Инцест новеллы. Мир двоих (1. Серия: Рассказы инцест часть)

Пожилая Клавдия Ивановна готовилась к лекции, намеченной на завтра, когда послышался тихий звонок в дверь.

Она преподавала математику в местном техникуме и была на пороге своего 58-летия. Седину волос она не скрывала, считая это лишним. Ей казалось, что даже если бы она покрасила волосы, это не изменило бы её внешний вид. Морщины на лице и складки на шее оставались неизменными. Грудь, несмотря на все усилия с её стороны, свисала почти до живота, а ни один бюстгальтер не мог исправить эту ситуацию – они были слишком объемными и тяжелыми. Учитывая её широкие бедра и отсутствие детей, сидеть в кресле ей было комфортно только в просторной одежде.

Клавдия Ивановна имела четырех мужей за свою жизнь, однако общее время совместной жизни не превышало десяти лет. Первые два месяца замужества прошли без интимной близости – её интеллигентный супруг так и не смог понять её желания раскрепощенности в сексуальной жизни. Увы, другие мужчины также не оправдали надежды Клавдии Ивановны.

К пятидесяти годам её неудовлетворенные сексуальные потребности достигли критической точки. "Переживаю вторую молодость," - горько думала она по утрам, снимая с себя влажные панталоны.

Однажды во время учебы в Москве Клавдия Ивановна наткнулась на яркий журнал в одном из ларьков. Листая страницы, она была потрясена фотографиями: мускулистые молодые люди с жаром занимались любовью с пожилыми женщинами разных возрастов и формами, помещая их в удивительные позы. В этот момент Клавдия Ивановна почувствовала прилив волнения и смущения; от увиденного у неё возникло желание приобрести этот журнал. Продавец посмотрел на неё с игривой улыбкой и сказал, что такой материал будет полезен для здоровья. Цена оказалась неожиданно высокой для неё; от удивления она замерла и быстро положила деньги ему в руку перед тем как поспешить покинуть ларек, краснея от стыда.

Лежа на кровати перед сном, она часто изучала журнал, испытывая всё более нарастающее волнение. Ночью её преследовали эротические сны, в которых появлялись молодые атлетичные мужчины, полностью обнаженные и с внушительными достоинствами. Она, охваченная страстью, схватывала стоящий мощный член обеими руками, ласкала его языком, брала в рот и вводила во влагалище, прыгая и скача на нем. Сердце стучало так сильно, что порой ей казалось, будто она может умереть прямо в своей постели.

В такие дни перед работой она не надевала нижнего белья и лишь накрывала своё полное тело халатом. Периодически подходя к зеркалу, она неожиданно открывала его. Наклонившись вперед, она двумя пальцами погружалась во влажное горячее влагалище и продолжала до тех пор, пока не достигала оргазма прямо у зеркала, наблюдая за собой — растрепанная с седыми волосами, потная и обнаженная с похотливым выражением лица. После этого умывшись и не запахнув халат, она завтракала и рассматривала густой седой треугольник волос на лобке сквозь толстые складки живота.

Даже в обычные дни Клавдия Ивановна дома никогда не носила бюстгальтер; её наряд состоял только из панталон и халата. Так она сидела в тот вечер, когда раздался тихий звонок в дверь. Она подошла к двери, поправила халат и спросила:

– Кто там?

– Я Дима – раздался робкий голос за дверью.

– Какой еще Дима? – строго переспросила Клавдия Ивановна.

– Я ваш племянник.

– Племянник?! – удивилась Клавдия Ивановна в попытках вспомнить. Ты сын Шуры? Шура была её младшей сестрой и осталась жить в родной деревне.

– Да-а… раздались голоса за дверью.

Клавдия Ивановна стремительно открыла дверь. На пороге стоял юноша, невысокий, с белокурой шапкой на голове, синеглазый и бледненький. У его ног лежал маленький коричневый чемоданчик. Она быстро потянула его вместе с чемоданом в квартиру и обняла, осыпая поцелуями.

– Дима! Дима! Димочка! Это ты?! Как же ты подрос! Настоящий жених! Сколько тебе лет? По какому делу приехал?

– Двадцать. Вот письмо от моей мамы для вас, – смущенно произнес Дима, протягивая ей конверт. Клавдия Ивановна взяла его и, не глядя, положила в карман своего халата. Затем она схватила его за руку:

– Чего стоим? Пойдем на кухню. Наверняка проголодался с дороги?

– Немного, – тихо ответил юноша, бросая на нее стеснительные взгляды.

– Ну-ка расскажи, как вы там живете? Как мама? Как папа? Чем заняты? В общем, какая жизнь сейчас в деревне? – торопливо спрашивала Клавдия Ивановна, накрывая на стол.

– Плохо. Зарплату давно не получали. С едой перебиваемся как можем, – сказал Дима, жадно хватаясь за колбасу и хлеб. Пережевывая кусок, он добавил с полным ртом: – У меня отца нет уже давно. Ушел в город. Я даже не помню его.

– Вот как?.. Значит, Антон ушел искать лучшую судьбу. Я так и думала — Шура его не удержит. Он слишком легкомысленный был... Клавдия Ивановна достала конверт из кармана и развернула: – Посмотрим-ка, что пишет Шурочка. Здравствуй моя любимая сестричка Клава! В первых строках своего письма сообщаю тебе о том, что моя жизнь течет без особых перемен — чего и тебе желаю. Со здоровьем все нормально. Но наша жизнь совсем плоха: председатель и бригадир ведут себя как звери — мы на ферме целый день без личной жизни; денег нам тоже давно не платят. Все под контролем в сельпо; мужики разъехались кто куда… Одни беды кругом… Ты одна у меня осталась — как свет в окошке! Посылаю тебе моего дорогого сыночка; помоги ему найти работу… У меня есть к тебе просьба: найди мне какую-нибудь работу — хоть уборщицей или кем-то еще; лишь бы хоть что-то было... Здесь жизни никакой нет; мы совсем крепостные... Пропадем с Димой... Твоя сестра Шура Калабашкина передает горячий привет!

– Ну что ж, – произнесла Клавдия Ивановна, убирая письмо в сторону.

– Когда же твоя мать собирается прийти?

– Как только вы ей знак подадите.

– А какая у нее профессия? По-моему, она лишь закончила восьмилетку.

– Она работает дояркой… Потом… потом… Дима смущенно заерзал на табурете.

– И что потом? Что потом? – строго спросила Клавдия Ивановна.

– Она в положении…

– Как это в положении? Ты ведь говорил, что у тебя нет отца.

– Да ведь… Да…

– Твоя мать уже сорок восемь лет! – громко произнесла Клавдия Ивановна.

– Сорок восемь…

– И в этом возрасте она беременна! Ну и ладно! Это ее личные дела. Ты все? Наелся?

– Спасибо, тетя Клава, – сказал Дима и поднялся со стула.

– Пойдем, Димочка, я покажу тебе твою комнату, где ты будешь жить, – Клавдия Ивановна взяла его за руку.

***

Так в жизни Клавдии Ивановны появился племянник. Он оказался удивительно тихим, скромным и трудолюбивым молодым человеком. Никогда не сталкивавшийся с городской сантехникой, он за несколько дней устранил все течи в кранах, туалете и ванной комнате. Исправил окна и двери так, что они стали закрываться плотно.

– Какой ты молодец, Дима! – сказала лишь Клавдия Ивановна. Теперь ее всегда ждал горячий обед и ужин после работы, а также добрый взгляд синих глаз этого застенчивого юноши.

***

Куда бы парня устроить? Эта мысль стала занимать все больше её разума. Постепенно Дима стал центром ее жизни. Её больше не беспокоили ночные видения; по утрам она задыхалась при затягивании плотного бюстгальтера как узкого корсета. Сбруя! – усмехнулась Клавдия Ивановна. Возможно, это материнский инстинкт пробуждается во мне,— размышляла она про себя. Теперь Клавдия Ивановна спешила домой и перестала задерживаться на работе так долго, как раньше. В квартире стало гораздо уютнее.

– Тетя Клава! – радостно воскликнул Дима, помогая ей снять пальто. Чай уже стоял на столе. Прошу к чаю! Она, улыбаясь, обняла его и поцеловала, ощущая под руками его крепкое и свежее тело. Это чувство вызвало у нее жар, который она испытывала в своих страстных снах. Нет, это не только материнская любовь, – сомневалась Клавдия Ивановна.

***

Сидя за столом, она часто украдкой наблюдала за Димой. Вот он перед ней: синеглазый и белокожий, как молодой Есенин; его розовая шея была открыта. Однажды, чувствуя, как ее тело наполняется непреодолимым жаром, она вдруг осознала истинную природу своего волнения. Да я же хочу его! – с ужасом призналась она самой себе. Я старая потная женщина с седыми волосами хочу заниматься любовью с парнем на тридцать лет младше меня! Я толстая и вся в складках с огромными грудями хочу молодого и чистого юношу! Хочу тереться об него своим телом! Боже мой! Какой кошмар! Боже упаси! Никогда… Никогда… К тому же он же мой племянник! Боже! Спаси меня от этого! Но это желание не покидало ее. Она не только не могла его подавить; напротив, ее сексуальные фантазии становились все более откровенными и настойчивыми — объектом желаний стал реальный белокожий юноша с голубыми глазами — ее племянник Дима. Утром надевать бюстгальтер стало почти невозможно — он казался слишком тесным. А днем он все больше давил на нее, словно железный обруч. В один прекрасный день Клавдия Ивановна решила отказаться от него днём и застегнув халат, ужаснулась тому, что раньше не замечала: пуговицы халата не полностью закрывали его, показывая белизну тела и округлости груди, готовые вот-вот выскочить из-под ткани от тяжести. Однажды пуговицы могут лопнуть — испуганно подумала она. Но вскоре приняла решение махнуть рукой на эти мысли с отчаянием: «А может быть он и не заметит? Надо ж еще присмотреться...»

В глубине души она с волнением осознала, что ей хочется, чтобы Дима заметил её и испытал к ней тайное влечение. О, как же ей хотелось, чтобы он прикоснулся к ней! Пусть ощупает её пышные груди и белую округлую фигуру! Она готова была бы избавиться от одежды и ходить по квартире совершенно голой! Занимайся со мной, когда тебе захочется! Эти мысли были настолько смелыми, что она не могла бы признаться в них даже самой себе, но именно они заполнили её сознание. Она ощущала, как внутри неё нарастает желание. Волнение становилось невыносимым.

В ванной комнате она всё чаще удовлетворяла себя, представляя крепкое мужское тело рядом с собой. Она мечтала о том, как его стоячий член проникает в неё между её ногами в горячее место, густо заросшее волосами.

Однажды Клавдия Ивановна не удержалась и взобралась на табуретку на кухне, чтобы подглядеть за Димой во время его водных процедур. Видя его юное тело без единого волоска и крепкий эрегированный половой орган, она почувствовала легкое головокружение. В этот момент ей стало жалко его: «Бедный мой!» — подумала она про себя. — «У тебя же есть женщина рядом! Да пусть она старая и полная, но ведь у неё есть то самое... Я вся горю от желания тебя!» Но Дима и не подозревал о том внутреннем смятении, которое испытывала его тётя.

В одно воскресенье во время обеда произошло то самое событие, которого Клавдия Ивановна боялась с тех пор, как решила больше не носить бюстгальтер. Верхняя пуговица халата неожиданно отлетела и укатилась под столом; её большие груди вывалились прямо на стол. Тёмно-коричневые соски казались направленными прямо на покрасневшего до корней волос Диму. Он поперхнулся от неожиданности. Клавдия Ивановна замерла в неловкой ситуации; их взгляды встретились и приковались друг к другу на долгие мгновения.

– Прикоснись к ним, Дима, – внезапно пророкотала Клавдия Ивановна, пытаясь заглотить комок в горле. Прикоснись…

– Но разве… разве можно?.. заикаясь, пробормотал Дима.

– Прикоснись… прикоснись… с головой откинула назад Клавдия Ивановна в своем нетерпении, продолжая говорить хриплым голосом. Прикоснись же! вскрикнула она, подняв обе руки и положив их на свои белые огромные груди, которые лежали тяжелым бременем на столе. Ее нежные пальцы медленно коснулись их поверхности, и она почувствовала электрический разряд.

– Дорогой… сладкий… прошептала она, задыхаясь и все больше откидываясь назад.

– Тетя Клава, вы упадете! вскрикнул Дима, и Клавдия Ивановна тут же рухнула на пол перед ним. Отрывая с треском пуговицы халата, она широко раскрыла его, открывая свое белое пышное тело. Дима закрыл глаза.

– Подойди ко мне, дорогой! .. Подойди ко мне, сладкий! .. Это грех, но что поделать?! Я так хочу тебя! прошептала Клавдия Ивановна, вставая и снимая штаны и трусы со своего юного племянника. В ее глазах возник крепкий стоячий розовый фаллос, такой же, как в ее сновидениях, окруженный блондинистыми волосиками. Она захватила его губами и начала с упоением лизать и сосать. И тут же она почувствовала струю горячей спермы в своем рту, вызывая никогда неиспытанное ранее блаженство из самых глубин. Клавдия Ивановна издала пронзительный крик от этого наслаждения. Вот это – настоящий оргазм! Такого она всегда хотела! промелькнуло у нее в отдаленной мысли. Она снова начала ласкать обмякший фаллос племянника, глотая его сперму. Молодая плоть снова ожила. Клавдия Ивановна упала на спину и быстро сняла свои штаны.

– Пойдем, дорогой! Пойдем! – с нетерпением прошептала она, зажимая Диму за руку. Он потянулся к ней, прижался к ее мягкому и упругому телу, разглаживая ее пышную грудь. Твердый прикосновение проник в Клавдию Ивановну, и она издала долгий протяжный стон:

– А-а-а!!! .. Займи меня, милый! Займи меня! Сильнее! Еще сильнее!!! Я так тебя жажду!!! А-а-а!!! .. Они достигли оргазма вместе с долгим стоном. Затем Клавдия Ивановна оторвалась от него и сняла халат, опустившись на четвереньки, показывая свою белую пышную задницу с выступающей наружу сочной вагиной.

– Возьми меня сзади, Димочка. Возьми меня как следует… О-о-о!!! вскрикнула она. У тебя такой сладкий член… Я уже давно не испытывала это! .. Давно никто не проникал в меня так глубоко… Я так страдала… Так стра-а-адала! .. А-а-а!!! И оба они упали на пол, истощенные.

– Мой сладкий… – прошептала Клавдия Ивановна, гладя его белокурые волосы. Никому я тебя не отдам! Никому! Даже своей матери! .. Я только сейчас поняла… Это ты ее оплодотворил?

– Да… шепотом ответил Дима.

– Я ее понимаю… Ей нужно было мужчину, а его нет… Правда? Тебе ее было жалко?

– Да… кивнул Дима.

– Но я все равно никому не отдам тебя. Никому! – сказала Клавдия Ивановна, глядя на него сверкающими глазами. И они оба были счастливы. В своем мире…