Обошлось

Почти поленовский московский дворик, но с сильной поправкой на урбанизацию последней четверти двадцатого века. На лавочке перед подъездом сидят, неспешно отмахиваясь от вечерних комаров, неразлучные Вероника Маврикьевна и Авдотья Никитична.

Ни одна душа не проскользнёт необсуждённой мимо их блок-поста. «Мене, текел, фарес» оказывается каждый. Причём «фарес» на очень подробные составляющие, буквально до молекулярного уровня.

Раздаётся ритмичный уверенный перестук каблучков, и из-за кустов, прикрывающих лавочку от тротуара, появляется симпатичная дамочка в солнечных очках. Увидев злоязыких постовых, она вдруг сбивается с ритма, да и вообще, стук её каблучков теряет уверенность и звонкость, становится почти неслышным.

— Светочка, детка,  — елейным голоском окликает дамочку Вероника Маврикьевна,  — как здоровьице твоё?

Светочка ускоряет шаг и стремительно исчезает в подъезде, не повернув головы в сторону Маврикьевны.

— И-и-и, Маврикьевна, с чего это ты здоровьем энтой кобылицы озаботилась?  — Авдотья Никитична, пожевав губами, укоряет подругу.  — Опять, небось, научных популярных журналов начиталась?

— Ну при чём тут журналы, при чём?  — нервничает Маврикьевна.  — Я вчера такое видела, такое! До сих пор вся горю, вся переживаю! Культурный шок со мной случился!

— С твоей фантазией, Маврикьевна, можно и инопланетян голых увидеть,  — поддевает её реалистка Никитична.

— А вот и не инопланетян совсем! Совсем не инопланетян!  — с жаром возражает эрудированная старушка.  — Светочку я видела и Артёмку из тринадцатой квартиры!

— Иде ж оне тебе примерещились, научная твоя голова?

— Не поверите, Авдотья Никитична! Выхожу я вчера вечером мусор вынести, спускаюсь на один пролёт лестницы и вижу неправдоподобнейшую картину! На площадке стоит Артёмка, а перед ним на коленях — Светочка. И Артёмка своим членом Светочке прямо в лицо тычет! Ой, славбох, в рот ей попал... А если бы в глаз?

•  •  •

*) Мене-Текел-Фарес — (взвешено, сочтено, разделено) таинственные слова, по библейскому преданию, начертанные невидимой рукой на стене во время пира у вавилонского царя Валтасара, пророчившие ему гибель.