Почти идеальная пара — 2 (Семейная пара и проститутка)

Флиртующая прелюдия.

Рванули на Тобечик. Прекрасное место под Керчью. Длинное, вытянутое от берега озеро, уходящее вглубь полуострова, с соленой до чертиков водой и фиолетово-белым льдом даже летом – морская соль. Здесь при Екатерине Второй Великой добывали мужики соль для Российской империи. От моря озеро отделяет узкая, в две полосы, дорога. С одной стороны – заболоченные, тряские места к мертвой воде, с другой – песчаный пляж, рассеченный искусственно – узкими каменно-насыпными причалами, построенные руками Советских солдат во время высадки десанта при освобождении города.

УАЗ, разрезая ночь светом высоких фар, резво нырнул на горизонталь песчаного пирса, уткнувшись в черноту моря, сливавшуюся с сумерками звездного неба. Морские звезды: россыпь судов, с горящими огнями, ждущие лоцманской проводки через пролив.

Выскочили из машины, не прикрывая дверцы. Танька выглядела сексуальней, чем дома во время разврата, приостыла после игр, и с удовольствием глядела на искрящиеся волны в предвкушении ночного купания.

Июль в Керчи зажигает море россыпью искрящихся светлячков – мелкие медузки вспыхивают при любом волнении, и мелкие волны, накатываясь на песок, отмечают кромку прибоя естественным, живым неоном.

Жена потянулась и, хватая блузку на талии, собралась освободиться от лишней одежды.

— Ты куда? – спохватился я. Планируя, овладеть ее ДО…

— Купаться…

— ПОСЛЕ… — многозначительно, тоном нетерпящем возражений, сообщил о планах на вечер. Точнее, о вводной части.

— А после ПОСЛЕ еще будет?

— Целиком и полностью зависит от тебя и твоей решительности и сексуальности.

— Или решительной сексуальности?

— Тогда, скорее, сексуальной решительности.

Она стояла напротив, источая неуловимый аромат притягательности. Не физической, а глубинной, забитой в подкорку сознания, с тех времен, когда мы были обезьянами. До чертиков животной. И оттого, желанной. Особенно, если она очаровательно сдабривалась интеллектуальными фантазиями и игрой отпущенного на свободу, воображения. Тогда тебе суждено было получать не удовольствие, основанное на удовлетворении природных инстинктов, а истинно наслаждаться, превращая бытие животной природы в истинно человеческое удовольствие от слияния не только телесного, но и интеллектуально – чувственного.

… Это задумалось вчера вечером.

Татьяна сидела за компьютером, и устав от постоянной работы, бессмысленно ковырялась в одноклассниках. Обернулась на крутящемся стуле.

— Я тут такая порядочная, жуть берет. И семьянинка, и мaмoчка… Фи… Аж дурно становится… Как представлю себе фотки тут того, чем мы при «отдыхе» занимаемся…

— Все так плохо? Я тоже с положительной стороны там изображен, — скорчил занимательную физиономию дрессированной цирковой мартышки, одетой во фрак.

Она ответила смешной гримасой, показала язык и снова повернулась к ноутбуку.

Я обнял ее сзади, легко массируя плечи, поцеловал в шею.

— Завтра собираюсь на море. Забираю УАЗ с диагностики, и хочу тебя трахнуть на песочке под звездами в попочку. И не один раз. Приготовься, придумай, как одеться. Прихвати пару нарядов.

Таня сделала вид, что глубоко задумалась, не зная, соглашаться ли. Потрепала себе волосы.

— Я бы купила в секс-шопе накладную попку с маленькой дырочкой, чтоб ты мою не мучил.

— Тебя я все равно буду брать в попочку. Она замечательная. И глаз радует внешним видом, и внутренним доставляет огромное удовольствие. А мысль, что она досталась единственно девственной, придает определенное очарование анальному сексу. Хотя, он мне и так нравится.

— Конечно, — усмехнулась жена, — это же не тебя туда пихают.

— Еще чего!

— Вот и я про тоже.

— Я не понял, ты едешь? Или кого-то брать?

— Или я, или кто-то? – переспросила Татьяна, выгибаясь спинкой, чтоб ее голова с пушистой гривой светлых волос уперлась в мой образовывающийся живот, потерявший спортивную форму.

— Или ты, или кто-то, или ты и кто-то! – безапелляционно заявил я, будто кроме этих вариантов существовали какие-то другие, а эти, бесповоротно и бесспорно ограничивали в выборе.

— В попочку не дам, — также безапелляционно заявила Татьяна.

— Вчера обещала… Дважды, — прошептал ей на ушко, — дважды дать! – добавил, чтоб избежать разнотолков.

— Слишком часто, — пыталась спорить жена, понимая, что на кону – целостность ее попки.

— Как это? У меня давно с тобой не было… А еще обещала пару нарядов прихватить. Для создания дополнительной интимности.

— А последний раз ты Кристину в попочку брал?

— Не помню точно, когда с Кристиной, — я потупил взор: действительно не помнил.

Таня встала со стула, и, глядя мне в глаза, теребя невинно шнурки на летних штанах, уткнулась лицом в голую, волосатую грудь.

— А как ты хочешь в попочку, в какой позе?

— Я давно не пробовал с тобой чисто анальчик. От начала и до конца. Хочу долго заниматься попкой. Подготовить, а потом рачком… — она напряглась. Я это почувствовал по едва заметным приметам, которые появляются у мужа с женой после совместных лет жизни. И благородно сжалился, — Не хочешь в попочку, предлагай варианты. И собирай одежду, — на этом я уже собирался настаивать до победного конца. Красивая женщина, в красивой одежде, на ночном море. Что может быть лучше? – Ты уже переодевалась в машине, и потом доставляла удовольствие всеми тремя дырочками.

Таня неопределенно вздернула бровями. Тогда у нас был незабываемый вечер невероятного разврата, и она его помнила, но вслух не вспоминала. Хотя, обоим очень понравилось.

— Как одеться для Тобечика?

Я опустил руки ей на живот и стал гладить по плоским, подтянутым мышцам.

— Животик у тебя красивый, — игриво развернул, нагибая к столу, и жадно облапал попку через одежду. – И попочка отменная. Вчера говорил и сегодня повторю.

— Ладно! – она проворно высвободилась. – Уговорил. Может, и дам тебе попочку… Я подумаю.

— А еще, — продолжал нудить я, ты обещала подобрать наряды. И не один.

… Я стоял у машины, прислушиваясь к рокоту мотора. Нос щекотал легчайший запах солярки, въедливо сверля нос, чтоб я разразился веселым чиханием. Ночь опустила на плечи Земли легкую накидку летнего сумрака. Татьяна, как обычно, задерживалась, я, как обычно раздражался.

Набрал телефон, и рядом с номером появилась фотография жены, топлесс. Летняя, на море, только прошлого года. С того же самого места, куда собирались ехать.

— Уснула?

— Нет, по твоему приказу одежду подбираю. Думаю, оценишь… Погоди, выхожу… почти.

Не успел отключиться, призывно звякнул телефон.

На фотке: округлости попки в трусиках, обтянутые черным нейлоном колгот. С нахальненькой приписочкой: «Как я тебе? »

Я снова с нетерпением набрал номер.

— Танечка, давай скоренько, солнышко. Уже стемнело, машина готова. Смотри, сейчас тебя дома оставлю, и позвоню кому-то.

— Меня, дома, положим, ты не оставишь, а вот звать кого-то – как тебе заблагорассудится, — невозмутимо произнесла жена, уверен, ни на йоту не торопясь. – Что мне одеть? – добавила, зная, что для разврата я сам люблю подбирать одежду.

На мгновение прикрыл глаза, представляя образ, в котором желал бы ее увидеть: короткие белые шорты, облегающие попку, под ними колготы и трусики. Футболка без рукавов. Прозрачная. Крупная сетка. И только мелкая – на уровне сисичек, чтобы закрыть соски, а верх и низ бугорков виден, сандалии. Так могла бы выглядеть молоденькая и дорогая девочка по вызову, обслуживающая солидных мужчин.

— Зачем шорты, колготы, трусики? Много. Давай в колготах, но без трусиков, — ответила она безапелляционно.

И новый писк пришедшего фото: Танечка со спущенными колготами, в красивых, узорчатых трусиках телесного цвета, с едва розоватым оттенком. И новая надпись: «Приходится выбирать: или-или», намекая, что трусики она одевать однозначно не собирается. На фотке четко вырисовывалась ее маленькая наколка в виде цветочка на месте шрама от аппендицита. Едва прикрытая резинкой трусов.

Я перестал сердиться, вникая в игру жены. Набросал сообщение.

«А фото в колготах и без трусиков? Хочу, чтоб ты с трусиков свой сок слизала».

Глубоко вдохнул теплый и влажный воздух с привкусом цветущего лета, чувствуя, как в истинно мужских местах наметилось оживление. Моя мастерица приготовила новый сюрприз. Который не заставил ждать.

Танечка смотрела на меня с двух фотографий. Трусики успела стянуть и на одной пальчиками засовывала их себе в рот, тем самым местом, которое прикасалось к ее игривой щелочке, а на второй просто зажала из губками и зубами, и они свободно лежали на подбородке. Теперь женушка ходила по квартире, в одном прозрачном нейлоне на красивых, стройных ногах, выискивая удачный ракурс для продолжения интимной съемки.

Я терпеливо, если это может быть у возбуждающегося мужчины в предвкушении порции ошеломляющего разврата, ждал женушку. Попутно набирая в чудовище двадцать первого века – мобильном телефоне – дополнительно возбуждающий вопрос.

«Ну, как, вдвоем? »

«Как хочешь», — пискнул короткий ответ.

«Хочу, чтоб ты решила», — Таня могла приложить все усилия, чтоб решение принял я, чтоб потом высказать «Фе» по поводу его абсолютной неправильности.

«Я фоткать пытаюсь, занята думать! Возбуждаюсь! » — даже в словесном выражении прочел долю раздражительности, несвойственной моей жене. Видно, совсем раздухарилась от интимной забавы, приносящей мне удовольствие от зрелища, ей наслаждение от создания шедевра и попутных ласк самой себе.

«Самому решать? »

«У тебя это хорошо получается. А я помастурбирую, пока собираюсь! » — она совсем не скрывала собственных намерений, зная, что любой разговор на эту тему заводит.

«Да, милая, ласкай себя! » — судорожно вздыхая, набрал на сенсоре, лихорадочно соображая, кого бы можно было пригласить на вечерний пляж одиноких путешественников каменных джунглей курортного города.

Прикидывал варианты, срочно пытаясь что-то сообразить под редкое и чересчур развратное настроение жены, когда она готова была не задумываясь, как в омут с головой броситься в азарт романтико – сексуальных приключений, экспериментировать без оглядки и стыда, чтоб утром краснеть от воспоминаний об опьяняющих извращениях, допущенных абсолютно на трезвую голову.

Можно взять мaльчика, чтоб он сделал Танечке приятно. Я бы с удовольствием смотрел, как она меня дразнит, заигрывая, и не только, с другим. Чтоб когда он уехал с нашего любимого места на такси, мы вдоволь наплескались в море, возможно, развели костер, подпирая пламенем потрескивающих дров, свод неба, и я основательно занялся собственной женой, вкусившей плод разврата у меня на глазах.

Легкий укол ревности, всегда возникающий при таких мыслях, шилом ткнул под ребра. Даже здесь, в играх интима, обговоренных, когда согласны и я, и она, я чувствовал приступы собственнического инстинкта. Хотя, прекрасно понимал, что любые развлечения на стороне для Татьяны – не более чем изощренная игра, которая, в конечном итоге, приносит удовольствие обоим.

И, хотя желал обратного, набрал торопливо на телефоне:

«Давай возьмем Кристи, она сделает тебе приятно ТАМ, потом я вступлю в игру. А она – домой! »

Конечно, не хорошо так поступать с нашей общей подругой для интимных встреч, но, во-первых, она была не против, во-вторых, кто думает о другом, когда тебе хорошо?

«Пустишь Кристинин язычок ТУДА, чтоб она приготовила писечку для проникновения? »

Я всегда спрашиваю о таких вещах. Таня не в восторге от лесбийской любви, и если что и допускает в моем присутствии, то, скорее, чтоб доставить мне удовольствие, или потешить свое желание доминировать.

Ответом была новая фотография Тани. Точнее, не ее, а киски, спрятанной под тонкий, ажурный рисунок черных колгот. От этого вида я обалдел.

Танькина киска прекрасна. Невероятно аккуратная, с опрятными губками, и не выделяющимся клитором. Когда писечка прячется в трусики, едва заметный бугорок торчит из-под тонкой ткани, всем запрятанным видом требуя освобождения на волю. После таких фотографий все хочется по-другому!

«Очень красиво! – написал я, — Продолжай! » – внутренне принимая решение.

Тем более, ее недавний флирт на набережной и «полный отрыв» на нашей старой квартире, прекрасно подготовил обоих к подобному развитию приятных событий.

«Все, я кончила два раза, соблазнил меня, таки, развратник», — пришло сообщение, и я почти физически ощутил ее довольный, расслабленный вздох.

«Молодей, милая. Модель! »

«Дай мне дух перевести. И себя в порядок… Пожалуйста… Одну минутку. »

«На трусиках вкус ощутила? » — вопрос остался без ответа – Татьяна действительно собиралась.

Через минуту-другую Танечка вышла, выглядя, как обычно, сногсшибательно, а сегодня – в особенности – одевшись именно, как я просил. Возможно, не последнюю роль сыграло мое восприятие реальности – я ведь знал подноготную ее задержки и ближайшее будущее планируемой встречи.

Она легко запрыгнула на высокий порог «Патриота», забрасывая назад пакет с запасным комплектом белья и одежды. Вряд ли, после нашей «невинной поездки», не понадобиться переодеваться. Села, нежно поглядывая на меня. Рукой поглаживая причинное мое место.

— Вижу, тебе фото понравились, — резюмировала, оставшись довольна обследованием. – Поздравь меня, я кончила, — добавила, без стеснения в озвучивании сокровенного – для того мы муж и жена – достала телефон. Демонстрируя новую фотографию: она, с закатанными от удовольствия глазами, облизывает свои три пальчика. – Ручку еще не помыла, писечкой пахнет, — и без стеснения принялась облизывать пальчики один за другим.

— И какая ты на вкус? – с замиранием в голосе спросил я. Сколько лет вместе, а такие заявки и демонстрации слышу как в первый раз.

— Горьковато-сладенькая… — впилась поцелуем, чтоб я на ее губах ощутил едва уловимую терпкость. – Определился с компанией? – оторвалась на мгновение, и снова с жадностью приникла губами, абсолютно не интересуясь ответом. Ей было хорошо здесь и сейчас.

А когда узнала, что я придумал, ничуть не удивилась. Вздернула плечиком.

— Как скажешь, мой господин. Выполню любое твое желание… Поехали уже, — добавила, — ночь не резиновая.