Самолёт в Бангкок и тёплые, спящие губы

Бангкок. Как много загадочного и притягательного в этом слове. Все знают, что Бангкок город для мужчин. Об этом не устают повторять туристы и местные туроператоры, но что на самом деле кроется за этим манящим и экзотическим местом я никогда не знал.

Я видел этого город в кино, удалённый и таинственный, наполненный азиатскими лицами и узкими переулками.

Я думаю, что всё началось, когда в мае 2011 года моя любимая сказала мне, что уходит к другому. Я много работал, а она много отдыхала и путешествовала. Можно было догадаться, что она не станет вечно отдыхать в одиночестве или компании подруг. Я взял отпуск, и сбежал от всех. Уехал пожить в свой домик подальше от города. Не большое пыльное бунгало, заросшее густыми соснами со всех сторон, в двух сотнях километров от Москвы. Здесь чувствуешь себя по настоящему изолированным и одиноким. Я совсем не хотел возвращать Катю, ведь она предала меня. Мне просто было как-то гадко и пусто внутри.

Днями напролёт я сидел на веранде и глушил выпивку. Я много думал, упиваясь горем и накопившейся нервозностью. Она изменила мне и зачем после этого вообще бороться за неё? Это ведь предательство. Мне действительно хотелось забыть её, и к чертям продать всё то, что меня с ней связывало.

На четвёртый день моего отшельничества, у моего дома появилась «импала» Кости, моего закадычного друга детства. Ему удалось растрясти меня, вытащить из глуши. Он уговорил поехать с ним отдыхать в места полные «приключений и безумств», как он выразился. Вот тогда он и рассказал мне про Бангкок, сказал, что я забуду все проблемы. Я рад был видеть друга и долго не колебался. У Кости были связи в посольстве, каким-то образом он достал визы за неделю. Меня это не удивляло, парень умел крутиться. С деньгами проблем не было, я был готов.

Билеты, визы, пара чемоданов и такси в Шереметьево. Наконец мы оказались внутри комфортного Аэробуса. Здесь и начались события, после которых я пожалел о своём решении, и это совсем, совсем не романтичная история.

Костян засматривался на стюардесс в синей форме, которые виляя симпатичными попками развозили напитки.

— Эй, как тебе вон та? — Костя пихнул меня локтём, отрывая от нахлынувших мыслей.

Он показал пальцем на бортпроводницу. Это была стройная женщина лет тридцати, с приятной, самую малость пышной фигурой, рыжими волосами, убранными в хвост и круглым личиком усыпанным веснушками.

— Симпатичная. — пробубнил я.

— Симпатич... ? Она шикарна, ты только посмотри. — он замолк продолжая рассматривать её, — Я бы погрел кукан в её попке! — вдруг сообщил мне Костя, — Такая круглая, так и проситься, чтобы её растянул крепкий европейский член, что думаешь?

— Что ты мелишь? — я уставился на Костю, — У тебя девушка в Москве осталась, ты о ней вообще думаешь?

— Просто я мужик, понимаешь? — ухмыльнулся Костя, — Братан, тебе надо расслабиться, я тебе точно говорю! Ты сожрёшь себя с таким настроем, понимаешь? Нахер твою Катю, забудь её!

Я знал девушку Кости, её звали Саша. Молодая юристка и студентка, получающая вторую вышку. Я был знаком с ней всего пару месяцев, но она уже казалась мне надёжным и милым человеком. Костя же продолжал бросать палки направо и налево. Часто печальная истина оказывается таковой, что девушки хорошо клюют на козлов. Что поделать, не в сказке живём.

Я поёжился и укутался в плед, я не знал, что ответить ему, да и отвечать не хотелось. Мысли о прошлом окутывали меня, портя настроение. Я и сам понимал, что мне нужно отвлечься, но прошлая жизнь постоянно всплывала в сознании. Давным-давно я был более раскрепощённым и безголовым. Мы вместе с Костей клеили девушек в универе, а потом трахали на кроватях их родителей. Сладкие, неумелые минеты на вечеринках в ванной, первый анальный опыт с пухленькой девушкой с первого курса. Да... Студенческая пора осталась позади. Многое изменилось, я изменился, а Костя нет. Он был всё тем же бабником, сексистом и сумасшедшим чудаком, которого лучше не знакомить со своими родителями.

Он уже смешал бурбон с соком, который ему передала стюардесса и с видом персидского короля оценивал задницы бортпроводниц, будто осматривал свои владения. Продолжал светские беседы с немкой — психотерапевтом, которая сидела рядом с ним, рассуждая о влиянии терапии старины Фрейда на медицину и социологию, после сороковых. Женщина из Германии говорила по-русски с сильным акцентом, при этом прекрасно понимала речь собеседника. На вид статная, взрослая дама, достаточно привлекательная. Ей было около сорока, наверное, может быть сорок пять. Психотерапевт, с приятным лицом и голосом, как это и положено. Она произвела на меня впечатление достаточно серьёзного, прямолинейного человека. Я толком не разговаривал с ней, так что не могу поведать вам её подноготную. Тогда голова была забита совсем другим.

Шли часы, я много спал. Мне приходилось слушать рассказы о проститутках из Бангкока, пока собеседница Кости отходила в уборную или дремала. Когда же она просыпалась, Костя перевоплощался в аристократа — интеллектуала, продолжая дебаты о психиатрии. Надо сказать, он мог первоклассно морочить голову женщинам. Все знакомые твердили, что по нему плачет театральная школа. По мне так по нему плакала психиатрическая больница и курсы по лечению «сексоголии».

Прочитав две статьи о психотерапии Фрейда на Википедии, и выучив, несколько заумных терминов он мог часами лить воду, разглагольствуя о чём-то высоком. Спустя какое-то время они уже вместе пили сок с бурбоном, оживлённо беседуя о чём-то неведомом мне.

Я долго смотрел в окно, на тучи и океан, и когда солнце повисло на горизонте красным полукругом, я незаметно заснул.

Когда я открыл глаза, в салоне самолёта горел тусклый свет, все пассажиры спали. Костя теребил меня за плечо и когда я уставился на него, он приложил ладонь к моему рту, чтобы я ничего не произнёс.

— Тихо! — шепнул он. — Зацени!

На соседнем кресле спала взрослая немка, лет сорока. Та самая немка, которую Костя поил бурбоном из Дьюти-фри. Она тихонько сопела, положив голову на плечо соседу.

— Круто. — с сарказмом сказал я, — Склеил престарелую профессоршу.

— Чего? — возмущённо шепнул Костя, — Ей сорок лет и она очень сочная, не нужно завидовать.

— Было бы чему...

— Тому, что дамы постарше клюют на меня.

— От отчаянья!

— Так уверен? Зацени! — с ухмылкой шепнул он.

Он аккуратно раздвинул декольте бежевой кофточки спящей немки, под которым виднелись спелые груди среднестатистического немецкого психолога — женщины. Крупные, белые, молочные, затянутые белоснежным лифчиком, силуэт которого проступал сквозь блузку.

— Ты спятил? — шепнул я, — Соображаешь что делаешь?

— Да расслабься, — ёрничал Костя, он слегка сжал в ладони её правую грудь, и как бы взвешивая её, сказал: — Она приняла снотворное после бурбона и вот результат, сладко заснула...

Я схватил его за руку.

— Ты больной? Это домогательство, тебя засудят!

— Да успокойся, она совсем не против. Летит в Бангкок искать приключений, вот и первое.

Он взял двумя ладонями увесистые груди спящей немки и аккуратно расстегнул её блузку, под которой был белый бюстгальтер, стягивающий крупные шары.