Джекпот. Глава 30

Родион Эпштейн - талантливый стратег своими действиями - находился в своем пальто за праздничным столом, употреблял в горло водку огромными рюмками, кушал красную икру и выражал легкую тревогу по поводу будущего Ани:

- Ну, дед Хассан, конечно, серьезный человек, шутки не любит. Как обстоят дела с финансами? - он взял маринованный помидор и начал громко его жевать, одновременно бросая взгляды на Мириам и Сандру, которая успела переодеться.

- Ты знаешь, у меня нет десяти миллионов, - безразлично ответила Мириам. Она сидела, опустив голову на руки и сосредоточившись на хрустальных кристаллах бокала. Ее неподвижные черные зрачки расширились, она все еще была в шоке.

- М-да,- Родни щелкнул языком и нахмурился.- С Аной случилась неприятность,- он вытянул шею, заглядывая в угол, где я сидел на полу скрючившись, прижав под себя ноги.- Витек, может быть, у тебя есть лишние деньги?

Я вздрогнул, посмотрел ему в его глазки, и меня охватило желание плюнуть ему в лицо.

- Понятно,- Родни развернулся в дурацкой пьяной улыбке.- Денег нет, но держитесь здесь,- он закашлялся. Он явно простуженный, шарфик завязанный на шее и красные пятна вокруг носа добавляли блестящему осунувшемуся виду его алкогольного опьянения обычными признаками.

- Что бы вы делали без меня? а?- Родни занесся. Он раньше уже изображал финансового гения, супер-героя всегда готового помочь. Деньги липли к его рукам, неожиданные связи с руководством страны возникали самым необычным образом.- Послушайте что я придумал.

И он начал распускать слухи о невероятном выигрыше вместе с известными персонами, приглашенными на шоу. Он утверждал, что задумал провести акцию огромных масштабов, но дерзкая выходка его подопечной помешала ему сорвать большую сумму денег. Теперь, учитывая опасное положение, в котором оказалась Аня, а также личную страсть деда Хассана к азартным играм (Хассан был тайным владельцем сети ночных клубов в Москве), Родни не видел других возможностей заработать крупную сумму.

Я испытал разочарование, чувствуя, что что-то не так. Родни явно действовал в своих интересах и притворялся, будто ему нет дела до того, где сейчас находится Аня и как ей поживается. Мириам была легкой добычей для подобных авантюр. В ее глазах зажглось знакомое жадное блеск, она даже отправилась в Москву ради повышения своих шансов на беззаботную старость.

— Я пойду в полицию, — тихо проговорил я, поднимаясь со стула.

— Я бы не советовал делать это, — Родни тут же отбросил свою добродушную маску, которую он носил все это время, играя с нами, как с детьми. Опьянение исчезло из его глаз. — Ведь ты не хочешь получить Аню обратно по частям?

Я на мгновение представил себе взгляд следователя по особо опасным делам, когда я рассказываю ему о подпольных развлечениях с участием Мириам, о том, как мы украли специальную машину, а затем похитили Аню и требуем выкуп. Моя внешность вызывала недоверие даже у самых опытных преступников, не говоря уже о следователе. У меня не было доказательств похищения; Аня скрывалась по всем правилам беглецов и жила в тайной квартире под другим именем. Я даже ни разу не видел ее паспорт... Все эти мысли стремительно пронеслись в моей ошеломленной ночными событиями голове, пока я направлялся в коридор, чтобы одеться.

— Витя, подожди, — Сандра появилась рядом. — Не торопись, — она взяла меня за руку, заставила обратить на нее внимание. Наши взгляды соединились, она страдала так же, как и я, но держалась с хладнокровием. Истерика у печки прошла, уступив место оцепенению, переосмыслению.

Я вернулся в зал, идущий рядом со мной. Сандра усадила меня рядом с собой, прижимая к талии, пока довольный Родни распределял простые роли в новом приключении.• •

проходя рукой по спинкам стульев, но увидев меня, пошатнулась. Ее глаза засияли, Аня бросилась ко мне.

— Витя, как я скучала,— прошептала она и прижалась влажной щекой.

— Ты в порядке? Они тебя не трогают? — дрожа от потрясения, несвязно лепетал я ей на ухо.

— Нет-нет, не беспокойся. Хассан сказал, что как только получит деньги с розыгрыша, он отпустит меня. А как ты? Он сказал, что ты очень стараешься.

— Не слушай его. Если у тебя будет возможность убежать, беги и не раздумывай. Я могу позвонить в полицию прямо сейчас.

— Они все равно нас найдут, помнишь, я говорила тебе, что от Родни не уйти? — Аня посмотрела на меня серьезным послушным взглядом, словно человек, примирившийся со своей судьбой.

— Если хочешь, я всех их убью,— едва слышно произнес я. Быки находились в пяти метрах — достаточное расстояние для того, чтобы услышать обрывки фраз.

— Ты — мой герой,— Аня улыбнулась и поцеловала меня. Я целовал ее, замечая любопытные взгляды быков, они не видели, как девушки целуются, не подозревали о лесбийском шоу, хотя догадывались о более интересных моментах в моих штанах, чем они изначально предполагали.

— Время истекло, — прошептал дед Хассан позади быков. — Пойдем, Анечка. Я хочу показать тебе новые игрушки, — он подмигнул, вызывая улыбку у быков.

Аня испуганно оглядела их перед тем как попрощаться:

— Не скучай, Витя, скоро мы снова будем вместе, — казалось, она сама не верила в то, что говорит. Наши руки насильно расстались, взгляды разорвались притяжением двух неотступных сил. Родни и Хассан диктовали условия игры, в которых мы были всего лишь пешками, делая незначительные ходы для достижения успеха наших хозяев.• • •

прикосновениями.

— Хорошо, — послушный взгляд Мириам улетел в окно, где ледяная пелена замерзших сугробов обволакивала город стеклянной оболочкой.

Моя простая роль сводилась к следованию по пути наименьшего сопротивления. Я сам презирал себя за податливость, за положение, в котором оказался снова, где всю мою жизнь диктовали чужие правила. Было время, когда я на короткое мгновение освободился от оков чужой воли, но теперь я был снова пленником страха перед возмездием за безвольность. Слабость парализовала каждый аспект моего бытия. От отчаяния я был готов совершить безумный поступок, даже если это означало поставить под угрозу свою жизнь. Если бы у меня был автомат в руках, я не задумываясь расстрелял бы всех бандитов, включая Родни — главного злодея, который превратил мою жизнь в невыносимую пытку.• • •

посмотреть мне в глаза. Её грустный испуганный взгляд с недоверием исследовал решимость на моем лице.

— Хассан сказал, что если приедет полиция, он отпустит меня, но потом убьет одного из нас четверых. Просто подбросит монетку и решит кого. Ему нужны только деньги.

— Нужно перестать все время испытывать страх, нам нужно уйти вместе. Я знаю место, где нас никто не найдет...

— В предыдущий раз ты также говорил. Видишь, как все повернулось?

Она была права, или по крайней мере мне так казалось. Влиятельная рука главы преступного мира простирается в любом уголке, в любой стране. Моя попытка избежать наказания только усугубила ситуацию.

Я протянул руку в сумку, чтобы достать фрукты, которые приобрел по дороге. Непонятно откуда пришла эта глупая идея, что Аня находится на истощении, но увидев продукты она расхохоталась. Затем она задумчиво взяла неопрятную грушу и начала ее есть.

Мы сидели на кровати в турецкой позе и молчали, время от времени целуясь. Затем Аня наклонилась и провела ладонью под моей рубашкой. Ее холодные и влажные пальцы скользнули по животу, обошли талию, спустились под ремень джинсов. Аня целовала мою шею, расстегивая рубашку, и продолжила свой влажный путь к солнечному сплетению - моему пупку. Я позволил ей снять с меня джинсы, она провела ладонью по напряженному члену под ажурной тканью трусиков, прильнула к нему и потом вернулась наверх. Ее губы охватили головку члена, опустившись до основания и затем вновь вернувшись наверх. Пальцы Ани играли с яичками, словно колокольчики.

В этот момент за спиной раздался скрип двери. Мы испугались, я быстро одел свои джинсы, чтобы закрыть возбужденный член.

В комнату вошли начальник охраны и двое людей сильного телосложения. Они ухмылялись, глядя на нас.

— Что вам нужно? — с притворной строгостью произнесла Аня. Она трепетала от страха, так же как и я боролся со злобным чувством отвращения, охватившим меня.

— Посмотрите, — спокойно ответил начальник службы безопасности. Он был крепкого телосложения с жгутиком волос на голове, мужчина примерно сорока лет. Его массивная фигура немного отличалась от комплекции остальных людей, стоявших позади. Хищный взгляд и два подхалимские улыбающиеся хакала создавали атмосферу ожидания.

— Приступить к задержанию их, — рявкнул начальник, и хакалы бросились в нашу сторону.

Сопротивление с использованием ногтей и зубов не продолжалось долго. Скоро они связали нас пластиковыми стяжками за руки и ноги. Мы снова оказались лицом к лицу с Аней, развернутые на кровати. Кричать было бессмысленно. И я, и Аня понимали, что происходит. Мы просто безучастно глядели друг другу в глаза, стремясь сохранить свою достоинство.

— Ну поцелуй ее! — заржал начальник службы безопасности, тыкая мое лицо в рот Ани.

Я неуклюже прижал губы. У Ани текли слезы, а я ничего не мог сделать. Острая боль пронзила меня сзади, разрывая на части. Первый хакал, спустив свои штаны, медленно ввел мне кол в зад. Поняв, что легкое проникновение невозможно, он выругался, плюнул на копчик и после того как его слюна стекла на анус, легко проник в меня до конца.

В это время второй хакал забрался на Аню, она отчаянно боролась с бессилием своей ситуации.

— Не смотри! — прошептала она яростно, и я закрыл глаза.

Хакал трахал Аню в попу и я не сомневался в его способности доставить максимум боли моей девушке. Она кричала как безумная, а я порицал себя за то, что подтолкнул ее к этому всему, за то что приехал тогда в этот клуб чтобы забрать ее. Там она была по крайней мере безопасной до тех пор пока я не нашел ее.

Меня пристрастили с не меньшим упорством. Быки сменяли друг друга, уставая трудиться сверху, они давали нам отдохнуть, чтобы, вновь приняв следующую позицию, вводить в нас громоздкие чугунные пенисы, обтянутые латексом.

Руководитель охраны, сбросив брюки, залез на кровать. Его возбужденный фаллос нашел мой рот. Я задыхался с закрытыми глазами, отказываясь быть свидетелем этому и подчиняясь последней просьбе Ани. Прежде чем наше изнасилование перешло в хаос, она произнесла два желанных слова: "Не смотри!", и я понял ее мысль. Иногда некоторые вещи нужно пережить и пройти через них, чтобы выбраться из трудной ситуации со спокойной душой.

"То, что быки делают с телом не имеет ничего общего с тем, что происходит в твоей душе", - сказала Аня. Она тоже закрыла глаза. Я уверен, что она не видела происходящего, потому что с детства она привыкла к насилию. Ее рождение было первым актом насилия над ее душой. Она всю свою измученную жизнь боролась с насилием и была готова страдать еще больше, сколько было нужно.

Охранник, взвизгнув и содрогнувшись, кончал нам в рот. Я чувствовал струи спермы попадающие в твердое небо. Нас заставляли поцеловаться, облизывая сперму друг у друга. В этот момент мы жили с Аней другой жизнью, эти звери не подозревали, что такое возможно, что нет контроля над душой человека, его нельзя заставить жить в мире, не поддающемся человеческим страстям.

Когда все закончилось, нас освободили от связей. Мы лежали и приходили в себя, выкашливая сперму и убирая густую слюну спермы с лица и волос. Аня повела меня в туалет, который был здесь же за углом. Мы молчали, и каждый размышлял сам по себе. Я не думаю, что она стыдилась. Странно, но произошедшее только укрепило наше с Аней сближение. Наше молчание лишь усилило осознание этого факта.

— Обычно я работаю с несколькими ребятами и большей командой, но сегодня все тихо. И ты ещё здесь, — я постарался выразить свое недовольство улыбкой.

Аня удивленно уставилась на меня, и внезапно засмеялась, как лошадь, протянула голосок, как овечка, захлопала крыльями, запела песенку птичкой. Она свернулась пополам, задыхаясь от смеха, упав на пол. Она дергалась, сжимая живот, прижимаясь лицом к моим словам:

— Так что, всего пять? — ее глаза наполнились слезами, лицо стало бледным от смешанных эмоций. — И это ты называешь «тишиной»?! — беззвучный хохот мешал ей говорить.

Она провалялась на холодном полу туалета минут пять. Стресс, страх и накопившиеся за последний месяц проблемы проявились эмоциональным взрывом на максимальной отдаче. Я тоже сходил с ума, опираясь на дверной косяк. Мы смеялись безудержно.

Потом, вернувшись в комнату, я заметил небольшую каплю от камеры наблюдения, приклеенную в углу комнаты, и, указывая на нее пальцем, сказал:

— Когда все закончится, мы найдем этих подонков и заставим их поплатиться полностью.

Она снова рухнула на кровать, прикрыв лицо руками. Я вышел словно ничего не произошло. Мой холодный взгляд проскользнул по мебели — двум самодовольным шкафам — и задержался на сейфе — начальнике охраны, который ухмылялся из-под шапки.

— Сюда, пожалуйста,— он предложил открыть мне дверь.

Я опустил солнцезащитные очки, достанные из сумочки, чтобы заглянуть в его глаза:

— Интересно, почему у начальника всегда инструмент короче, чем у подчиненных? — это было точно так. Быки действительно превосходили в размерах. У коротышки только был обманчивый вид, он выпячивал грудь, но его инструмент был как минимум в два раза меньше. Его размеры оставляли желать лучшего, и мое замечание, брошенное на прощание, сразило его в самое сердце, сотрясая хамовитую улыбку с лица.

Он с недоумением закрыл глаза, пытаясь выразить свое недовольство или раздражение словами, но все, что могла предложить его однообразная мысль, свелось к безмолвию и глубокому вдоху воздуха - зевку зажатого жесткими правилами человека, страдающего от детства заиканием.