Вечер. Синие чернила. Часть 2

4 *

Уж весна завершила цветенье.

Зелено разлилась по садам.

Постепенно уходят в забвенье

Первомайские: глупость и срам.

Лето ж жаркое выдалось, душное,

В пекле города клинит мозги.

Все, кто могут, — под дачными душами,

Если озера нет иль реки.

*

Плюс тридцать два в Москве не то же,

Что на лугу, да у реки!

Дуреет выхлопом прохожий,

У глаз — бессонные круги.

От разогретого асфальта,

С его бескрайностью полей,

Мечта одна: бежать с Арбата,

Вёрст за сто, где в тени ручей.

Блажен владелец старой дачи,

Там сосны скрыли неба высь!

Не той, в шесть соток, где ишачат,

А той, где б строфы родились!

С претензией на багородство,

Или богемность, наконец,

Такая дача — прелесть просто.

Её владелец — молодец!

Но, не всегда, бывают часто

Наследнички ни — в пап, ни — в мам,

И дача — брошена. Ужасно!

И тот час в груды скоплен хлам!

Затем сгнивает, потихоньку,

Без твёрдой воли и руки...

Такую вот, в глухой сторонке,

Отдали Галке старики.

Стеной жасмина отгорожен,

От всех соседей в стороне,

Когда-то, видимо, ухожен,

А ныне и дорожек нет.

Всё заросло цветеньем бурным:

С мансардой домик, душ, сарай.

Уход — оценкой: крайне дурно,

Поэту — первозданный рай!

Здесь перед домом, на лужайке,

Тонувшей, некогда, в цветах,

Беседка с каменной мозаикой —

В полу, и хмелем — на стенах.

Шпалеру ту, что покосилась,

Бинтами зелени укрыв,

Как прежде вальс кружить просила,

Присесть на лавке, отдохнуть.

Вливали радостную силу

Уединенье и покой.

В начале века, верно, жили

Аристократы, на такой!

Красивость старой русской дачи!

Вздох о чужих, коль нет своей,

Родится тут же, не иначе,

Вот где б пожить на склоне дней!

Но, испугался, не скрываю,

И стушивался в этот раз,

Когда трёхлетие справляя,

На свадьбу пригласили нас.

Я б отказался, вне сомненья,

Развратной пары сторонясь,

Но у жены — другое мненье,

Когда асфальт скисает в грязь!

5 *

Мы с подарком не мудрили:

Два комплекта простыней,

И вполне готовы были,

Взяв отгул на пару дней.

Что одеть в жару такую,

Чтоб нарядно и свежо?

Выделиться не рискуя,

И в жару — не тяжело?

Собиралась, примеряя,

Обстоятельно жена,

Всяк супруг видал и знает,

Пытки той хлебнув до дна:

Так, наверное, не очень!

Что молчишь! Ну, подскажи!

Шовчик здесь не так прострочен,

В этом — жарко, отложи!

Я вздыхал и отдувался,

Взгляд бросая на часы,

Но наряд не состоялся —

Лишь марлёвка, да трусы.

— Нет? Тогда поеду голой!

На тебя не угодить!

Град язвительных уколов,

И растёт желанье взвыть.

Крик затих. Угасла смута.

Сарафанчик на шнурках

Обрисовывает круто

Грудь, топорщась на сосках.

Ткань тонка, с кокетством дружит.

И на солнце манит взгляд.

Лёгкость трусиков из кружев.

Две детали — весь наряд!

Как везти жену родную

В дом, где муж — такой кобель!

Объясняться не рискнул я,

И открыл входную дверь.

А на улице, вгляделся —

Вижу вдруг и там и тут,

На супругу зря вскипелся —

Все, почти, в таком идут!

*

Я б отказался, вне сомненья,

Развратной пары сторонясь,

Но у моей — другое мненье,

Я ж не открыл про эту грязь!

Сжимался страхом и виною

Души беспомощный комок:

Вдруг приударят за женою,

А я и рассказать не смог,

Про хобби вольной в сексе пары,

Про опыт по замене жён,

Про кино-, фото — мемуары,

Которыми был сам сражён!

Авось — великое спасенье

В надежде на судьбины путь!

Сжал зубы, бросив опасенья:

Авось проскочим, как-нибудь!

*

Моя щебечет беззаботно,

С гостями обсуждает стол.

Я — напряжён ещё, конечно,

Но, уж прилично загружён.

А впрочем, зря всего боялся —

Отцы, братья, друзья, зятья,

Никто ничем не выделялся,

Видать, напуганным был зря.

Всё как у всех: потанцевали,

Доели праздничный пирог.

Деды, прощаясь отбывали,

Мы в сумерках варили грог.

Моя кокетничала вволю,

И я, уже почти дозрев,

Видал терассу. Под луною,

Две тени, словно барельеф.

Её смущала чем-то Галка,

Шепча на ушко свой рассказ,

А я — осиновою балкой,

Как без ушей, и как без глаз!

Народ слегка угомонился,

Но брошен клич идти к реке,

Никто в жару не уклонился,

И мы пошли рука в руке.

«Ты знаешь, Галка рассказала

Такое, что меня трясло!

Ну, из кино, про это знала,

А так — впервые, повезло!

Она призналась, по секрету,

Что все, кто в гости приглашён,

Её знавали прошлым летом,

И даже тесть не обошёл!

И были с ней родные братья!

Под масками, чтоб не смутить,

В их новой баньке, на полатях,

Ну надо ж ненасытной быть!

Уж так про это говорила,

Что мне желанье всё свело,

И любопытство, странной силой,

К мужчинам этим повлекло!

Заметив, Галка предложила

Взять ночью Вовку не обмен,

И, так спокойно сообщила,

Как будто муж мой — супермен!

Ну, я, конечно, отмолчалась,

А у самой застрял вопрос:

Ты б, согласился, если б сталось?

Из любопытства, не в серьёз?

Чтоб нам наутро, как приснилась,

Незабываемая ночь!

Окажем же друг другу милость!

Решайся! Все сомненья прочь!

Я взволновался новой правде:

Опять успела наплести!

Уймись ты, Галка, Бога ради!

Ну, сделал глупость! Отпусти!

— И как, коварная подруга,

Меня мечтает получить?

Здесь, прямо на глазах супруга?

В зубах к полатям притащить?

Всё, надоели эти сказки,

Нет, надо с ней поговорить!

Мне — целый вечер строит глазки,

Супругу хочет совратить!

Пойду, и всё скажу, пожалуй,

Уж пьяным слушать бред — не в мочь!

А ты: губищи раскатала,

Как блядь, хоть с кем-нибудь на ночь!

Дурак! Зачем жену обидел!

Напился, дурень, так молчи!

Вон, как переменилась в виде,

Блестя слезинками в ночи!

А может, ей во всём признаться,

Теперь, похоже, всё поймёт,

А если сексом заниматься

В зачёт моих измен пойдёт?!

— Я пробегусь, найду Галину,

И скоренько к тебе вернусь,

Не суперменом, но мужчиной,

А Вовка, твой — подлец и гнус!

— Ревнуешь, милый! Очень рада!

Но, если ты с ней побывал,

За верность мне твоя награда

В том, что жену блядвой назвал?!

Ступай же, если не пугает,

Что потеряюсь, невначай,

Ведь ночью всякое бывает,

Уж ты, на утро, не серчай!

— Ну, перестань! Я тут же, мигом!

Я только стерве пасть заткну!

Похоже. Новую интригу

Супруги на двоих плетут!

— Мне что, одной идти купаться?

— Я мигом! Встретимся в реке!

— И долго голой оставаться,

С колечком только на руке?

Затем молчком совсем разделась,

Досадуя, вошла по грудь.

Вздохнув, в речной волне присела:

— Я отплыву, вдруг, кто-нибудь!..

*

6

Галину не нашёл, конечно,

Зато супругу утерял.

Нескоро отыскал, за речкой,

Там, где костёрчик чуть мерцал.

Пять удальцов. Бутыль по кругу,

Шестая — мужняя жена.

И нет в лице её испугу,

Хотя совсем обнажена.

Её сгребает, то и дело,

Полапать, чья-нибудь рука