В седьмом классе. Из книги Раздели в классе

Я учился в седьмом классе (было мне тринадцать лет), но был физически развитым парнем. Многие девчонки оказывали мне внимание, а я почему-то заглядывался на учительницу русского языка (к тому же она была моя классная руководительница).

Ей в ту пору было лет двадцать семь. Стройная блондинка с выпуклыми формами. На занятия приходила в строгих, изысканных одеждах, но они только подчеркивали красоту фигуры. Я сидел за первым столом и на ее уроках обязательно ронял под стол ручку или карандаш, затем, доставая, пытался взглянуть на ее ноги. Она, видимо, это замечала, но не подавала виду. И вот однажды летом после окончания занятий группа учеников, в том числе и я, отправилась по туристической путевке в Санкт-Петербург. Руководителем группы была наша учительница Надежда Михайловна. С нами была еще одна преподавательница, но та руководила в основном девичьей половиной группы, а Надежда Михайловна курировала нас - пацанов.

Ехали в плацкартном вагоне. Надежда Михайловна заняла место в одном из купе среди парней, а поскольку я помогал ей нести сумку, то и оказался рядом с ней, только на верхней полке. Поезд тронулся, она переоделась в домашний халат, который изящно облегал фигуру, и многие парни с вожделением смотрели на нее, а я вообще не мог оторвать глаз, готов был следовать за ней по пятам.

Однако дело близилось к вечеру, и я, немного уставший за день, уснул. Проснувшись утром, увидел спящую Надежду Михайловну и чуть не закричал: она лежала на спине, халат задрался вверх, простыня сбилась, и была видна полностью обнаженная нога до бедра. Я приподнялся, чтобы рассмотреть лучше, вдруг она резко повернулась на бок, при этом смяв простыню, полностью обнажила свой зад. На ней были белые трусики. Я не мог оторвать взгляда от этого зрелища, а мой столбик стоял уже по стойке «смирно». Я начал теребить его и неожиданно для себя кончил. Закрыл глаза и лежал, обхватив рукой член.

Вдруг чувствую, что на мне кто-то поправляет простыню, открываю глаза - Надежда Михайловна. Она сказала: «Успокойся, поспи еще», - при этом потрогала рукой то место, где простыня была мокрая от пролившейся спермы. К обеду прибыли на место. Расположились в школе-интернате. И снова Надежда Михайловна определила себе место в комнате мальчиков. Однажды вечером после экскурсии она предупредила меня, чтобы никуда не сбежал после ужина, что я ей буду нужен. После ужина поехали к ее родственникам, которые жили в Санкт-Петербурге. Нас встретили, накрыли стол. Мы снова ужинали, а ближе к полночи стали собираться домой.

Однако хозяева настояли, чтобы остались, т. к. было уже довольно поздно. Нам с Надеждой Михайловной выделили комнату, причем мне постелили постель на полу, а ей на диване. Я, сославшись, что уже поздно, ушел в комнату, а они еще долго разговаривали на кухне. Я лежал и с трепетом думал о ней, что сейчас придет, разденется, ляжет на диван в двух шагах от меня. Вдруг открылась дверь, и Надежда Михайловна тихо прошла к дивану и начала снимать с себя платье. В отблесках уличного света волосы и тело были завораживающего оттенка. Она расстегнула лифчик, и я увидел контуры груди с бугорками сосков. Мой столбик начал пульсировать и подниматься.

Видимо, я пошевелился, и Надежда Михайловна спросила: «Ты не спишь? Тебе неудобно или холодно? ». Я не успел ответить, а она уже присела на корточки и начала трогать мои ноги, затем рукой поднялась выше, потом еще выше, к месту, где под простыней явно выделялся стоячий орган. Затем Надежда Михайловна резко наклонилась ко мне и поцеловала в губы, при этом большая грудь уперлась в мою, и я осмелился тронуть ее руками. Она, почувствовав мое прикосновение, немного выгнулась, и я с упоением начал целовать полушария, покусывать соски.

Буквально через мгновение они сделались твердыми и даже увеличились в размерах. Надежда Михайловна немного постанывала, но грудь не отрывала от моего рта, а рукой уже обследовала мой столбик, который готов был разорваться от напряжения. Она поцеловала меня еще несколько раз, ее губы потихоньку начали скользить по груди, животу, все ближе к напряженному до предела члену. Надежда Михайловна освободила его от плавок и несколько раз нежно поцеловала. От этих ласк у меня перехватило дыхание. Я боялся шевельнуться.

При этом роскошный зад Надежды Михайловны оказался почти на уровне моего лица, и я, немного осмелев, провел рукой между ног. Трусики оказались мокрыми, а мои прикосновения, видимо, были приятны, т. к. она начала делать своеобразные движения задом. Я пытался отодвинуть трусики и пальцем попасть в заветную пещерку, что мне почти удалось. Но Надежда Михайловна оторвалась от моего столбика и сказала: «Сними их, они мешают». Я молниеносно сорвал трусики и начал усиленно массировать у нее между ног, т. к. не знал, что делать дальше. Надежда Михайловна истекала любовным соком, моя рука была мокрой от выделений. Тем временем она заглатывала мой член.

Я попытался поцеловать ей ногу, но она тут, же перебросила ее через меня, и пещерка оказалась перед моим лицом. В этот момент я ничего не соображал, а пытался как можно глубже проникнуть языком внутрь. Надежда Михайловна извивалась и постанывала, не выпуская мой член изо рта. Я чувствовал приближение оргазма, но ничего не мог поделать. Она делала ритмичные движения, и я кончил ей прямо в рот. Затем учительница прошептала: «Сделай мне хорошо», — и начала интенсивно насаживаться на мой язык. Она сделала несколько движений, ее тело вздрогнуло, я обеими руками обхватил великолепный зад и прижал к себе. Тело начало дрожать, она даже вскрикнула и оросила меня своими выделениями, которых было достаточно много. Любовный сок потек по ее ногам прямо на подушку. В эту ночь еще два раза доводили друг друга до высшей точки наслаждения. Надежда Михайловна оказалась так же прекрасной учительницей и в постели.