Под покровительством богини Сехмет. Часть 1

— Сехмет! Сехмет! А щоб тебе та бодай тебе!.. Пожрать принеси, да ещё упроси!.. Сехмет! У, зараза кудлатая! Ну й грець із тобою! Голодай дальше!

— Доброе утро!

— А! Здрасьте, Ольга... Как вас?.. Анатольевна? О, видели красавицу? Второй день не ест, хоть ты ей чёрта дай!

— Откуда она у нас?

— Полиция конфисковала у одного богатенького придурка! Игрушку живую себе захотел, урод! До чего зверя довёл, а?! Людей боится: то прячется от нас, то кидается, как бешеная... И в вольере у себя всё вверх дном перевернула. Я еле-еле смог там прибраться. На цыпочках ходил, думал: вот-вот накинется и в клочья порвёт. Но нет, обошлось. Лежит себе, молчит... Еду не берёт... И плачет!

— Плачет?

— Ну да. Когда человек слёзы льёт, хоть знаешь, как его утешить. А когда зверь...

— Ветеринары её осмотрели?

— Неа. Не подпускает она их. Говорят, если и дальше так пойдёт, то придётся усыпить.

— Усыпить?!

— Ну да. Временно, для оказания первой помощи. А может, и насовсем.

— Как насовсем?!

— Думаете, мне её не жаль? Да только попробуйте к ней подойти! Это она с виду такая смирная и несчастная... А приблизишься... Куда вы?!! Оля!!! Назад!!!

Тяжёлая решетчатая дверь вольера почему-то осталась не запертой — видно, кипер только что закончил уборку. И Ольга, сама поражаясь своему спокойствию, осторожно, но уверенно прошла за ограду.

Львица подняла голову и устало взглянула красными, полными слёз глазами на ещё одно двуногое существо, вторгшееся в её новое жилище. Чего хочет от неё этот слабый, хрупкий, но, несомненно, очень подлый зверёк? Что с ним сделать? Подпустить к себе поближе? А потом броситься на него молниеносным длинным прыжком, сбить наземь одним ударом тяжёлой когтистой лапы и разодрать на куски? Да, двуногие, конечно, отомстят за гибель своего собрата. Но ей уже всё равно! Она умрёт, как подобает настоящей львице,  — сомкнув челюсти на теле одного из обидчиков! Никому не позволено безнаказанно издеваться над ними, преемницами грозной небесной воительницы Сехмет!

Поднялась на передние лапы и зарычала. Поначалу едва слышно, а затем всё громче и грознее. Пришелец остановился, но лишь на миг. И снова пошёл навстречу ей — измождённой, израненной, но всё ещё могучей хищнице. Шёл медленно, но уверенно. Смотрел прямо ей в глаза и странно скалился. Как следует понимать его оскал? Какую хитрую пакость несёт с собой это щуплое, но чудовищно коварное существо?

А «коварное существо» было уже совсем рядом. Присело и осторожно дотронулось нежной передней лапкой до когда-то пышной и белоснежной, а теперь жёсткой, взявшейся комками грязно-серой шерсти. Поначалу робко, а затем всё смелее и увереннее гладило массивную львиную голову, смотрело в слезящиеся глаза хищницы чудным мягким взглядом и по-прежнему таинственно скалило мелкие белые зубки. Затем обернулось к воротам и крикнуло:

— Николай Васильевич! Принесите мою аптечку! И воды! Поскорее пожалуйста!

Оторопевший смотритель не трогался с места, и просьбу пришлось повторить несколько раз. Наконец кое-как справился с шоком. Медленно, шаг за шагом,  

приблизился к «сумасшедшей» практикантке. Осторожно поставил около неё объёмистое ведро с водой, положил (или скорее — уронил) кожаную сумку-аптечку и уже собирался было поспешно ретироваться. Но затем взглянул на поразительно спокойную девчонку, сидящую рядом с львицей, и... Присел рядом на корточки. Намочил и отжал в воде длинную верёвочную мочалку и осторожно провёл ею по широкой, нервно пульсирующей звериной спине...

•  •  •

— Как? Как вы могли решиться на такое?! Это... Это ж надо было додуматься — без подготовки, без надлежащего снаряжения, без спецодежды войти к агрессивному хищному зверю! И самое главное — не спросив на это разрешения у руководства, не согласовав ни с кем порядок своих действий!

Ольга молча смотрела на раскрасневшуюся от гнева директрису и не знала, что сказать в ответ. Разумеется, с профессиональной точки зрения её поступок выглядел, как безумие, как авантюра, и заслуживал крепкой взбучки. Кому-кому, а ей, как будущему зоологу, следовало бы помнить о технике безопасности: даже несчастный с виду хищник всё равно остаётся хищником. И тем не менее...

— Я буду вынуждена сообщить о вашей выходке в деканат! Свою практику у нас с этого дня считайте оконченной! А лучше сказать: проваленной с треском! Даже не сомневайтесь: разгромлю вас так, что мокрого места не останется! Крест можете ставить на своей дальнейшей учёбе!

Практикантка молчала. Растерянно оглядывала стены просторного директорского кабинета, увешанные дипломами и почётными грамотами. Да, наверно, Екатерина Сергеевна сейчас права. Она, доктор биологических наук, уже пятнадцать лет успешно руководящая крупнейшим в области зоопарком, знает, что говорит. И всё-таки... Николай Васильевич успел рассказать, как шокирована была всезнающая руководительница, когда к ним позавчера, в субботу, привезли новую питомицу — замученную и ослабшую львицу-альбиноску Сехмет, конфискованную у богатенького «коллекционера живых игрушек».

Услышав о визите полиции и о необычном пополнении «личного состава», она прервала свой так хорошо начавшийся уик-энд и примчалась на работу. Растерянно кудахтала, будто наседка, не нашедшая, где снести яйцо. Пыталась спорить с полицейскими, доказывать, что в зоопарке и без того «полный комплект», что у неё нет ни специалистов по крупным кошачьим, ни средств для содержания такого животного. Даже грозилась пожаловаться в горуправление на неправомерные действия полиции. Куда-то звонила, кричала, упрашивала...

Однако блюстители порядка были непреклонны: Сехмет оставили здесь, водворив в самый большой свободный вольер. Закончили все формальности и уехали, оставив директрису злобно и бессмысленно ворчать (мол, ещё и кошку драную навесили ей на шею). Что дальше будет с несчастной львицей? Неужели у кого-то из сотрудников зоопарка поднимется рука усыпить краснокнижного зверя?!..

— Вы что там, язык проглотили?! Что мне с вами делать?!

Ольга опустила взгляд и растерянно пожала плечами:

— Я поступила так, как считала нужным...

— Да-а?! Хороша специалистка! Вы бы ещё голову засунули ей в пасть! И поглубже!

— Катерина Сергеевна, я понимаю, что... допустила грубое нарушение. Но... Пожалуйста, разрешите мне довести работу до конца!

— Какую ещё работу?!

— Я поставлю Сехмет на ноги. Она будет жить!

— Та вы шо?!  — багровое от 

гнева лицо директрисы слегка побледнело и расплылось в язвительной ухмылке.  — Вы у нас здесь кто? Ветеринар? Вот акт нашей ветлаборатории! Читайте! Диагноз — чума в последней стадии. Животное неизлечимо больно и подлежит усыплению. Достаточно убедительно для вас?!

— А мне... Мне говорили, что ветеринарного осмотра не было...

— Не знаю и знать не хочу, кто вам это говорил. У меня в руках — надлежаще оформленный официальный документ! И я намерена поступить в соответствии с ним! Точка! Можете идти! О профессиональной оценке вашего... поступка я ещё подумаю!

•  •  •

Добродушная с виду бурая медведица Настя, игривая волчья чета Алкид и Альфа, гордые пятнистые олени, стройные тяжелорогие сайгаки, угрюмые и смешные барсучата, карпатский горный орёл и его степной собрат, красавцы-сапсаны... Все они могут спокойно жить, радоваться и не тревожиться о своей дальнейшей судьбе. Они здоровы, сыты, довольны. А главное — оформлены как положено!..

Ольга медленно обходила вольеры, рассеянно фиксировала у себя в планшете результаты свежих наблюдений и терзалась тяжёлыми мыслями. О той, кого ей наверно уже не удастся спасти. Ноги сами понесли по песчаной дорожке — к обиталищу несчастной звериной царицы.

— Сехмет! Сехмет, ты где?

За решёткой тихо захрустел песок под тяжёлыми мягкими лапами. Затем послышалось негромкое урчание. Львица больше не плакала! И глаза у неё уже не красные, а голубые! Нет, зелёно-голубые, как предвечернее небо...

Девушка с улыбкой протянула руку к львиной голове, но тут же поспешно отвела её назад. Неужели это правда — насчёт диагноза?!

— Присмирела новенькая. Успокоилась... А как мы с вами её выхолили, а? Любо-дорого глянуть!

Вздрогнула и оглянулась. Позади стоял дядя Коля, тяжело опираясь на деревянный навильник.

— А вы молодчина, Олечка! Не побоялись ни её, ни директрису. Слышал про вашу с ней беседу. Геройски держались!

— Николай Васильевич, она и вправду чумная?

— Кто? Катерина наша?  — ехидно ухмыльнулся собеседник.  — А-а, эта... Она такая же чумная, как я — молодой и красивый. Тут дело уже даже не в ней, а в её шкуре.

— Какой шкуре?

— Вот этой самой — белой... Ну-ну, не рычи! Мы — свои!

Тяжёлая и смуглая мужская рука уверенно просунулась сквозь решётку и ласково проехалась по львиному загривку.

— Знаете такого — Семенчука Бориса Борисовича? Нет, не депутата, а его сынка-мецената, спонсора нашего зоопарка? Оказывается, ему для полного счастья не хватает эксклюзивного ковра перед камином в гостиной! Вот он и решил, что белая львиная шкура для этого подойдёт в самый раз. Оставалось только намекнуть об этом Сергеевне, а той — дать указание ветеринарам. Чтобы по-быстрому склепали фальшивое заключение, даже не увидев пациентку...

Ольга вздрогнула и зашаталась, будто от удара по голове.

— Это... Это же...  — прошептала она.

— Ну да, статья,  — кивнул кипер.  — И даже не одна. Только, как выяснилось, не для всех.

— И... И что теперь?  — дрожащим голосом пролепетала девушка.

Николай Васильевич непонятным жестом показал на своё туловище.

— Меня уже предупредили,  — хмуро процедил он.  — Жёстко предупредили, чтоб держал язык за зубами. Когда умело бьют резиновой дубинкой, следов не остаётся. Но мышцы 

внутри посечены на мелкий фарш. Еле-еле себя таскаю...

Ольга ошарашено вытаращила глаза, судорожно схватилась за решётку вольера, обессилено опустилась на землю и разрыдалась — горько, безудержно, взахлёб.

Дядя Коля, кряхтя и охая, тяжело опустился на корточки рядом с ней и ласково погладил по белокурой головке. А из-за решётки удивлённо смотрела на них Сехмет — красивая, но такая наивная и глупая белая львица, не понимающая странного поведения двуногих чудаков. Кажется, сейчас они совсем-совсем не страшны и не опасны. Скорее наоборот — им самим требуются помощь и поддержка.

Как и тогда, несколько тысяч лет назад! За столь долгое время люди изжили почти все свои страхи перед дикой природой, но обременили себя новыми, ими же выдуманными ужасами! Кто-то должен помочь им преодолеть эти невзгоды, дать им силы для праведной борьбы! И это уже размышляла не львица, а некто вселившийся в неё — могучий, грозный и беспощадный!