Жизнь Полинки в замужестве aka Жизнь проституток

Полинку выдали замуж довольно рано — в 18 лет. Это неудивительно, ведь её мать должна была заботиться о двух младших дочках, а отец Полинки ушёл из жизни три года назад. Без мужчины в доме всё стало рушиться, и мама старалась устроить своих дочерей, пока имела на это силы.

Все дочери были привлекательными и трудолюбивыми, но Полинка выделялась среди них особой грацией и красотой. У неё были яркие голубые глаза с длинными ресницами, высокий лоб и великолепные волосы: иногда они струились вниз до пояса, а иногда заплетались в толстую русую косу, которая мягко облегала её грудь. К тому времени её фигура уже заметно выделялась благодаря тонкой талии и округлым формам, что привлекало внимание всех парней в округе.

Полинка наблюдала за счастьем своих родителей, за тем как они живут в любви и согласии. Она мечтала о таком же счастье для себя: любимом муже и большой дружной семье.

К ней сватался юноша из соседней деревни — семнадцатилетний сын кузнеца Филимон с кудрявыми волосами и серыми глазами. Его отец Макар Лукич был крепким мужчиной с широкой фигурой и голубыми глазами, пользовавшимся уважением как обеспеченный хозяин. У Фили было ещё двое младших сестёр и старший брат.

Старший брат Федот уже жил отдельно со своей красавицей-женой Аксиньей, которую выбрал для него Макар Лукич после того как увидел её красоту. У Федота и Аксиньи был один сын, а вскоре ожидался второй ребенок. Семья имела большое хозяйство: Федот занимался извозом после полевых работ, а вместе с Филей они трудились на сенокосе и уборке урожая.

Отец с Филей помогали Федоту в строительстве дома, прежде они проживали в жилище Макара Лукича. Все лето Федот и Филя занимались заготовкой древесины для своего нового дома, который находился в двадцати верстах от родной деревни. Затем на протяжении полутора месяцев они вывозили материалы и закончили строительство только к глубокой осени. Весь летний период заботы о хозяйстве, сенокосе и других работах легли на плечи Макара Лукича и женщин из его семьи, поэтому дополнительные руки были бы не лишними. В итоге, в прошлом году Федот наконец-то переехал в новый дом, который они строили вместе с Макаром Лукичом и Филей, а также с помощью местных жителей.

Деревня, где они жили, была необычной по сравнению с той, где обитала Полинка — между ними всего десять верст. Каждый двор представлял собой маленький хутор: дом располагался посередине двора, а вокруг него находились постройки для скота, амбары и сеновала; у Макара Лукича имелась даже кузница. Всё это было обнесено высоким забором с резными воротами и коваными петлями. Похожая ситуация наблюдалась почти во всей деревне.

В этом доме хозяин пользовался непререкаемым авторитетом среди всех членов семьи: без его согласия никакие решения не принимались. Общие вопросы деревни обсуждали на небольшой площади в центре населённого пункта, а более частные собирались решать в кузнице у Макара Лукича — именно там встречались все взрослые мужчины и мальчики. Несмотря на то что вера у них была православная, её традиции применялись немного иначе в соответствии с укладом жизни.

Существовали слухи о том, что их вера допускала практику снохачества — хотя это не поощрялось открыто и не афишировалось, оно считалось нормой жизни. Старшие мужчины поддерживали эту традицию под предлогом того, что молодым женщинам нужно обучать всем аспектам жизни, включая любовь и умение угождать своему мужу.

- Жены мужчин предпочитали молчать о том, что происходило за их спинами. Практически все они прошли через подобные испытания и зачастую получали полноценный любовный опыт именно от свёкров, после чего передавали этот опыт своим мужьям. Последние, будучи молодыми и увлеченными, не всегда могли удовлетворить своих новобрачных так, как следует — часто уставали после бурного времени с невестами.

- Макар Лукич сперва выступал против женитьбы сына, считая его слишком молодым. Однако однажды, увидев будущую невестку во время её визита к сестре Дарье в их деревню, он неожиданно изменил своё мнение. Он испугался потерять такую красавицу и согласился на свадьбу, несмотря на бедное происхождение её семьи.

- Старшая сестра Полинки — Дашка вышла замуж три года назад в ту же деревню до смерти отца Полинки. Мать решила отдать Полинку туда же, чтобы девочкам было веселее вместе. Она слышала о необычных обычаях в этой деревне и о снохачестве, но старшая дочь никогда не жаловалась на это; лишь загадочно улыбалась и уклонялась от вопросов. Мать догадывалась, что Даша что-то скрывает, но всё равно с тяжелым сердцем согласилась на брак Полинки.

Дашка тоже была красивой и стройной девушкой, но обладала характером более решительным — она умела постоять за себя и имела шикарную косу и пышную грудь. Её муж был ниже ростом, что повлияло на его поведение; он поклонялся своей жене и выполнял все её желания. После смерти матери два года назад он жил с крепким бородатым отцом Кузьмой Пантелеевичем. Хотя Даша могла командовать своим мужем без труда, она побаивалась своего тестя и старалась ему угождать — такое поведение казалось странным для неё.

- Кузьма Пантелеевич был товарищем Макара Лукича, и когда на свадьбе он увидел невестку, то был поражён её красотой. Зная, что рано или поздно Кузьма завоюет её сердце, он с доброй завистью думал о том, как ему самому хотелось бы иметь такую невестку.

- Макар Лукич строго управлял своими домашними и никто не осмеливался ему перечить, разве что его жена Стеша. Она, обладая женской проницательностью и благодаря своему возрасту — красоте и статной фигуре, умела ненавязчиво направлять его действия.

После торжества Полинка переехала в дом мужа, постепенно адаптируясь к новым условиям жизни. В этом доме было много нового для неё, но она старалась никому не противоречить и принималась за любую работу. Полинка не знала того, что уже давно стало известным местным девушкам и молодицам — чего ожидать после замужества. Поэтому она стремилась угодить как свёкру, так и свекрови.

- Особенно она старалась порадовать свёкра, которого немного боялась; однако иногда незаметно восхищалась его статной фигурой, крепкими руками от тяжёлого труда и курчавой бородой. Он излучал силу и уверенность в отличие от своего сына, который ещё не достиг зрелости.

Её смущали глаза свёкра — голубые с искоркой; они часто задерживались на её стройной фигуре и словно раздевая её взглядом вызывали стеснение и волнение. В такие моменты её тело наполнялось непонятной сладкой тоской: внизу живота ощущались покалывания, а ноги становились словно ватными.

- Первую ночь после свадьбы они с Филей провели на сеновале. Он был пьяный и возбужденный; едва Полинка успела расстелить простынь, как он нетерпеливо прижал её к себе. Ощущая его упругую плоть близко к себе, Полинка возбуждалась всё больше и больше при этом испытывая страх перед тем, что должно произойти. Однако Филя по неопытности долго не мог найти нужное направление в её нежном теле — тяжело дыша, он мял её грудь и целовал её нежные линии.

Полинка, охваченная страхом и страстью, нервно реагировала на его движения, постепенно начиная откликаться телом, чтобы помочь ему проникнуть в себя. Внезапно она ощутила, как что-то твердое безжалостно входит в неё, раздвигая её губки, и тут же вскрикнула от острого болевого ощущения, прикусив губу до крови. Филя, ещё больше опьяневший от желания, начал активно двигаться, не обращая внимания на состояние Полинки, и вскоре с каким-то рыком завершил своё действие.

После этого он сполз с неё и быстро заснул. Полинка долго лежала в тишине, прислушиваясь к своему телесному состоянию и размышляя о том, что может быть приятного в замужестве; ведь кроме боли ей ничего не удалось испытать — лишь мимолетное возбуждение в начале. Возможно, если бы Филя дольше продолжал свои действия, Полинка смогла бы узнать что-то похожее на то счастье, о котором говорили замужние подруги. Но сейчас её единственным чувством оставалась боль внизу. Рядом храпел Филя, и вскоре Полинка тоже уснула, положив голову ему на грудь.

Рано утром их разбудила сваха с требованием показать простыню для всеобщего обозрения. Так началась их совместная жизнь супругов. Филя любил Полинку и каждую ночь прижимал её упругое тело к постели; однако из-за своей неопытности он не заботился о чувствах любимой и после того как удовлетворял свои потребности усталый от работы за день просто отворачивался и засыпал. Полинка по-прежнему не испытывала той радости о которой слышала от своих подружек и взрослых женщин восторженно делящихся историями о сладостях семейной жизни.

Из-за этого ей было трудно уснуть ночью; а когда она всё же погружалась в краткий беспокойный сон, ей постоянно снился один и тот же кошмар: она лежит на сеновале рядом со свёкром, прижавшись к его мощной груди — ей там было так хорошо и приятно так же как рассказывали молодухи. Просыпаясь в холодном поту и глядя на спящего рядом Филю она немного успокаивалась; но по утрам вставала с больной головой.

- Её теща, Степанида Петровна — высокая красивая женщина с серыми добрыми глазами, первые дни изучала молоденькую невестку, тайно радуясь тому, какая красивая и прилежная жена досталась её сыну. Она вспоминала себя молодой и прекрасной, а также свои переживания, когда попала в новую незнакомую семью и прошла через все трудности перед тем, как научиться следовать правилам этого дома.

В Полине она видела саму себя молодой и неопытной и хотела помочь молодой невестке быстрее войти в их семейную обстановку и принять установленные порядки, которые строго соблюдались в этом доме. Она замечала, как Макарушка смотрит на молодую жену и беспокоилась о последствиях этого. Она знала, что Макарушка не упустит свою возможность и вскоре будет иметь отношения с молодой невесткой, так же как имел отношения со своей предыдущей невесткой Аксиньей, которая родила от него первенца. Она относилась к этому спокойно, так как сама прошла через это в своё время.

- На третий день после свадьбы, свёкор пригласил её молодую и красивую жену на сеновал и, приставив к ней своё мощное тело, занялся с ней сексом. Макары не было дома — он уехал на мельницу с самого утра, поэтому некому было защитить её. Стеша лежала под свёкром всхлипывая и внимательно слушая своё тело, ощущая, как его густое семя наполнило её лон и оставалось в ней из-за его толстого члена.

Спустя некоторое время Стеша почувствовала, что его член опять стал твердым и свёкор начал двигаться внутри неё неспешно, наслаждаясь этим и доставляя ей также удовольствие. Он тренировал шейку её матки головкой пениса и заставлял её издавать стоны от новых ощущений, которые она ранее не испытывала со своим мужем. Стеша перестала всхлипывать и, наслаждаясь полнотой своего лона, непроизвольно начала двигаться встречно ему, обхватив его бёдра ногами. Она забыла обо всём на свете и только стонала в такт его толчкам.

Вскоре свёкор издал рычание и вновь завершил свой акт, что заставило Стешу издать утробный звук и погрузиться в океан наслаждения, на мгновение потеряв сознание. Когда она пришла в себя, свёкор всё ещё находился рядом, мелко покачиваясь в её объятиях и лаская их с благодарностью, как будто готовя для новых удовольствий.

- Не обижайся, дорогая, у нас такой порядок и вера это позволяет — пользоваться невесткой после сына. Не беспокойся, он ничего не заподозрит, если ты ему ничего не расскажешь. Когда придёт его время, он сам поступит так же со своей невесткой. Это у нас в крови и изменить это невозможно. Так что когда позову — приходи! — сказал свёкор с властным тоном, продолжая ласкать её своим уже ослабевшим членом, словно исследуя каждую складку её отзывчивой на прикосновения области.

- Приду? - тихо спросила Стеша.

- Да,- хрипло ответила она.

Она приходила по первому зову свёкра всякий раз, когда её Макарушка уходил из дома и охотно поддавалась опытному мужчине с крепким членом, который доводил её до нескольких оргазмов. Именно свёкор научил её получать удовольствие от интимной близости, которую она потом переносила в свою постель с мужем. В итоге она забеременела не от Макара, а от свекра и нисколько об этом не сожалела. Свёкор использовал её почти до конца своих дней; хотя больше детей она от него не родила, всегда оставалась благодарной за уроки и наслаждение, которые он ей дарил.

Все эти мысли промелькнули у неё в голове и приятно отозвались внизу живота. Она решила подготовить молодую невестку к тому, что ждёт её впереди. Она не испытывала ревности; понимала: то, что должно случиться — рано или поздно произойдёт и с этим ничего нельзя сделать. Кроме того, ей было неловко перед мужем за свои неоправданные грехи в молодости; поэтому она решила поговорить с Полинкой о том, чтобы подготовить её к тому моменту и избежать неожиданностей или неприятностей для молодой жены.

- Полинка испытывала смущение перед свёкром, ощущая его пристальный взгляд, который вызывал у неё неожиданные покраснения. Она старалась незаметно пройти мимо него. В то же время её тело предательски наполнялось неопределённой томлёй, соски становились твёрдыми и сладко покалывали.

Макар Лукич, замечая её неловкость, становился всё более наглым и с каждым разом настойчиво искал возможность прикоснуться к её пышной груди или прижаться к её упругой попе, иногда будто случайно сталкиваясь с ней в тёмных коридорах и прижимая к стене. Все эти касания потом всплывали в её тревожных снах, вызывая те же ощущения волнения.

- Это было совершенно не похоже на редкие нежности Фили, которые не вызывали у неё такого возбуждения, как мимолётные и запретные прикосновения свёкра — опытного соблазнителя, знающего, как завести молодую и наивную невестку.

- Частые прикосновения скорее будоражили её, чем пугали; они держали её в напряжении и ожидании чего-то нового. Полинка не осознавала этого желания до конца, но приближение свёкра — мужчины притягивало её: внизу живота возникало сладкое волнение, соски грубели и сильнее натягивали кофточку, усиливая желание испытать эту незнакомую радость снова. Теперь она подсознательно ждала этих кратких прикосновений, которые приносили ей множество трепетных моментов.

- Полинка тайком наблюдала за мощным свёкром по сравнению с Филей и ощущала его мужскую силу — силу самца, что заставляло её дрожать от его касаний. Она слышала о снохачестве из беглых разговоров молодых женщин, но обманывала себя мыслью о том, что это её не коснётся, ведь ей казалось, что она любит Филю. Но при каждой встрече со свёкром всё больше теряла контроль: ноги делались ватными от его взгляда, а сама она подсознательно ждала чего-то нового и необычного, забывая о своём замужестве.

Когда Филя погружался в сон, оставив её лишь с усталостью от тяжести своего тела, она долго не могла уснуть, представляя на месте супруга свёкра, который овладевает ею. Она осознавала, что не сможет испытать «тяжесть», пока не получит то, о чём обсуждали женщины, делясь впечатлениями о сладких ночах со своими партнёрами.

Полина молчала, наблюдая за возбуждением свёкра и стараясь избегать одиночных встреч с ним, хотя её тело втайне просило другого… Уважая мужа, она решила не рассказывать ему о домогательствах свёкра, считая, что дальше невинных прикосновений дело не зайдёт. Хотя эти настойчивые ласки будили в ней непривычное желание и всё больше нравились ей самой. Полина понимала, как приятно ей становилось от его грубоватых поцелуев и прикосновений; между ногами у неё становилось тепло и влажно…

На самом деле она не могла и не хотела лишать себя этих волнующих мгновений, которые дарили ей такие «невинные» прикосновения. Он ведь не мог не замечать того удовольствия, которое она испытывала от этих игр; порой она даже скучала по нему в те моменты, когда Макар Лукич надолго покидал дом. Полина ждала его крепких рук, которые вызывали у неё сладкое оцепенение и ожидание новых нежностей. Она всегда уважала старших и боялась потерять его расположение — это было важно для их жизни с Филей.

Тем временем Филя вместе с Федотом и бригадой молодых мужчин уехали на заготовку леса для нового дома всего через неделю после свадьбы. И Полина начала осознавать: это уже была не простая скука по мужу — она чувствовала себя «подсаженной» на пока невинные ласки свёкра. Эти «игры» помогали скрасить её непростую жизнь и добавляли в неё сладкое разнообразие. Хотя близость с Филей не приносила ей особого удовольствия, но во время его отсутствия её тело жаждало мужской ласки; Филя же редко баловал её своей заботой скорее из-за незнания, чем нежелания.

- В амбаре, где она направилась за мукой, её неожиданно наклонили над ларем с миской для муки. Свёкор прижался к ней, тяжело дыша и коснувшись задницы, проник своей рукой в её интимные места. Полинка была ошеломлена происходящим и сначала не поняла, что происходит в темноте. Она замерла и прижалась к стенке ларя с мукой, словно испуганный котенок.

- Испугавшись, Полинка попыталась закричать, но Макар Лукич заглушил её крик широкой ладонью, словно лопатой, и подняв её юбку, начал двигать шершавыми пальцами по влажным и распухшим губам её половых органов. В то же время она почувствовала упругое и горячее приступившее сзади. Девушка испытала поток возбуждения от этого неожиданного прикосновения через портки свекра. Её ноги стали слабыми от осознания того, что проникает в её зад и движется вдоль её ягодиц. Она никогда не думала, что такая ласка сзади будет так приятна и возбуждающа наряду с пальцами спереди...

- "Боже, что у него там за инструмент", - подумала Полинка, чувствуя его размеры и силу. Она извивалась, пытаясь освободиться, но кузнецовы руки казались непроницаемыми и продолжали ласкать её интимные места. Полинка стала всё более возбуждаться, слабо пытаясь вырваться и отталкивая его спиной. Но она постоянно сталкивалась задницей на увеличивающийся член свекра, который становился твердым и толстым как кукурузный початок.

- Она прижимала ноги вместе, одновременно чувствуя, что её тело уже не подчиняется ей самой - подсознательное желание продолжения этой сладкой мучительной игры. Такого ощущения у нее никогда не было с Филей. Возможно это было вызвано тем, что её пробужденное, но неудовлетворенное тело требовало внимания и ласки, которых ей не хватало, так как Филиппа не было дома.

Её ноги не слушались, медленно расходясь под давлением. Она извивалась, пытаясь освободиться, но на самом деле она сама, неосознанно и бессознательно, терлась своей задницей об горячий стержень свекра, который проникал через его штаны и двигался вдоль ее ягодиц. Она не могла уклониться и предоставляла свою влажную щель на растерзание.

- Свекор прошептал ей на ухо: "Вот как ты сопротивляешься, молода еще и не понимаешь своего счастья и будущей радости"...

- Но если тебе так нравится, то значит это приятно для тебя, а Полинка?...

- Не бойся, девочка, я позволю себе поиграть с тобой немного, чтобы разбудить в тебе желание и потом отпущу... временно...

- Тебе же нравится... Я вижу, что нравится... Может быть ты просто еще не знала настоящего мужчину! Вот как потекла!

- Потом ты будешь радоваться... Я научу тебя всему, ты будешь довольна и захочешь еще...

- Боже мой, это большой грех, нельзя... Бог накажет... - шептала Полинка, уже слабо сопротивляясь его настойчивости. Она понимала, что ей осталось совсем немного, и она не сможет устоять перед желанием. Она чувствовала, как корень вибрирует против ее задницы, заставляя ее трепетать от вожделения...

- Это не грех, девочка - радость дарить друг другу... Ты сама скучала по мужчине... Я вижу это... Ты уже плывешь... продолжая ласкать свои бархатные губки - шептал распаленный свекор ей на ухо.

- "И у нас такая аранжировка: сноха должна удовлетворять свекра после мужа, когда тот этого хочет. Ты знала куда идешь, а если и не знала, то сейчас узнаешь и тебе понравится"...

И он, вытянувшись пальцем между губ и обнаруживши бугорок, начал нежно массировать влажное и упругое место, которое ждало такого ласкового прикосновения. - Вишь, как оно вскочило, словно суслик из норы, видно, оно любит мои ласки, и тебе тоже нравится -, продолжал свёкор, продолжая опытными движениями рук.

- Полинка, слабея от такого необычного прикосновения и уставшая от напора свёкра,- пробормотала она уже сама не веря в то, что говорит,- это нельзя делать. Я люблю Филю. Я расскажу ему обо всём. Я ничего не знала! Но она уже понимала бесполезность своих слов и то, что самой ей это нравится. Она впервые хотела, чтобы это продолжалось и что долго она не сможет устоять...

- Не будешь рассказывать, дорогая..., - Слова свёкра подтверждались его действиями и перестали казаться кощунственными для Полинки. В её голове всё переменилось и показалось, что всё, что говорит тесть - правда, просто она сама этого не знала...

- Чувствуя, как приятные волны поднимаются от низа живота, заставляя её дрожать от предвкушения новых ощущений,- Полинка, истощая последние силы, все реже отталкивала свёкра и всё чаще трогала попкой его промежность Макара Лукича, словно пытаясь его оттолкнуть. Он упирался между половинок её задницы, натягивая её юбку между ними. При этом она все больше испытывала необычное удовольствие от такого прикосновения... Впервые она поняла то, о чем говорили другие женщины...

«- Ох, какая ты страстная красавица, повсюду…», — сказал горячо свёкор, прижимаясь к ней сзади и разминая её упругие, опухшие губки. Ноги девушки расходились все шире, пропуская руку свекра…

- Нравится ли тебе это, моя сладость? -, прошептал он горячим дыханием ей в ухо и поцеловал её шейку. Одной рукой он ласкал её влажную щель, а другой гладил набухший сосок на её груди. Полина молчала, опираясь на крышку стола, лишь тяжело дыша. Ей хотелось продолжать его ласки, чтобы сладкое трение не прекращалось…

- Она была готова закричать:

- Да, да! Это так сладко… Продолжайте, не останавливайтесь… Но стеснительность и воспитание не позволяли ей этого. Она молчала и продолжала делать вид, что борется с возбужденным свекром и своей жгучей похотью…

«Ты молчишь, значит, тебе нравится… Хорошо, я порадую твою похоть, чтобы ты всегда помнила меня и хотела меня… И ты будешь хотеть, обещаю!!!» -

Он снова провел палец под её бельем и нежно массировал возбужденный бугорок. Затем он вдруг оторвал пальцы от её щели и провел влажным средним пальцем по её губам…

- Попробуй свои соки… Это то, чего ты желаешь…

- Она не ожидала этого и послушно облизала палец, ощущая необычный вкус своих соков. Не зная, что делать дальше… Макар Лукич вытащил палец и продолжил ласкать жаждущие губки её щели… Изнывающая от похоти Полина уже не стонала, а лишь шептала из последних сил:

- Пусти меня, пожалуйста. Возможно, сюда придет Степанида Петровна...

- Не сейчас... Позже, когда дом будет пустой... Я не могу сейчас...

- Чувствуя, как ноги раздвигаются, его палец входит в ее промежность, заставляя ее потерять контроль.

- Она уже не замечает, как сама движется навстречу его пальцу. Ей кажется, что она обнимает его губками.

- Боль и сладость переплетаются во время движения его пальца. Она все сильнее обхватывает его и тянется за ним. Ласки свекра возле ушка сводят ее с ума.

- Конечно, я дам тебе все, куда же я денусь...

- Тебе нравится от моих ласк? Ты уже трешься об меня и хочешь меня... Подожди, я еще усиллю твое возбуждение...

- Она хотела закричать от удовольствия, но боялась, что услышит свекровь. Руки свекра превращали ее в безвольную самку.

- Наконец он вытащил палец и сразу же вставил его в ее открытый рот, который был полон возбуждения.

- Она ничего не понимала и продолжала сосать его палец.

- Степанида Петровна спасла её, кликнув из двора. Полинка, словно змея, вырвалась из крепких объятий свёкра и, поправляя свою юбку, вся красная от волнения и стыда, выбежала в сени, на мгновение остановившись, чтобы прийти в себя.

- Я здесь, маманя, муку набираю! — крикнула она из сеней и вдруг с ужасом вспомнила о том, что оставила миску с мукой в ларе. Она снова бросилась в кладовку, но на пороге столкнулась со свёкром, который держал миску с мукой. Передавая её Полинке, он сладко ущипнул девушку за левый сосок.

- Иди, моя лебёдушка, и не забывай про мои ласки. Мы скоро всё повторим. Он обнял её сзади и снова прижал к себе, уткнувшись ей между ягодиц.

- Полинка выскочила из кладовки как ошпаренная, потирая чувствительную грудь и тут же чуть не столкнулась нос к носу со свекровью.

- Почему ты так долго? Не заболела ли? Вон какая ты красная! — спросила та.

- Да нет, там просто душно и темно... Я вся вспотела,— пролепетала Полинка, сильно опасаясь того момента, когда свекровь зайдет в кладовку.

- Ну ладно… Пойдём готовить блины! Макар Лукич не любит ждать. Если он чего-то захотел — нужно это исполнять,— произнесла она громче обычного.

- Вот такие у нас порядки. Лукич в доме хозяин — его слово закон,— улыбнулась свекровь и направилась на кухню.

- Вскоре к ней присоединилась Полинка уже немного пришедшая в себя, но все ещё пунцовая и вздрагивающая от чувств пробуждённых свёкром.

- А Степанида Петровна заметила возбуждение своей снохи и догадываясь о том, что произошло в амбаре, не знала как начать разговор с младшей снохой. Она видела как та разгорячённая действиями Макарушки старалась скрыть произошедшее от неё.

Она испытывала к ней жалость и слегка завидовала.

- Однако разговор нужно было начать, и Степанида Петровна, приготовив тесто для блинов и обняв всё ещё краснеющую Полинку, произнесла: - Садись, Полюшка, давай поговорим, пусть тесто немного настоится.

- Полинка, мгновенно охваченная страхом, осознала, что свекровь догадывается о том, что произошло в амбаре. Нервно теребя край фартука, она вдруг зарыдала горькими слезами, спрятав лицо в дрожащих ладонях.

- Прошу-простите меня, ма-ма-маменька... Он всё время ко мне пристает... Вот и сейчас в а-м-м-баре... Я только хотела му-к-ки набрать..., а он начал меня трогать и я не могла вырваться,— всхлипывая худыми плечами, рыдала Полинка с ужасом ожидая гнева свекрови.

- Степанида Петровна обняла невестку и поглаживая её по голове сказала: — Не плачь, доченька. Ты не первая и не последняя в такой ситуации. И трудно вырваться от такого медведя; особенно если порой это даже хочется — правда ведь?

- Я знаю своего Макарушку; похоже, пришло твоё время с этим смириться... Здесь он главный хозяин, а ты такая красивая и прелестная — кровь с молоком! Отец выбирает сыну жену, а ты ему приглянулась ещё на смотринах. Поэтому не противоречь ему — он всё равно добьётся своего; у нас так заведено и от этого никуда не деться.

- А как же Филя? Я ведь его люблю! И как вы можете не ревновать его ко мне?

— Я сама через это проходила,— тяжело вздохнула Степанида Петровна.— Знаю как сложно сначала: трудно и сладко от новизны того, что тебя хочет другой мужчина — сильный и опытный; тебе стыдно, но ничего нельзя сделать; невольно ждёшь момента исполнения этого желания в тайне от всех. Так было со мной,— тихо говорила свекровь, поглаживая Полинку по голове.

Макарушка, как всегда, знает, как поднять в тебе бурю эмоций...

- Он разбудил в тебе женскую страсть, и теперь ты всегда будешь его желать. Это неизбежно, моя дорогая, - тихонько нашептывала ей на ухо Степанида Петровна. Она ласково гладила её спину и целовала слезящиеся глаза невестки. Вдруг она мягко коснулась губ девушки, положила вторую руку на грудь своей взволнованной невестки и начала страстный поцелуй.

- Как тебе было с ним в кладовке? - спросила Степанида.

- Ой, это было так хорошо! Но мне очень стыдно перед Филей и вами... С Филей у меня никогда не было так хорошо, - прошептала Полинка, дрожа от новых ощущений от прикосновений свекрови.

- Не обижайся на Фильку. Он ещё молодой и не научился быть настоящим мужчиной. Пока он тебя удовлетворять не научится... Но я помогу тебе справиться с этим. Он уже давно тебя захотел ещё на смотринах.

- Ладно, маменька... Спасибо вам... Но как же Филя и вы...

Степанида Петровна вспомнила свой первый опыт с женщиной — со своей свекровью. Та обучила её наслаждаться своим телом и телом другого человека не хуже чем мужчинами. И сейчас она хотела передать все свои знания этой чистой девушке и подготовить её к будущему с Макарушкой.

- Полинка была в недоумении от происходящего с ней, не зная, где она находится и с кем. Однако она чувствовала, что то же самое, что она испытывала в амбаре, вернулось, хоть и в другой форме. Она радовалась возможности ещё раз почувствовать то, что она там испытывала.

- Когда рука свекрови задрала подол и коснулась ее интимных мест, Полинка покорно раздвинула ноги. Она уже не могла противостоять этим новым ласкам и прижалась к Степаниде Петровне. Палец свекрови активно двигался во влажной полости невестки, которая стонала и отдавалась его движениям. Внезапно свекровь опустилась на колени перед Полинкой, раздвинула ноги дочери и провела языком от ануса до клитора. Но не желая доставить ей оргазма, свекровь поднялась и снова прижалась к ее губам.

- Ты такая сладенькая, девочка моя, и еще такая тесная. Мой Макарушка точно оценит тебя, не зря он влюбился в тебя, - сказала свекровь, отрываясь от губ Полинки, дергающихся от похоти. Скоро свекровь добавила еще один палец к первому и начала двигать ими во влагалище возбужденной невестки, которая сама насаживалась на них, стараясь принять их как можно глубже. Мы повторим это еще раз, когда наши мужчины будут не дома, чтобы поддерживать возбуждение невестки и оставить ее жаждущей. Тебе хочется этого?

- Да-да-да, очень хочется, - прошептала Полинка, напрягая мышцы влагалища, чтобы удержать пальцы свекрови.

- Затем свекровь вытащила пальцы из мокрой и ароматной щели невестки и вставила их в приоткрытый от предвкушения рот девушки. Она благодарно облизнула эти пальцы со сладковатым привкусом. Есть еще много вещей, которые ты не знаешь и не умеешь, но мы научим тебя вместе с Макарушкой...

- А потом ты передашь эти знания моим дочкам… Мне с Макарушкой не очень удобно, а для тебя это будет подходящим вариантом…

- Девочки уже начинают испытывать свои желания, и чтобы избежать нежелательных последствий, ты поможешь им справиться с этим…

- Договорись, моя дорогая?

- Полинка, ошеломленная и взволнованная, восприняла слова свекрови как должное. Она уже ничему не удивлялась и лишь прислушивалась к своему телу, которое ожидало продолжения нежности. В ее воображении застряли только слова «мы с Макарушкой тебя научим», что означало — желаемое продолжение обязательно наступит!

- Но почему с Макарушкой? Это же не вместе... И как это возможно? — размышляла она, чувствуя легкое замешательство. Ответа так и не нашлось, и Полинка решила довериться свекрови, ведь теперь у нее была полная уверенность в ней…

- Давай испечем блины! — прошептала свекровь, целуя Полинку на прощание и облизывая пальцы, влажные от выделений девушки.

- Полинка оставалась возбужденной и пылающей еще некоторое время после полученного удовольствия и неудовлетворенных желаний.

- Вот что мы сделаем,— сказала Степанида Петровна, переворачивая блин:

- Я попрошу разрешения у Макарушки навестить свою мать в соседнем селе. Мы с девочками поедем ей помочь по хозяйству дня на три, а ты останешься здесь «заботиться о доме»... Запомни: такие моменты будут редкими, но ты будешь их ценить и ждать с нетерпением.

- А мой Макарушка не причинит тебе вреда… Но постарайся ему угодить и не будь упрямой… Сделай так, чтобы ему было приятно…

- А как дела, мамочка?

- Делай всё, что он захочет… Ни в чем ему не отказывай, даже если тебе будет неловко — просто делай. Он не научит тебя плохому. Даже если тебе покажется, что его желания стыдные или нехорошие, все равно подчиняйся, и тогда всем станет хорошо, включая тебя.

- Хорошо, мамочка, я постараюсь угодить…

- Ладно, пойду разбудить девочек — сплюшек. А ты доделывай блины.

Полинка с красными щеками и в восторге от ласковых слов свекрови думала о том, как ей повезло с матерью Фили. Не осознавая этого полностью, она в глубине души беспокоилась о том, что вскоре останется наедине со свёкром; это одновременно пугало и радовало её. Разжигаемая страстью и словами свекрови моральные устои Полинки начали рушиться, хотя она сама не хотела признаваться себе в этом.

Вскоре на кухню вошли сонные девочки вместе со свекровью. Они умылись и сели за стол. Полинка выставила горку блинов и миску со сметаной. Степанида Петровна торопила дочерей быстрее закончить завтрак и подготовиться к поездке к её матери. Она была уверена, что Макар Лукич разрешит им съездить. Девочки быстро справились с завтраком и весело выбежали из кухни.

- Ну что ж, моя дорогая девочка, теперь всё зависит только от тебя. Ты должна понравиться моему Макарушке. Понимаешь меня?

- Да, мамочка, я постараюсь; мне это самой хочется… лишь бы Филя ничего не заподозрил,— тихо произнесла Полинка.

- Не думай о Филе; он ничего не узнает — я об этом позабочусь. Думай о том, что ты теперь часть нашей семьи и кто здесь главный. Макарушка всему тебя научит; а потом ты расскажешь Филе — ведь он ещё новичок в этом деле и поэтому ты не получаешь от него всей сладости пока! Не бойся — тебе понравится; корни у моего Макарушки отличные,— усмехнулась свекровь и незаметно сжала сквозь платье выступающий сосок растерянной Полинки снова разжигая её неудовлетворённую страсть.

- Я очень боюсь, мамочка, у него действительно большой… я … это ощутила в кладовке сквозь штаны, — произнесла невестка, сбитая с толку и вновь возбужденная.

- Ничего страшного, большой член — для женщины это счастье. Ни одна из нас еще не умерла от этого… Уверяю тебя, тебе понравится, доверься мне…

- Ты поймёшь это, когда он будет внутри тебя. Кажется, Макарушка идет. И две женщины начали суетиться, накрывая на стол.

- Как и предполагала Степанида Петровна, Макар Лукич сразу согласился с её просьбой и поторопился запрячь лошадь: «Езжай, Стеша, помоги матери и подгоняй девочек, чтобы не ленились».

- Хорошо, Макарушка. Но смотри за Полинкой, не нагружай её работой — она ведь скоро родит. На ней уже лежит вся домашняя работа и заботы о животных, плюс огород и готовка.

- Не переживай, Стеша; я буду о ней заботиться,— ответил Макар Лукич с нежным взглядом на Полинку и добавил с улыбкой в бороду: «Сначала съезжу за сеном вдоль оврага и тогда начну её жалеть. Вернусь к обеду».

- Услышав его слова, Полинка покраснела от смущения; ей снова вспомнились сильные горячие руки свекра рядом с ней и она вновь ощутила прилив тепла...

- После того как провела своих близких, Полинка занялась повседневными делами — покормила гусей и уток и отвела их к реке. Она приготовила им мешанку на вечер и прополола грядки в палисаде. Когда солнце начало приближаться к обеду, она решила искупаться в реке.

Она всё ещё ощущала возбуждение от недавних встреч со свекром и свекровью; чувство тяжести внизу живота напоминало о ласках — таких разных по форме но одинаково приятных для её тела в отсутствие Фили. Это постепенно стало привычным для неё; теперь такие моменты уже не казались столь неприемлемыми или странными.

Она как-то равнодушно вспомнила о Филе и сама удивилась этому. Полинка теперь отчетливо помнила сильные руки свёкра, которые сжимали её в амбаре, а также то, что лишало её воли и разума. Ласковые руки свекрови, скользившие между её ног, своей необычностью и неправомерностью совсем сбили её с толку, перевернув все представления о привычной жизни.

- Вода в реке ещё не прогрелась, но Полинка радовалась приятной прохладе, ведь она немного остужала пожар между её ногами. Однако тело продолжало хранить воспоминания о ласках и словах свёкра со свекровью. Ей казалось, что корень свёкра всё ещё движется между её половинами, вызывая волнения и разжигая желание…

- Немного побродив по воде, она оделась и направилась домой, помня о том, что вскоре должен подъехать свёкор и ей нужно будет помочь ему с сеном.

- Вскоре до неё донёсся скрип телеги, и она выбежала открывать ворота. Свёкор заехал во двор и оглядывая смущённое тело невестки сказал: — Приготовь мне воды для умывания, а здесь я сам справлюсь. Пока она готовила воду, Макар Лукич успел разобрать копну сена, сложил его на сеновал, распряг лошадей и покормил их в конюшне.

Когда Полинка принесла воду, Макар Лукич уже снял потную рубашку и ждал её у входа на сеновал.

- Ну давай поливай меня, невестушка,— вновь произнёс он с огненным взглядом и наклонился вперёд, подставляя широкую спину и расставляя ноги. Полинка начала поливать его ковшиком по спине свёкра, невольно восхищаясь перекатывающимися мышцами фыркающего от удовольствия мужчины.

Макар Лукич, сдерживая желание прикоснуться к выпуклостям своих мышц, наконец-то освободился от грязи и, подаваемым Полинкой полотенцем, сказал: "Ну что, не забыла ты мои ласки, дорогая?"

Внезапно бросив полотенце на ее плечи и притянув ее к себе, он продолжил: "Давай проверим".

Полинка рефлекторно опиралась на его грудь руками, но свекор мгновенно подхватил ее как пушинку, и ей пришлось автоматически обнять его шею. Она почувствовала насыщенный мужской запах от тела свекра - аромат самца, который разбудил в ней самку. Ее тело вспомнило о кладовке и о том, что Макар Лукич делал с ней там.

Тело Полинки устало ждать выполнения своего предназначения - то, к чему было готово благодаря действиям свекрови и свекра. Оно стало слабеть, и когда он поставил ее на свежую солому и прижал к себе, ее ноги уже не могли держать ее, и если бы не руки свекра, которые жадно ласкали ее тело, она бы упала. Макар Лукич сжимал ягодицы Полинки, все сильнее притягивая ее к себе. Теперь он стоял перед ней, ощущая его возбужденность в своих трусах и ее колеблющийся живот. Она уже не сопротивлялась действиям свекра.

Без осознания этого, она начала двигаться тазом в направлении его возбуждения, разжигая его все больше и больше. Она облачилась грудью в его жесткое и упругое возвышение, которое скрывали штаны свекра и ее платье от более близкого контакта. Ей даже не заметила, как Макар Лукич спустил лямки сарафана с ее плечей. Она лишь почувствовала щекочущиеся волосами груди свекра и прижалась к нему еще сильнее, тренируясь грудью и все больше возбуждая саму себя.

- Полина, неожиданно для себя, ещё день назад не представляла, что она способна на такое, да ещё с кем-то таким близким - с отцом своего мужа.

- Она вдыхала с удовольствием знакомый запах мужчины, полного страсти и нетерпения. К тому же запах свежескошенного сена окрылял ее, и когда руки свекра опустились ниже по ее платью, лаская обнаженное тело, Полина прижалась к груди свекра и благодарно целовала его грудь и шею. Она помнила только слова свекрови о том, что должна понравиться "моему Максиму" и не отказывать ему в чем-либо.

- Она не понимала, зачем она это делает, но инстинктивно делала то же самое, что делает каждая возбужденная женщина своему мужчине - разжигая его и саму себя ещё больше. А Максим, обняв ее лицо широкими ладонями, поцеловал ее губы страстно и проник языком в рот Полины, играя с ее языком и все больше возбуждая невестку. Никто никогда не целовал Полину таким образом, и она, слушая новые, незнакомые, но приятные ощущения, усиленные прикосновениями свекра в ее интимных местах - как спереди, так и сзади - забывала обо всем кроме сладкого и нескончаемого удовольствия.

- Полина, наслаждаясь извращенными ласками свекра и становясь все более влажной, двигала тазом вперед-назад без задумывания. Она то насаживалась на пальцы спереди, то притягивала свою жаркую дырочку к грешному пальцу свекра. Она чувствовала, что это доставляет ему удовольствие, а значит так должно быть. И сама она наслаждалась новыми ласками - хотя это вызывало некоторые неудобства. Но язык свекра и его рука спереди заставляли ее забывать обо всем, кроме сладостного и бесконечного блаженства.

- В конце концов, Макар Лукич больше не мог терпеть и оторвался от приятного тела Полинки. Он осторожно положил ее на ароматную постель и расстегнул штаны, чтобы показать свой большой возбужденный член с вздутыми венами, который был немного кривоватый.

Полинка испугалась, увидев такой крупный член, и сжала ноги, закрывая свою мокрую щель рукой.

- Ой, дорогой, может быть лучше не нужно... Как я буду после этого...

Филю принимать... Как я буду любить его... Ведь он поймет все..., с ужасом глядя на толстую головку со специфическими размерами и одновременно притягательной для молодой женщины.

- Он ничего не поймет, потому что он еще ребенок..., да и вернется он нескоро...

- И кроме того, все будет как раньше... Бог так решил, чтобы закрыть ваш грех со временем,- успокоил ее Макар Лукич...

- К тому же возбуждающая боль внизу живота, умоляла о другом, несмотря на страх, поднималась к нему навстречу в ожидании и дрожала от предвкушения...

- Макар Лукич молча прижался своим сильным телом к молодой невестке и с силой раздвинул ее ноги, потягивая ее пышную задницу руками и лаская возбужденные соски грубой бородой.

- Его мощный член с большой головкой и жидкостью на кончике двигался возле входа в узкую девичью щель, которая только что принимала член молодого мужа.

Макар Лукич языком ласкал уши молодой невестки и шептал ей на ухо:

«Не беспокойся, девушка, он ничего не узнает, если ты сама не расскажешь. У нас так принято в нашей семье и в нашей деревне - обучать молодых невест быть опытными в интимных делах. Я слышал, что Филя очень страдает от этого, как щенок, а ты ни звука не издаешь. Видимо, он не достигает для тебя полного удовлетворения, и ты не испытываешь истинной блаженности от секса. Женщина должна стонать под мужчиной, тогда его гордость возрастает и он становится еще более сильным и уверенным. Ты имеешь прекрасное тело сочные груди и широкую задницу - самое время начать показывать свою страсть».

- "Ох девочка" - простонал Макар Лукич и наклонился к груди Полинки. Он прижал свои губы к застывшему соску её левой груди и начал игриво кататься по нему языком, еще больше разжигая её страсть. Его рука опустилась между ног девушки и ласково ласкала её влажные половые губы, а его пальцы, ставшие мокрыми от её секретов, скользили от ануса до возбужденного клитора, заставляя Полинку подрагивать от прикосновений и двигаться тазом навстречу им...

- Затем свекор резко опустился ниже и раздвинул ноги девушки еще шире. Он прижал свои губы к её половым губам, целовал упругие складки и посасывал уже зардевшийся клитор.

- Полинка судорожно содрогнулась от необычного для неё удовольствия, попыталась слегка согнуть колени, но они не подчинялись ей. Она издала сладкий стон из стыда и неожиданности, слабо оперлась на голову свекра руками и затихла в приятном блаженстве. Её ноги словно самостоятельно обхватили голову свекра, таз двигался в направлении его губ и языка, а мягкие руки нежно гладили его седую голову. Язык свекра опустился в темное отверстие ануса и начал играть, массируя стенки промежности, заставляя её пульсировать - то затягивая кончик языка, то нежно высовывая его наружу. Полинка, ошеломленная новыми и стыдными ощущениями, заставляющими её стонать и извиваться, прошептала что-то свекру Макару Лукичу горячими губами между ног.

- Тятя, что вы делаете со мной... Ой, как неловко... Нельзя так... Это нехорошо... Но приятно и сладко... Господи, как мне хорошо... - прошептала Полинка и попыталась глубже принять в себя язык свекра. Ох, как это сладко... Я сейчас умру... Нет, так нельзя... Ещё немного... О-о-о, аааух...

Полинка вскричала животным голосом, подавая животом вперед и прижимаясь к лицу свекра, заливая его своими соками. Язык свекра входил глубоко в ее мокроту и всасывал бесконечные выделения Полинки, перемещаясь из одной дырочки в другую. Это вызывало дрожь от наслаждения у Полинки. Она уже почти кончала, моля его продолжать.

Затем она резко двигалась навстречу его языку, орошая его лицо своими выделениями. Еще несколько раз она поднималась ему навстречу и задрожала от наслаждения. Затем она расслабилась, отпустив голову свекра.

- Ты кончила, моя девочка? Вот видишь, как стонешь, когда получаешь удовольствие! Я научу тебя быть настоящей женщиной и доставлять удовольствие мужчине, - сказал свекр, целуя Полинку и играя языком с ее языком.

Полинка ощущала запах своих выделений, переданных ей свекром. Она наслаждалась их вкусом и всё больше возбуждалась от этого нового опыта. Ей нравился возбуждающий вкус ее собственных выделений, который уже второй раз за сегодня она попробовала и который только усиливал ее возбуждение.

- О, как приятно это для меня, дядюшка... Филя никогда не делал такого, - шептала Полинка хрипло, еле двигая пересохшими губами. Она извивалась наслаждаясь под тяжестью тела свекра...

- Ему еще многого не известно, - прошептал свекор ей на ухо, протирая влажную щель коричневым пальцем от своей постоянно пульсирующей и сморщенной дырочки. При этом он становился твердым и блестящим. Стонущая сноха закрыла глаза и повторяла: "Господи, прости меня грешную, я не знаю, что делаю. Но мне так хорошо-о-о сейчас!"

- Она не заметила, как его член напрягся жадно и как он был готов ворваться в ее узкую щель. Головка его члена была обвита толстыми венами и дрожала от нетерпения. Свекор сам приближался к выполнению долгожданного желания...

- Полинка уже не думала о ничем другом, забыв все заповеди, которые ей внушили с детства, о стыде и возможном позоре... Сейчас в ней проживала молодая самка, ждущая своего кобеля...

- Наконец, он громко выдохнул и нащупав вход, начал аккуратно надавливать, раздвигая ее влажные губки медленно и постепенно...

- Влажные от языка свекра и собственных секретных выделений губы ее вагины трудно пропускали толстую головку Макара Лукича. Губки растягивались и приобретали багровый оттенок, поглощая его болью, словно впервые. Они обволакивали его упруго и точно как перчатка.

- Полинка застонала от напора и размеров, позволяя такому монстру проникнуть в нее впервые. Она чувствовала сладкую боль и наслаждение, которых ей так не хватало раньше с Филей...

- Полинка вспомнила, как она хранила что-то в кладовке и чувствовала сильное давление сзади, проникающее сквозь ее одежду. Это был мощный столб свекра, лишающий ее силы и воли, заставляющий трепетать всем ее телом и неизбежно подаваться назад...

- Теперь он уже был у самого входа - такой же крепкий, сильный, горячий и нетерпеливый...

- Свекор замолк на время, наслаждаясь плотным обхватом своего столба узкой щелью невестки. Он медленно двигался вперед-назад и исследовал каждый уголок ее тесной полости. Упругие губки плотно обхватывали его и словно впускали его внутрь, то выпускали из своего сладкого объятия.

Молодая невестка была потрясена болью от проникновения крепкого и крупного корня свекра в ее лоно, которое полностью заполнило узенькую щель. Она стонала от сладостной боли и полного насыщения, слабо опираясь руками на грудь Макара Петровича. Она ощущала, как головка свекра нежно ласкает вход матки, доставляя ей невиданное удовольствие. Вспомнив только первую боль, она закусила губу от страсти и начала двигаться тазом встречно к мощному корню, который растягивал ее лоно. Затем, обхватив его в себе, она несколько раз покачалась из стороны в сторону, неосознанно насаживаясь на твердый член и наслаждаясь полным заполнением, которого она никогда прежде не испытывала.

- Не беспокойся, Поленька, дорогая моя. Больно? Такова женская участь - принимать мужской член в себя,- поучал свекор и продолжил двигаться внутри податливого тела невестки в ароматном сене.

- Изнемогая от страсти, Полинка едва сдерживала слезы и с трудом улавливала слова Макара Лукича. Она все больше прислушивалась к своим ощущениям, которые возникали между ее ног, постепенно становясь все более интенсивными. Она бессвязно шептала что-то горячими губами, покраснев от стыда, подстраиваясь под сильные движения свекра и плавно качая бедрами.

- Макар Лукич прижал ее согнутые ноги к упругой груди и продолжил настойчиво входить в ее влагалище, разжигая все больше страсти у молодой женщины.

Свекор резко двигался задницей, и Полинка застонала под ним. Но этот стон уже был полон сладости и наслаждения. Казалось, что каждый толчок свекра делает его член все больше и заполняет ее полностью, заставляя Полинку изгибаться к нему встречно и испытывать одновременно приятную боль и наслаждение.

-Опять получаешь удовольствие? - искусно заметил свекор, проводя пальцем по клитору. - Твоя женская похоть уже возбуждена. Я его языком разбудил, и он захотел ласк.

Хочу, хочу... еще хочу... ты-ть-ть... а-а-а... я еще хо-о-очу... ро-одной мой еще...

- Сейчас будешь довольна. Я заставлю тебя снова испытать радость. Подними ноги выше, чтобы твое влагалище шире раскрылось, и я буду проникать в тебя губами и членом - это самое сладкое для женщины.

Макар Лукич ускорил движения, слегка задыхаясь от напряжения. Звучал шуршание сена, а Полинка все громче и сладострастнее стонала, когда головка его члена натирала на вход матки, а мощные яички прижимались к ее половым губам и возбужденному клитору.

- Боль и стыд исчезли бесследно, заменившись новыми ощущениями сладости и желания, которые постоянно усиливались от присутствия свёкра.

- Она уже не думала о грехе, Боге или Филе, наслаждаясь мягким ароматным сеном и предаваясь сильному самцу.

- Полинка погружалась в волны страсти, неосознанно впитывая слова свёкра, которые он забивал ей в голову как гвозди. Раньше ей никто не рассказывал об этой "мудрости" так ясно и наглядно, поэтому Полинка всем сердцем принимала эту сладкую науку.

- Ох, дядя, как мне сладко... словно я никогда раньше не жила... у вас такой прекрасный корень... заботливый и неутомимый... хотела бы его сохранить навсегда...

- Так приятно... Я чувствую истощение и кажется, что плыву в бесконечном удовольствии. С Филей никогда такого не было. Что вы делаете со мной? Ведь не от мужа я должна испытывать это, но я хочу... хочу... Ох... как сладко. Я бы хотела, чтобы Филя был таким! Ой, как хорошо! О, он такой большой... ещё глубже, дядя! - простонала невестка, покачивая головой и полностью теряя стыд, подмахивая свёкру и царапая его спину до крови. Её белые ножки дрожали и двигались вокруг его волосатых ягодиц и бедер.

- Забудь о Филе, если лежишь подо мной. Вспомни о нем лишь тогда, когда будешь лежать под ним,- хрипло и недовольно пробормотал Макар Лукич, продолжая двигаться внутри невестки и погружая её податливое тело в ароматное сено...

- О, как хорошо, дорогой, я не буду вспоминать Филю, когда я с тобой...

А-а-а-ах, больше не могу! Ещё глубже, ещё-ё-ё, дорогой... ещё-ё-ё-ё!!! Ох, так сладостно снова! - всхлипывала Полинка между стонами. Она царапала спину и двигалась тазом навстречу свекру, словно пытаясь поглотить его своей влагалищем. В очередной раз она испытывала оргазм под ним и не насытилась, снова приподнимаясь к нему...

"Будешь получать удовольствие, девочка моя", - сказал свекр. "Когда Филька станет мужчиной и возьмет на себя ответственность, вы будете заниматься друг с другом. А пока старайся угодить мне... Буду использовать тебя по желанию, даже когда Филька вернется... Слышишь меня?"

"Используй свою женскую хитрость сама и угождай мне по желанию", - ответила Полинка.

"Да, теперь я доступен для вас всегда... Я не смогу больше без вас... Еще-ё-ё, дорогой, глубже..."

"Теперь я понимаю, что ты становишься женщиной. Стоны и крики только разжигают его страсть и придают ему больше силы", - шептал свекр, лаская средним пальцем коричневую дырочку Полинки, которая стала еще влажнее от ее выделений. От такого изысканного и непознанного ласкания она потекла еще сильнее, а ее анальное отверстие начало вибрировать, то сжимаясь, то расслабляясь, словно приглашая в гости.

"Вот оно... то, о чем моя старшая сестра рассказывала мне перед моей свадьбой... Мы наслаждаемся мужским достоинством", - шептала возбужденная Полинка в ухо свекру. "Мы теряем стыд и наша похоть лишает нас разума". Она продолжала двигать бедрами навстречу свекру, выражая свое возбуждение.

- О, ты моя дорогая, страстная и сексуальная! Тебя не разбудил Филя, не смог встревожить твою женскую похоть! Но не беспокойся, я научу его удовлетворять по-настоящему.

- А твоя сестра имела отношения со своим мужем, я знаю Кузьму Пантелеевича, он не будет лгать...

Макар Лукич уже не мог выдержать страсть невестки и начал двигаться задом, подкладывая ее под себя и вводя член в ее вагину. Он издал грубый звук и продолжал двигаться, погружая свой член в послушное тело Полинки.

- Ой, дяденька, только не меня... - Полинка остановилась на мгновение, осознавая приближение свекра, но не могла остановиться и продолжала двигаться встречно его члену.

- Ваш член такого большого размера... Я чувствую, что скоро кончу! - закричала невестка со стонами страсти.

- Не позволяйте мне кончить, любимая невесточка! - Макар Лукич еще сильнее двигался в ее зад, погружая его в ароматное сено. - Первенец будет от меня, как и первенец старшей невесты!

- Филя всего 17 лет, он еще не обладает мужской силой, это просто шалость, а тебе нужен крепкий и здоровый сын. Вот и твоя сестра рассказывала о сладострастии, которое она испытывает не от своего мужа, а от свекра Кузьмы Пантелеевича. У него большой член, больше моего. Она не выдержала даже месяца после брака и уже через неделю прибежала к нему на сеновал. Сейчас она страдает без мужчины...

- Не могу поверить, дорогая, что Даша способна на такое. Она совсем не такая, - смело возразила Полина и испуганно зажала рот ладонью...

- Я бы тоже хотел попробовать ее однажды, пока мужа нет,- промямлил свекр, словно не слыша ее.

Все вы не такие сначала, пока не почувствуете в себе силу настоящего самца...

- А ведь отец всегда прав и все, что он делает и говорит - истина,- подумала возбужденная Полина, словно плавая в сладострастной экстазе. Может быть, и Даша спала со своим свекровью...

- И ты оказалась такой страстной девочкой, а раньше всегда была такой застенчивой. Вот что значит разбудить в женщине страсть!!!

- У всех ли у вас по женской линии так?

- Не знаю я, дорогой, но со мной тебе очень приятно и я хочу ещё... Но не надо меня... - попросила Полина грустным и неуверенным голосом.

- Хорошо, милая, все будет хорошо! Договоримся сейчас, сейчас...

- Теперь твоя очередь - принять, Полина, мой мужской сок.

- Что вспахал, то и посею! - не слыша ее слов и продолжая двигаться в ее размокшую щель. Вспаханная земля должна дать плоды!

- Нет, нет! - закричала она. - Не надо! Я хочу от Фили... но все же она продолжала подавать бедра на встречу его возбужденному члену, не в состоянии остановить его страстные толчки...

- Но свекровь уже достиг оргазма, приподняв ее ноги на свои плечи и сжав грудь руками. Он стонал и глубоко засунул свой член в ее горячую дырку, выстрелив мощными струями спермы в матку и лишивший сноху последней изоляции.

— О-о-о ... ммм, так, влейся в меня... пусть все, что у тебя есть, проникнет в меня... я твоя... я хочу ещё и ещё раз повторить это, словно безумная женщина, извивающаяся от наслаждения, переворачивая голову из стороны в сторону и полностью забывшая свои прежние слова. Тугой поток распространяется в ее лонах, выгибает и скручивает ее тело, подстрекая его на этот сладкий поток. Она покорна и приручена...

Молодая женщина издала стон наслаждения. Согнувшись дугой и опираясь ногами о сено, она влипла низом живота в пульсирующий корень спермы. В долгожданном оргазме она истекала последними каплями свекровской спермы, часто подбрасывая свое лоно к его струе. Ее задница принимала сильный поток женских секретов навстречу этой струе. Руками она ласкала постанывающего мужчину, который выпускал остатки спермы в ее плотно обхватывающую его мощную коленку, заполненную половыми губками.

От похоти и удовлетворения глаза Полинки затуманились, а ее открытый рот в немом крике хватал воздух. Она не могла справиться с охватившим ее экстазом. Взаимные движения двух тел заставляли губы влагалища пережевывать свекровский корень, блестящий от смазки. Руки Полинки нежно обнимали шею Фила, не желая отпускать его ни на секунду. Глаза были закрыты в сладостном блаженстве, а губы что-то шептали на ухо свекру...

Макар Лукич и Полинка замерли в сладкой неподвижности, лаская и лелея друг друга, шепча нежные слова и целуясь. Полинка забыла о своем Филе, о стыде перед свекром и свекровью, о возможных последствиях от Макара Лукича и о том, как будет смотреть ей в глаза ее муж. Она наслаждалась полностью наполненным своим лоном, крепким корнем свекра, который не собирался уменьшаться. Он сладко растягивал стенки ее влагалища и упирался головкой в матку.

- Как ты себя чувствуешь, моя милая? - шептал Макар Лукич, шурша сено и лаская ручку Полинки.

- Ой, так сладко, дорогой, как никогда раньше. Я бы так и лежала, не вставая, - повторяла Полинка, страстно говоря губами. Она продолжала двигать своей попкой встречно к свёкру и выжимала из него последние капли семени.

- Вот видишь, а ты боялась этого момента...

- Просто отдохни, моя сладенькая, отдохни. А потом мы повторим это без ошибок. И тебе будет полезным уроком. Пока ты не устанешь, я буду учить тебя,- шептал Матвей Петрович. Он запустил пальцы своей правой руки между пухлыми половинками её аппетитной попки и ласкал её анус пальцем.

- Хочешь научиться быть настоящей женщиной? - спросил свекор глубоко вводя член в матку молодой женщины. - Хочешь получать удовольствие?

- Хочу, хочу, очень хочу... Теперь я не смогу без этого, тятя...

- Филя и Степанида Петровна не узнают ничего... Как будем смотреть им в глаза? - спросила Полинка, понимая, что ему лучше не рассказывать обо всём.

- Об этом позаботлюсь я, моя девочка. Тебе нужно только радовать меня и учиться удовлетворять мужчину, чтобы тебе и ему всегда хотелось. У тебя ещё много чему нужно научиться.

- Я буду ласкать Филю, как полагается. Теперь я умею, - с благодарностью она еще сильнее прижалась к своему телу.

- Моя сладкая голубка... Ты ничего не знаешь и не умеешь так, как должна знать и уметь...

- Хорошо, с мужской стороны я научу тебя всему, а вот женская часть подступись к моей Стешке... У нас она опытная... Она научит тебя женским хитростям... А потом мы тебя проверим... вдвоем... Согласна? - свёкор засмеялся и продолжал ласкать её зад.

- Как я подступлюсь к ней? Ведь она ваша жена... Полинка вспомнила ласки свекрови.

- Хорошо, я поговорю с ней...

- Как это будет вдвоем? - спросила Полинка робко, боясь вызвать гнев свекра.

- Ты узнаешь потом, это тоже наука, которую тебе предстоит освоить. - Макар Лукич засмеялся и поцеловал её в губы.

- Ты знаешь, девочка... Пригласи как-нибудь ко мне Дашу. Она очень понравилась по рассказам Кузьмы Пантелеевича, я хочу её попробовать... Я скажу тебе когда.

Полинка опечалилась и надула губки. В ней внезапно проснулись чувства ревности к сестре Даше и зависти к Степаниде Петровне, но она не посмела сказать об этом свекру и решила снова прибегнуть к уловкам.

- А как я скажу ей о вас? Ведь стыдно предлагать такое своей сестре.

- Ничего, Дарья поймет. Ты просто пригласи её в нужный момент, я скажу когда, а потом мы разделаемся с ней по-своему...

- А что будет с Филькой? - прошептала Полинка чуть не плача.

- Не бойся, никому тебя не отдам. Тебя будут использовать целую неделю, ты будешь со мной рядом. Просто потом мы поделим тебя с Филькой... по-нашему...

- Мы найдем способ договориться с Дашкой и тобой втроем как-нибудь...

- Я согласна, но только чтобы он не узнал об этом, - Полинка умышленно не упомянула Дашку, уже не удивляясь слову "втроем". Если отец говорит так, значит так будет, да и свекровь научила ее слушаться его и выполнять его прихоти... - подумала она послушно.

- Я буду брать тебя помогать со сбором сена, кто знает, что может случиться...

И Полинка, вдохновленная его последними словами и все еще испытывающая радость от прикосновения свекра пальцем и корнем, радостно засмеялась. Каждое новое действие Макара Лукича было для нее чем-то новым и эта захватывающая новизна нравилась ей, молодой и неопытной девушке, которая теперь была готова подчиняться свекру во всем. Теперь она сама аккуратно приближалась к его пальцам, чувствуя освобождение от боли и наслаждение, заполняющее ее тело. И когда указательный палец присоединился к среднему, она лишь на мгновение замерла, чувствуя легкую боль от нового проникновения, но соки из ее влагалища увлажнили пальцы свекра и вскоре двигались легко, стискиваемые ее мышцами. Пальцы свекра легко двигались в задней дырочке и доставляли ей необычное и незнакомое удовольствие, заставляя вспоминать, как двигался его половой орган между половых губок, также возбуждая ее...

- Лежа под свекром и наслаждаясь наполненностью своего влагалища, Полинка вспомнила раз, когда пришла в гости к старшей сестре и увидела Дашку выходящую из сена с покрасневшим лицом и растертой одеждой. У нее были блестящие и счастливые глаза. Сено было даже на ее волосах. На верхней губе Дашки Полинка заметила блестящую белую каплю, которая уже подсыхала. Она обняла Дашку и поцеловала ее, так как скучала по ней, нечаянно слизывая солоноватую каплю.

Избежав затхлости, Дашка и её свёкр переворачивали сено, когда девушка вдруг странно засмеялась и потянула Полинку в дом. Оглянувшись, Полинка заметила, как из ворот сеновала выходил растрепанный свёкр Дашки, застегивая на ходу ширинку. Она предположила, что он просто отлучался по нужде и последовала за сестрой. Ей было всего четырнадцать лет, и она не могла связать присутствие Дашки на сеновале со свёкром с чем-то другим, кроме работы.

Отсутствие мужа Дашки не вызвало у неё вопросов. Но таинственный запах от старшей сестры вновь заставил её почувствовать странное возбуждение — соски напряглись, а низ живота зудел так сильно, что ей пришлось незаметно прижать руку к промежности. Дашка заметила это и игриво спросила: «Что уже чешется? Значит пора с кем-то сено ворочать… У тебя есть кто-нибудь на примете?» — и расхохоталась звонким смехом. Полинка смутилась от этих слов и ничего не поняла. Посидев немного с сестрой, обсудив деревенские новости и передав ей гостинцы от матери, она вскоре отправилась обратно в свою деревню.

Позже свёкр предложил сделать перерыв и устало рухнул на бок в шуршащее сено. Его ещё не полностью успокоившийся орган выскользнул из тела невестки со звуком чпока, оставляя после себя след семени. Полинка ощутила сожаление из-за этого расставания: наполнившее её тело семя свёкра теперь вытекало тонкой струйкой по спине вниз на сухое сено...

- Полежи немного, моя дорогая, после такой работы тебе нужен отдых, иначе радость может обернуться горечью, — шептал Матвей Петрович, обнимая и нежно гладя её полные груди. Он с удивлением ощущал, как в нём вновь пробуждается мужская сила. Полинка тоже не чувствовала удовлетворения; помня слова свёкра, она прижалась головой к его груди и осторожно провела рукой вниз, касаясь упругой головки корня свёкра. Она нежно поглаживала его, словно выражая благодарность за полученное удовольствие и радуясь тому, что он не теряет свою силу.

Она с жадностью вдыхала крепкий, возбуждающий запах от корня, который казался ей знакомым и притягательным, вызывая у неё нетерпение. Полинка продолжала ласкать рукой оживающий корень свёкра и невольно двигалась лицом по животу свёкра, проводя щекой по линии волос от груди к паху ближе к источнику аромата. Этот запах завораживал её и манил к себе, лишая стыда.

— Ох ты какая хорошенькая... Смотри-ка, как быстро всё понимаешь! — говорил он с улыбкой. — Ну а теперь порадуй моего красавца поцелуем, заслужил ведь!

Полинка совершенно не задумываясь о словах свёкра лишь испытывала благодарность за то, что держала в руке. Она наклонилась к нему ногами вперёд и вдохнула пьянящий запах семени свёкра в сочетании с её собственными выделениями — этот аромат самца был настолько манящим! Она чмокнула его упругую головку и сразу вспомнила тот волнующий запах… Точно так же пахло от Дашки тогда…

«Какая же я была глупицей», — мелькнуло в ее голове, и она еще раз поцеловала голову свекра. Затем она почувствовала, как тяжелая рука свекра легла на ее голову и нажимая вниз, притиснула ее губы к скользкой головке. Полинка хотела сказать, что так нельзя, что это стыдно, но тут головка проскользнула ей в рот и погладив небо, начала нежно ласкать полость рта.

- «Что я делаю?» — подумала Полинка, чувствуя, как возбуждающий ствол свекра двигается в ее рту, иногда достигая горла. Ее рот наполнился слюной, облегчая скольжение, а вкус возбуждал ее все сильнее. Кроме того, большая бархатная головка узловатого корня ласкала рот и губы не менее приятно, чем ее щель. Она возбуждалась все больше и больше и заглатывала корень свекра все глубже...

- «Мне это нравится, нам обоим это нравится... Боже мой, как хорошо...» — и уже не чувствуя ничего странного в своих действиях, полностью доверяя свекру и не разделяя себя от него, Полинка покорно двигала головой под рукой свекра, лаская языком скользящую по нему крупную головку.

Рука Матвея Петровича, несколько раз надавив на голову, скользнула вниз и начала двигаться между губками ее щели, снова разжигая страсть. — Теперь сама соси, тебе это понравится, моя дорогая... Всем женщинам нравится так делать, проведи язычком по головке и потом возьми до самого горла... — прошептал свекор, подталкивая снизу свой ствол, который опять стал толстым и узловатым. Полинка языком изучала распухшие вены узловатого корня, наслаждаясь его твердостью и какой-то приятной силой этой сладкой игрушки, которая возбуждала ее все больше...

- Учись приносить удовольствие партнеру, - сказал свёкор, заканчивая проникновение в рот покрасневшей и задыхающейся снохи. Полинка закашлялась и вытащила изо рта большую игрушку, затем, отдышавшись, снова взяла её в рот и стала сосать, следуя советам свёкра: лизала головку языком, глубоко заглатывала его член и ощущала его наслаждение.

Пальцы свёкра ласково двигались по ее промежности и скользкому анусу, заставляя Полинку стонать и извиваться. Полностью подчиненная, опьяневшая от вкуса и запаха мужчины, молодая женщина испытывала оргазм за оргазмом. Она наслаждалась движением головы вверх-вниз и удовольствием от проникновения члена свекра, слюнями облизывая и лаская его яйца. Лежащий перед ней мужчина уже не думал о том, что это неправильно или плохо. Она понимала, что ее действия приносят удовольствие ее мужчине и ей самой. Особенно когда два пальца свекра, указательный и средний, скользили в ее анусе и влажной киске, доставляя невероятное наслаждение. Она не знала, как это закончится, она только стонала, открытым ртом, и слегка трепетала внизу живота, наслаждаясь магическими пальцами свекра.

- Макар Лукич понял, что задница его снохи упругая и отзывчивая на проникновение, и что она получает не меньше удовольствия от этого, чем от проникновения во влагалище. Теперь он знал, что очень повезло с Полинкой и решил использовать ее анус в ближайшее время. Он обещал научить ее всему...

- О, как мастерски ты справляешься, моя девочка, ох, как у тебя быстрый язычок! - воскликнул Макар Лукич, ускоряя движения своими пальцами и половым членом, чувствуя приближение оргазма. Он также ввел безымянный палец в задницу Павлуши и сразу почувствовал, как его невестка прижала ноги к животу и подняла попку навстречу его пальцам. Ее мышцы задней части тела начали дрожать, она резко двигалась на пальцах. Это стало последней каплей для его семяизвержения и он только успел прижать головку Павлуши, которая задергалась, заставляя ее глотать его сперму с запахом.

- Глотай, глотай, детка - это полезно для женщин. Но тебе мало что известно об этом в твоем возрасте - прошептал Матвей Петрович, гладя дрожащее тело кончающей невестки. Полина со слезами на глазах высасывала последние капли, наслаждаясь и пережевывая густую сперму свекра, лаская отпадающую головку языком. Она с любовью смотрела на счастливого свекра и радовалась тому, что, похоже, удовлетворила его и сама получила удовольствие.

Она вспомнила запах самца, запах которым пах Дашка. Вспомнила и вкус той капли, которую случайно вылизала с губ Дашки. Этот запах теперь принадлежал только ей и она понимала теперь, почему ее глаза так блестят и радуется тому, что она тоже полностью испытала это. Теперь Полина поняла, чем занимались Дашка и ее свекр на сеновале и какой вид действий им приходилось выполнять. Ей стало легко и свободно. Вкус Макар Лукичевых соков очень понравился ей, и она с удовольствием вылизывала остатки со своего возбужденного члена...

- Много людей занимается этим, я не единственная. Даже Макар Лукич говорит об этом. Она ещё сильнее прижалась к телу своего крепкого свекра. Только Филя не в курсе, подумала Полинка с сожалением.

— Нет, неделя не насытит меня, ты такая жаркая девушка, словно огонь. И Фили тебе будет мало, сама будешь приходить ко мне, — сказал Макар Лукич, прижимая к себе покорно скрученную невестку.

- Ты будешь приходить, моя голубка? …

— Да я к вам, дядя, по первому зову… когда угодно… Я больше не смогу без вас… без вашего сладкого корня. Просто позвоните… — шептала также довольная невестка, отлизывая последние капли спермы со своих губ.

- И я пришлю Дашку, свою сеструху. Пусть попользуется раз вы хотите. Только меня не забывайте — молодая женщина ласково лизнула опытного мужчину как кошечка.

- На вас двоих меня хватит, вместе или по отдельности…

- Но как это вместе? Это же не возможно, дяденька. Мне будет стыдно… и сестра моя не согласится, наверное…

- Можно, можно, моя голубка… Это будет ещё сладше делать это с сестрой для одного мужчины… Вам это понравится — заниматься любовью втроём и разжигать друг друга… Я думаю, ты полюбишь это дело, а Дашка — горячая и понимающая девушка… Мы пробуем, просто пригласи Дашку тогда, когда я скажу…

- А Филя? Как только он приедет и узнает? — Полинка уже почти соглашалась и опять ослабла от прикосновений Макара Лукича, который ласкал ее бутончик. Она вспомнила ласки свекрови и поняла, что они так же хороши как ласки свекра. Почему бы не попробовать? Главное, чтобы Дашка согласилась...

- Вдруг ей пришла в голову мысль о сестре Дашке, её округлых формах и упругой груди, и она ощутила неожиданное желание прикоснуться к ней и позволить ей сделать то же самое…

- Если будете вести себя разумно, Филя ничего не заподозрит, а дальше решим, где и когда… — сказал Макар Лукич, будто всё уже было предопределено.

- И ещё… Когда мы наедине, зови меня Макаром...

- Хорошо, Макарушка, — с улыбкой ответила Полинка, чувствуя радость от того, что свёкор доверяет ей. Теперь всё сказанное Макарушкой казалось ей единственно верным и неизменным…

- Она страстно прижалась губами к его коже и после этого легко поднялась. Надев сарафан, Полинка вышла из сеновала.

- Занимаясь делами по дому, она прислушивалась к своему обновлённому телу: необычная лёгкость заменила усталость любовной ночи на прилив энергии. Слышался звон молота о наковальню из кузницы, где трудился Макар Лукич. Иногда Полинка забегала туда и обнимала его спину грудью, нежно касаясь её сосками о влажную кожу. Затем она игриво убегала обратно во двор заниматься хозяйством.

- Работая в кузнице, он не мог перестать думать о ней и её сладком теле, с нетерпением ожидая новой встречи…

- Ах ты егоза! Что же ты мне работать-то не даёшь? – думал он с улыбкой глядя на неё.

Полина, зная, что свёкор всегда принимает ванну после работы в кузнице, уже успела налить воду и растопить баню, замочила веники и принесла из погреба холодный квас. Теперь она ждала, когда Макар Лукич завершит свои дела. Она обдала горячей водой широкий полок и смыла аналогично широкую скамью ниже, а затем, вся в поту, вышла в просторный предбанник. Там тоже стоял массивный дубовый стол с двумя широкими скамьями. Пройдясь по ним влажной тряпкой и оценив свою работу, она направилась в дом за бельем для себя и свекра.

Ранее Полина ходила в баню вместе со своими младшими золовками и сейчас не знала, как поступить: идти ли ей со свёкром или отдельно. Чтобы избежать неловкости, она решила просто сообщить ему о готовности бани — а дальше пусть решает сам.

Когда она вошла в кузницу и не услышав звука молота, поискала взглядом свекра, но его не оказалось на месте. Полина подумала, что он мог выйти во двор во время ее подготовки к бане. Она уже собиралась покинуть кузницу, когда внезапно заметила дверь, которая раньше привлекала её внимание лишь мимолётно. Вдруг ей пришло на ум предположение о том, что Макар Лукич мог спрятаться за этой дверью с целью её напугать; также ей стало любопытно узнать о том, что находится за ней.

Она открыла дверь и заглянула внутрь. За ней оказалась небольшая комната с невысоким топчаном под суконным одеялом. В комнате было одно окно с открытой форточкой и еще одно в потолке тоже приоткрытое для постоянного проветривания. Если в кузнице царила жара с запахом раскаленного железа и угля, то внутри этой каморки было свежо и прохладно несмотря на яркие солнечные лучи после обеда, которые светили прямо сквозь окно на потолке.

Полинка осознала, что Макар Лукич отдыхает здесь после тяжелого трудового дня в кузнице и решила уйти, чтобы поискать его во дворе. В это время Макар Лукич сидел за мехами, куда он забрался, намереваясь неожиданно поймать сноху при следующей встрече и насладиться ее привлекательной фигурой. Он прятался, чтобы внезапно появиться перед ней.

Когда Полинка заглянула в коморку, он тихонько выбрался из своего укрытия и на цыпочках подошёл к ней, восхищаясь её стройным телом на фоне открытой двери, освещенной солнечными лучами. Он вновь испытывал сильное желание и не мог дождаться момента, когда сможет прижаться к ней сзади.

От неожиданности Полинка вздрогнула, но вскоре поняла, что это её «Макарушка», и дрожь охватила её тело от его прикосновений. Она почувствовала, как её соски затвердели под ладонями свёкра, а горячая плоть Макар Лукича коснулась её бедер. Как тогда в чулане, её ноги стали ватными, а между ними возникло сладкое волнение. Ей снова хотелось испытать те же ощущения — почувствовать его крепкие руки на своей груди и между ног; вернуть то безумное состояние наслаждения, которое он ей тогда подарил.

— Макарушка, ты меня напугал..., я уже истопила баню... и веники замочила..., — произнесла она дрожащим голосом под его ласками и поцелуями в шею… А ещё квас из погреба принесла…

Она даже не заметила момента, когда свёкор успел спустить лямки сарафана — всё внимание было сосредоточено на наслаждении от его рук, которые нежно исследовали её обнаженное тело и ласкали интимные места.

Все было как в тот момент, когда они находились в темном углу комнаты, и она жаждала, чтобы все произошло сейчас, чтобы свекор принял ее так, как он хотел тогда и как она сама этого хотела, впервые испытав женское влечение к сильному мужчине…

Макар Лукич приближался сзади, а его штаны сползли к его ногам. И сразу Полина почувствовала горячую головку его члена, прокладывающую путь между ее ног…

Макар Лукич толкал ее к кровати и продолжал ласкать торчащие соски Полины, одновременно целуя ее шейку. Она сладко вздыхала и становилась все более возбужденной, а от этого скоро корень свекра был уже мокрым от ее выделений.

- Макарушка… возьми меня так, как ты хотел там… в углу комнаты. Я очень хочу так… - шептала возбужденная Полина, подставляя свою попку под его горячий член, и при этом опускаясь на колени на грубую простынь кровати…

А Макар Лукич продолжал толкать ее дальше и заставлял становиться на колени на кровати, нажимая на шейку и заставляя лечь грудью на жесткую простынь. В результате попка Полины выпятилась в его сторону, открывая перед свекром полные, влажные губы ожидающей щели и коричневый сморщенный анус попки, который редко вибрировал в предвкушении, словно приглашая его в увлекательную глубину…

Напряженный член свекра также вибрировал в такт сморщенному анусу попки, но Макар Лукич, увидев такую красоту перед собой, громко засопел. Он наклонился и, всасывая божественный запах текучей и жаждущей самки через ноздри, облизал обильную влагу от возбуждения языком по мокрым губам попки, ласково проводя кончиком языка по скользящим лучикам коричневого отверстия…

- Полинка издала приглушенный стон от необычного прикосновения, в предвкушении подняв попку встречно к языку свёкра. Тот прошелся между ее губок и заполнил коричневую воронку слюной и выделениями. В результате его стараний образовалось "озерцо" в ложбинке попки, то уходящее вглубь, то снова появляющееся, разглаживая морщины и блестя влагой.

- Полинка нетерпеливо задрала попку, выставив на вид щель сочащихся губок, которые дразнили свекра. А попка "подмигивала" ему шоколадным глазом. Чувство стыда исчезло у нее полностью, похоть затмила сознание. Язык Макара Лукича продолжал наполнять "озерцо", заставляя ее стонать, переходя на вой молодой волчицы...

- Наконец свекор не выдержал такого мучения. Он схватил дрожащий от желания член и намочил его головку в "озерце". Затем он раздвинул набухшие губки щели и с хрипом проник в ее манящую глубину...

- Полинка, так долго желавшая этого, вскрикнула от неожиданности или возбуждения. Она двигала попкой, обхватывая твердый и желанный член свекра стенками своей щели. Он настолько глубоко входил в нее, что его крупная головка достигала матки возбужденной женщины. Они замерли перед битвой, готовясь к интимному поединку...

- От вожделения Макар Лукич, подобно молоточку на наковальне, ласково ласкал матку стонущей Полинки. Свёкр чередовал мелкие и глубокие толчки, проникая в круто задранную попку снохи. Так он доводил её до исступления, хрипящую и почти лишающуюся сознания…

- В таком положении корень свёкра проникал ещё глубже, чего Полинка так жаждала. Она завыла и зажала сладкий корень своими стенками, орошая его соками…

- Ма-к-к-кар-у-шка, что ты со мной де-е-елаешь…

- Макар Лукич крепко ухватил её за бёдра и не отводил взгляда от возбуждающего озерца. Он мощно налег на сноху, вминаясь в её плоть и чувствуя, как его струя проникает в недра Полинки. Она потеряла сознание и словно бабочка на булавке удерживалась только корнем свёкра…

- Ещё не закончив извергаться в недра снохи, Макар Лукич выдернул свой корень из губ Полинки и направил последнюю струю в «озерцо» её попки, наполняя его до краёв…

- Полинка лежала без движения, круто изогнув попку и ожидая продолжения. Она ещё не насытилась корнем свёкра, который покинул её красную щель с багровыми губами…

- Макар Лукич с торчащим корнем, тяжело дыша, уже не мог больше терпеть. Он утопил головку в «озерцо» и начал вдавливать её в раздвигающуюся воронку, раздвигая «берега озерца» и выдавливая его наружу. Скоро головка полностью проникла внутрь кольца…

Проснувшись от ощущения боли, Полинка попыталась справиться с ошибкой свекра:

- Нет, Макарушка, не туда... чуть ниже...

- Туда, туда... Макар Лукич краснел от напряжения и продолжал давить корнем:

- Бабам дано три отверстия... одно для рождения, а два других для удовлетворения мужчины. Вытерпи... Потом тебе понравится... Ведь ты хотела стать настоящей женщиной...

От нестерпимой боли Полинка стонала громко, пытаясь освободиться от свекровского члена. Но это было так же бесполезно, как и в прошлый раз в закутке, когда он схватил ее железными клещами и делал с ней все что захочет...

- Расслабь попку... будет легче проникнуть, прошипел свекор, продолжая настаивать и затягиваясь так, будто полностью проникает внутрь ее задницы, заполняя прямую кишку. Он прижался к дрожащим и потным ягодицам Полинки и замер, чтобы она смогла привыкнуть к тому, что в нее вошло...

И Полинка также застыла, отдыхая от боли и пытаясь привыкнуть к новому состоянию полного наполнения, сочетающемуся с какой-то болезненной сладостью, неизвестной и неожиданной...

Опытный Макар Лукич протянул правую руку к интимным местам Полинки, нежно его трогая, чтобы смягчить ее боль и возбудить ее снова...

И ему это удалось, поскольку Полинка стала сладко стонать и двигать животом вниз по его пальцам. Она старалась насадиться на них, обильно увлажняя их и постепенно забывая о боли в заднице...

Ее интимные места начали двигаться быстрее, и она все сильнее трется ими о пальцы свекра, стремясь вернуть то чувство, которое дарил ей Макар Лукич. Двигая животом вниз, Полинка неосознанно подмахивала свекру своей задницей, забыв о том, что только что плакала от боли...

- Макар Лукич неспешно приближался к ней, плавно двигаясь корнем в ее заднице и засовывая два пальца в ее влагалище, массируя стенки. Полинка почувствовала возбуждение и полное наполнение, она стонала уже не от боли, а от приятных ощущений, когда головка его члена ласкала матку сзади. Это было невероятно сладко и немного больно, но пальцы Макара Лукича снимали эту боль, вызывая у Полинки струйную эякуляцию...

- Макар Лукич почувствовал изменения в стонах Полинки и начал двигаться смелее, вытаскивая и заталкивая свой твердый член на половину внутрь ее узкого ануса. Его анус был всё более расслабленным и приятно массировал его корень до самой головки...

- Постепенно Полинка начала двигать бедрами навстречу движениям свекра и становилась все возбужденнее, забывая о боли. Боль была заменена необыкновенным удовольствием, которое проникало глубоко внутрь ее тела, принося невероятно желанную сладость...

- Полинка осознала, что с тех пор как Макар Лукич затолкнул ее в шкафу, она жаждала его такого обращения - жесткого и необычного. Она не понимала, чего именно хотела, но интуиция подсказывала ей, что это нравится ему. Она слышала разговоры старых женщин и замужних девушек и сейчас на своем опыте испытывала все то, о чем они рассказывали. И это ей очень нравилось, несмотря на первоначальную боль...

И в настоящий момент, ощущая, как сильно корень свекра двигается в ее заднице и уже не доставляет ей ничего кроме приятного особого удовольствия, Полинка издавала стоны при каждом толчке, пытаясь отвечать ему движением задницы, ожидая чего-то необычного, что уже было близко, приближалось к ней, заставляя ее почти рычать от предвкушения...

Наконец Макар Лукич также издал звериный рык и начал кончать в глубину Полинкиной попки, заставляя ее извиваться,

свернуться в клубок, дрожать и всхлипывать громко...

После этого они долго лежали, она отходила — от сладкой боли,

он от нового, невероятного и так желанного соединения с молодой женщиной — своей снохой, которая принесла ему столько радости и удовольствия, давно желанных и наконец полученных им как подарок...

Полинка лежала на груди Макара Лукича, слушая дыхание спящего, уставшего мужчины и размышляя о том, что через два дня должна приехать свекровь, а через неделю Филя с вещами и все ее счастье закончится, но все же она была рада, что это произошло в ее жизни, что она испытала сладость плотской любви, о которой мечтают и о которой говорят молодые девушки... И еще она думала о том, что у нее есть еще два дня, два бесценных дня со своим Макарушей...