Заголовок
Текст сообщения
ВЫСТУПА-а-а-ЕТ, лауреат всесоюзного конкурса, заслуженный артист Карело-финской республики, бла-бла-бла: — моя закалённая глотка выстреливала привычные фразы в полупустой зал поселкового клуба. Это был второй концерт за день и, слава богу, — последний на сегодня.
Наша маленькая бригада из солдат-срочников, алкашистого лауреата и усталого ветерана-старшины выбралась, наконец-то, из тайги в подобие цивилизации.
Кроме замурзанных бойцов, в зале сидели какие-то местные тётки, шебуршились дети. Кто-то тайком курил исключительно вонючую, но дешевую вьетнамскую гадость. Я тоже, изголодавшись по куреву, купился на эту яркую пачку с птичками. Теперь мечтал о зубной щетке, а лучше о нормальной сигарете лучше бы болгарской.
Это был год, когда болгарские сигареты, а потом и просто сигареты стали куда-то исчезать. Среди привычных тем солдатского трёпа появилась самая модная: кому — что доводилось курить. Под мятую «Приму», передаваемую по кругу, мы предавались никотиновым воспоминаниям, выделялась слюна, А разговор тем временем переходил на баб.
«Долго буде-е-ет Карелия сни-иться...», — блеял лауреат. Пацаны бездумно терзали инструменты. В это время в зале появилась полоска света из приоткрытой двери, и стайка девчонок нерешительно стала пробираться внутрь.
— Городские какие-то, — тихо сказал я Максу.
— С чего, вдруг? — осведомился наш штатный клоун. Он, как артист оригинального жанра имел всего два выхода, а в остальное время шастал, где только мог. — Обыкновенные чумички. Смотри, как одеты. Хотя, ща разъясним.
Максу необходимо было двигаться. В его маленьком теле была заключена полновесная доза энергии, способная приводить в движение габаритного мужика. Щуплого же Макса она крючила, порой, неимоверно, заставляя его находиться в постоянном движении и вечно искать на свою жопу приключений. Через минуту из дальнего конца зала донеслось хихиканье и стайка заволновалась.
Бабам Макс нравился. Он был искромётен и по-ковёрному прямолинеен. Во всяком случае, знакомился он быстрее любого из нас. И ему давали почти без осечек.
С пяток раз он возвращался из кустов успев за время концерта раскрутить какую-нибудь блядушку, на которых у него был звериный нюх. С видом победившего тореадора он протягивал нам растопыренную пятерню от которой явственно несло мандятиной. Мы скрипели зубами.
На сборы обычно отводилось минут сорок. Под «давай-давай» нашего старшины мы паковали, сматывали, развинчивали, чтобы через 3—4 часа свинчивать всю эту хреновину на следующей заставе или в клубе какого-нибудь леспромхоза. В эти минуты блаженно закатывающий глаза Макс нас откровенно бесил. Особенно, если ему на шею вешалась очередная телка.
В лауреатов адрес раздались вежливые хлопки. После этой песни что-то нужно было в аппаратуре перевтыкать и я заполнял вынужденную паузу патриотическим бредом советских поэтов. Почему-то сегодня мне не особенно хотелось читать эту околоармейскую галиматью.
— Послушайте!... — неожиданно разразился я Маяковским. — «Ведь, если звёзды зажигают, — значит — это...»
«Как-то мимо» — подумалось мне. — «Хорошие стихи. Только не для кого. Не в этом зале... Ну, хоть для себя почитаю». Я продолжал.
Как музыкант иногда играет просто так, в своё удовольствие, я перекатывал в тренированной артикуляции строчки пролетарского поэта. Дочитывал со вкусом. Практически не делая паузы, начал другое. Длинное.
Краем глаза увидел, как, готовясь к своему выходу, Макс стал протискиваться обратно к сцене. Выбрав какую-то напряженно слушающую фигуру в зале, я стал рассказывать именно ей.
Маяковский гремел.
Потом мы с ним остановились. Я привычно поименовал озвученные произведения. И вдруг услышал среди формального шума аплодисментов чье-то искреннее «браво!».
С некоторым удивлением поклонившись, я объявил следующий номер и прошел к Максу в кулису.
Ему не терпелось выложить итоги рекогносцировки.
— Скобарочки псковские, — выдохнул он зажмурившись. «Ага! Я же говорил — городские!» — Институтский стройотряд. Восемнадцать пёзд. Без мужиков. Здесь два дня, считая сегодняшний. Вечером будут ждать. Сколько у тебя осталось денег?
Оказалось, он уже договорился на ужин с их продуктами и готовкой и нашей выпивкой. Скор, негодяй!
Макс уже перемигивался с пацанами, стоящими на сцене, изображал «лыжника» и делая прочие недвусмысленные жесты.
Окончился очередной номер. Макс без объявления выкатился на сцену, очень натурально долбанулся башкой о микрофон, выпустив облако пыли. Зал оживился. Пока он там выделывался, жонглируя всем, что подвернется под руку, показывая фокусы и проделывая довольно обидные шутки со зрителями, я объяснил нашим, какие открылись горизонты. Косясь на дремлющего в зале старшину, мы наскоро разработали план действий.
Осталось спеть пару безыдейных шлягеров, и объявить концерт оконченным.
Выходя на сцену, я делал многозначительные паузы, и с интересом разглядывал девчонок. Макс уже сверкал среди них макушкой, вытягивая из зала, чтобы «не отсвечивали» старшине.
Собрались бодренько. Быстро кинув ящики в «шишигу», мы с каменными лицами готовились к ритуальному отбытию «вольных». Старшина и успевший маленько клюнуть лауреат погрозились нам насчет морального облика защитников бдительно несущих: и, выстроив нас в пешую колонну, отправили «в расположение». Валерка — сержант заверил, что пробдит и обеспечит. С тем и расстались.
Дружно решив забить на ужин и вообще не показываться «в расположении», мы двинулись в сторону единственного известного нам магазина. Макс пыжился и обещал устроить нам филиал рая. В первом же дворе дружно переоделись в «гражданку».
К этому моменту мой сексуальный опыт был маловыразителен. Конечно, после того как мы с корешем Андрюхой перепечатали в четыре руки на раздолбанной «Москве» труд Кинси, мы могли с умным видом порассуждать. Но это мы все горазды. В натуральную величину можно было рассматривать лишь красивый но неудачный роман с обильными объятьями, поцелуями, жарким петтингом и, увы, с отсутствием «взаимопроникновения».
Нельзя сказать, чтобы я сомневался в себе, или испытывал недостаток женского внимания. Просто в моем доармейском образе жизни трудно было выдавить пару часов свободного времени. К тому же, я искренне верил, что упомянутый «роман» и есть счастье судьбы моей.
Девчонок в отряде было почти втрое больше нашего. Был шанс пуститься во все тяжкие, которым приходиться воспользоваться, чтобы: во-первых — не было обидно, что упустил, во — вторых — чтобы не отрываться от коллектива, в третьих — я из лесу вышел. По — поему достаточно.
Стройотряд нас ждал. Правда, ждал значительно позже. А в настоящее время закутанные в платки мамзельки старательно изображали штукатурщиц. Оказывается, им нужно было вкалывать ещё полтора часа. Мы, дружно закатав рукава, побежали знакомиться, в смысле — помогать.
— Ты, что-ль стихи читал? — спросила коренастая девка, видом постарше остальных, круглолицая, в здоровенных кирзачах и блёклой стройотрядовке заляпанной нашивками прошлых строек. — Иди, вон, Кристинке помоги раствор дотащить.
От «Кристинки» виднелись только белые «ухи» завязанной на затылке косынки, качавшиеся за краем бетономешалки. Я решил, что надо с чего-то начинать, а там — посмотрим, и прочее.
Кристинка мучалась с совковой лопатой, черенок которой превосходил её по росту. Трюк заключался в следующем: чтобы добыть лопату раствора из обесточенной бетономешалки, нужно было встать на ящик, сунуть внутрь нее лопату, и умудриться вытянуть обратно, полную, чуть ли не за самый конец черенка. Для этой пигалицы задача была явно не по формату.
Почему-то абсолютно молча, я подошел сзади и сильно дёрнул лопату.
Вам необходимо авторизоваться, чтобы наш ИИ начал советовать подходящие произведения, которые обязательно вам понравятся.
Волей судьбы я оказалась в курортном городке в разгар сезона. На Украину меня привело не желание хорошо отдохнуть, а, увы, работа. Дела уладились достаточно быстро, и оказалось, что до обратного самолета еще полно времени. Не хотелось его проводить в отеле, поэтому я решила побродить по крымской ночи. Конечно, это была разгульная ночь. Отдыхающие кутили, громко смеялись, флиртовали. Подкатывали и ко мне. Не смотря на томное волнение в груди, я отказывала подвыпившим мужчинам. И манеры оставляли желать лучше...
читать целикомПервые по настоящему тёплые денёчки. Город утонул в зелени. Кровь закипает в жилах. Под ярким солнцем даже щепка на щепку лезет. Что уж про людей говорить-то. Выходной. А меня зачем-то вызвали на работу. Грымза позвонила. Так мы называем президента нашей компании. Эту высокую, пышногрудую даму боятся все....
читать целикомЖизнь непредсказуема! В любой момент все может перевернуться с ног на голову. Галина это знала, но все еще не могла поверить в случившееся. Нет, изменения были не плохие, даже приятные, но порой сложно поверить в нечто подобное. Ее было трудно удивить. Это практически невозможно, если тебе почти шестьдесят лет. Хотя, наверное именно это и послужило тому причиной. Много ли женщин пенсионного возраста сексуально активны? Наверное, где-нибудь в городе существуют распутные старушки. Возможно, и в глубинке такие...
читать целикомАННА. ПРОСТИТУТКА — «ЖЕНА» — ПОДРУГА.
Две недели пребывания в родном городе почти близились к концу, была пятница (а в воскресенье я уезжал). И я задался целью хотя бы сегодня провести интимную встречу с Анной. Я виделся с ней до того несколько раз за это время, мы встречались в кафе, гуляли по улицам, посетили концерт, побывали на выставке, обсудили новые романы из толстых журналов, но как-то не получалось заняться любовью. Понимая, насколько Анна отличается от всех виденных мной до того проституток...
После окончания учёбы и получив диплом я пошла работать на предприятие (УОФ 1) Очень большое предприятие, но устроится туда в контору сложно. С помощью матери, которая там отработала более 20 лет взяли на испытательный срок на три месяца. Зачислили в штат бухгалтерии. Прошёл год - вышла замуж. - 1 января после прожитых совместно пол года, ушла. 2 года без особых перемен, Работа дом, дом работа. Знакомлюсь с парнем у родственницы отмечая 1 мая. Встречаемся год. Поженились. Прошло пол года - родила дочь. Три ...
читать целиком
Комментариев пока нет - добавьте первый!
Добавить новый комментарий