Там, на неведомых дорожках...

Жила себе в дремучем лесу в энской области одна молодая ведьма. Избушка ее была старенькой но теплой и крепкой — вот только половицы поскрипывали. Жилы она одна, друзей у нее было много, да все зверушки разные: то кабан в гости заглянет — огород вскопает, то беки прискачут — засеют, вот так круглый год и крутилась. Человеческую речь она давно не слышала, вот только книжку читала, кою ей бабка в наследство оставила — там обо всем на свете написано было: и как похлебку из грибов сварить, а из ягод варенье, как травки собирать да снадобья варить, как погоду на день, на месяц, на год вперед узнать. А еще целая глава гимнастических упражнений для ежедневного обязательного выполнения. Вот только в самом конце был раздел с картинками, который молодая ведьма никак прочитать не могла — как откроет на нужной странице — картинки растворяются, а буквы разбегаются — и ничего нет. Бабушка говорила, что не откроется эта часть книги до 16 весны, вот так и жила она в своем лесу.

Заблудился как то в том лесу добрый молодец. Сам был статный удалец, и конь под ним гарцевал булатный, а поднялась буря, деревья завертело, с неба полилось и сбился молодец с пути. Шел он так три дня и три ночи с конем своим и наткнулся посреди ночи на огонек в избушке. Постучал добрый молодец в окошко, а окошко ему молодая ведьма и открыла. Открыла и дверь, напоила, накормила усталого путника, в баньке попарила и спать уложила. Прилег молодец на перины, а усталость как рукой сняло и сон не идет, а стоит перед его ясными очами хозяйка молодая. Высокая, тонкая, как былиночка, руки нежные, глаза зеленые изумруды, а волосы до пола — черные как смоль, развеваются. И понесли его ноги сами в опочивальню к незнакомке. Стал он ее целовать и обнимать, слова нежные приговаривать, а она только слегка прищурилась и отвечать ему стала, да так жарко, что душа добра молодца из груди вырвалась и улетела, а он уже уйти не смог. Тело ее у него в руках как птица робкая трепетало. Не смог он сдержаться — разорвал на ней рубашку — у увидел как груди ее наливные девичьи на него уставились, принялся он их лобызать да руками как тесто мять. А когда она постанывать тихонько начала, понял что самое колдовство у ней меж ног спряталось...

Задрал он ей подол до пояса и обмер — многих девок он видел, но такую красоту манящую так в первый раз! Зад ее как два яблочка — так и просятся — попробуй меня!... А в промежности устрица драгоценная спряталась и тяжело дышит выпуская соки свои ароматные. Упал на колени молодец, не удержался что бы редкостного блюда не вкусить: яблочко надкусывал, а устрицей запивал. А в это время змий его голову поднял, да так высоко, что из штанов сам вылезать стал, да в заветную пещеру проситься. И 

решил молодец пожалеть его — поставил он девицу к лесу передом, а к себе задом, взял левой рукой за левую грудь, а правой за правую половинку-яблочко и запустил змия. И увяз змий как в киселе малиновом, туда-сюда, туда-сюда, а выбраться не может. А молодец левой рукой грудь как тесто мнет, да пирожки катает, а правой, знай, пощипывает да похлопывает — вот тебе! Вот тебе! Выпускай змия! То за косы ее схватит как необъезженную лошадку: «Прууу! Ретивая! ». А девица сама как змея извивается, то шипит «не пущу!... », то кричит нечеловеческим голосом. А тут кисельная пещера превратилась в горнило огненное. Змий молодцов тот пожар было потушить попробовал, белой пеной залил, да не тут то было... Так боролись они всю ночь, а как солнышко взошло преданный конь копытом землю быть стал да ржать под окном. Встрепенулась ведьма, глянула в окно — солнечным лучом ее и ослепило, повисла она, как на кол насаженная, без чувств. Вот только и смог молодец тогда своего змия освободить, обессиленный взобрался на коня и повез его ретивый домой.

Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Вернулся добрый молодец домой, к своей привычной жизни. Да ничто ему не в радость. Все с утра в церковь молиться, а он порог переступить не может — голову молнией на разные куски бьет. Белым днем — на работу, а у него из рук все падает, сил нет и косу держать. Вечером парни девок на улицу зовут, а он и слышать не хочет, ни о чем думать не может, только ведьма зеленоглазая перед глазами стоит и манит, и манит. День прошел, второй, месяц мается добрый молодец — похудел, осунулся, глаз людям не показывает. А как снег весной растаял и в лесу тропинки подсохли, взобрался молодец на коня своего верного и попросил везти к избушке заколдованной. Долго возил конь его по чаще лесной, а к вечеру вывез на знакомую поляну. Вышла ведьма на порог встреть их «— Ну что же ты так долго противился, я тебя давно жду! »

Вот так бабушкина книга пригодилась молодой ведьме в первый раз. Многих еще она извела, а этого первого больше всех мучила.