Вскоре я нашел рубашку и носки, но не помнил, когда снял их. Штаны пришлось искать под кроватью. Когда я вытащил их, Маринка проснулась, потянулась и посмотрела на меня – одеяло сползло до ее живота.

– Бесстыдник! Ходишь голым по квартире. Да ещё и на меня пялишься.

– Будто я тебя голой не видел.

– То было совершенно другое дело. И вообще будешь за мной подглядывать, голой больше не увидишь, и никто не увидит.

– А как же тогда трахаться собираешься, одетой, что ли? – пошутил я.

– Да вот так и буду, и трогать себя не разрешу, а то ты меня всё истискал только подумай, что будет если мама заметит. А теперь кыш отсюда, и не появляйся пока я не приму душ.

Фии.. – только и сказал я, выходя из спальни.

Она быстро выпорхнула и долго плескалась. Да отмываться то ей по больше придётся. Интересно, что подумает её мама, а тем более папа? Мои, наверное, если вдруг узнают, всё равно в душе возгордятся мной, а вот её родители думаю не очень. Я заглянул в спальню: да, приборка тут нужна соответствующая.

«Блин, а если она залетит, вот ведь совсем не думал».

Пока я нервно размышлял, глядя в окно, Маринка закончила с душем и заглянула в спальню.

– Слушай, а ты как, ну в смысле того…

– Нет, не думаю, у меня сейчас такой период, когда это вообще мало вероятно, да и маминых таблеток я наглоталась.

Ну, хорошо – у меня в душе отлегло сразу.

– Слушай, тут всё надо прибрать, выстирать, тебе помощь нужна?

– Это не твоя забота, сама справлюсь. Мама только через два дня будет, а за это время я все следы уничтожу, никто не догадается.

Я подощёл и обнял её, она обхватила меня за плечи, и мы слились в жарком поцелуе. Она была чистенькая, от неё исходил запах чистоты, свежести, волосы приятно пахли шампунем. Я обнимал её за плечи, спину и чуть – чуть ниже. Она отстранила меня.

– Давай, пойдем домой, чтобы твои беспокоились.

– Нет, они не будут беспокоиться. Я раньше уже оставался ночевать у друзей, только забывал позвонить.

Я взял свою сумку. Она проводила меня к выходу.

– Знаешь – сказал я – я бы не решился... – уже на лестнице сказал я.

– Вот и я подумала, что можешь остаться с какой-нибудь девушкой.

– Поехали, чава.

– Чава – сказал я.

Я спустился по лестнице до первого этажа. Дед Трофим все так же пристально смотрел в свой маленький телевизор. Казалось, он все понял и даже подмигнул мне.

Я вышел на улицу. Теперь нужно придумать, где ночевал и почему не позвонил домой. Ничего, есть время, что-нибудь придумаю.