Не просто плотник

Был вечер пятницы. Я собирался на вечеринку в клуб, но тут мне позвонила Алла и сказала, что встречу перенесли на следующую неделю. Я расстроеный снял мантию, сел за комп и включил музыку, чтобы было не так грустно. Так хотелось сегодня потусоваться с друзьями, потискать Аллу за грудь, (когда та подопьет). Но этому не суждено, по всей видимости, сбыться. Эх!... Так хотелось шишку попарить!

А тут еще в дверь постучали, отвлекя меня тем самым, от хода мысли. Я весь съежился — кого это принесло в такое время?

Из-за двери послышался приятный мужской голос:

— Здравствуйте! Меня зовут Алексий. Не хотите ли поговорить о Боге?

— Здравствуйте! А я пиццу не заказывал!

Я решил поржать с этого религиозного проповедника. Пусть идет в свой монастырь и читает там свою мораль. Мне вовсе не улыбалось открывать двери незнакомцу, тем более в темное время суток.

— Извините, но если вы не откроете, то ваша душа будет вечно гореть в аду!

Эти слова прозвучали как угроза. Не ожидал от какого-то религиозного чепушилы такой дерзости!

— Если вы сейчас же не уйдете, я вызову полицию! — вот что ответил я ему.

За дверью воцарилась тишина. Неужели он поверил? Я посмотрел в глазок, чтобы удостовериться и не обнаружил там никого. Слава Богу он свалил!

Я преспокойно отправился в свою комнату, чтобы расслабиться. Обычно, когда я не в духе — онанизмом я не занимаюсь, но тут другое дело. Мысли об Алле распалили воображение, а невозможность контактировать с ее молочными железами заставили моего маленького дона Хуяна встать по стойке смирно.

На безрыбье и раком рыбу, и вот я уже копаюсь в своей планшетке в поисках сохраненных фоточек моей зазнобы, чтобы можно было преспокойно отключить воображение и направить все ресурсы на моделирование ситуации в которой я выхожу победителем, а Алла меня ублажает.

В моих фантазиях всегда так: я сижу развалившись перед плазмой и смотрю «Игры разносолов», а она словно побитая собачонка ластится ко мне. Я говорю ей:

— Отстань, заманала уже. На самом интересном месте.

Но та не унимается и лишь удваивает нажим. Тогда я пинаю её под дых. Старая-добрая порция домашнего насилия работает безотказно. Минуту она собирается с мыслями и уже действует тактичней. Старается не отвлекать мою внимание от сериальчика, работает одним ртом, сняв с меня предварительно плавки.

О, да! Такие сны наяву по мне.

И тут снова стук в дверь.

— Заманали уже! На самом интересном месте! — ругаюсь я для важности, а сам плетусь ко входу. Минуту выжидаю, но стук повторяется.

— Кого там принесла нелегкая. — изображаю я из себя самоуверенного хозяина, эдакого жлоба в летах.

— Здравствуйте, меня зовут Алексiй, ваш подъезд подключен к православному провайдеру. Можем мы зайти, чтобы протянуть кабель?

Вот черт! Это же эти гребаные монтажники по подъезду шарятся. Пытаются мне мозги запудить!

— Вы оставляли заявку на подключение к «Радонеж — Свят».

— Погодь! Ты гонишь! Никаких заявок я не оставлял!

— Но у меня записано...

Что там у него может быть записано?

— Нет-нет, — повторял я. — это какая-то ошибка

— Извините, но как я могу к вам обращаться?

Я припалил в глазок и обнаружил того самого проповедника, что грозился генной огненной.

— Никак не можешь, ты ошибся номером.

— Если это ошибка, то дайте мне хотя бы возможность исправиться. — он был предельно вежлив, буквально молил о прощении. — Так как к вам обращаться?

— Олег. — сорвал я. — Можете звать меня Олегом.

— Можете или могу?

Я просто охерел с его наглости. Надо было его осадить:

— Мы с вами еще на брудершарф не пили, кажется.

— Я не пью алкоголь, тем более в рабочее время. Только мёд и то в разумных количествах.

— Меня не интересует... — я уже было собрался послать его по батюшке, как вдруг из темноты показалась вторая фигура. Она отделилась от первой и предстала передо мной как есть. Это был самый настоящий жеребец Рокко, (не путать с Сифреди). Он был надет в модный комбинезон, где надо подвернутый, а где нужно ушитый. Таким образом он подчеркивал все прелести носящего его мужчины и акцентировал внимание на достоинствах.

Дааааа, таким телом я бы хотел обладать. Но не в том смысле, в котором вы подумали (голубом), нет. Просто я бы хотел, чтобы у меня была бы такая же форма, рост, пропорции. кубики в конце концов!

— Интернет — дело тонкое. — сказал я. — Тащи свой патч-корд.

И, не долго думая, отворил калитку. Дверь была снята с цепочки, а замок деактивирован.

Работники ума и молотка уже стояли на пороге. Я сконфужено уставился в мыски своих ботинок. В том смысле, что я был босой, а туфли стояли чуть поодаль. Не знал что сказать дальше, но Алексiй быстро пришел мне на помощь, предложив всем вместе выпить чаю.

— Хорошая идея, Алексiй! Разувайтесь и пройдемте на кухню, я как раз собирался чаёвничать.

Гости прошествовали за мной, я предложил им умыться и присесть за стол.

— Алексий, а как зовут твоего симпатичного напарника?

— Пусть он сам скажет. Кирилл скажи ему.

Кирилл смущенно смолчал, но теперь я знал, как к нему обращаться.

— Ох, вы знаете, Кирюша, здесь огромный выбор чая. Какой вам? Фруктовый, черны, зелены, с бергамотом, фруктовый?

— Кажется, ты уже говорил о фруктовом. — сказал Алексий.

— Я кажется не у тебя спрашиваю да и на брудершарф мы с тобой не пили.

— Я бы от шампанского не отказался. — подал голос Кирилл. — Кристалл там или Российское, мне признаться всё равно.

Сказано — сделано! И вот мы уже опрокидываем фужер за фужером прямо в глотку в обходную рецепторов, чтобы больше вылакать.

Потом были разговоры за политику, спорт и религию. На последней у Алексея бомбануло, да и Кирилл заметно оживился. На политике он откровенно спал, на спорте малость раскачался, а тут перекрестился даже.

— Бог — он либо, есть, либо его сразу нет. — рассуждал я с умным видом. На самом деле траллил. — Вот как прошлым летом... Я выходил на улицу, смотрел на людей и не мог понять, как они не видят и не понимают то, что понял и увидел я. Мне казалось, что стоит мне с ними заговорить, и я сразу смогу им всё объяснить, и с ними произойдёт то же самое, что произошло со мной.

Алексий перебил меня в грубой форме, жестом дал понять, чтобы я заткнулся. Полез в свою рабочую сумку и через секунду выудил из нее толстенную книгу. На корешке значилось: «Holy Bibly».

— Ты что, ее с собой всегда носишь. — удивился я.

— Она всегда со мной. — ответил Алексий. — Ее Кирилли таскает. Он у нас сильный. С весами работает.

— А ты у нас святой получается? — поддел я.

— Каюсь. Грешник. Но мне было откровение. Я понял, что сам не могу перестать грешить.

— Драчить, подглядывать за мамой? — не унимался я.

— Для того, чтобы вести праведный образ жизни, мне нужен был Иисус. И тогда я стал евангелизировать.

— Пффф, евангелизировать. — заржал в голос я. — То есть пытаться не распалять свое воображение мамиными дойками, а фантазировать об Исусиных ранениях от девятидюймовых гвоздей и плетках римлянинов.

Казалось, что Алексий меня не слышит. Он находился в религиозном бреду.

— Всё это я понял как-то в один миг, как будто это было уже давно во мне и я просто получил доступ ко всей информации. — продолжал Алексий. — Я даже стал переживать это физически. Казалось, что где-то внутри у меня загорелся тёплый и такой мягкий свет и заполнил всю пустоту. Мне было очень хорошо. Я купил самую толстую Библию, какую нашёл. Чтобы она казалась еще толще я подкладывал в нее листки из тетрадки. Все мне завидовали.

— И к чему ты это?

— А к тому, что Бог — он един. Бог — есть Любовь.

— Честно? Ты не врешь?

— О таких вещах врать — богохульство!

— Любовь говоришь?

— Иисус любит тебя!

— А Иисус — тоже бог или только на 50%?

— Иисус — сын ...