Заголовок
Текст сообщения
Это было 18 лет назад. Мне тогда было уже почти семнадцать, а Оле ещё было всего шестнадцать лет. Но даже в этом юном возрасте она затмевала для меня любую красавицу. Не могу сказать, что в её внешности есть что-то особенное, кроме, разве что очень длинной чёлки. Оля — девушка среднего роста, с длинными волосами, завязанными в хвост. Она носит самую разную одежду — не понимает, наверное, что лучше всего она смотрится в деловых костюмах. У неё много талантов: она играет на флейте, клавишных, отлично рисует, а какие она пишет стихи: О, что это за стихи! Я вижу в них отражение жизни и смерти, веры и надежды, любви: Позже я положил их на музыку, и мой знакомый, обладатель очень красивого голоса, спел их. Эти стихи — лучшее, что есть в олиной душе. Но человек состоит не только из души, но и из телесной оболочки. У Оли необыкновенное лицо.
Я могу смотреть в него часами, не отрываясь ни на минуту. Иногда я просыпаюсь посреди ночи, вижу её лицо, озарённое лунным светом, рядом с собой, и мне больше не хочется спать — нет, я до самого утра любуюсь самым совершенным творением Господа, и первое, что Оля видит, проснувшись, это мою тёплую улыбку, светящуюся радостью оттого, что у меня есть моя Оля. Постороннему человеку может её лицо может показаться самым обычным лицом, но я-то знаю, что столь прекрасное лицо может быть только у богини, сошедшей на землю, дабы одарить избранного величайшим счастьем — своим присутствием рядом с ним. Когда я рассказывал об этих мыслях Оле, она только посмеялась, но отрицать ничего не стала. Всё верно: я был уверен, что богини не способны лгать. Что же привлекает меня в олином лице, ведь, помнится, когда я только увидел её в десятом классе, я уже не мог оторвать от неё взгляд?! Я получал замечания от учителей, завистливые смешки одноклассников, но ничего не мог с собой поделать. Я размышлял над этим вопросом: думаю — всё. Когда Бог создавал лицо моей богини, Он лепил её не по Своему образу и подобию, а по образу и подобию!
Своего ИДЕАЛА. Заглядывая в бездонные колодцы олиных глаз, я утопаю в тягучей пучине мыслей, мгновенно проносящихся между нами, соединяющих наши взгляды. Её аккуратный нос наводит своей идеальной формой на мысли о возвышенном и прекрасном — то есть возвращает к олиным глазам. Её губы, ровно очерченные и зовущие, не менее прекрасны. Я готов целовать их бесконечно, но после трёх часов этого действа Оля начинает уставать. Да и сам я утомляюсь до боли в губах, но это воистину сладкие муки.
Оля очень умна, хорошо образована, с ней приятно и интересно разговаривать — помнится, до того, как я встретил её, я думал, что таких девушек не бывает, но нет — оказывается, бывают. Я спрашивал её, почему она выбрала меня. При всех её достоинствах она могла бы заполучить любого, если бы захотела. Но Оля грустно прошептала в ответ:
— Это не так. Это ты любишь меня так, что у тебя затмевает разум, и ты видишь во мне красавицу. И я очень благодарна тебе.
Своей любовью ты вернул меня к жизни, когда я уже потеряла надежду быть любимой. За это я полюбила именно тебя. В тот раз она впервые сказала, что любит меня. Я даже не рассчитывал на это так быстро. Прошёл всего месяц с того дня. Мы были знакомы уже семь месяцев, но у неё был другой парень, которого она действительно любила. Со мной Оля хотела оставаться просто друзьями, а я так не хотел её потерять, что согласился на это жестокое условие. И вот, в жаркий апрельский день, когда я провожал Олю до дома, она не выдержала и рассказала мне всё. И то, что она уже две недели одна, что тот парень её бросил, встретив другую, более красивую («ну и дурак, — подумал я. — Красивее-то не бывает»), что она потеряла вкус к жизни, что никто её не любит, в семье у неё непонимание, а я ничего не предпринимаю в её отношении, как последний бесчувственный чурбан.
— Я знаю, что нравлюсь тебе. Нравлюсь уже давно. Не понимаю, что ты во мне нашёл. Ведь ты — мечта многих девушек, почему ты выбрал меня? Что ты во мне нашёл? Или ты просто хочешь меня? Не понимаю — ведь есть же Катя и Инна, мне далеко до них.
— Оля, — я произнёс её имя очень тихо, но она услышала. Оля перестала говорить, но глаза её горели. — Оля, — повторил я, уже громче. — Да потому, что я люблю тебя, только тебя, не Катю, не Инну, не Наташу или Аню, а тебя. Твоё имя я выкрикиваю на улице, твоё имя я произношу перед сном, тебе я посвящаю стихи, тебя я вижу по ночам, тобой я брежу одинокими вечерами, ты и только ты являешься мне в мечтах. Оля, — ещё раз повторил я, глядя в её глубокие глаза, — я люблю тебя. В течение моей тирады Оля стояла, не шевелясь, и только краска постепенно заливала её лицо. Я говорил всё громче и громче. Редкие прохожие, оглядываясь на нас, смущённо улыбались и, оглядываясь, шли дальше. Иные оставались «досмотреть представление» до конца. Когда скопилось уже более восемнадцати человек, Оля стала совсем красной и потянула меня за руку.
— Пойдём! Посмотри, здесь уже люди собрались! — шепнула она мне.
Я тоже покраснел, и мы зашли в её подворотню.
— Даня, ты знаешь, я ещё не определилась в жизни. Я пока не могу ответить тебе на твои чувства, ведь, как оказалось, я себя-то толком не знаю, что уж говорить о тебе. Мой парень тоже говорил, что любит меня, я поверила, и вот, что вышло. Извини, но мне нужно время, — Оля говорила тихо, но её слова чётко отпечатывались у меня в сознании. Она не оттолкнула меня! Все эти месяцы, эти мучительные месяцы я ждал не напрасно. Она поняла, что, когда я признавался ей в любви семь месяцев назад, я не лгал! Поняла, что это не было глупым юношеским увлечением или пустой игрой, свойственной некоторым подросткам. Мои чувства к ней не охладели за это время, время, которое я был вынужден ждать. Я ждал, и вот, наконец, моё ожидание было вознаграждено. Но Оля ещё не сказала, что испытывает ко мне какие-то чувства: Возможно, я опять обманываю себя, как тогда, когда мы только-только познакомились: Нет! Теперь я буду действовать! Теперь я смогу действовать, ведь не осталось больше препятствий, способных преградить мне дорогу. Я восстановлю олино разбитое сердце, вот только клей использую другой марки. Моей марки.
Это было за месяц до её признания. А в тот памятный майский вечер мы сидели у неё дома и пили чай, болтая на отвлечённые темы. Я первый решил перевести разговор в нужное русло.
— Оля, ты знаешь, я люблю тебя, — Оля слегка кивнула и поднесла чашку к губам, делая затяжной глоток. Я дождался, пока она опустит чашку, хотя было очевидно, что ей хочется оставить её у лица, чтобы я не видел меняющейся мимики. — И я хочу задать тебе вопрос, который задавал восемь месяцев назад. Ты помнишь? — Оля застыла на несколько секунд, после чего неуверенно кивнула головой. — Оля, как ты ко мне относишься?
Оля, решившая вновь поднести к губам чашку, чтобы скрыть смущение, чуть не выронила её. Помнится, когда я спрашивал её в первый раз, она только покраснела, а сейчас такое. Девушка молчала. Прошло восемнадцать секунд, двадцать, тридцать, минута, две минуты неловкого молчания. Наконец я не выдержал и стал задавать ещё вопросы.
— Оля, ты прекрасна, а я — полное ничтожество рядом с тобой. Но я чувствую, что всё же небезразличен тебе, — на глазах у неё появились слёзы. — Ты так красива, ты можешь заполучить любого, но я чувствую, что ты всё же выбрала меня. Скажи, может, я ошибаюсь, и я для тебя не более чем друг или наоборот, я действительно для тебя что-то значу? Прошу тебя, не молчи, — я говорил, не повышая голос, хотя был на пределе. — Оля, ответь мне, ответь, прошу!
И Оля ответила. Отвечая разом на все только что заданные мной вопросы, она складывала предложения таким образом, что мне всё становилось понятно: какой ответ на какой вопрос.
Вам необходимо авторизоваться, чтобы наш ИИ начал советовать подходящие произведения, которые обязательно вам понравятся.
Это было шесть лет назад. Мне тогда было уже почти 18 лет, а Оле ещё было всего 18 лет. Но даже в этом юном возрасте она затмевала для меня любую красавицу. Не могу сказать, что в её внешности есть что – то особенное, кроме, разве что очень длинной чёлки. Оля – девушка среднего роста, с длинными волосами, завязанными в хвост. Она носит самую разную одежду – не понимает, наверное, что лучше всего она смотрится в деловых костюмах. У неё много талантов: она играет на флейте, клавишных, отлично рисует, а какие ...
читать целикомЯ могу смотреть в него часами, не отрываясь ни на минуту. Иногда я просыпаюсь посреди ночи, вижу её лицо, озарённое лунным светом, рядом с собой, и мне больше не хочется спать — нет, я до самого утра любуюсь самым совершенным творением Господа, и первое, что Оля видит, проснувшись, это мою тёплую улыбку, светящуюся радостью оттого, что у меня есть моя Оля. Постороннему человеку может её лицо может показаться самым обычным лицом, но я-то знаю, что столь прекрасное лицо может быть только у богини, сошедшей на...
читать целиком— Кукла Лена, зачем ты чистишь зубы?
— Чтобы изо рта не пахло, христопродавец.
— Запах изо рта — это запах желудочного содержимого. Чистка зубов его никак изменить не может.
— Ну тогда чтобы кариеса не было.
— Кариес — это в значительной степени именно результат чистки зубов. Зубная щетка нарушает целостность эмали. Зубная паста, любая, эффект повреждения эмали зубной щёткой в той или иной степени усиливает....
Andrey
Попробовал в реале?
Николай
да
Andrey
Когда?
Николай
на новый год мне подарок преподнесли
Andrey
Кто?)))
Николай
да мы коттедж снимали компашкой и там парень был незнакомый лет 27, высокий, мускулистый
и член такой хороший — сантиметров 18 и в толщину 4 где то...
А по утрам я сисечки выгуливаю. Встану в 6 утра, отплыву от берега метров на 500, пока ни лодок, ни скутеров, да и выпускаю их на волю. Им нравится! Они так ритмично- весело подпрыгивают в такт волне! А когда я вертикально зависаю, они всплывают и торчат над водой дерзко-призывно, как у молодайки…
Тут как-то лыжника чуть не утопила. Отплыла, как всегда, на 500, а они вдруг несутся. Вернее, катер несется, а за ним лыжник бодро скачет. Кричат возмущенно: «Мадам, мадам! »...
Комментариев пока нет - добавьте первый!
Добавить новый комментарий