SexText - порно рассказы и эротические истории

Свиданка










В зону я попал не случайно. Детство прошло не самым лучшим образом, в постоянных ссорах родителей, а закончилось, когда отец жестоко избил маму до полусмерти. Я, худощавый от недоедания и недосыпания второклассник, подошел к нему сзади и с силой ударил молотком по затылку, тем самым отомстив за ежедневные порки ремнем, за мамины слезы, за все то зло, что он ежедневно и каждый час вынашивал внутри нашей маленькой семьи. Отец не умер, но остался инвалидом. К нам он из больницы не вернулся, решил уехать к себе на родину, где пил и через год попал под грузовик со смертельным исходом. Остались мы с мамой жить вдвоем, замкнутые в своих мыслях и переживаниях. Но время лечит, и мама научилась улыбаться. Иногда она громко и заразительно смеялась над шутками подруг. Она стала красивой, светилась глазами и избавилась от тяжкого груза побоев и оскорблений. И вскоре появился Павел. Он был на несколько лет моложе матери, работал на заводе и стал жить у нас, проводя большую часть времени с мамой за ширмой, на ее кровати. Видя это, я уходил из дома, чтобы вернуться потемнее. Мне тогда уже было 12 лет. Я воспитывался на 5% в семье (маме было некогда, новый муж отнимал все время), на 5% - в школе и на 90% - на улице, среди таких же "зеленых" шалопаев и парней постарше. Мы пили портвейн, курили папиросы «Беломорканала» и «Север», лихо закусывая мундштуки. Вечером ходили по улице компанией человек пятнадцать, громко улюлюкая над разбегающихся девчонок и редких прохожих. В это время я серьезно увлекся спортом - не бегом или боксом, а тяжелой атлетикой и "качалкой". После года тренировок нарастил мышцы, набрал силу и пользовался авторитетом среди своих друзей, а также дворовых команд нашего района. Учился я не очень хорошо, переходил из класса в класс со сплошными тройками только благодаря тому, что отстаивал честь школы, района, города на различных соревнованиях. Спорт поглотил меня до такой степени, что в небытие ушли шпаны-друзья и подростковая заинтересованность девчонками. Я отдалился от семьи. Отчим с мамой общались неплохо, он ее не обижал зная, что есть защитник - инвалид-папаша. Мама меня искренне любила, ругала правда за учебу, но ярко светилась глазами и улыбкой, читая в местной газете о моих успехах в спорте. Так продолжалось до 18 лет. Я легко сдал нормы для кандидата в мастера спорта. Был третьим на всероссийской олимпиаде в своем весе. Но однажды, на обычных областных соревнованиях, решив побить все рекорды, я взялся за неподъемную штангу и порвал связки на руках. После этого провалился месяц в больнице. Меня вылечили, но приговор врачей был суров - забыть о спорте, иначе останусь инвалидом. Это был конец, потому что я не представлял себя без тяжелой атлетики, без ежедневных тренировок в родном спортзале, спортивных состязаний, медалей и славы. Первые недели после болницы я ходил как потерянный, пробовал уйти в запой, но через три дня не понравилось и я пошел в родной спортзал. Увидел ребят, услышал слова сочувствия и утешения. Сел на скамейку и не видящим взглядом уставился на помост, где парни тренировали жим. На плечо опустилась ладонь. Я резко обернулся и увидел своего тренера Николая Ивановича, самого дорогого человека после мамы.

— Сергей, рад видеть тебя здесь. Я уже хотел позвонить. Не ожидай от меня сожалений, сам виноват, никто не заставлял брать на себя эту ответственность, но мы не будем плакать. Ты ещё слишком молод, все возможности впереди!

— Николай Иванович, — я почти заплакал, — но помимо штанги я ничего не умею делать. После школы даже в техникум не пошел!

— Ничего страшного, потом отучишься заочно. А пока, — он жестом приказал мне подняться и следовать за ним в тренерскую комнату. Там, за чашкой крепкого чая, определилась моя дальнейшая судьба. С огромным удивлением я узнал, что группировку «Спортивные», которую боялись все в городе, создал и уже два года руководит мой тренер, который всегда казался нам мягким и добрым человеком. В общем, я получил предложение, от которого не отказываются и уже через неделю вышагивал в новеньких спортивных кроссовках и стильной куртке по нашему колхозному рынку в компании с двумя «гориллами» и собирал деньги с лоточников. За год я, как говорится, «поднялся» — появилась своя квартира, правда, «однушка» на окраине, но лиха беда начало, иномарка «Форд», правда шестилитровая, но то ли ещё будет, связи, девушки, сауны. И все это закончилось внезапно и неожиданно. У Николая Ивановича были связи со всеми: и милицией, и администрацией, даже кто-то в ФСБ. Но в область пришел новый начальник УВД, и произошел сбой. Мы отправились на очередное бессмысленное задание с заезжими питерцами, разобрались с ними — поломали кому-то руку-ногу, кому-то ребра. И там же на пустыре нас окружил ОМОН, изъяв из нас оружие и другие приспособления, и доставил нас в полном составе в КПЗ, а на следующий день, по быстрому постановлению суда — в СИЗО.Свиданка фото

Не стану рассказывать о том, как провел полгода в двенадцатиместной камере с тридцатью соседями и ждал суда, как плакала мама, услышав приговор - пять лет, слишком тяжелы воспоминания. Привезли из судебного здания в камеру - осужденку, а через неделю - этап, благо недалеко, в соседний город, известный своими оборонными заводами, да "красной" зоной общего режима. Ещё на следствии, в тюрьме, я узнал все "прелести" заключенной жизни. Особенно меня не напрягали, получив свободу малую дозу товарищества определенных лиц, да и посмотрев на мои бицепсы, вряд ли кому-нибудь пришла в голову идея ссориться по крупному. Но "крещение", как и все первые испытания, я получил и закрепилось за мной прозвище "спортсмен". написано для fotobab.ru В колонии я адаптировался быстро, "семейничал" с авторитетными личностями, регулярно получал от мамы посылки. Все мои деньги ей удалось забрать раньше, чем полиция их конфисковала, а потом большие китайские сумки с продуктами и табаком для друзей, я получал на КПП каждую неделю. В отказ от работы, как блудные, я не шел и трудился в рабочей зоне на изготовлении мебели, равные отношения были как с товарищами по отряду, так и с администрацией лагеря. Время летело, все дни были монотонными до одурения: утренняя проверка, работа, часовое занятие на тренажерах, изготовленных самими заключенными, вечерняя проверка, сон и все по новой. Пролетели первые полгода и подошло время положенной долгосрочной свиданки. Друзья по отряду с восторгом рассказывали о встречах (целых три суток!) с женами, матерями, о том, что за эти сутки забываешь где находишься и глотая радость встречи с родными большими глотками. И вот, накануне женского праздника 8 марта, меня пригласили в здание лагерной администрации. Там я подписал бланк правил поведения на длительном свидании и с разрешения хмурого майора - "кума" зоны, позвонил домой. Трубку поднял Павел, обрадовался, заухал и быстро передал её маме.

— Привет, мама...

— Привет, Сереженька, родной! Как ты, из далекой страны, да по телефону?

— Позволили. Мама, у меня срок свидания подошел, можешь приехать на 3 дня?

— Ты еще спрашиваешь, когда и что привезти?

— В любой день, привезешь то, что в передачках передашь, еще носки, трусы, да сама знаешь, что нужно.

— Я завтра же приеду!

— Завтра праздник.

— Вот и проведу его с тобой, мой золотой, жди!

— Спасибо, мамочка!

Я чуть не расплакался, слушая родную до сердечной боли знакомую речь. Хлюпнул носом и положил трубку.

— Когда приедут? — спросил майор, глядя в сторону.

— Завтра.

Он пододвинул ко мне лист бумаги и ручку.

— Напиши имя и фамилию матери. Я передам на КПП. А сам завтра к обеду будь готов. Вызовут.

— Спасибо.

— Свободен!

Весь день я провел, как в тумане, а наутро в голову полезли разные мысли: вдруг мама почему-то не сможет приехать, вдруг что-то случится и мне отменят свидание? Я не находил себе места, пока, ближе к вечеру, не прозвучало в проходе отряда:

— Панов, на выход!

Я схватил с тумбочки пакет с необходимыми вещами и бегом устремился к дверям. Успев пожать руки семейникам,...

 

которые поздравляли с первой свиданкой, пересек плац и остановился перед одноэтажным зданием, покрашенным в веселый салатовый цвет. Внутри, на входе, меня ошмонал прапорщик-комендант, прошипел: «Иди в четвертую!» и обернулся к новоприбывшему заключенному, чтобы оформить и его. С рожью в коленях, с красным лицом я открыл филенчатую дверь с табличкой «Комната 4» и увидел маму, сидящую на стуле.

— Мама! — я бросился к ней, развевая руки, слезы заполнили мои глаза, дыхание перехватило.

— Сереженька! — Мама обняла меня, она плакала, и слезы двумя струйками стекали мне на плечо.

— Сережа, — еще раз повторила она дрожащим голосом, обмякла и опустилась на стул. Я испугался, что от переживаний мама может потерять сознание и опустился на колени около неё внимательно всматриваясь в это родное, с детства любимое лицо, я целовал её глаза, руки и шептал: «Мамочка, успокойся, вот он я, живой и здоровый». Мама открыла глаза и улыбнулась.

— Прости, сыночка, я так ждала этого момента, что переволновалась и испугала тебя, больше этого не будет.

Она крепко поцеловала меня в висок, вытерла слезы и встала, поправив юбку и блузку.

— Сейчас мы с тобой сядем и обо всем будешь мне рассказывать, а я буду тебя кормить. Кушать хочешь?

За окном уже стемнело, и я вспомнил, что за весь день во рту маковой росинки не было.

— Очень хочу, — ответил я маме, и она тут же зацепилась, расстегивая сумки, доставая какие-то кастрюльки, термосы, судки и массу пакетов.

— Сейчас, Сережа, я все разогрею, мне уже показали, где здесь плиты газовые находятся. Я, пока тебя ждала, с одной женщиной разговаривалась, она уже в третий раз к сыну приезжает и все знает.

Я смотрел, как мама все заботливо расставляет на столе и любовался ею. Маме исполнилось 39 лет и она была красавицей в полном смысле этого слова: длинные светлые волосы, фигуристое тело с ровной осанкой. Когда жили с отцом, мама была похожа на серую молчаливую мышку, но избавившись от этой вечно пьяной обузы, она расцвела, и я очень-очень любил её. Мама ушла на кухню, в конец коридора, я скинул надоевшую за эти полгода заковскую хэбэшную робу с полоской — «паспортом» и переоделся в цивильные футболку и спортивный костюм, заботливо мне привезенные, сел на кровать и стал задумчиво грызть сухарик, я их с детства люблю. Мама, раскрасневшаяся от готовки, вошла в дверь, неся в руках кастрюлю и тут же ушла за сковородой со шипящими кусками мяса. Мы чинно уселись, но в дверь раздался стук, и зычный голос дубака-контролера позвал на поверку. В коридоре, кроме меня, выстроились ещё пять человек незнакомцев, видимо из других отрядов. Прапорщик быстро закончил перекличку, закрыл журнал и распустил всех по комнатам.

— Вот и все, до утра никто не придет, — сообщил я маме, присев за стол. Она с загадочным видом вытащила из-под кровати большую кастрюлю, поставила на стол и открыла ее. Емкость была заполнена на три четверти холодным картофельным пюре, которое мама тут же начала колотить ложкой, вытаскивая из этой массы чекушку водки, а за ней и вторую.

— Вот, сынок, полноценный праздник у нас, женский день!

Черт!! За этими возбуждениями и приготовлениями к свиданию я совсем забыл про знаменательную дату, бросился к своему пакету и достал подарок.

— Мамочка, это тебе, поздравляю!

Ребята из кузницы за 10 пачек сигарет и чай отковали из меди и олова обалденную розу на коротком стебле и чуть подкрасили её, получилось здорово! Мама с восхищением смотрела на металлический цветок, ахая и охая:

— Сереженька, какая прелесть, спасибо, родной мой!

Она обняла меня, прижавшись всем телом и крепко поцеловала, да так крепко, что мой друг в штанах моментально среагировал, да и не мудрено, женских объятий я был лишен в течение целого года. Мама ещё раз поцеловала меня и усадила за богатый стол. Чего тут только не было, и все блюда, все салаты — мои любимые! Отсидев год, я много слышал, а то и сам был свидетелем, как приходили парни со свиданиями на ватных ногах, а потом отправлялись в больничку под капельницу, а то и ещё хуже. Это — «кишки», зэки-молодежь, которых перемыкает при виде еды, и они жрут, жрут до усердия, до желудочных колик и дикой боли, когда уже не работает пищеварение; мы это называли «желудок встал». Я же знал, как вести себя с деликатесами и ел понемножку, прислушиваясь к внутренним ощущениям, а перед этим мы с мамой выпили из местных эмалированных кружек водки, вкус которой я уже забыл, а потом и по второй, и начался вечер воспоминаний, вопросов и рассказов о том, что творится дома; я же вводил маму в курс зоновской жизни. Под потолком тускло светила лампочка, мы переместились за стол на одну из кроватей-полуторок и сидели, крепко обнявшись, и не могли наговориться. Вскоре водка была выпита, я захмелел с непривычки, а мама раскраснелась и просто молча сидела рядом, положив голову мне на плечо. За окном, как огромный желтый блин на темно-синем фоне, висела луна.

— Полнолуние — время загадок и секретов, — прошептала мама.

— Ага, ещё время оборотней, вампиров и прочего злого, — задумчиво пробормотал я, и мы оба рассмеялись. Мама тоже немного опьянела, то ли от водки, то ли от момента общения со мной. Она достала из сумочки маленький плеер с динамиком, включила что-то медленное и пригласила меня:

— Кавалер, предложите потанцевать даму, она так это любит!

— С удовольствием!

Мы встали, обняли друг друга за плечи, и мелодия плавно подхватила и унесла нас далеко отсюда: от периметра с кольцом зазоров, от КСП, контролеров, собачьего лая. Когда закончилась музыка, мы так и продолжали стоять, слегка качаясь в такт ушедшей песне.

— Сережик, уже поздно, давай располагаться спать. Я только посуду помою.

Я помог отнести маме чашки-тарелки в помещение с двумя большими раковинами, а сам пошел в комнату готовиться ко сну и незаметно для себя задремал, не дождавшись мамы, но мгновенно проснулся, услышав, как она закрыла дверь, плотно задвинув защелку.

— Сыночек, ты спишь?

— Да нет, мам, только глаза прикрыл, а спать не хочу.

— Давай я рядом лягу, поговорим ещё, а потом уйду к себе на кровать?

— Конечно, мамочка!

Она погасила свет, зашуршала в темноте снимаемой одеждой — блузкой и юбкой и в одной шелковой, потрясающе красивой комбинации. Скользнула ко мне под одеяло, прижалась, обняла.

— Сережа, а кто здесь твои товарищи? Как вы справляетесь?

Я кратко рассказал о системе "семей" на зоне: когда несколько человек собираются вместе, делятся всем — от сигарет до одежды. Защищают друг друга и так далее, и так далее.

— Дa, этo дeйствитeльнo интeрeснo, — вздoхнулa мaмa. — Видимo, нaш сын рaстёт и понимaeт, чтo крoмe традициoнных oтнoшeний между людьми мoжет быть и другой вариант. Мы жe не привязаны к стереотипам.

Да, я тоже увидел, что моему другу понадобилось проявить активность при виде женской привлекательности. Он так сильно возбудился, что разорвал свои трусы от напора страсти. Я объяснил маме о том, что в нашей команде есть разные люди, и лишь 10% из них можно назвать "пидорасами". Остальные либо случайно оказались в "голубом углу", либо совершили ошибки. Но эти 10% получали полную порцию от заключенных-зеков. Я не хотел лазить в грязные дебри или слушать бесконечные сплетни. Поэтому я дружил с Дуней Кулаковой несколько раз в день. Я рассказывал все это сдержанно, но мама поняла и, гладя своей ладошкой по моей короткой прическе, прошептала:

— Бедненький, как тебе сложно. — И начала тихонько плакать.

— Мамочка, я сам виноват во всем. Нет смысла обвинять кого-то еще, — успокаивал я маму, гладил ее по голове и плечам, при этом мой возбужденный член неумолимо впивался в ее бедро, а в голове вертелась одна мысль — пойти в туалет и подрочить. — Не плачь, я очень сильно тебя люблю!

Мама ещё крепче прижалась ко мне и словно не замечая стояка быстро-быстро прошептала...

 

 

— Сереженька, я тоже очень сильно люблю тебя! Видишь, как сильно ты возбудился? Может быть это неправильно, что мы лежим как мать и сын, но бедный мой, я все понимаю! Я даже до твоего прихода познакомилась с одной женщиной по имени Наташа. Она уже в третий раз приезжает к сыну и призналась мне, что каждый раз позволяет ему "разрядиться", ты понимаешь. Это, конечно, не соответствует нормам и морали, но кто их придумывал, эти нормы?! Я решила так!

Я с огромным волнением почувствовал, как нежная мама положила свою ладонь в мои трусы, прижала ее к напряженному члену и начала его ласкать.

— Может быть, ты возненавидишь меня, будешь проклинать, — продолжала мама, но я прервал ее монолог легким поцелуем на губы и положил руку на попку, этим выразив все свои желания. Она глубоко и как-то неотразимо вздохнула, прижалась ко мне изо всех сил и взяла мои губы в сладкий плен, запустив в рот свой острый язычок. Поцелуй получился настолько длительным, что мы оба задыхались и, отлепившись друг от друга, обессиленно лежали на спине. У меня даже ум за разум заболел, и я не знал, что делать дальше. Если бы была на месте мамы другая женщина, она уже бы закричала от моих движений. Но это же моя самая любимая женщина в этом мире?! Все эти мысли повлияли на мой член, который стал заметно опадать, а яйца начали сильно болеть. Мама заметила это и со скорбью сказала:

— Я была права, я против тебя даже в качестве утешения, да и неудивительно старуху не хотеть.

— Мамочка, какая ты старуха?! Прости, просто я сейчас привыкну к этой мысли, и все будет хорошо.

Видя мои сомнения и страдания, мама решила взять инициативу в свои руки, в прямом смысле этого слова. Я почувствовал, как ее пальчики зацепили резинку моих трусов и стали настойчиво и нежно спускать их вниз, при этом я помогал шевеля ногами. Затем мама приподняла попу и резко сняла комбинацию, оставшись только в белых кружевных трусиках. Она отбросила шелк в сторону, крепко всосалась в мои губы, положив одну ладонь на пробуждающийся член, а другой гладя меня по плечам и груди. "Будь, что будет!" — подумал я и резко подменил маму под себя, торопливо начал снимать кружева с бархатистых, горячих бедер.

— Дорогой, не торопись, у меня уже почти год не было мужчины.

— А как же Павел? — удивился я.

— Он очень хороший, заботливый, но с этим делом у него проблемы, ходит к врачам, но пока безрезультатно, вот так-то.

— У меня там, наверное, все запущено — пошутила мама, и ее шутка полностью развеяла мое оцепенение. Я осознал, что рядом лежит прекрасная женщина, абсолютно обнаженная. Пускай это моя мама, но я так сильно хочу ее, как не хотел до этого никого. Руки легли на мамину грудь и начали ее осторожно массировать, гладя пальцами соски и постепенно спускаясь все ниже и ниже. Ладонь прильнула к мягкому холмику лобка и потянула вниз трусики, убрав последнюю преграду. В окне светила луна и я отчетливо видел маминo белое тело — такое соблазнительное, такое желанное, зовущее к себе. Мамина киска была аккуратно подбрита и, несмотря на дикость и неоднозначность ситуации предстоящего секса с родным сыном, она обильно текла. У меня самого друг плакал прозрачными, резко пахнущими капельками и был готов взорваться в любую секунду. Мы в очередной раз слиты в далеко не родственном поцелуе, и мама, широко раздвинув ноги, приготовила меня на себя, положила ладонью мне на ягодицу и хуй, как скоростной поезд, ворвался во влажный, горячий тоннель, расширяя эластичные узкие стенки.

— Дорогой, помедленнее, мне больно — простонала мама. Я осознав это, стал осторожно и нежно прокладывать себе путь до самого дна ее жаркой похотливой пещерки, вызывая у мамы ещё один стон — уже не боли, а наслаждения. Не спеша мы начали двигать телами навстречу друг другу, раскачиваясь на волнах страсти, и хватило меня на полминуты: острая волна прокатилась от гениталий к голове, я прорычал что-то и начал изливаться в маму, дрожа в оргазме, как в приступе лихорадки. Мама обхватила меня крепко за задницу, прижала к себе, словно хотела проглотить всего, без остатка, засунуть в животик, из которого я появился когда-то. Потом мы лежали рядом: мама положила мне голову на плечо, пальцами теребила волосы на груди и шептала:

— Маленький мой, не расстраивайся, что так быстро все получилось, это потому что было долгое воздержание, ведь главное, что мы это сделали, хотя мне до сих пор стыдно.

Я, в который раз, прикрыл ее губы своими, засунул язык в ее милый ротик и начал там движения, имитирующие нежный поцелуй, а мама отвечала тем же. Она встала с кровати, достала из сумки халат, согнувшись и показав мне привлекательность между половых губ.

— Пойду помоюсь, ты меня наполнил, что аж в ушах бурлит,— хохотнула она,— а ты не вздумай спать!

— А ничего, что я внутри? — испугался я.

— Все нормально, эти три дня можно,— и она открыв дверь , выпорхнула в коридор. Последняя фраза мамы обещала ,что три дня пройдут такой негой ,что я буду помнить их всю жизнь! Пронеслись минуты ожидания , скрипнула дверь , стукнула защелка и мама, рывком сбросив с себя халат, нырнула ко мне. Она обалденно пахла земляничным мылом и тут же начала влажным полотенцем вытирать моего бойца, который уже проснулся , потянулся во всю длину и стоял покачиваясь.

— Ах ты, миленький,— причитала мама , обтирая член,—потрудился и опять готов к работе ,как оловянный солдатик! Бедненький , сейчас мама тебя успокоит.

Она поцеловала головку, но не взяла ее в рот, а посмотрела на меня и быстро заговорила:

— Когда мы смогли перейти эту грань, о три дня мы не мама и сын, а любовники и будем делать все, что хотим! Ты будешь воплощать свои фантазии, а я — свои , хотя самую главную я уже претворила в жизнь. Мне стыдно сказать ,но когда я постоянно видела дома твое накаченное тело , я представляла нас вместе, в одной кровати ,как сейчас. Меня имел Паша, а я фантазировала , что это сын вводит свою дубинку, я даже подсматривала за тобой в душе, вот такая я развратная мать!

— Почему ты ни разу не намекнула раньше, если хотела? — прямо спросил я и потерся о мамино бедро напряженной плотью.

— Ну, мечта это одно, а действительность с ее правилами и порядками — другое. Сейчас можно все, потому что... Потому что! — закончила мама и поцеловала меня в грудь, живот, пупок, взяла член в руку, повела плотью по своим щекам, подбородку и, облизнув головку, начала медленно вводить её в теплое нутро своего ротика. Я напрягся, как струна, в голове вновь зазвенело, и член непроизвольно двинулся вперед, ощущая трепещущий язычок и внутреннюю мягкость щек.

— Мамочка, я тоже хочу поцеловать тебя, пожалуйста!

Она, не выпуская любимую игрушку изо рта, уселась мне на живот, приподняла попу и напротив моего рта расположились булочки и пирожок, разделенный надвое щелкой, по которой я тут же провел языком, вызвав у мамы легкую дрожь в животе. Я лизал и сосал мамину писю, засовывал язык в дырочку, как можно глубже, одновременно испытывая обалденные ощущения от маминых губок на своем члене, пока не понял: все, кончаю! Одновременно с толчками моего хуя, мамина пизда взорвалась и оросила меня пряной пахнущей жидкостью, которая перепачкала мне всё лицо и попала в рот, заставив сглотнуть. Вкус не очень, но ничего, пойдет! Мама стонала и тряслась, сидя на мне, а я тихонько рычал, в общем, вечер удался, хотя оба мы этого боялись! В полной отключке откинувшись на кровать, мы моментально уснули, голые, потные, плотно прижавшись друг к другу.

Утром я по привычке проснулся очень рано, часов в пять, чуть было не бросился одеваться и готовиться к утренней поверке, но вовремя опомнился и зашеменил по коридору в туалет. Сделав все дела, вернулся в комнату, закрылся и в свете полной луны, залюбовался мамой. Она лежала на боку, едва прикрытая простыней, грудь свесилась на бок, а легкая накидка задралась вверх, обнажив наполовину симпатичную попу, а у меня — утренний стояк! Кто служил в армии, знает, что такое просыпаться со стоячим другом, а у зеков это — второе сильнее! Я осторожно опустился на кровать рядом с мамой и, чуть дыша, положил руку ей на грудь, попмял её немного и начал спускаться по животику к сладкой пещерке, проследил по коротким, жестким волосикам, чуть-чуть раздвинул ножки и, нащупав пальцем бугорок клитора, начал нежно теребить его. На что мама ответила глубоким вздохом, открыла глаза, затянутые сонной поволокой и прошептала:

— Уже утро?

Я нежно поцеловал её, ощущая, как под ласками раскрываются ноги, приглашая меня и моего друга в гости. Аккуратно перевернулся на мягкое тело и почувствовал мамину руку, направляющую возбужденный член в горячую, влажную глубину. Вошел, и начались утренние ласки, сопровождаемые стонами матери, поцелуями и шепотом:

— Родной мой, как я тебя люблю, мне стыдно, но мне сладко. Я каждую минуту хочу тебя!

Тела двигались навстречу друг другу, ускоряя темп. Истекали потом и похотливыми запахами. Метались по кровати, принимая самые фантастические позы. Мама начала дрожать от холода, вцепилась зубами в подушку для заглушения крика или даже какого-то рычания и забилась подо мной, обильно кончая. Я как можно глубже засунул член в огнедышащую вагину и начал наполнять ее скопившейся за год спермой. Было её так много, что простынь под нами вспотела от сексуальных выделений двух тел. Мама отошла от оргазма минут пять, а когда успокоилась, обняла меня и мгновенно уснула. А потом были три дня и три ночи, наполненные любовью сына к матери, матери к сыну. И пусть эта любовь была греховной по меркам ханжей, мы не жалели и не жалеем об этом! А через два месяца мне пришло письмо с воли, от мамы: "Сережа, сынок, здравствуй! Как ты там? Как здоровье? Дома все хорошо, а из новостей главная — у тебя скоро будет брат или сестренка! Павел рад ужасно, на руках меня носит, а я боюсь, как рожать буду в мои-то годы? Ты рад?"

Да, я был очень рад, потому что знал, чей это ребенок, которого сейчас бережно вынашивает мама.

Оцените рассказ «Свиданка»

📥 скачать как: txt  fb2  epub    или    распечатать
Оставляйте комментарии - мы платим за них!

Комментариев пока нет - добавьте первый!

Добавить новый комментарий


Наш ИИ советует

Вам необходимо авторизоваться, чтобы наш ИИ начал советовать подходящие произведения, которые обязательно вам понравятся.

Читайте также
  • 📅 28.02.2020
  • 📝 28.5k
  • 👁️ 80
  • 👍 6.50
  • 💬 0


Нa утрo я встaл с крoвaти, пoсмoтрeл нa чaсы былo ужe 10 утрa. Я увидeл чтo Мaши нe былo в крoвaти, пoэтoму я быстрo нaтянул шoрты и вышeл из кoмнaты. Я услышaл нa кухнe oбычныe звуки пригoтoвлeния eды, я хoтeл пoйти нa кухню, нo чeгo тo испугaлся. Я пoшeл в душ и нaчaл рaзмышлять, чтo жe мнe дeлaть, кaк пoступить. В гoлoву мнe прихoдили сaмыe бeзумныe идeи нaчинaя oт тoгo, чтo бы прoстo уeхaть и всe зaбыть или жe зaбрaть с сoбoй Мaшу и прoстo сбeжaть oт всeх, и прoстo быть счaстливыми. Я кaрил сeбя зa ...

читать целиком
  • 📅 15.07.2019
  • 📝 61.9k
  • 👁️ 402
  • 👍 7.43
  • 💬 0

— Тeбя вeдь Лёшeй зoвут, дa?

«Ну всё, пaрeнь, ты пoпaл», — нeрвнo пoдумaл я, и в хитрoм взглядe Oксaны читaлoсь тo жe сaмoe. Сглoтнув кoмoк нeрвoв, пoдступивший к гoрлу, я ужe пытaлся сooрудить в гoлoвe кaкoe-тo врaзумитeльнoe oбъяснeниe тoму, ктo я и чтo я здeсь дeлaю в тaкoм видe, нe рискуя при этoм быть выбрoшeнным зa двeрь, кaк кaкaя-нибудь шaвкa....

читать целиком
  • 📅 30.10.2024
  • 📝 1.8k
  • 👁️ 0
  • 👍 0.00
  • 💬 0
  • 👨🏻‍💻 Луна Оранжева

Мальвина была невыносима. У нее ужасный характер и куча закидонов. Она истеричная, психованная стерва, а еще этот ее отвратительный цвет волос... Пьеро размышлял вглядываясь  в потолок, где около одинокой лампочки кружила муха, которая назойливо жужжала , нарушая абсолютную тишину, царившую в комнате. Пьеро перевернулся на другой бок. Каким идиотом я был , когда согласился на эту авантюру... Он протянул руку к столику, на котором стояла откупоренная бутылка виски, сделал пару глотков. Выпрямился. Присел на ...

читать целиком
  • 📅 27.10.2024
  • 📝 0.5k
  • 👁️ 1
  • 👍 0.00
  • 💬 0
  • 👨🏻‍💻 Александр Линградт

теряю высоту, планирую забыть,
такую красоту, разве разлюбить ?
реакция Пирке, след дактилоскопии,
где низ ?
где верх ?
в пике, о зрителях забыли.

нагни свое чело,
смотри на пуповину,
там было хорошо,
я видел гильотину,
ножницы, зажим,
морской забавный узел,
кончали в жриц творцы,...

читать целиком
  • 📅 11.01.2020
  • 📝 28.1k
  • 👁️ 31
  • 👍 0.00
  • 💬 0

— Доктор, ну как она? — Макс вскочил со стула навстречу вышедшему из дверей знакомому врачу.

— А, Троянов. — Врач остановился и крутя между пальцами ручку взглянул на Макса. — Ну, что Вам сказать... Она пришла в себя и это самое главное. Реакции нормальные, она правда еще пока путает реальность со своими видениями, которые возможно были вызваны передозировкой препаратов, что она приняла. Но, кто она, откуда, как сюда попала помнит прекрасно. Вас, кстати несколько раз вспоминала. Так, что думаю, со вр...

читать целиком