Охота на куропаток. 08-09. Парень нарасхват. Меня изнасиловал парень

— Ну, ну! — слышит Женя укоризненный голос и открывает глаза.

Рядом с ним сидит Нинель.

— Я долго спал? — спрашивает он.

— Часа два, не меньше... Оставил нас одних... Я вообразила, что он действительно из скромности, чтобы не стеснять меня, удалился за эти кусты. Но была уверена, что на деле нашёл там какую-нибудь прорезь между ветками и лежит себе любуется моими красотами. Ну и пусть, думаю, ведь есть что показать... Сняла кофточку, приподняла подол юбки и загораю... Час, другой... О чём-то спрашиваю. А ответа нет... В чём дело? Поднимаюсь, иду сюда... И что же вижу? Спит, как сурок... И не стыдно?

— Простите, с моей стороны это была большая оплошность: лишиться удовольствия лицезреть такую прелесть!

Женя протягивает руку и дотрагивается до гладкой кожи между полными коленками.

— Признаюсь, я действительно собирался устроиться здесь таким образом, чтобы тайком подсматривать за вами. Но вот, видите, не вышло... Очень жаль...

И пробует продвинуть ладонь выше.

— Нам пора уходить, — говорит Нинель, поднимаясь. — Так что одевайтесь, и идём отсюда.

— Как жаль...

— Жалеть поздно. И о чём?

— Хотелось бы ещё немного полюбоваться вами... Вот такой, неодетой...

— Если немного, то ещё успеете... Чтобы не порвать юбку и кофточку, я надену их только после того, как окажемся по ту сторону колючей проволоки.

— Прекрасно! Идите вперёд, а я сзади в течение этих нескольких минут полюбуюсь вами...

— Можно бы рядом, но не утерпите же, чтобы не подержаться за что-нибудь, а я не хочу давать дурной пример детям...

Женя одевается, выходит из-за кустов, помогает собраться своим новым знакомым и отправляется с ними в обратный путь. Перелезает сквозь проволочное заграждение, принимает по очереди из рук мамаши её детей, ставит их на землю и, указав направление, говорит им:

— Можете бежать туда. У железной дороги нас подождите...

Они смотрят вопросительно на маму. Та кивает им головой, передаёт Жене юбку и кофточку и пытается просунуть в дырку одну ногу. Он кладёт полученное из её рук на траву и помогает ей преодолеть препятствие. Когда и вторая её нога оказывается по эту сторону колючки и сама она выпрямляется, то оказывается в его объятиях.

— Это уже ни к чему, — говорит Нинель, совершая некоторые движения, которые должны вроде бы обозначать если и несогласие, то укор. — Всему своё время и место...

Но от поцелуя не уклоняется.

— Какого же удовольствия я себя лишил! — восклицает Женя.

Его ладони обследуют её плечи, лопатки. Пальцы пытаются найти за-стёжки бюстгальтера. Она делает движение, чтобы выскользнуть из его объятий, но так неловко, что руки его оказываются на её бёдрах и моментально проскальзывают под резинку от трусов.

— Вы что! — уже не в поддельном гневе вскрикивает дама и пытается перехватить его дерзкую руку.

Но не успевает: его длань, быстро скользнув мимо мшистой лобковой поверхности, проникает в промежье и тут же выскакивает наружу, едва соприкоснувшись с набухшими и показавшимися чрезмерно большими гениталиями... Молодой человек даже не успевает сообразить, что это такое: срамные губы или клитор. Никогда ещё ни с чем подобным ему не приходилось иметь дело...

— Идите вперёд, догоняйте моих малышей и дайте мне возможность спокойно одеться!

Полчаса спустя они не торопясь спускались вдоль Сталинской к центру города. Беседовали о том, о сём. Женя чувствовал, что его спутница не желает вот так просто с ним расставаться, жалуясь на скуку из-за того, что не знает здесь никого, а муж вечно занят на службе...

— Вот и сегодня он не пошёл с нами гулять, отговариваясь тем, что ему надо отоспаться перед ночным дежурством... Кстати, надо было бы поторопиться домой, чтобы приготовить ему ужин, да что-то не хочется уходить с улицы — уж больно хорошо на воздухе!

— Так пойдите накормите его, уложите детей спать и снова выходите на улицу... Если вы не будете против, то с удовольствием продолжу нашу прогулку...

— Вы это серьёзно?

— Вполне...

— Надо подумать...

И тут Женя слышит, как его окликают: на том же самом месте, где и вчера сидит компания во главе с Аллой, а та, нервно смеясь, кричит ему:

— Обманщик! И тебе не стыдно? Говорил, что холост и детей нет... А те три девицы не улетели, сидят у тебя и наверно ждут не дождутся, когда ты осчастливишь их своим появлением...

— Как не улетели?... — спрашивает Женя, останавливаясь, но не отпуская от себя Нинель. — Откуда ты знаешь?

— Оттуда? Только что были там, думали найти тебя там, пропащего...

— Чего ж не улетели? Погода вроде лётная, лучше не придумаешь...

— Говорят, что Хабаровск по-прежнему не принимает до полуночи... А может врут, хотят с тобой, ненаглядным, ещё пообщаться...

— Вот незадача...

И, обращаясь уже к своей спутнице, объясняет:

— Вот эту самую девушку с её подругами я искал в парке, когда встретился с вами...

— Приятная девушка, — отвечает та, — и я готова вас уступить ей, вот только проводите нас до дома, чтобы могли закончить наш разговор...

— Подождёшь, Алл? — спрашивает он.

— Не знаю... Опять обманешь... Так ты не ответил на мой вопрос: это твои дети?

— А что, прелестны! Не правда ли?

— И сколько их у тебя? От Москвы до самых до окраин?

— Эти — единственные и неповторимые... Так я отведу их с мамой домой, и возвращаюсь сюда с надеждой снова увидеть тебя здесь...

— Надейся, но я теперь тебе ничего не обещаю...

Помахав ей рукой, Женя берёт Нелли подмышку и продолжает прерванное шествие.

— Да вы тут, я смотрю, прямо нарасхват! — качает она головой. — Одни дома караулят, другие на улице пройти не дают...

— Сегодня какой-то необыкновенно напряжённый день выдался... Нам куда дальше?

— А нам дальше некуда! Надо возвращаться назад, чтобы свернуть на мою улицу. Я намеренно прошла её, чтобы не прерывать беседу и о чём-то договориться с вами... Но, оказывается, вам верить нельзя...

— С любым человеком может такое произойти, когда он не в силах выполнить обещанное... Но если вы сегодня, назначив мне время и место встречи, вдруг по каким-то причинам не сможете оказаться там, я в претензии к вам не буду...

— Понятно, в любом случае вы играете беспроигрышно: на Сталинской вас ждёт одна девушка, а дома даже несколько!

— Да, эти девушки у меня вот где! Я-то грешным делом думал, что если вы не посмеете принять меня у себя, пригласить вас к себе на вечерний чай... Но вот незадача!... Вдруг они сегодня так и не улетят? И я теперь озабочен тем, чтобы подумать о запасных вариантах...

— У вас будет ещё время подумать о них... Ровно в полночь, если я выгляну в окно и увижу вас, стоящим под фонарём этого столба, я, так и быть, спущусь к вам, и мы продолжим нашу прогулку и беседу... Хорошо?... А если не смогу — мало ли что может случиться — то не взыщите... Как вас найти тогда?