Унижение в школе и дома aka Лесби в школе

В школе будущего не было место послаблениям, а наказания не знали пределов строгости. Весь класс уже был в курсе, что русскому языку учить их теперь будет новый, по слухам, довольно строгий учитель, переводящийся к ним из какой-то столичной академии. Мужчина. Больше ничего известно не было, и все ждали первого урока с ним.

Игорь никогда не был примерным учеником, однако относился к учебе с достаточным прилежанием. В свои 18 лет он был достаточно скромным, малообщительным парнем. У него не было друзей среди сверстников. В тот вечер он решил уделить больше времени компьютерным играм и чтению художественной литературы. И хотя ушедшая учительница Инга Борисовна задавала что-то перед своим уходом, Игорь решил так: новый учитель – значит все с чистого листа. В тот вечер он лег спать со спокойной совестью.

На следующий день русский язык был первым уроком. Новый учитель уже ждал ребят в классе. Это был мужчина лет тридцати пяти, стройный, худощавый, с живыми и немного нервными чертами лица. Когда прозвенел звонок и ученики встали в приветствии, он велел всем сесть и немедля, обратился к классу:

- Меня зовут Николай Дмитриевич! – голос у него был звонкий и сквозящий оптимизмом, словно все в мире должны были разделять его боевой настрой, - Работать с вами мы будем много и интенсивно, так что не станем медлить. Что было задано на дом?

Кое-кто в классе испуганно переглянулся, явно не ожидав такого резкого поворота. Игорь же испуганно замер, мысленно кляня себя за то, что вчера не удосужился-таки даже взять в руки учебник.

Отличница Катя встала из-за парты с гаденькой улыбочкой на лице и предательски произнесла:

- Спряжение глаголов. Типы спряжения.

Ну, конечно, она все учила, несмотря на расслабляющую смену преподавателя.

- Отлично! – резко воскликнул Николай Дмитриевич, и многие при этом аж подскочили на своих стульях, - Кто ответит правило?

Сердце в груди Игоря полыхнуло, как раскаленный уголь. «Точно не я».

Несмотря на несколько взметнувшихся рук, учитель потянулся к классному журналу.

- К доске пойдет…

«Нет, нет, нет!»

Еще несколько жутких секунд, после которых Игорь услышал свою фамилию…

«О нет…»

Он встал и неверными шагами проследовал к доске.

- Итак, я слушаю тебя – с нечеловеческим спокойствием произнес Николай Дмитриевич.

- Спряжение глагола… - горло ссохлось, а язык не слушался Игоря, - Э-э-э… Существует три спряжения глагола…

По классу пронесся ропот недоумения, а Николай Дмитриевич с укоризной прищелкнул языком.

- Мда, запоролся на старте, - вздохнул он.

Игорь залился краской, видя, что продолжать бессмысленно, тем более, что правило он совсем не учил.

- Я не буду спрашивать тебя, почему ты не готов к уроку. Но твоя неготовность не останется безнаказанной: вставай в угол и заголяй ягодицы. Вернемся к тебе в конце урока.

Сгорая от стыда, Игорь отправился в угол и стал медленно спускать штаны, все время слыша омерзительный девчачий шепоток за спиной. Белье тоже пришлось снять, как ни ужасно и позорно это было. Руки следовало при этом держать на голове и не шевелиться.

Учитель продолжил опрос, но никто больше не провалился: все ответили правила спряжений глаголов как следует. Никто не присоединился к Игорю и он вынужден был стоять в углу в одиночестве, демонстрируя свой голый зад всему классу.

Казалось, урок будет длиться вечность – руки Игоря затекли, однако менять позу было нельзя – это грозило еще более суровым наказанием. Со временем волна жгучего стыда отхлынула, и Игорю даже стала казаться, будто урок идет своим чередом, и никто даже не обращает на него внимания. Однако Николай Дмитриевич внезапно объявил:

- Итак, до конца урока осталось пять минут! Класс, я доволен вами! Очень неплохо для первого занятия. Неподготовленный у нас сегодня всего один. Что ж…

Учитель взял что-то со своего стола. Игорь знал: это трость. Тонкая, гибкая трость, которой хлестали по голым ягодицам нерадивых учеников.

- Как тебя зовут? – спросил Николай Дмитриевич.

- Иг… - только и смог прохрипеть Игорь.

Раздались ехидные смешки.

- Что-что?

- Игорь.

- Игорь… Запомни, пожалуйста, Игорь, что домашнее задание необходимо выполнять всегда. Это твоя обязанность. Понимаешь?

- Да, я понимаю.

Трость коснулась ягодиц Игоря, однако, удара не последовало.

- За невыполнение всегда следует наказание. На первый раз я дам тебе шанс. Класс! Кто считает, что Игоря нужно выпороть, поднимите руки!

Игорь не видел класс, так как смотрел в угол. Он боялся того, что многие проголосуют «за» из страха пострадать самим, как сочувствующим.

- Хорошо. А кто считает, что нужно простить лентяя?

Игорь затаил дыхание.

- О! Ну что же… Сегодня ты освобожден от порки. Однако ты, безусловно, получишь «два» в журнал, и две повинности вместо одной.

Игорь выдохнул. Хуже порки от молодого, сильного учителя сложно было что-то придумать.

Со звонком он поспешно натянул штаны и стал ждать, когда Николай Дмитриевич выпишет ему листы повинностей. Наконец, он получил их: один – в столовую, другой – к завхозу.

После уроков Игорь первым делом направился в столовую – там посудомойки выдали ему фартук, после чего он должен был мыть горы грязной посуды, на что ушло около часа. По окончании работы ему проставили отметку в листе повинности.

Следующей остановкой был завхоз: тот выдал ему ключ от кабинета, который необходимо было подмести и вымыть. На это ушло еще около полутора часа. Весь взмыленный, проклинающий себя за вчерашнее безделье, Игорь, наконец, получил отметку во второй лист повинности, после чего сдал листы на пост охраны.

Возвращаясь домой, Игорь больше всего думал о том, как объяснить родителям свое опоздание. Будучи чересчур утомлен, чтобы сочинять что-то, он решил сказать всю правду. Отец был слишком уставшим после работы, поэтому ограничился недовольным ворчанием. А вот мать сочла нужным отшлепать сына тапочком для профилактики.

Однако Игорь не боялся материнской порки. Мать била не больно, скорее лаская, чем ударяя по попе своего незадачливого сынишку. Она тихим голосом позвала Игоря в комнату, и он последовал за ней. Мать села на диван, он же перегнулся через ее колени и спустил штаны. Игорь увидел, как она снимает с ноги тапок.

- Не надо лениться, Игорюша, не надо, - ее голос звучал почти умоляюще.

Один за другим последовали легкие шлепки, которые, хоть и не причиняли сильной боли, но со временем все-таки заставили покрыться ягодицы Игоря румянцем.

В порыве сыновей нежности Игорь стал целовать материнские колени сквозь тонкую черную юбку. Однако, хотя мать и добродушно усмехнулась после этого, но не прервала порку. Еще минуты две она шлепала его тапочком по попе, после чего ласково погладила по голове и прошептала:

- Не запускай учебу, сынок… Ох, не запускай…