Школьные годы чудесные...

В годы моего детства пацаны ещё не были сильно сексуально просвещены. Дрочить считалось западло, потому в этом никто и не признавался. А кое-кто и вообще не умел... Когда писуны у нас стали уж слишком часто стойку делать (класс 5-6), развлекались мы тем, что "щупались" якобы в шутку. Девчонок мы не трогали, потому что они ябедничали постоянно. Бывало, Сидор с Иваном на перемене завалят на парту их третьего кореша, щупленького такого, и орут:

- Ребята, щупай Шипу!

Ну, мы тут и давай Шипу за писун хватать через штаны, пока он у него не заторчит. Тут уж Шипа начинает всерьёз дёргаться и вырываться - стеснялся... Но к седьмому классу эти забавы как-то прекратились и начались более интимные действия. Я к тому времени уже за пацанами больше наблюдал, чем за девчонками, хоть и не понимал ещё - почему. А впереди, через парту сидели Витёк со Славкой. И стал я замечать, что Славка часто на перемену выбегает с расстёгнутой ширинкой, а у Витька писун штаны оттопыривает. Да и на уроке они уж очень близко сидят друг к другу. Заметить-то заметил, а выводов не сделал по малолетству своему. Зато скоро сам сделал открытие...

В самом конце седьмого класса (я уже к тому времени около года дрочил самолично придуманным способом) на литературе нам решили показать фильм "Молодая гвардия". Видиков тогда и в помине не было, а был настоящий кинопроектор, киноленты на огромных катушках и завешенный тёмными шторами класс. В этой темноте и развивались события. Не помню, с чего мы начали толкаться с Толяном - моим соседом по парте... Но так не зло, в шутку. Я без всяких там сексуальных мыслей легонько схватил его за ширинку и тут же убрал руку, зная, что он сейчас её оттолкнёт. А он... не оттолкнул и даже перестал меня пихать. Вот тут что-то во мне и перевернулось - мне захотелось ещё раз, уже не спеша, коснуться его брюк там, где находился писун. Что я и сделал, в темноте же нестыдно! А Толян лишь ближе придвинулся ко мне и слегка откинулся на парте, чтобы моей руке было свободнее. А сам так внимательно на экран смотрит! Впрочем, и я тоже смотрел на экран, не видя и не соображая ничего. А сердце вдруг так гулко забилось, и руки вспотели. Ничего прощупать я не смог через штаны, но это нечто было большим, тёплым и таким притягательным... Я придвинулся ещё ближе к Толяну и стал дрожащими руками расстёгивать пуговицу на его ширинке, потом - вторую, третью... Этого хватило, чтобы моя ладошка залезла внутрь. Толян не сопротивлялся. Пока я боролся с пуговицами, моя ладонь постоянно натыкалась на всё более твердеющий и увеличивающийся Толянов член под тканью трико (почему-то тогда было принято под брюки надевать синие трикотажные "спортивки"). Я уже ничего не б