Школа, школа, я скучаю

Весна, апрель, суббота. Сижу у окна, поставив бокал красного, сухого, испанского вина на подоконник. Смотрю в окно, за которым наконец-то пробудилось и выкатилось солнышко, отражаясь в еще грязных лужах, но уже уверяя, в том, что тепло скоро победит и жизнь снова начнет приносить радость.

Через открытую форточку кроме свежего весеннего ветерка, доносятся подобные колокольчикам смех и крики школьников, чей путь в храм знаний проходит под моими окнами. Смотрю на них, и в памяти возникают картинки моего школьного детства. Планшет играет «Любовные Истории — Школа», и на глазах наворачиваются слезы.

Прошло столько лет, а кажется, что все было только вчера.

Когда исполнилась наша мечта и мы наконец-то стали совершеннолетними выпускниками, практически взрослыми людьми, нас постигла трагедия — наша учительница химии умерла. Причину я рассказывать не буду. Наша школьная жизнь не могла, да и не имела права останавливаться на этом, поскольку это был выпускной год и естественно после месяца замещения ее должности биологичкой, к нам пришла новая «химера».

Она оказалась 32-летней женой переведенного из области в правительство Москвы чиновника. Ну и соответственно они переехали всей семьей: папа, мама и сын.

Так вот ее звали Кристина Андреевна, а ее сына, который был устроен в наш класс, Андрей (хахах видимо традиция чиновничьей семьи).

Вся эта движуха качнула жизнь нашего класса не на долго. Примерно через неделю все толки, перемывающие косточки новеньким, утихли и наше бытие потекло по старому, спокойному руслу.

И вот однажды...

Ну да это классика, когда в рассказах, претендующих на внимание читателей всегда присутствует эта фраза).

Ну а как еще мне перейти к тому жуткому конфузу, который произошел со мной в тот будний день на последнем уроке, которым была химия?

Я отсидела урок, радостная, что учебный день закончен, выскочила из школы и поскакала как коза в наше любимое кафе, где обычно собирались нашей классной компанией, утолять плотские желания. (Кушать. Не нужно улыбаться и переглядываться).

И вот, закончив все свои гастрономические утехи, встав с деревянной лавочки, я почувствовала, что меня настигли «красные дни». Я оглянулась на лавочку и сомнений не осталось. Конечно, мне не составило труда мокрыми салфетками, коих в моей сумочке было множество, стереть все свои следы. Потом пойти в туалет, снять испачканные трусики и вставить Тампакс. Но вот что делать с мыслью о том, что на стуле в классе химии, где проходил последний урок, остались такие же следы? НИЧЕГО! Нужно возвращаться в класс.

Без проблем я вернулась в опустевшее школьное здание и поднялась на нужный этаж. Вот и нужная дверь. Остается только войти, стереть со стула свой позор и ретироваться с облегчением на душе.

Ничего проще. Открываю дверь, оглядываю класс, вижу, что никого нет, подхожу к своему стулу, вижу, что там чисто, значит не началось еще, когда убегала из класса! Отлично, осталось тихо уйти... Но...

Рядом с классной доской, справой стороны была небольшая дверь, которая вела в классную лабораторию, где «Химера» обычно готовила зрелищные опыты. И вот 

из-за этой двери я услышала тихие, но совершенно не двусмысленные стоны.

Эх, мне бы не обращать внимание на них, но любопытство же раньше родилось. Короче, приоткрываю дверь и...

Мать их, я вижу, как сын Андрей, положив свою маму на небольшой столик, задрав ее юбку и отодвинув в сторону перемычку трусиков, лижет ее промежность, в то время, как она и не думая этому сопротивляться, гладит его голову и прижимает к своей промежности.

Я остолбенела, перестав дышать, а глаза уставились на это действо, не моргая. Такое я видела в первый раз в жизни, уки представить себе такое в те годы я конечно же не могла.

Андрей лизал ее пи... взахлеб, глотая все, что оттуда вытекало, а она стонала, дрожала и, казалось, была готова сойти с ума от наслаждения.

Иногда Кристина Андреевна поднимала голову и хриплым голосом произносила:

— Андрюша милый, поцелуй меня!

И тогда Андрей отрывался от ее влагалища и поднимался к ее губам, даря ей страстный поцелуй.

Конечно, я не могла оставаться равнодушной к этому зрелищу.

Слава богу, Тампакс спасал от красочных ручьев, а поласкать свой чувствительный бугорочек мне ничто не мешало.

Я закусила нижнюю губу, чтобы не издавать звуков, и, запустив руку в трусики, принялась ласкать себя. Я бы наверное смогла соблюдать тишину, но Андрей резко поднял свою мать со столика, и поставил спиной к себе. Нагнув и заставив ее упереться руками в тот же столик, он опустил ее трусики и, обхватив ее бедра, рванул ее на себя, всаживая свой член ей во влагалище. Кристина Андреевна издала громкий стон, а я увидела, как по ее ногам текут ее соки. Я была уверена, что чувствую их запах и это еще больше сводило меня с ума.

Андрей двигался, быстро и мощно, приближая свой и ее оргазм. И вот они кончили, издав в унисон громкие стоны. Слава богу, что они не слышали, как взвизгнула я, кончая вместе с ними. Когда они разошлись, меня уже конечно не было в дверном проеме. Я летела по лестнице через ступеньки, полная впечатлений от увиденного и от того, как сильно и сладко кончила сама.

Кажется, они меня не заметили, да и я не горела желанием при встрече с Андреем, намекать, что в курсе их с мамой секретов.

Позже, мастурбируя в постели и вспоминая увиденное, я думала, что же они вытворяют дома, оставшись вдвоем, если в школьном кабинете их ничто не останавливало?

А на даче..?

А может быть они просто счастливые люди?