1001 и 1 ночь. Серия: Первый секс в первую брачную ночь Часть 2

Нежась в роскошном мраморном бассейне, я с удовольствием вспоминал прошлую ночь и нежный шепот Кагами утром:

— Мой господин, я буду мечтать еще об одной ночи с Вами.

Хм, шайтан побери, а ведь приятно чувствовать себя богом секса для такой красотки. Но проводить ночи только с одной было бы крайне глупо. У меня ведь есть еще 107 прекраснейших девушек со всего мира. И каждая будет делать то, что я ей скажу. Хм, почти каждая, поправил я себя. Эта загадочная Хюррем... Надо бы укротить дикую кошку, заставить лизать мои руки. Ну и не только руки.

***

Ну и подземелье, бр-р-р. Темно, сыро, эхо шагов разлетается по всему коридору.

Уродливый палач, криво усмехаясь, наконец-то подошел к одной из дверей:

— Ваше высочество, злодейка, посмевшая поднять руку на наместника Аллаха на земле, в этой камере. Хотите, я буду ломать ей пальцы, а вы посмотрите? Или вы сами хотите в этом поучаствовать?

— Сам. Отдай ключи и иди в свою коморку, и чтоб не смел мне мешать, понял?

Палач испугано закивал головой и смылся от греха подальше. Ржавые двери с громким скрипом открылись, и я очутился в темной коморке, где единственным источником света было маленькое окошко под потолком. Я вставил факел в кольцо и, наконец, увидел ту самую Хюррем. Зрелище меня крайне разочаровало. Тонкая тень, в грубом рубище и спутанными рыжими волосами, которые закрывали ей лицо. Тонкие запястья были скованны тяжелой цепью.

— Встань.

— Не хочу, — сказала преступница и вызывающе расхохоталась.

Я подошел и рванул ее за волосы так, чтоб увидеть ее лицо:

— Встань, мерзавка.

Лицо, открывшееся моему взору, поражало молодостью и красотой. Огромные зеленые глаза, пухлые чувственные губы, россыпь веснушек на маленьком изящном носике и нежных щеках. Не в силах сдержаться, я наклонился и поцеловал ее.

Проклятье, укусила меня! Прижав шелковый платок с окровавленной губе, я швырнул ее на пол и усмехнулся:

— Дикой кошечке нужен особый подход. Ничего ты еще будешь умолять на коленях, чтоб я трахнул тебя.

Уходя, я слышал, как позади льется дерзкий смех...

***

На следующий день стража привела Хюррем в специально оборудованную по моему приказу комнату. Они приковали ее руки к кандалам в стене и ушли. Девушка заметила меня и вызывающе улыбнулась.

— Что, не смог меня взять сам, так полагаешься на эти железки?

— Нет, моя львица, я всего лишь покажу, как усмиряют таких диких как ты: пряником и плетью.

Я осторожно размотал кнут и слегка ударил. Рубище порвалось, обнажив плоский белый живот с тонким порезом.

— Какая у тебя красивая кожа, какой прелестный живот. Интересно, а грудь так же хороша? — два несильных удара и большая упругая белоснежная грудь с задорно торчащими темно-розовыми сосками предстала моему взору.

— У тебя прекрасное тело, даже несмотря на следы от кнута. Хотя, тебе, кажется, это наоборот нравится. — еще несколько ударов и от ее рубища остались жалкие клочья, не прячущие ослепительно красивого голого женского тела. Какие круглые бедра, стройные ноги, крепко сжимающиеся под моим жадным взглядом.

— Думаешь, я хочу тебя? Да ты ничтожество, — даже обнаженная и израненная, Хюррем продолжала смеяться.

— скоро это ничтожество станет для тебя богом, — усмехнулся я. — А теперь позволь мне приступить к следующему этапу твоего укрощения.

И, как бы она не сопротивлялась и брыкалась, приковал ее ноги кандалами и завязал лентой рот. — Извини, кошечка, но твои своенравные ножки могут только помешать. Так же как и твои крики от наслаждения.

Какая же она красивая, особенно такая, распятая, с широко расставленными ногами, с горящими от гнева глазами.

Я взял кнут и кнутовищем провел по ее груди, избегая чувствительных сосков, опустился по животу и замер возле клитора. Рука скользнула между ног и два пальца вошли в ее щель.

— Ты такая горячая. Ты можешь кричать сколько угодно, смеяться и издеваться, но я знаю, что ты захочешь меня, — тихо говорил я, двигая в ней вверх-вниз пальцами. — Ты уже мокнешь, тебе нравится, как тебя, такую гордую, унижают.

Она несогласно промычала.

— Нравится, нравится. Ты вся течешь, как последняя шлюха.

Продолжая ласкать ее пальцами, я легонько надавил кнутовищем на ее клитор. Хюррем коротко застонала.

— Нравится? А если поменяю местами? — и прежде чем она успела среагировать, толстый конец кнутовища уже медленно скользил ей во влагалище, а ловкие пальцы теребили и поглаживали клитор. Медленно, сантиметр за сантиметром кнутовище погружалось в ее разгоряченную плоть. Почувствовав препятствие, кнутовище задвигалось быстрее, пока не уткнулась в матку. Тонкие струйки крови заскользили по белоснежным бедрам.

— Ну вот, ты уже не так уж невинна и чиста. А теперь ты почувствуешь себя еще большей грешницей.

Я встал на колени и стал слизывать капли крови с бедер, медленно подбираясь губами к щели. Ее уже били судороги от удовольствия, она вся извивалась, а я начал языком ласкать ее клитор. Легкие прикосновения, поглаживания и прочие ласки губами и языком сводили пленницу с ума. Я чувствовал, как она вся содрогается от все новых и новых волн наслаждения. Наконец мой язык стал лизать ее щель. Я медленно начал вводить язык в ее влажное соленое влагалище, потом все с большей и большей скоростью, и вот я уже просто трахал ее своим языком. почувствовав что, она вот-вот кончит, я отстранился и покачал головой:

— Плохая кошечка еще не заслужила оргазма.

Накинув на тяжело дышащую девушку шелковое покрывало, я позвал стражников и приказал увести ее обратно в камеру. Но обратив внимание на похотливые взгляды стражников, предупредил:

— Кто посмеет тронуть ее, тот пополнит ряды евнухов, всем ясно?

Стражники виновато кивнули и увели девушку.

«Хм, а ведь она будет хороша. Из нее выйдет просто неутомимая похотливая львица».

***

На следующий день стражники опять привели Хюррем. На этот раз цепи висели посреди комнаты, на них и приковали ее руки и колени. Хюррем уже оправилась от вчерашнего шока и ее глаза все так же пылали от злости. Ей завязали рот и вот мы снова одни — я в шелковом халате с кнутом в руках и она, распятая посреди комнаты. Я сорвал с нее покрывало — и вновь она предстала во всем блеске своей наготы. Я подошел и поцеловал каждый темно-вишневый рубец на ее коже. Потом стал легкими поцелуями покрывать ее грудь, прикасаться языком к ее соскам, осторожно покусывать их, пока не услышал, как возмущенное сопение сменилось на прерывистое дыхание. Протянув кнутовище к широко расставленным ногам, я с легкостью ввел его в щель и сделал несколько движений вверх-вниз. Видя, как она извивается, я откинул кнут в сторону.

— Хм, идем дальше. Как получать удовольствие, ты поняла, осталось показать, как можно получить удовольствие с помощью тебя.

Когда я нажал на специальный рычаг, она упала на колени.

Я развязал халат и предстал пред ней полностью обнаженный. Она с восхищением смотрела на меня, а особенности — на мой огромный член.

— Вижу, ты его хочешь. Но могу ли я доверить его твоим губкам?

Она судорожно закивала, не в состоянии отвести от него взгляд.

— Давай вначале проверим, как ты справишься с ним своими ручками, — дернув еще один рычаг, я ослабил натяжение цепей на руках и подошел к ней.

— Приступай, кошечка. Ты же хочешь получить его в себя?

Она взяла член в руки и осторожно оттянула кожу вниз. Ярко-красная головка блестела от смазки.

— Давай, не бойся, сделай мне так приятно, как хочешь, чтоб приятно получила ты.